Приручение. 2. Исцелю тебя

=15=

— Мне стало тесно… и как-то душно в рубашке… — поспешил объяснить Дане свой внешний вид, потому что девушка чувствовала себя неловко.

Об этом говорил румянец на ее щечках и смущенный взгляд карих глаз, который был где угодно, но только не на моем лице.

— Да, все нормально, правда, — выдохнула она.

Не спешила отстраниться, а я продолжал удерживать ее кисти в своих руках. Падения мы сбежали, неловкость момента потихоньку сошло на нет, и я решил пойти ва-банк, под действием будоражащих флюидов притяжения, которые витали в комнате.

Притянул Дану к себе. Отпустил ее руки и сразу обнял за хрупкие плечи. Девушка заметно напряглась, легонько уперев ладони мне в грудь. Во все глаза смотрела на меня: пугливо, но вместе с тем с интересом и словно выжидающе.

Мне до дрожи хотелось поцеловать ее. Об этом я мечтал уже очень давно. Невесомо коснулся ее лица. Большим пальцем провел по точеной скуле. Убрал выбившуюся прядку темных волос за ушко. И не разрывая зрительного контакта, приблизился к ее губам вплотную. Замер. Позволил ей решать, чего она хочет…

И Богдана решила! Мягко оттолкнув меня, вымученно улыбнулась, а потом и вовсе отпрянула в сторону.

Нервно осмотрелась по сторонам, словно пыталась найти тему для разговора. Хотела разрушить повисшее между нами молчание и ту неловкость, которую я создал.

— Боже, какая прелестная кроватка, — воскликнула Дана, прикладывая ладони к груди.

Посмотрела на меня с мольбой и извинением.

Я отмер. Перевел воодушевленный взгляд на кроватку и обошел ее по кругу.

— Куда мы ее поставим? Может у окна? Или поближе к дивану?

Старался вести себя непринужденно. Делать вид, что ничего не произошло, и видел, что Дана благодарна мне за это.

Конечно, она не была готова. Чего я хотел? Чтобы она вдруг воспылала ко мне чувствами? За помощь с клиникой и детскую мебель? Этого было чертовски мало, чтобы исцелить девушку, заклеить ее раны и научить вновь верить людям. Мужчинам, если быть точнее.

Наверняка сейчас, без рубашки, в ее маленьком мире, я был ни к месту. Нарушал ее спокойствие. А должен был стать успокоением!

Под командованием Богданы перенес кроватку, расположив ее возле окна. Надел рубашку и наспех застегнул несколько пуговиц. Дана заметно расслабилась.

— Я накрыла на стол, — объявила немного смущенно.

— Отлично, — потер ладони. — Я чертовски голоден…

Наш запоздалый обед проходил в приятной беседе о том о сем, и мы не поднимали тему «нас». Я признался Дане, что она мне нравится, еще в кафе, в тот день, когда покупали кроватку. Возвращаться к этой теме было неуместно, ведь девушка всячески игнорировала искры, которые время от времени пробегали между нами. Намеревался ли я отступить?..

Возможно сделать все, чтобы ни Дана, ни ее ребенок ни в чем не нуждались, а потом просто уйти? Так было бы лучше для каждого из нас!

Однако я так сильно привязался к девушке, так ею дорожил, что уже не мог и представить своей жизни без нее. Восемь месяцев наблюдений, а теперь еще и личное знакомство — мне казалось, что я был влюблен в Дану вечность! А она вечность, не отвечала мне взаимностью.

На самом деле она знала меня всего шесть дней. Слишком мало, чтобы доверять.

— Завтра нужно вновь поехать в клинику, — озвучил то, что должен был, сразу как мы закончили трапезу.

— Зачем? — вновь напряглась Богдана.

— До родов остается очень мало времени, — начал говорить как можно мягче. — Есть вероятность, что тебя могут направить в роддом раньше срока. Но не переживай, у тебя будет платная палата, постоянное наблюдение и только лучшие специалисты…

Осекся, скривился от собственных слов. Не это было нужно Богдане.

— Я же говорила, что прекрасно себя чувствую, — она быстро вспорхнула со стула. — Прием у врача, платная палата — все это безумно дорого и неоправданно.

Девушка открыла шкафчик, потянулась за чашками. В одну секунду оказался за ее спиной. Накрыл ее руку своей и она вздрогнула от неожиданности.

— Позволь мне поухаживать, — прошептал у ее виска.

Дана опустила руку, а я достал чашки. Она развернулась ко мне лицом, и мы вновь замерли, прижатые друг к другу вплотную. Слиться воедино мешал выдающийся живот. Мне было невероятно комфортно соприкасаться с ним. Возникла мысль, вновь попросить Дану разрешить мне потрогать, но я не посмел. Отстранился, поставил чашки, включил чайник, машинально потянулся к заварке и сахарнице…

— У тебя отлично получается, хозяйничать на моей кухне, — заулыбалась Богдана. — Словно ты живешь здесь.

— Когда был студентом, я жил в похожей квартире. Умею быстро приспосабливаться, — зачем-то начал лгать, лишь бы подальше отодвинуть себя от знаменитой семьи Сабуровых.

На самом деле с самого детства я жил в большом особняке и жена отца кормила меня золотой ложкой. Ничего общего с жизнью Богданы у меня не было. Все доставалось легко, не приходилось выживать. Однако я приемный сын, моя мать скончалась очень рано, и отец забрал меня в семью. Мои гены отличались от Сабуровских — я умел сострадать.

— Расскажи мне еще что-нибудь, — попросила Богдана, вернувшись за стол.

— Например? — с улыбкой на лице поставил перед ней дымящуюся чашку. Сел напротив. — Что ты хочешь знать?

— То, что ты посчитаешь нужным рассказать, — она немного пожала плечами и обхватила чашку ладонями. Судорожно облизала губы. — Почему ты не женат?

— Много лет я потратил на учебу и на практику. Потом как-то смог открыть свою клинику и теперь я женат на своей работе.

Старался говорить быстро, не вдаваясь в детали. Выстраивать еще большую стену изо лжи между нами, было бы абсурдом.

— Это прекрасно, когда есть любимое дело, — девушка поставила чашку и машинально стала поглаживать живот. — Когда ребенок немного подрастет, я тоже хочу попробовать заняться бизнесом.

— Каким? — немного подался вперед, выставив локти на стол.

— Мне бы хотелось открыть цветочный магазин, — она покраснела до кончиков ушей. — Такой маленький, уютный. Делать там композиции на заказ.

— Ты флорист? — изумился я.

— Нет, моя мама была флористом, — с грустью в голосе призналась Дана. — А я просто у нее всему научилась.

Мне можно было не спрашивать Богдану о семье. Я знал, что она потеряла мать, когда ей было шестнадцать. А отца у нее никогда не было. В какой-то степени Богдана была подготовлена растить ребенка одна. Именно такую модель семьи она и видела. А я этого не хотел. Я хотел быть частью ее жизни.

— Давай сходим сегодня куда-нибудь? — предложил с энтузиазмом, только бы не видеть опечаленного взгляда девушки. — В ночной клуб не зову, — ухмыльнулся. — Потому что ночью ты должна высыпаться!

— Ох, как жаль, — она деланно надула губки, поддерживая шутку. — А мне так хотелось подрыгаться там со всеми. А то я набрала немного лишних килограмм, — показательно провела ладонями по животу.

Оба засмеялись. Я придвинулся еще ближе и взял ее руку в свою. Второй накрыл сверху.

— Ты согласна на свидание? — все-таки не мог не попытать счастье вновь.

— А как же твоя работа? Ты сказал, что должен вернуться в клинику, — прозорливо заметила Дана.

На самом деле мне не нужно было возвращаться. Я сказал ей это, чтобы у меня был повод уйти. И мне все сложнее и сложнее находить эти поводы.

— Дела — отменю, — отмахнулся. — Ну так что? Ты согласна?

— Мы могли бы сходить на свидание… как друзья, — негромко проговорила она.

Посмотрела на мои руки, которые спрятали ее маленькую ладонь. На то, как я неторопливо поглаживал ее пальчики. Наверняка чувствовала разряды притяжения, потому что я их точно чувствовал. А потом вскинула голову, и, посмотрев мне в глаза, добавила:

— Но друзья так вряд ли делают.

Я придвинулся еще ближе. Между нами был узкий стол, но сейчас он казался не барьером, а спасением. Я ощущал, что настроение Богданы изменилось. В мимике, в тоне проскользнули игривые нотки. А взгляд стал каким-то обжигающим и дерзким. Она не собиралась выдергивать руку, а я не собирался быть ей просто другом.

— Друзья не ходят на свидания, Дана, — отозвался, понизив голос до шепота. — А еще друзья не смотрят так, как смотришь на меня сейчас ты.