Приручение. 2. Исцелю тебя

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍=14=

Всю ночь я промучилась угрызениями совести, оттого что прогнала Германа. Мне было трудно владеть собой и частыми всплесками гормонов, поэтому я иной раз вела себя странно. То сама звонила Герману, прося у него помощи, то выставляла его за дверь. Хотя он вчера не заводил болезненной темы для разговора, я начала первая. Чувствуя острую потребность в признании, мне самой захотелось ему рассказать. Он был единственным, кому я раскрыла тайну и не получила взамен осуждения.

Герман слушал внимательно, не перебивал и явно сочувствовал мне.

А еще я была ему благодарна, что он понимал без слов. И если будучи на грани, мне хотелось остаться одной, он просто ушел, пообещав вернуться утром.

День близился к обеду, но Герман не появлялся. Я, как и обещала, сама и не порывалась собрать кроватку. Ждала. Долго ждала, но набрать его номер не решалась. Было бы стыдно вдвойне, если бы я вновь проявила инициативу и расстроившись, попросила оставить меня в покое.

Звонок в дверь заставил меня глупо усмехнуться своим мыслям. А поспешив к двери, я тщетно пыталась стереть с лица радость.

— Извини, пришел не совсем утром, — Герман протянул пакет с фруктами, по всей видимости, не собираясь переступать порог квартиры. — Была важная встреча, — ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

— Зайдешь? — все же осмелившись, задала вопрос, внутренне сжавшись в ожидании ответа. — Кроватку я не трогала… и без тебя теперь вряд ли справлюсь. Ты нам нужен…

Обхватила ладонями свой живот, словно намекая, что имею в виду в большей степени сына, которому необходима кровать.

Улыбнувшись, взглянула на собранного Германа, который задумчиво пожевал губу. Потянулся ко мне и перехватил забинтованную ладонь.

— Как рука?

— Терпимо, — пожала плечами, и развернув ладонь, сцепила наши пальцы. — Заходи, не стесняйся.

Наконец-то на губах мужчины расцвела добродушная улыбка и он позволил мне втянуть себя в квартиру. В прихожей вдвоем сразу стало очень тесно, но желания отодвинуться не возникло. Герман еще несколько секунду постоял на месте, не убирая руки. А потом разулся, снял пиджак и протянул его мне.

— Повесишь? Мне вечером в клинику.

Я лениво прошла в зал, переступая через оставленные еще со вчера детали кроватки. Открыла шкаф и достала вешалку, на которую накинула пиджак Германа. Приятная наощупь ткань, пахнущая пряным парфюмом, смотрелась среди моих вещей как-то диковато.

В моем шкафу в принципе никогда не водилось мужских вещей. А тем более таких дорогих. Прежде чем закрыть дверцу, прошлась пальчиками по воротнику пиджака.

Когда повернулась, поймала на себе взгляд Германа, и сама против воли засмотрелась в ответ. Рубашка была уже расстегнута на две верхние пуговицы, галстук отсутствовал, а рукава закатаны до самых локтей. Легкая небритость ему очень шла, придавая серьезному выражению лица некую очаровательную неряшливость. Несомненно, Герман был привлекательным мужчиной. Статным, высоким.

— Где инструменты? — мужской голос отвлек меня от буйно скачущих мыслей. — Отвертку тоже можешь дать, — в карих глазах появились смешинки. — С ней я лучше тебя управлюсь.

— Ладно, — почти обиженно поджала губы, но всерьез расстроиться его намеком не получилось.

Рукой махнула в угол комнаты, куда убрала все необходимое для сборки кроватки.

— Без обид, не женское это дело мебель собирать.

Герман шутливо подначивал, продолжая скользить взглядом по животу не до конца скрытому футболкой. Неловкость момента окрасила щеки румянцем, но при всем желании я бы не сумела прикрыться. Короткие хлопчатобумажные шортики и широкая майка, купленная на два размера больше, не скрывали животик. А наоборот, ткань футболки плотно обтягивала его и подскакивая, приоткрывала беременную округлость.

— Тогда я займусь обедом, — поспешила сбежать на кухню, но не от прожигающих карих глаз, а от собственного вдруг возникшего интереса к мужчине.

Оставшись наедине долго не могла собраться, все шло из рук вон плохо. Пока нарезала овощи, мысленно возвращалась к присутствию мужчины в соседней комнате. Анализируя его заботу и свою реакцию на его старания сделать мою жизнь проще и лучше. У Германа все выходило очень просто, непринужденно и искренне. Поэтому его внимание воспринималось легко.

Наскоро приготовив салат и разогрев обед, накрыла на стол. Долго и критично разглядывала сервировку, понимая, что Герман скорее всего, не привык к обыденности и простоте блюд.

Но мне хотелось отблагодарить его хотя бы так.

Неторопливо, почти бесшумно пошла в зал, но даже не смогла переступить порог, так и застыв в дверном проеме.

Кроватка была почти собрана, чего нельзя было теперь сказать обо мне.

Я рассредоточено скользила взглядом по фигуре Германа. На нем уже не было рубашки. Широкие плечи с поблескивающими каплями пота. Мускулистая спина, не скрытая теперь от моих глаз ничем. И сильные руки, которые могли сделать мужскую работу, а могли успокоить, когда я нуждалась в поддержке.

Долго оставаться незамеченной не вышло. Герман выпрямился, очевидно закончив со сборкой, и отступил на шаг назад, слишком близко приблизившись ко мне. Моя попытка вновь сбежать — провалилась. А вернее, я просто споткнулась о порожек, и, чтобы избежать падения, выставила руки вперед, упершись ладонями во влажную спину. Герман молниеносно развернулся, перехватил мои запястья и помог устоять на месте.

Так и замерли почти в дверях комнаты. Я с огромным пузом и большим количеством сомнений. А он… красивый, по пояс обнаженный… крепко держащий меня за руки.