Приговоренная к смерти или В плену у демонов

Глава 18

Вечером того же дня Билл позвал меня к себе. И сказал, что должен усилить свой контроль надо мной, так как я встречаюсь без его ведома с посторонними людьми. Как Билл опять узнал о нашей встрече с Джоном — уму непостижимо.

Жрец пугал меня неминуемой расправой и доказывал в очередной раз, что мне «некуда бежать и негде скрыться от него».

Билл решил закрепить свою ускользающую власть надо мной. Он велел мне пройти в его библиотеку. У жреца была своя небольшая библиотека в одной из комнат дома.

Я села на стул возле книжного шкафа, Билл уселся передо мной на маленькой деревянной скамеечке. Это позволяло хорошо видеть большую книгу, которую он держал на коленях. Ее иллюстрации смотрели на меня, в то время как весь текст, за исключением последней страницы, был обращен к Биллу.

Та книга была уникальным, высокотехнологичным образцом искусства, специально разработанным, чтобы применять любимый метод программирования Билла — «Ты есть то, что ты читаешь». Лицо ребенка, изображенное на обложке книги, придавало ей вид сборника детских рассказов. Книга так и называлась «О лицах».

Раньше Билл постоянно заставлял меня перечитывать сказки «Волшебник Страны Оз» и «Алиса в Стране чудес», я всю жизнь шла через эти истории. Они служили способом моего воспитания, а точнее, программирования в системе Билла под названием «Ты есть то, что ты читаешь».

На протяжении всего моего детства и юности Билл снабжал меня и другими книгами, связанными с его программированием. В старшем школьном возрасте мне предлагались «Бесконечная история» Стейнбека, «Идентификация Борна» Роберта Ладлэма, «Хамелеон» Уильяма Дила, «По ту сторону жизни и смерти» Моуди.

В основном такие книги использовались, как я понимаю сейчас, для того, чтобы смешать содержание моей памяти с фантазией, реальность с мистикой.

Я читала и о ящероподобных «пришельцах» из «далекого глубокого космического пространства», а Билл после такого прочтения утверждал, что он и есть сам пришелец. И руководители нашей общины на самом деле являются пришельцами-оборотнями, скрывающими под человеческой формой свои подлинные ящероподобные облики.

Я верила в то, что наши гуру спустились с небес и по праву «высшей расы» добиваются абсолютной власти над обществом.

Позднее, после депрограммирования и восстановления, я удивлялась, насколько это было далеко от реальности. Но такая ложь делала меня безоружной. Насильник, убедивший жертву в том, что он инопланетянин, лишает ее воли тем, что выбивает из сознания все привычные опоры мышления.

Сейчас я понимаю, что Билл и другие наши руководители очень тщательно подбирали книги для чтения, формируя мировоззрение и характер своих адептов. То же самое можно сказать и о фильмах, которые смотрели все люди в нашей общине.

После окончания мной приходской школы Билл определил мое предназначение, и я читала по его рекомендациям в основном секс-новеллы. Но в тот раз он принес новую книгу.

Иллюстрации ее были искусно разработаны, состояли из зеркально-гипнотических рисунков. Казалось, книга оживает в моем сознании по мере того, как Билл читал текст, написанный метафорическим языком, который совместно с картинками вызывал у меня мощные видения.

«Я твой господин, и я твой Командир, — читал Билл, — ты будешь следовать моим командам. Первая команда важная…»

Далее шел стихотворный текст с выверенными гипнотическими фразами. К тому моменту, когда Билл дошел до последней страницы книги «О лицах», в моем сознании все перемешалось, я была почти в трансе. Билл приказал мне по памяти прочитать последний стих:

Такой вот книгой Билл пытался еще больше роботизировать мой разум. Потом я узнала, что эта книга никогда не была в публичном доступе. Не знаю, насколько она повлияла на мое дальнейшее поведение. Тогда я не осознавала своей запрограммированости, значительная часть которой основывалась на сказке Франка Баума «Волшебник страны Оз». Было ли это намерением Баума, так же как и Уолта Диснея, Льюиса Кэрролла и других авторов, книги и фильмы которых применяются для программирования, не могу судить. Но очевидно: захватывающие и напряженные в психологическом отношении истории используются для манипулирования умами детей.

Кошмарный опыт Дороти, персонажа из сказки Баума, обусловлен ее желанием рискнуть жизнью, чтобы спасти своего питомца. Программеры используют этот образ, чтобы заставить человека не сопротивляться и соглашаться с условиями своей жизни, безвольно переносить пытки и лишения, иначе, убеждает программер «я достану тебя, моя красавица, и твою маленькую собаку то же». Смешивание реальной жизни и сказочной помогает программерам добиться нужного им результата.

Вот и меня убеждали в том, что перенесенный жестокий опыт сексуальных надругательств и пыток — это «просто плохой сон», как в случае с Дороти, которой сказали то же самое, когда она проснулась в кроватке у себя дома в Канзасе.