Принц-леопард (допереведенный вариант)

Глава 17

– Кто там? – в дверном проеме появилось сморщенное лицо.

Старушка совсем ссохлась. Ее голова едва доходила Гарри до середины груди. Чтобы разглядеть своего гостя, ей пришлось сильно скособочиться. Виной тому был появившийся на ее спине огромный горб.

– Доброе утро, хозяйка Хамбольт. Мое имя Гарри Пай. Мне надо с вами поговорить.

– Тогда заходи в дом, молодой человек, так будет удобнее, верно? – Она улыбнулась, посмотрев куда-то влево, и шире распахнула дверь. Только тогда, на свету, Гарри увидел, что оба ее глаза поражены катарактой.

– Спасибо, мэм.

Беннет и Уилл пришли раньше Гарри и сидели около огня, единственного источника света в темной комнате. Уилл уже вовсю уплетал ячменную лепешку и жадно смотрел на блюдо, где лежало еще несколько штук.

– Что так припозднился, дружище? – Беннет выглядел гораздо бодрее, чем пять часов назад. Он был горд, что пришел первым и успел немного порасспросить няню.

– Не все могут открыто передвигаться, некоторые вынуждены ходить тайными тропами.

Гарри помог старушке Хамбольт сесть в укрытое вышитыми подушками кресло. На колени ей сразу же скользнул пушистый кот. Не успела она откинуться на спинку, как кот уютно устроился у нее на коленях и громко замурчал.

– Угощайтесь лепешками, мистер Пай, приготовьте себе чаю, только проделайте все это самостоятельно, если не возражаете, – сказала старушка слабым, свистящим голосом. – Теперь объясните, о чем вы пришли со мной поговорить и почему держите это в тайне?

Гарри ухмыльнулся. Может, глаза старушки не видят, но ум ее работает отменно.

– Мы хотим поговорить о лорде Грэнвиле и его врагах.

Хамбольт еле заметно улыбнулась:

– Тогда готовьтесь, нам потребуется целый день. Если вспомнить всех, кто имеет зуб на Грэнвиля, то свой рассказ я закончу не раньше следующего утра.

Беннет рассмеялся.

– Да, мэм, вы правы, – проговорил Гарри, – но меня больше интересует, кто травит овец. Кто может совершать такие преступления и за что этот кто-то так сильно ненавидит Грэнвиля?

Старушка повернула голову в сторону огня и ненадолго задумалась. В комнате раздавалось только мурлыканье кота и чавканье Уилла.

– Сказать по правде, узнав о происходящем в округе, я сама призадумалась, кто убивает овец. – Старушка пошамкала ссохшимися губами. – Кто-то затеял очень плохое дело, страдает не только лорд Грэнвиль, но и многие фермеры. Мне кажется, вам, молодые люди, стоит, прежде всего, задуматься, у кого из местных жителей поднимется рука на овец. – Она отпила глоток чаю.

Беннет хотел что-то сказать, но Гарри предостерегающе покачал головой.

– Чтобы убивать овец, надо иметь поистине каменное сердце. Ведь вред наносится, прежде всего, обычным фермерам и только потом – лорду Грэнвилю. Это важно. – Старушка Хамбольт вытянула сильно дрожащую руку и потрясла пальцем, чтобы обратить на свои последние слова особое внимание гостей. – Вдобавок к каменному сердцу он обладает еще и недюжинной смелостью. Лорд Грэнвиль руководит всем в округе, сам устанавливает законы, и тот, кто выступает против него, сильно рискует головой.

– Няня, кто на такое способен? – Беннет нетерпеливо подался вперед.

– Только два человека подходят на эту роль, – старушка чуть шевельнула бровью, – и то не идеально. – Трясущейся рукой она поднесла чашку с чаем ко рту.

Беннет от нетерпения поерзал в кресле, потряс ногой и вздохнул.

Гарри потянулся и взял с тарелки ячменную лепешку.

Беннет осуждающе посмотрел на него.

Вгрызаясь в лепешку, Гарри вопросительно вскинул брови.

– Дик Крамб, – наконец проговорила пожилая женщина. Гарри замер с лепешкой в руке. – Давным-давно лорд Грэнвиль изнасиловал его полусумасшедшую сестренку Жани. Чудовищное кощунство, учитывая состояние бедной девочки. – Уголки рта старушки опустились вниз. – И когда Дик прознал об этом, то буквально потерял голову от ярости. Он бегал и кричал на всех углах, что если это не сам лорд, то он прямо на месте и убьет этого человека. И, наверное, он так и собирался поступить.

Гарри нахмурился. Дик ничего не говорил ему о своей ненависти к лорду Грэнвилю, но какой мужчина поступил бы иначе на его месте? Дело очень личное…

Старушка Хамбольт протянула чашку, и Беннет услужливо и молча налил туда еще чаю.

– Но, – продолжила она, – Дик не настолько мстительный и злопамятный человек, сердце у него не каменное. А что касается второго претендента, – старушка повернула голову в сторону Беннета, – как раз о нем такое сказать, к сожалению, нельзя. Спящих собак лучше бы не будить.

Беннет выглядел озадаченным:

– Каких спящих собак?

Уилл даже прекратил жевать лепешку. Он переводил взгляд с Беннета на старую женщину и обратно. Черт. У Гарри появилось ощущение, что он знает, кого имела в виду пожилая женщина. Но лучше подождать и не лезть вперед со своими домыслами. От Беннета не ускользнуло замешательство Гарри.

Он весь подался вперед, поставил руки на колени и подпер ими лицо, придвинулся поближе, чтобы не пропустить ни слова.

– Говори же скорее.

– Это Томас.

Черт. Гарри отвернулся.

– Какой Томас? – Беннет был потрясен. На мгновение он замер, потом вскочил с кресла, двинулся к огню. – Мой брат Томас? – Он нервно рассмеялся. – Вы шутите. Это несерьезно. Он же… Он совершенно безвольный, бесхребетный. Он согласится с отцом, если тот скажет, что солнце теперь встает на западе, – просто молча согласится и все.

Слушая его болтовню, старушка поджала губы.

– Няня, простите меня, – проговорил Беннет, – но Томас!… Он всю жизнь под каблуком у отца. Он…

– Я прекрасно об этом знаю, – в отличие от Беннета, старушка держалась совершенно спокойно. Скорее всего, именно такой реакции она и ждала, а может, просто слишком хорошо знала Беннета. – Поэтому и назвала его имя.

Беннет застыл на месте.

– Ненормально, что взрослый мужчина так долго находится под пятой своего отца. Твой отец невзлюбил Томаса еще с тех пор, как ты родился. Я раньше этого не понимала. – Она покачала головой. – Лорд Грэнвиль всегда люто ненавидел собственного старшего сына.

– Но даже если это так, няня, Томас никогда… – Беннет вдруг замолчал и отвернулся.

Вид у старушки Хамбольт стал грустный.

– Мог, очень даже мог. Ты и сам это прекрасно понимаешь, дорогой мой Беннет. Вспомни, как с ним обращается твой отец. Всю жизнь Томас, словно хилая травинка, пытается пробиться к свету через груду камней. Крутится, вертится, изворачивается, но все без толку.

– Но…

– Помнишь, когда он был маленький, то иногда ловил мышей. Однажды я увидела, как он поступил с пойманной мышкой. Он оторвал ей лапки и смотрел, как искалеченное животное из последних сил пытается уползти.

– О господи, – пробормотал Беннет.

– Ту мышь мне пришлось прикончить, чтобы избавить от страданий. Тогда я не имела возможности наказать Томаса. Отец и так постоянно наказывал парня. Больше я никогда не видела Томаса забавляющимся с мышами, но не думаю, что он прекратил свои эксперименты. Просто стал лучше прятаться, делал это тайно.

– Не будем развивать эту тему дальше, – произнес Гарри.

Беннет в отчаянии беспокойно ходил по комнате.

– Что же нам делать, если овец убивает Томас? А что, если он убьет еще кого-то?

Вопрос его повис в воздухе. Никто, кроме самого Беннета, не решался на него ответить.

Беннет понял, что все ждут от него ответа. Он расправил плечи.

– Если это делает Томас, то женщину тоже убил он. Я должен его остановить.

Гарри кивнул:

– А я поговорю с Диком Крамбом.

– Отлично, Гарри, – проговорил Беннет. – Няня, ты очень помогла нам. Ты видишь то, чего другие не замечают.

– Глаза мои теперь ничегошеньки не видят, но человека я и без них разгляжу насквозь, – старушка Хамбольт протянула трясущиеся руки к своему маленькому Бенни.

Беннет крепко пожал ее старые ладони.

– Храни и защити тебя Господь, дорогой Беннет, – сказала она, – задачка тебе досталась не из легких, но думаю, ты справишься.

Беннет поклонился и поцеловал старушку в сморщенную щеку:

– Спасибо, няня. – Потом он выпрямился, похлопал Уилла по плечу: – Нам лучше тронуться в путь, Уилл, пока ты не слопал все лепешки.

Старая женщина ласково улыбнулась:

– Пусть заберет с собой оставшиеся лепешки. Я так давно не имела счастья заботиться о мальчишках.

– Спасибо, мэм, – Уилл схватил лепешки и быстро рассовал по карманам.

Старушка проводила гостей до двери и долго стояла в дверном проеме, глядя им вслед.

– Я уже позабыл, какой острый у няни ум. Ни мне, ни Томасу никогда и ничего не удавалось скрыть от нее. – При упоминании о брате Беннет заметно помрачнел.

Гарри посмотрел на него в упор:

– Если тебе тяжело, отложи разговор с Томасом до завтра, поговоришь с ним после того, как я встречусь в таверне с Диком Крамбом сегодня после десяти вечера.

– Нет, не хочу тянуть с этим неприятным разговором лишний день. Лучше сделаю это прямо сейчас.

Полмили или даже больше они ехали в молчании. Уилл сидел на лошади перед Беннетом.

– Значит, когда мы выясним, кто настоящий преступник, ты сразу уедешь? – спросил, наконец, Беннет.

– Да, все так, – Гарри не повернул головы: он смотрел на дорогу прямо перед собой, но чувствовал, что его спутники не отрывают от него взгляда.

– Знаешь, меня поразило, что ты и леди Джорджина… хм… так легко нашли общий язык.

Гарри посмотрел на Беннета уничтожающим взглядом.

Но на того это нисколько не подействовало.

– Ну, это не так уж и просто, наверное, да и… тут много деликатных моментов. А ты вдруг раз – и разорвал с ней отношения…

– Я не одного с ней круга.

– Да, но, кажется, для нее это не имеет особого значения, верно? Может, ты у нее первый мужчина, она раньше ни с кем не встречалась?

– Я…

– И еще, кстати, извини за назойливость, она весьма сильно тобой увлечена, – с этими словами Беннет придирчиво осмотрел Гарри с ног до головы, словно выбирал окорок в магазине. – Ты ведь не особый красавец, совсем не тот тип мужчины, в которого женщины влюбляются с первого взгляда и до беспамятства. Вот я – другое дело. Как раз из этой породы красавчиков.

– Слушай, Беннет…

– Ну-ну, я бы мог тебе рассказать много историй о сладких лондонских пташках…

– Беннет.

– Что, Беннет?

Гарри кивком показал на слушавшего их разговор с открытым от любопытства ртом Уилла.

– Ой, да, – Беннет кашлянул. – Ну, слушай, завтра мы с тобой увидимся? Встретимся и обменяемся новостями.

Они подъехали к лесному массиву, где их тропинка пересекала широкую проезжую дорогу.

– Хорошо. – Гарри натянул поводья и замедлил ход. – Здесь я вынужден буду с вами расстаться. Да, послушай, Беннет.

– Ну? – Беннет повернулся к Гарри, и лучи солнца осветили его лицо, показав озорные морщинки вокруг глаз.

– Пожалуйста, будь осторожен, – проговорил Гарри. – Если преступник Томас, он чертовски опасен.

– Ты тоже, Гарри, будь осторожен.

Гарри кивнул.

– Бог в помощь.

Беннет махнул на прощание рукой и поскакал вперед.

Остаток дня Гарри скрывался от людских глаз. Когда стемнело, он направился прямиком в деревню Вест-Дайки в таверну «Петух и червяк». Войдя в кабак, он пригнул голову с глубоко надвинутой на глаза шляпой и стал пристально разглядывать собравшихся тут посетителей. В углу за столом сидели, покуривая глиняные трубки, фермеры. Они громко смеялись. Весьма потрепанная барменша с тяжеленным подносом с привычной ловкостью лавировала между столиков, прокладывая себе путь к барной стойке.

– Дик сегодня здесь? – прокричал Гарри ей прямо в ухо.

– Нет, милый,- она остановилась, водрузив поднос на плечо. – Может, подойдет позже.

Гарри нахмурился и заказал пареньку-официанту, которого, кажется, видел здесь уже раз или два, кружку эля. Интересно, Дик прячется где-то в таверне или его и правда нет? Облокотившись на барную стойку, Гарри размышлял об этом, одновременно разглядывая только что вошедшего точно не здешнего молодого мужчину, видимо, случайно забредшего в таверну. Тот счищал с ботинок грязь, беспомощно оглядываясь вокруг. Лицо у него было симпатичное, хотя какое-то вытянутое и немного простодушное. Чем-то он напоминал своим видом козла. Гарри покачал головой. Наверное, парень пропустил поворот на «Белую лошадь». Такие посетители редко забредали в «Петух и червяк». Он казался здесь белой вороной.

Официант принес эль, и Гарри бросил ему несколько монет на стол. Незнакомец прошел к стойке. Гарри отпил из кружки и повернулся в его сторону.

– Извините, вы не подскажете, как мне проехать в Уолдсли Мэнор?

На секунду Гарри застыл, чувствуя эль на губах. Незнакомец обращался к официанту, не обратив на Гарри никакого внимания.

– Куда-куда? – прокричал в ответ паренек.

– Уолдсли Мэнор, – повторил незнакомец громче, – владение леди Джорджины Мейтленд. Я друг ее младшей сестры, леди Вайолетт. Кажется, я заблудился тут в окрестностях, немного сбился с пути.

Паренек-официант глянул на Гарри. Гарри хлопнул незнакомца по плечу:

– Старина, как только я допью свой эль, я покажу тебе туда дорогу.

Мужчина от неожиданности дернулся, его лицо просветлело:

– Правда, покажете?

– Да, без проблем, – Гарри кивнул официанту. – Кружку эля моему другу. Как там твое имя?

– Вентворт. Леонард Вентворт.

– А, ну да. – Гарри с трудом подавил улыбку. – Давай-ка присядем за столик. – Когда мужчина отвернулся оглядеть зал, Гарри придвинулся ближе к официанту и проинструктировал его, выложив еще пару-тройку монет.

Час спустя, когда Оскар, брат Джорджины, забрел в «Петух и червяк», миляга Вентворт допивал уже четвертую кружку эля. Гарри же только начал вторую, но уже изрядно взмок. Вентворт вовсю откровенничал о своих любовных похождениях с пятнадцатилетней Вайолетт, о собственных далеко идущих матримониальных планах в отношении этой молодой особы и видах на ее приданое, которое он надеялся в скором времени прибрать к рукам.

Поэтому, приметив рыжую шевелюру Оскара, Гарри вздохнул с облегчением.

– Сюда, – крикнул он Оскару.

С Оскаром Гарри разговаривал всего раз или два в своей жизни, и тот показался ему не слишком дружелюбным. Но сейчас вся его злость и враждебность прольется на сидящего напротив Гарри Вентворта. Оскар направился к их столику с таким видом, который заставил бы Вентворта, будь тот сейчас трезв, бежать прочь без оглядки.

– Гарри, – протянул он брату Джорджины руку. Тот сдержанно кивнул. Гарри, наконец, вспомнил его имя. Оскар.

– Мейтленд. – Гарри кивнул в ответ. – Прошу знакомиться, этого господина зовут Леонард Вентворт. Он доверительно сообщил мне, что минувшим летом лишил девственности твою младшую сестру.

Вентворт побледнел.

– Но… подождите… все…

– Да что ты говоришь! – прорычал в ответ Оскар.

– Чистая правда, – ответил Гарри, – Он как раз рассказывал мне о своих гигантских долгах и о том, как будет здорово заполучить наследство леди Вайолетт и расплатиться со всеми кредиторами разом. Чтобы заставить леди выйти за него замуж, он планирует воспользоваться шантажом.

– Все это очень интересно, – криво усмехнулся Оскар. – Давайте-ка выйдем на улицу и потолкуем об этом поподробнее. – Он схватил Вентворта за одну руку.

– Тебе помочь? – спросил Гарри.

– Да, пожалуйста.

Гарри взял парня за другую руку.

– Ой! – все, что успел сказать Вентворт, когда его протащили через дверь таверны.

– У меня тут рядом коляска, – Оскар больше не улыбался.

Вентворт захныкал.

Оскар с силой ударил его по голове, и тот затих.

– Отвезу-ка я его прямиком в Лондон, там мы с братьями с ним поработаем.

– Моя помощь тебе еще требуется? – уточнил Гарри.

Оскар отрицательно покачал головой:

– Ты и так отлично постарался, напоив его. Большую часть пути парень, скорее всего, проспит.

Они вместе втащили тело обмякшего Венворта в коляску.

Оскар вытер руки.

– Спасибо Гарри, мы у тебя в долгу.

– Не стоит благодарности.

Мейтленд заколебался.

– Ну, в любом случае, большое тебе спасибо.

Гарри поднял руку в знак прощания, и коляска двинулась прочь.

Вдруг из окна коляски показалась голова Оскара.

– Эй, Гарри!

– Что?

– А ты отличный парень! – Оскар махнул рукой и скрылся.

Гарри еще некоторое время смотрел вслед удаляющейся коляске.

Спать этой ночью Джордж не хотелось. Может, виной тому был маленький человечек у нее в животе. А может, потому, что в ближайшее время ей необходимо принять важное решение. Или она просто слишком много думала о том, где теперь Гарри проводит свои ночи. Неужели он спит в лесу, прямо под звездами? Или его где-то приютили друзья? Согревает ли его еще какая-нибудь женщина ночами?

Нет, лучше ни о чем таком не думать.

Она встала, открыла окно спальни и посмотрела в темноту ночи. В лицо ей ударила прохлада осеннего воздуха. На ветру покачивалась ветка дерева. Джордж поплотнее укуталась в шаль и отодвинулась. В прошлый раз она гораздо раньше обнаружила у себя на кровати резную фигурку Гарри – когда еще только готовилась ко сну. Это был забавный маленький угорь. Сначала она приняла его за змею, потом вспомнила свою сказку и тогда только заметила у фигурки на спине маленький плавник. У нее уже накопилась приличная коллекция резных фигурок. Гарри вырезал и приносил ей всех животных, которых приносил Принц-леопард для своей принцессы. Наверное, таким образом, Гарри прощался с ней навсегда.

За окном показалась тень, колыхнулась занавеска, и в окне появился сам Гарри.

Благодарю тебя, Господи.

– Так вот как ты пробирался ко мне в комнату.

– Чаще всего я заходил через дверь кухни. – Гарри тихо прикрыл окно.

– Это не так романтично, как через окно. – Джордж села на кровати и подтянула колени к подбородку.

– Верно, зато намного легче.

– Я заметила, что до земли тут всего ничего.

– А ты приметила огромный розовый куст, который ждет меня на земле? – Гарри тоже присел на кровать.

– Ну да, я… м-м-м… что-то такое видела, какие-то розы там и правда есть. Хотя теперь я знаю, что ты пользовался в основном кухонной дверью, чтобы проникнуть сюда.

– Но не сегодня.

– Верно, не сегодня, – охотно согласилась Джордж. О, как же сильно она любила Гарри. Его прекрасные изумрудно-зеленые глаза. Тщательность, с которой он всегда подбирал слова для ответа. – Но это разрушило мои романтические мечты.

Гарри ухмыльнулся. Его мимика часто выдавала его мысли.

– Вчера ночью я нашла у себя на подушке маленького угря, – она кивком показала на туалетный столик.

Он даже не повернул головы в том направлении. Он продолжал смотреть прямо на нее.

– У меня есть для тебя еще одна фигурка. – Он разжал пальцы руки и поднес ладонь ближе к ней.

На ладони Гарри лежал леопард.

– Почему он в клетке?

Джордж взяла фигурку и стала рассматривать ее. Это оказалось настоящее произведение искусства. Клетка и леопард были вырезаны из одного куска дерева. Леопард сидел внутри. Вероятно, Гарри вырезал его уже после того, как сделал саму клетку. На шее у леопарда висела цепь, на которой она ясно видела каждое звено. На цепи Джордж разглядела тщательно вырезанный кулон в виде маленькой короны.

– Он великолепен, – проговорила Джордж, – но все-таки – почему леопард заперт в клетке?

Гарри пожал плечами.

– Он ведь прекрасен, верно?

– Да, именно так, но…

– Я думал, ты спросишь, почему я сегодня пришел к тебе. – Он приблизился к шкафу.

Она скоро скажет ему, но время еще не пришло, не сейчас. Не сейчас, когда он явно хочет пофлиртовать с ней. Джордж поставила леопарда себе на колени.

– Нет, а зачем мне спрашивать? Я рада тому, что ты сейчас со мной. Этого достаточно. – Она просунула палец сквозь прутья клетки и погладила цепь у леопарда на шее. – Я всегда рада, когда ты рядом, когда ты просто со мной.

– Правда? – Гарри опустил глаза и посмотрел на фигурку леопарда.

– Да.

– М-м-м, – пробормотал он еле слышно. – Иногда я сам задаю себе вопрос: почему я возвращаюсь к тебе, если уже попрощался?

– А сам ты знаешь ответ на этот вопрос? – затаив дыхание, спросила Джордж.

– Нет. Мне начинает казаться, что я просто не в состоянии находиться далеко от тебя.

– Может, это и есть ответ на вопрос?

– Нет. Слишком просто. – Гарри повернулся и посмотрел на Джордж. – Мужчина должен сам управлять своей жизнью, сам принимать все важные решения. Раз я сказал, что уеду, значит, должен уехать.

– Ты и правда так считаешь? – Джордж поставила фигурку леопарда на прикроватный столик и обхватила руками колени, прижавшись к ним подбородком. – Но тогда скажи, Гарри, зачем нам даны чувства? Бог наделил мужчину и интеллектом, и чувствами. Значит, он подразумевал, что и использовать мужчина будет в своей жизни и то, и другое, верно?

Гарри насупился.

– Чувства не должны брать верх над разумом.

– Ну почему нет? – мягко возразила Джордж. – Раз Господь наделил нас и тем, и другим, то твои чувства – любовь ко мне – так же ценны, как и твои размышления о нашем с тобой союзе, браке, совместной жизни. Мне даже кажется, что чувства здесь важнее.

– Это для тебя они важнее, так ведь? – Гарри ближе пододвинулся к ней.

– Да, конечно, – Джордж повернулась к нему. – Моя любовь важнее, чем разные страхи, сложная свадьба или перспектива всю оставшуюся жизнь подчиняться во всем мужчине.

– Что же за страхи, моя госпожа, владеют тобой? – Он пододвинулся еще ближе, провел пальцем по ее щеке.

– Что этот мужчина однажды изменит мне, полюбит другую женщину. – Она приложила щеку к его ладони. – Страх того, что мы вдруг расстанемся ни с того ни с сего или станем ненавидеть друг друга. – Она замолчала, ожидая его реакции, но он совсем не спешил развеять ее беспокойство. Джордж вздохнула. – Мои собственные родители были не особенно счастливы в браке.

– Как и мои. – Гарри устроился поудобнее и начал снимать ботинки. – Моя мать многие годы – по сути, все время их совместной жизни – изменяла отцу. А он каждый раз прощал ее. Но однажды наступил момент, когда он больше не мог терпеть. – Гарри снял куртку.

– Просто он очень сильно любил твою мать, – мягко сказала Джордж.

– Да, и именно это, в конечном счете, сделало его слабым, уязвимым и привело его к смерти.

Джордж больше не могла убеждать его перестать переубеждать ее. Сама она никогда не сможет изменить Гарри с другим мужчиной. Она точно знала. Но может ли кто-нибудь гарантировать, что не найдется другая причина, которая постепенно сведет его с ума? Неужели только любовь к ней делает Гарри слабым и уязвимым?

Джордж взглянула на фигурку заточенного в клетку леопарда.

– А знаешь, он, в конце концов, обретет свободу.

Гарри уже начал было расстегивать жилет, но остановился.

Джордж снова взяла в руки резную фигурку.

– Принц-леопард. Он будет свободен.

– Расскажи, что случилось с ним дальше. – Гарри, наконец, снял жилет.

Джордж глубоко вздохнула и медленно проговорила:

– Итак, молодой принц принес королю-отцу Золотого Угря – так же, как раньше приносил все другие дары, но Золотой Угорь не был обычным украшением.

– Он был страшно некрасивым, настоящим уродцем. – Гарри принялся расстегивать рубашку.

– Да-да, – согласилась Джордж;. – Но к тому же еще весьма умен и умел разговаривать. Оставшись наедине с отцом принцессы, угорь заговорил человеческим голосом: «Добыл меня совсем не молодой принц, сватающийся к твоей дочери. Поэтому слушай меня, король. Скажи принцу, что принцесса должна выйти замуж только за того, у кого на шее будет висеть золотая цепь с кулоном в виде маленькой изумрудной короны. Только в этом случае мужем твоей дочери станет настоящий герой, тот, кто тяжелым трудом, своей смелостью и отвагой добыл все, что ты просил. Именно этот человек должен быть рядом с твоей дочерью».

– У меня закралось подозрение, что некоторые детали этой сказки ты выдумываешь по ходу повествования, моя госпожа. – Гарри повесил рубашку на спинку стула.

Джордж вытянула вперед руку.

– Нет, клянусь именем Мейтлендов. Именно такой я и услышала эту историю, когда мы с тетушкой сидели на кухне загородного дома и пили чай с печеньем.

– Хм.

Джордж откинулась на спинку кровати и продолжила:

– Итак, король-отец вышел к принцу и передал ему слова Золотого Угря. Принц улыбнулся: «Ну, это будет очень легко исполнить». Ему даже не пришлось возвращаться домой, потому что он взял Принца-Леопарда с собой на прием к королю. Он подошел к леопарду и попросил отдать висящую у того на шее цепь с кулоном. – На секунду Джордж замолчала, засмотревшись на то, как Гарри расстегивает бриджи. – И что, как ты думаешь, ответил ему леопард?

Гарри хмыкнул.

– Да пошел ты знаешь куда! – он хитро глянул на нее.

– Нет, так в сказках никто не разговаривает.

– А следовало бы начать.

Она проигнорировала его замечание.

– Итак, Принц-леопард ответил: «Это невозможно, достопочтимый принц, потому что как только я сниму эту цепь, то практически сразу умру». На что принц сказал: «Очень жаль. Ты отлично помогал мне, хорошо служил все это время, но пришла пора расставаться, отдай мне цепь прямо сейчас». Принцу-леопарду не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться приказу хозяина. И он отдал цепь с изумрудной короной. – Джордж посмотрела на Гарри, ожидая какой-нибудь реакции – несогласия или просто комментария.

Но Гарри молча посмотрел на нее и снял штаны. Это заставило ее на мгновение забыть о сказке. Она смотрела, как почти обнаженный Гарри сел рядом с ней на кровати.

– Так что же случилось потом? – проворковал он. – На этом сказка и кончилась? Принц-леопард бесславно умер, а молодой коварный принц женился на красавице принцессе?

Джордж дотянулась до ленточки, придерживающей волосы Гарри. Запустила руки в его растрепавшиеся волосы, провела ладонями по обнаженным плечам.

– Нет, все было не совсем так.

– Тогда что же произошло дальше?

– Отвернись-ка.

Гарри немного удивился, но послушно повернулся к ней спиной.

– Юный король предстал перед отцом принцессы, – тихо произнесла Джордж, нежно водя руками по спине Гарри. Она чувствовала пальцами каждый позвонок на теле любимого. – Король-отец увидел на его шее цепь с кулоном, о которой говорил Золотой Угорь. Сразу же послали за принцессой. – Джордж на мгновение замолчала, а затем начала с силой разминать мышцы на шее и спине Гарри.

Голова Гарри откинулась.

– А-а-х.

– Но, увидев этого молодого принца с цепью на шее, принцесса только громко рассмеялась. Все слуги, придворные дамы и кавалеры с удивлением уставились на нее. Никто не мог понять причины ее бурного веселья. – Джордж пальцами массировала шею и плечи Гарри.

Он застонал.

Опуская пальцы все ниже и ниже по спине, Джордж подалась вперед и зашептала любимому в ухо:

– Король не выдержал и спросил дочь, почему она хохочет. Она ответила ему: «Посмотри же, цепь не подходит этому красавцу по размеру».

– Как может цепь не подходить человеку по размеру? – промурлыкал Гарри через плечо.

– Ш-ш-ш, – она повернула его голову обратно. – Точно не знаю. Может, она свисала до колен или что-то в этом роде. – С этими словами она надавила большими пальцами на позвонки Гарри. – В общем, красавица принцесса обвела глазами окружившую их толпу и говорит вдруг: «Вот он. Вот мужчина, которому принадлежит эта цепь». И, конечно же, она указала на Принца-леопарда.

– Что, так просто взяла и увидела его в толпе зевак? – Гарри поежился под ее сильными пальцами.

– Да! Именно так! – Джордж опустила руки себе на бедра. – Да, просто увидела его и вытащила из толпы. Ведь Принц-леопард был необычный, заметный. Он выделялся среди обычных людей.

– Ты же говорила, он умер без своей цепи, – сурово уточнил Гарри. – Просто тихо отдал концы.

– Ну, когда принцесса надела ему на шею цепь, он вновь ожил. – Джордж скрестила руки. – Правда-правда. – Ход мыслей у мужчин весьма странный. – Ему становилось лучше прямо на глазах. Потом прекрасная принцесса поцеловала его, и они поженились.

– Наверное, Принца-леопарда оживил ее поцелуй, – ухмыльнулся Гарри, наклоняясь ближе к Джордж. – Страшное проклятье пало, верно? С тех пор он больше не принимал облик леопарда.

Джордж недоуменно моргнула.

– Тетушка ничего мне об этом не говорила. Но, думаю, именно так все и случилось. Так всегда бывает в сказках. Злые чары рушатся, а любящие друг друга люди обретают счастье, женятся.

Она нахмурила брови и серьезно задумалась над вопросом любимого, когда тот вдруг схватил ее за запястья, поднял ей руки над головой и, приблизившись, угрожающе прошептал:

– Возможно, принцесса предпочла, чтобы он навсегда так и остался Принцем-леопардом.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Джордж, непонимающе хлопая ресницами.

– Я хотел сказать, – Гарри легонько куснул Джордж в шею, – что так было бы куда интереснее, особенно в их первую брачную ночь.

Джордж вся заерзала на кровати от предвкушения и едва сдержала смешок, почувствовав, что Гарри уже возбудился.

– Получилась бы настоящая животная страсть, так?

– Нет, – одной рукой Гарри взял ее за запястье, другой принялся рывками срывать с нее одежду. – Боюсь, моя госпожа, в этом ты немного ошибаешься. – Он задрал ее сорочку и обнажил ноги. Она раскинула их в предвкушении дальнейшего. - Настоящая животная страсть, – шептал Гарри ей в ухо, – это столкновение человека и обычного животного, такого как, например, лошадь, бык или петух. А сексуальная связь с леопардом – это уже чистая экзотика. - Он легко толкнул ее бедром, направляя свой возбужденный орган в ее складки и трогая ее там.

– Петух? – глаза Джордж закрылись.

– Возможно, – он лизнул ее вдоль шеи.

– Но как может петух?…

Свободной рукой он сжал ее сосок.

Она застонала и выгнулась под ним, раскидывая колени еще шире.

– Кажется, ты очень заинтересовалась петухами, – промурлыкал он, потирая большим пальцем ее сосок.

Его бедра не двигались, и она попыталась подтолкнуть его, но он лежал на ней всей своей массой, и Джордж поняла, что он не двинется, пока сам не пожелает.

– Ты мог бы выразиться точнее. Я интересуюсь одним конкретным петушком.

– Моя госпожа, – он поднял голову, и Джордж увидела, что он нахмурился, – боюсь, я не могу одобрить подобные выражения.

От его слов ее охватило внезапное возбуждение.

– Я сожалею, – она скромно опустила ресницы. – И что я могу сделать, чтобы получить твое одобрение?

Молчание.

Джордж испугалась, уж не преступила ли она какую-то невидимую черту. Но взглянув на него, она увидела, что Гарри пытается подавить улыбку.

Он наклонился к ней так, что они оказались нос к носу.

– Вряд ли тебе удастся так легко вновь снискать мою благосклонность. – Он легонько щелкнул ногтем по ее соску.

– Ты уверен?

– Уверен. – Он небрежно дернул за ленту на ее сорочке и, стянув ее вниз, подхватил рукой ее грудь. Его ладонь обожгло жаром. – Тебе придется тяжело потрудиться. – Он двинул бедрами, проскользнув в ее складки.

– М-м-м.

Гарри остановился.

– Моя госпожа?

– Что? – раздраженно спросила Джордж. Она подталкивала его, но он не двигался.

– Послушай, – он опять сжал ее сосок.

– Да, – она широко раскрыла глаза.

Он снова начал двигаться. Но так мучительно медленно. Она чувствовала, как его головка скользнула вниз, почти к ее входу, затем задержалась, словно целуя ее жемчужину.

– Ты хочешь получить мое одобрение, – напомнил он ей.

– Да, – она согласилась бы на все что угодно.

– И как ты собираешься это сделать?

На нее нашло вдохновение:

– Доставлю тебе удовольствие.

Казалось, он серьезно задумался над ее предложением. Его плоть уперлась в нее, а рука ласкала ее грудь.

– Что ж, возможно, это мог бы быть хороший способ. И ты действительно хочешь им воспользоваться?

– О да! – пылко воскликнула Джордж.

– И как же ты это сделаешь? – его голос стал низким, глубоким, означавшим, что он сильно возбужден.

– Трахну тебя, сэр?

Он замер. Мгновение она боялась, что слишком потрясла его.

Но тут его бедра дернулись.

– Пойдет.

И он вошел в нее одним быстрым и резким толчком.

Она услышала, как из ее собственного горла исторгся крик, когда он просто вдавил ее в матрас, вся игривость покинула его. Она закинула ноги ему на бедра, упираясь пятками в его ягодицы. Он отпустил ее запястья, и она вцепилась ему в волосы, притягивая к себе для поцелуя. Глубокого. Голодного. Отчаянного.

Господи, пожалуйста, пусть этот раз не будет последним.

Он был совершенно безжалостен в своей страсти. Почувствовав, как волна наслаждения накрывает ее, она не стала закрывать глаз. Она хотела сейчас видеть его лицо. Она хотела убедиться, что они останутся вместе до самого конца. Гарри светился от счастья и наслаждения, ноздри его раздувались. И вот его ритм сломался. Джордж убрала руки с его волос и обняла за плечи. Все ее мысли, чувства и ощущения сосредоточились на том, чтобы удержать его рядом с собой, в себе.

Пик наивысшего наслаждения пришел к ним обоим одновременно.

Гарри откинулся назад, его бедра все еще тесно соприкасались с ее. И она почувствовала внутри себя, как дернулась его плоть. Почувствовала теплую струю его семени, наполняющую ее. Она откинула голову и отдалась на волю собственному экстазу, затопившему и ее с ним вместе. Это было настолько великолепно, никогда еще она не испытывала ничего подобного – Гарри и она как одно целое в минуту полного слияния, на самой вершине блаженства. По ее щекам текли слезы, они скатывались по лицу и исчезали в растрепанных волосах на подушке. Ну, как после всего, что здесь произошло, она может отпустить его? Дать ему уйти?

Гарри поднялся, посмотрел на нее и от неожиданности даже немного дернулся.

– Прости, я не хотел…

– Ш-ш-ш, – Джордж приложила к его губам палец, заглушая ненужные извинения. – Я беременна.