Прирученное Бедствие II

Глава 14. Реванш

Впечатлительная Мари пришла в ужас, увидев во что я превратилась всего за одну ночь. Амели, тихо причитая бросилась наверх, набирать горячую ванну.

Даже дворецкий, открывший нам дверь, пребывал в смятении. И это мужчина преклонных лет, который всегда выглядел так, будто в своей жизни видел уже все и ничем его больше не удивить.

Сразу из проклятого дома мы вернулись в особняк. Йен настойчиво предлагал Келу погостить в доме герцога некоторое время. Но брат отказался.

Устало растерев лицо руками, он напомнил, что утром ему нужно быть в управлении, а попасть туда быстрее из общежития.

Поэтому, в особняк мы вернулись вдвоем. Прямо перед самым завтраком, из-за чего мой ужасный внешний вид могли лицезреть все.

Хуже всего было то, что мадам Рут меня тоже видела. Она как раз спускалась на первый этаж, когда мы ворвались в дом. Наши взгляды встретились и я сразу поняла, что ничего хорошего меня впереди не ждет.

Мадам отменно владела собой и ничем не выдала своего удивления. О ее шокированном состоянии можно было догадаться лишь по тому, с какой заминкой она заговорила, забыв о приветствии:

– Полагаю, Шана, нам нужно будет повторить все правила хорошего тона для юной леди. Вероятно, чтобы лучше запомнить их, вам стоит переписать книги по этикету…

Моя жизнь и не собиралась становиться легче. Надеяться на то, что мадам забудет о своей угрозе не приходилось. Память у нее была до печального хорошей.

А я даже возразить ей не могла, сама ведь поддержала идею герцога с обучением и теперь должна была терпеть.

Спасла меня, из-под тяжелого взгляда мадам, Амели, сообщившая, что ванная вот-вот будет готова. И я поспешила на второй этаж.

Мыться я предпочитала сама, смущаясь чужих взглядов и прикосновений. Поэтому Амели не последовала за мной.

Вода в ванной бурлила, выкрученные на полную краны изрыгали воду с глухим гулом. Пар неторопливо затягивал все помещение. Свежий комплект нижнего белья и простое домашнее платье, которое можно было надеть без посторонней помощи, уже лежали на столике рядом с зеркалом. Домашние, мягкие туфельки стояли рядом на полу.

Я закрыла краны, когда воды едва набралось на две трети. Медленно скинула с себя пропахшее дымом, безвозвратно испорченное платье. Несколько мгновений грустно смотрела на шерстяные чулки – чтобы их снять нужно было наклониться.

Тихо охая, я разделась и чувствуя себя совершенно разбитой, доковыляла до зеркала. Оно уже начало запотевать и отражение мое утратило четкость, но я все равно смогла рассмотреть посиневшие бока, страшный кровоподтек на плече и нос, покрасневший и распухший. Несмотря на все мои опасения, лицо почти не пострадало.

Мылась я долго. Трижды меняла воду. Под конец дышать от густого пара было тяжело, тело от горячей воды покраснело, мышцы расслабились. Откинувшись на медный бок ванны, я перекинула волосы через край и закрыла глаза, слушая, как с мокрых прядей на пол капает вода.

Кажется, задремала…

Но грохот открываемой двери меня разбудил и напугал.

После тяжелой ночи, стольких смертей, которым я стала свидетельницей, я так сильно испугалась, что едва не подожгла все вокруг. Если бы не сидела в воде, наверняка устроила бы пожар.

Дверной замок оказался вырван, дверь распахнулась и в ванную ворвался перепуганный Йен.

– Ты что…

Я поджала колени к груди, обхватила себя руками, не понимая, что должна сейчас чувствовать. Злость? Смущение? Стыд?

Йен в одно мгновение оказался рядом с ванной, на коленях. Взял мое лицо в ладони. Он был так сильно напуган, что злиться я просто не могла.

– Ты почему не отвечала? Мы стучали и звали. А ты молчала… – Йен не договорил, порывисто потянул меня к себе, обнимая. Край ванны больно врезался в руки. – Я так испугался, что что-то случилось.

Высвободив одну руку, я успокаивающе похлопала его по спине. Чистая рубашка уже и так была мокрой, осторожничать не было смысла.

– Прости.

Йен отстранился. Хотел что-то сказать, но осекся, заметив кровоподтек на плече. Как зачарованный обвел его пальцем по контуру.

Я была уверена, что привыкла к Йену, его прикосновения вызывали у меня чувство покоя и защищенности, но сейчас от плеча по всему телу разошлось волнующее тепло. Приятное и пугающее одновременно.

– Тебе не пора? Если мадам Рут нас увидит, обязательно заставит меня еще какие-нибудь книги переписывать.

Казалось, вся эта ситуация смущает только меня. Йен же оставался просто непробиваем. Он согласился, что ему и правда пора, попросил меня не задерживаться и вышел в коридор с гордо поднятой головой.

Попытался как-то закрыть за собой дверь и даже преуспел в этом.

Все осознание произошедшего настигло его позже, за завтраком, из-за чего Йен не мог поднять на меня глаз. Там, в ванной, он слишком за меня испугался, тогда его больше волновало мое здоровье, а не его неподобающие поведение и непристойность ситуации, в которой мы оказались. Но когда волнение улеглось, он понял насколько непозволительным было его поведение.

Весь завтрак я вынуждена была лицезреть его растрепанную макушку. А после, с трудом отбившись от мадам Рут, едва успела поймать его в прихожей.

– Куда?

– Тебе лучше остаться. – в глаза мне он все так же старался не смотреть, уделив все свое внимание моим пальцам, сжавшим его локоть. – Отдохни. А я разберусь с оставшимися в штабе бумагами.

– Уверен, что идти одному – хорошая идея?

– Я быстро. Вернусь до обеда. Раз уж магистр во что бы то ни стало, хотел разобраться с этим как можно скорее, нужно поторопиться. Когда вернусь, проведаем магистра. И, – Йен нахмурился, – навестим командора. Ждать больше нельзя. Мы должны попасть на остров.

Пальцы я разжала медленно. Не хотела отпускать его одного, но понимала, что помочь ничем не смогу, наоборот, буду только мешать. Меня не обучали быть результативной после бессонных, изматывающих ночей, я чувствовала себя разбитой и жалкой, и не могла никак помочь. Зато могла не мешать.

– Хорошо. Буду ждать тебя к обеду. Ты уж не опаздывай.

Йен кивнул. Замялся на мгновение, будто сомневаясь в чем-то. Вздохнул, сдаваясь и взял мое лицо в ладони. Прикосновение прохладных губ ко лбу было легким, едва ощутимым, и наполненным такой нежностью, что сердце замирало от восторга.

Когда дверь за Йеном закрылась, я еще несколько мгновений бездумно смотрела на резной узор на лакированном дереве.

– Шана, – мадам Рут разрушила волшебное мгновение. – Поторопись. Нас ждет еще очень много работы.

Отдохнуть сегодня я могла разве что в мечтах.

***

Неоспоримым достоинством мадам была ее наблюдательность. Она быстро замечала, если ученица переставала ее слушать, но вместо того, чтобы ругаться и наказывать, меняла тему.

И когда мне стало совсем невыносимо повторять правила этикета для леди, мадам решила закончить урок.

– Вам стоит отдохнуть, Шана. Леди не пристало выглядеть уставшей.

Я не стала отказываться.

Покинув домашнюю библиотеку, расположенную на первом этаже, напротив большой гостиной, я собиралась подняться к себе и немного подремать, дожидаясь Йена. Но малышка, вывалившаяся из коридора мне под ноги, вмиг изменила все мои планы.

– Она идет. – дрожащим голосом прошептала малышка, цепляясь за мое платье. Кто эта таинственная «она» я поняла сразу, рывком подняла девочку на ноги.

– Все будет хорошо. – пообещала ей, уже спеша в сторону кухни. Не было сомнений, что в дом Аманда проникнет привычным путем.

Амелия, суетившаяся у плиты над вываривавшимся из костей бульоном, вздрогнула, когда я ворвалась внутрь, ударив дверью об стену.

– Что… – кухарка попыталась что-то сказать, но у меня не было времени слушать ее.

– Вы все должны покинуть кухню. Немедленно.

– Но как же? – Амелия широким жестом обвела плиту и стол, где рядом с разделочной доской стояла корзина с чистыми овощами. Вот-вот должны были начать подготовку к обеду.

– Просто сделайте так, как я прошу.

Я была близка к тому, чтобы вытолкать их всех силой.

Работницы неуверенно потянулись к дверям. Услышали они в моем голосе что-то такое, что заставило их подчиниться. Госпожа Брона недовольно покачала головой, но и она последовала за девушками, вытирая руки о передник.

Они были почти в безопасности, когда дверь для слуг, в другой части кухни, открылась.

Аманда замерла на пороге, в удивлении глядя на служанок, столпившихся у дверей. Заметила меня. Поняла все сразу и нехорошо улыбнулась.

– И как же ты узнала, что я иду?

Амелия обрадовалась, увидев подругу. Замешкалась. Ей хотелось подойти к ней, но вид Аманды заставлял впечатлительную Амелию оставаться на месте. Удар жестяной банкой оставил на лице альсы заметный след. Нос сильно опух, под покрасневшими, усталыми глазами темнели страшные синяки.

Аманда помогла Амелии с выбором.

– Ну неважно. – она ввалилась в помещение, на ходу вытаскивая из ножен на поясе, тонкий нож, как две капли похожий на тот, которым пыталась пробить защиту магистра. – Это их все равно не спасет. Когда ты скажешь, куда вы дели осколок, я вырежу всех в этом доме.

Никто не воспринял ее слова как шутку, служанки заторопились, и в считанные секунды оказались в коридоре. Я закрыла за ними дверь. Мне тоже хотелось оказаться по ту ее сторону, но я понимала, что проблему этим не решить.

– Не ожидала, что ты осмелишься прийти сюда. Неужели твоя любовь к Йену остыла и тебе больше не страшно встретиться с ним в таком виде?

Одежда на Аманде была поношенная и странная: старый, вельветовый пиджак, вылинявший мужской жилет с грубой, желтоватой рубахой и просторные, плотные штаны. Разбитые ботинки оставляли на чистом полу грязные следы.

– С чего бы мне переживать об этом, Шана? Я ведь знаю, что он покинул дом. С ним мы разберемся позже.

Она неумолимо надвигалась на меня, а я не знала, что делать. Я не рассчитывала так же просто выбить из рук Аманды оружие, как это вышло ночью, но и умирать не собиралась.

На мгновение я просто оцепенела.

Кажется, к страху высоту можно было добавить еще и боязнь острых предметов.

– Если скажешь, где осколок, тебя и всех кто в доме я убью быстро. – ласково пообещала Аманда. – Если будешь упрямиться, я все равно его найду, но уже не буду такой доброй.

– Я бы предпочла тот вариант, где я ничего тебе не рассказываю и остаюсь жива. – призналась я, лихорадочно оглядывая кухню. Я была искренна в своих желаниях, но моя честность Аманду только больше разозлила.

Она перестала улыбаться. Пообещала, что умирать я буду долго.

Расстояние между нами стремительно сокращалось, а мне нечем было защищаться…

Глаз случайно зацепился за что-то блестящее. На краю стола, недалеко от меня, лежал поднос, с накинутым поверх полотенцем. Это было мое спасение, я попыталась рвануть вперед, чтобы схватить его, но осталась стоять на месте.

Аманда приближалась, но делала она это неторопливо, наслаждаясь ситуацией. И я понимала, что если сделаю хоть одно резкое движение, она тоже сделает. А кинжал в ее руках выглядел очень и очень опасным.

Я затаила дыхание, стараясь успокоиться. Вспомнила о Йене, который умудрился подметить эту мою глупую привычку. И это странным образом помогло взять себя в руки.

Аманда заметила, как много внимания я уделяю столу и быстро среагировала. К подносу мы бросились одновременно.

Я схватила поднос за край, она с размаху ударила кинжалом. Заскрежетало.

На серебряном* подносе появилась вмятина. Но я обзавелась оружием.

_________________________________________________________________________

Не забываем, что никто в здравом уме чистое серебро использовать не будет, поэтому этот поднос очень условно серебряный. Но кинжал Аманды все равно в разы крепче.

_________________________________________________________________________

– Значит, будет по-плохому. – Аманда перехватила кинжал и бросилась на меня. Лезвие мелькнуло в воздухе, я лишь чудом успела отбить атаку подносом. Вдобавок к вмятине появилась длинная царапина.

Я смогла заблокировать еще два удара, пока не уперлась спиной в стену. Моим преимуществом была сила, но чтобы воспользоваться ею, я должна была приблизиться к Аманде.

Это не могло продолжаться долго, я должна была рискнуть…

Отмахнувшись подносом от очередной атаки, я качнулась вперед, открывшись для нового удара. Увидела торжествующий оскал Аманды, едва успела отстраниться и кинжал угодил не в основание шеи. Чиркнув по ключице, он ушел в бок и вниз.

Тело прошило яркой, обжигающей болью. Не сдержав крик, да и не собираясь тратить силы на то, чтобы казаться сильной, я швырнула поднос Аманде в лицо, заставив ее ненадолго потерять бдительность. Она отмахнулась свободной рукой, и удивленно охнула, когда я схватила ее за жилет на груди.

– И что ты…

Мне было больно, я не могла пошевелить левой рукой, но правая меня все еще слушалась. Собрав всю силу, я швырнула Аманду на стол, за которым мы раньше все вместе пили чай.

Загрохотало. Стол перевернулся. Аманда упала на пол. Забарахталась, пытаясь выбраться из-под него. А когда у нее все же получилось, я уже была рядом.

Шум крови в ушах заглушал ее ругательства и все другие звуки. Голова кружилась. Кинжал, засевший во мне, при каждом движении приносил невероятную боль.

Я схватила Аманду за волосы. Плохо соображала, что делаю. Все мои мысли были лишь о том, что я должна вырубить ее прежде, чем потеряю сознание.

Рухнула на колени рядом с ней. Боль отдалась в позвоночнике.

Аманда потянулась к рукояти кинжала, цепляясь пальцами за рукав моего платья.

Я ударила ее головой об пол несколько раз, пока ее рука не обмякла и не отпустила меня. А после этого приложила еще дважды. Просто так. На всякий случай.

Думала, что так и останусь на полу, рядом с Амандой, но смогла подняться на ноги, и выйти в коридор.

Напугала служанок. Дворецкого.

Мадам Рут, увидев меня, осела на пол в глубоком обмороке. Уже позже я узнала, что она боится вида крови.

– Кажется, мне нужен целитель. – я не слышала своего голоса, поэтому не была уверена, что произнесла это в слух, но очень на это надеялась. – И свяжите кто-нибудь, Аманду. Чтобы не уползла.

Я потеряла сознание. А может нет.

Я помнила, бледное, напуганное лицо Йена. И как кто-то ругался, склонившись надо мной. Присутствие этого человека приносило облегчение, поэтому я была ему рада. Наверное, я даже улыбнулась. Потому что, кажется, меня начали ругать за то, что я слишком веселая для серьезно раненной.

В себя я пришла полулежа на диване в малой гостиной. В тишине. Боли больше не было. Рану укрывал бинт, пожелтевший от заживляющей мази. Мутный взгляд прояснялся медленно. С трудом, поднапрягшись, я смогла разглядеть циферблат напольных часов.

– Удивительно. – выдохнула я, и поразилась, как охрип мой голос. Страшно хотелось пить. И немного есть.

А до обеда оставалось не больше сорока минут.

Это было невероятно, но после визита Аманды не прошло и часа. Значить это могло только одно – мне и правда вызвали не обычного лекаря, а самого настоящего целителя.

На память о ранении мне остались слабость, головокружение и испорченное платье. Весь лиф был залит кровью, рукав отсутствовал – кто-то безжалостно оторвал его, вместе с куском ворота, чтобы добраться до раны.

Не прошло и суток, как я лишилась сразу двух новых нарядов.

***

В коридоре царила тишина. Малая гостиная находилась дальше всего от прихожей, здесь, если верить Амелии, при жизни, прежняя хозяйка принимала своих близких подруг. Потому что гостиная располагалась недалеко от ее любимой оранжереи.

И чем дальше я шла, тем отчетливее становилось волнение, царившее в прихожей. Сначала я увидела спину Йена. Потом командора, стоявшего у входной двери. Рядом, с суровым видом, Кел придерживал за плечо Аманду. Голова ее была наскоро перевязана, сквозь бинт проступила кровь.

Слишком сильно я ее ударила. Возможное, последние два раза были лишними…

Но даже если так, вины я не чувствовала. Во мне не было столько великодушия, чтобы жалеть тех, кто пытался меня убить.

Кроме них в прихожей находились еще дворецкий и незнакомый мне мужчина. Я никогда раньше его не видела, но мантия выдавала в нем целителя.

Командор заметил меня первым. Повел бровью.

– Госпожа, меня начинает беспокоить ваше нежелание спокойно жить. Вы едва не погибли.

– Можно подумать, я специально, – проворчала я, безропотно приняв руку Йена. Он оказался рядом в одно мгновение. Накинул мне на плечи пиджак, спасая меня от холода или от чужих взглядов, а может от всего сразу – выглядела я в порванном платье крайне неприлично. Приобнял. Поддержал.

Кел тоже дернулся ко мне, но остался на месте. Ему нужно было следить за Амандой, которая молчала и прожигала меня ненавидящим взглядом.

К тому моменту, как я подошла, все вопросы были уже решены, стража, приехавшая с командором, подготовила повозку для заключенной и ожидала на улице.

– Не создавайте больше проблем. – велел на прощание командор.

Я бы и рада была огрызнуться, но он имел право сказать это.

После вызова в дом с двумя трупами и новостей о сгоревших альсах в проклятом доме – я была уверена, Кел доложил об этом. Не потому что командор его начальник, но потому что он должен был об этом знать.

Командора вызвали еще раз, на этот раз из-за какой-то драки…

Целитель тоже засобирался, но перед тем, как уйти, осмотрел мою рану – совсем не страшную, уже затянувшуюся кровяной корочкой. Велел не напрягать руку, отдыхать и хорошо питаться. И отбыл. Дворецкий проводил его до дверей.

В гостиной, где проходил осмотр, а до этого, как я подозревала, и само исцеление, остались только мы с Йеном.

Он сидел на диване рядом со мной и молча смотрел.

Тишина давила.

– Ты со всем разобрался? Ну… в штабе? – я попыталась разрушить гнетущую атмосферу, но, кажется, сделала только хуже.

– Я ничего не сделал. – сухо ответил Йен. – Квартира сгорела этой ночью. Пострадал весь этаж.

– Зря я ее еще пару раз не приложила. – хмуро пробормотала я, сожалея об упущенной возможности. В том, что это Аманда сожгла наш самодельный штаб, я даже не сомневалась. Ночью, когда уловила запах дыма, исходивший от нее, я первым делом испугалась за Кела и Йена, а когда увидела проклятый дом целым и не обгоревшим, просто забыла об этой незначительной детали.

Теперь это стало невероятно важным.

Если Аманда подожгла квартиру раньше, чем появилась в доме альсов и столкнулась с магистром, значит, это была не месть. Скорее попытка усложнить нам жизнь, уничтожив все имеющиеся у нас материалы.

А еще это значило, что какое-то время за нами уже следили. И магистр, кажется, был в курсе…

Я поделилась своими подозрениями с Йеном.

– Самое время его навестить. – подвел итог он. От его зловещего вида не по себе становилось даже мне.

– Дай мне немного времени. Я переоденусь и мы поедем. – я поднялась с дивана, собираясь идти в свою комнату. Йен удержал меня за руку.

– Ты не можешь поехать. Тебе столько всего пришлось пережить. К тому же, ты ранена.

– Думаешь, я буду сидеть здесь, в неведение и просто ждать? – недоверчиво уточнила я. Вспомнила, что меня никто и не собирался посвящать в дела по спасению столицы, если бы этого не потребовал магистр. Поняла, что именно так Йен и думает. Ему бы очень хотелось, чтобы я просто тихо сидела и ничего не делала. – С тобой или без, но я все равно поеду к магистру.

– Это угроза? – сухо спросил он.

– Предупреждение. Уверена, из лечебницы ты планируешь везти магистра прямо в управление, к Аманде. Я не могу такое пропустить.

Йен поморщился, подтверждая мои подозрения.

Похлопав его по руке, я повторила:

– Дай мне немного времени. Я быстро.

***

В светлой и просторной палате, магистр смотрелся очень гармонично со своей болезненной худобой, бледной кожей и тенями под глазами. Он будто был рожден для казенной пижамы и постельного белья, того редкого, белого оттенка, какой можно встретить только в лечебнице.

Магистр дремал, когда мы пришли. А открыв глаза и увидев нас, покачал головой.

– Шана, дорогая, что с тобой случилось? Если сейчас сюда войдет кто-нибудь из лекарей, спутает тебя с пациенткой.

Я молча, из последних сил, дошла до постели магистра и тяжело опустилась на ее край, в изножье. Мест для посетителей здесь предусмотрено не было и сесть я могла на кровать или прямо на пол, но что-то мне подсказывало, последний вариант никто не оценит. А Йен непременно поднимет переполох и, подсуетившись, оставит меня в какой-нибудь из пустующих палат, под присмотром лекарей.

– Неужели ты меня больше не боишься?

Магистр был не единственным, кого удивил мой поступок. Йен с тревогой смотрел на меня.

– Шани?

– Отстаньте! Мне просто захотелось сесть. По-моему, естественное желание для человека, которого совсем недавно проткнули ножом.

Палата перед глазами покачивалась, и я не могла понять, покачивается она потому что у меня кружится голова, или голова кружится, потому что мир стал на удивление зыбким и неустойчивым.

– Тебя ранили?

Сложно было разобрать, чего в голосе магистра была больше: удивления или беспокойства.

– Да, знаете, у Аманды дурная привычка тыкать острыми предметами в людей. – я закрыла глаза, чтобы палата перестала раскачиваться. Не помогло.

Рана нисколько меня не беспокоила. Благодаря целителю она почти зажила и сейчас казалась незначительной проблемой. И едва ли могла бы считаться виновницей моего скверного состояния.

Я чувствовала себя уставшей и больной. Не знала, как с этим справиться, но даже не думала жаловаться Йену. Он, конечно, поддержит и пожалеет, но потом будет долго и нудно ворчать. Потому что не хотел брать меня с собой, требовал остаться и отдохнуть, а я настояла.

И теперь немного жалела об этом. Там, в гостиной, до неожиданно сильно изнурившей меня поездки в лечебницу, я чувствовала себя сносно и была уверена, что мне все по плечу.

Больше я в этом уверена не была.

– Аманда посетила особняк. – сказал Йен, заняв место на краю постели рядом со мной. От него не укрылось мое печальное состояние, но ничего говорить он не стал, только приобнял за плечи, желая поддержать. – Искала осколок. Сейчас она находится в управлении, ждет допроса. Командор обещал позаботиться, чтобы ее посадили в самую дальнюю камеру.

Магистр воодушевился. Сознание, в доме альсов, он потерял раньше, чем я успела сообщить ему, что нашла осколок. Поэтому сейчас, услышав последние новости, он выглядел по-настоящему довольным.

– Не имеет значение, что стало с подручными. – равнодушно сказал он, узнав, что этой ночью погибли не только Винс и Эдна, но и альсы из проклятого дома, которых, по нашим предположениям, оставили там присматривать за усыпальницей. – От них нам не было никакой пользы. Но Аманда… Шана, ты проверила ее?

– Нет. Возможности как-то не представилось. Сначала она пыталась меня убить, а потом я лишилась чувств. Когда в себя пришла, рядом с Амандой было слишком много посторонних.

– Что ж, это не проблема. Проверим на месте. – оптимистично решил магистр. После новостей о том, что два из трех осколков теперь в наших руках, его настроение сложно было чем-то испортить.

– Ваша квартира сгорела. – сказал Йен, внимательно следя за реакцией магистра. – Ночью, пока мы были на деле.

А реакции не было.

– Очень жаль.

– Вас это не удивило. – заметила я.

Магистр не стал отрицать очевидное.

– Я подозревал, что это может произойти.

– Что именно заставило вас так думать? – спросил Йен. Он искренне пытался понять логику магистра, и был очень задет, когда в ответ на его вопрос, тот рассмеялся.

– В тебе есть потенциал, но ты еще так неопытен и импульсивен. Не удивительно, что ты не понимаешь.

– Так объясните. – попросила я. Потому что Йен, задетый его словами, сейчас мог только возмущенно пыхтеть над ухом.

С одной стороны, Йен и сам понимал, что ему недостает опыта, и что все его шестилетнее обучение было не в состоянии подготовить его к тому, что происходило сейчас. С другой – слышать об этом от магистра ему было отчаянно неприятно.

– Как думаете, кто разобрался с альсами в художественной мастерской? – начал издалека магистр.

Я не знала. Да и не казалось это сейчас важным. Все же, неудавшиеся воры не являлись частью диверсии, и их смерть никого из нас не заинтересовала. Столица огромна, здесь живут самые разные люди и даже альсы. Борка и его подельников мог убить кто угодно. Необязательно это должны были стать…

– Если бы императорскую казну ограбили, император не оставил бы это без внимания. Каждый гвардеец, каждый стражник, всякий, в ком лояльность к императору выросла выше требуемой нормы, начали бы искать воров. Это усложнило бы работу и поставило диверсию под угрозу. Когда в городе происходит что-то непредвиденное и масштабное, каждого живущего в нем это заденет.

Магистр со снисходительной улыбкой смотрел на мрачного Йена.

– Полагаю, с самого начала за тобой велась слежка. Но альсы тебя не трогали, потому что не понимал, что ты задумал. В этом и заключается недостаток обособленности общин. Неведение худшее, что можно придумать, когда вступаешь в такую серьезную игру, как уничтожение империи.

Поддержавшие план по пробуждению забытых богов, альсы из общины, где воспитывался Йен, были убиты, это невозможно было скрыть. Но ни причины их убийства, ни личность убийцы другим диверсантам были неизвестны.

– Кто-то все равно должен был знать расположения каждой усыпальниц в столице. Кому-то ведь пришлось их искать. – медленно проговорила я. Магистр охотно поддержал мою мысль:

– Уверен, это были альсы из общины, которая добыла осколки сердца. – кивнул он. – Следовательно, они знали и о том, что одна из усыпальниц находится во владениях герцога Оркена.

Йен ругнулся. Он сам рассказывал, что в их общину пришли другие альсы, с идеей по уничтожение человеческой империи. А это значило, что даже если самим исполнителям давали лишь крупицы информации необходимой для работы, непременно был альс, который знал план целиком, потому что сам искал всю информацию и разрабатывал план. Возможно, такой альс был даже не один…

– Они должны были действовать осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание. Поэтому, не думаю, что им известно слишком много.

– Аманда требовала отдать ей только один осколок. – встрепенулась я. Пальцы Йена на поем плече сжались сильнее, успокаивая и сковывая движения. Я была ему за это благодарна, от необдуманного и резкого движения меня замутило. – То есть, они не знают, что третий осколок у Йена.

Магистр кивнул.

– Как я уже сказал, нет ничего хуже неосведомленности.

Думали ли альсы о том, что Йен отправился на дело раньше, чем члены его общины были убиты, и ничего не знал о произошедшем… Или, быть может, они считали, случившееся простым совпадением, но все равно решили присмотреться к подозрительному альсу. А быть может, они чувствовали в Йене угрозу.

Вариантов было бесчисленное множество и мы не знали какой из них верный.

– Допросим Аманду и все узнаем. – предложила я.

– Несомненно, моя дорогая, – легко поддержал меня магистр. – Но мне нужно одеться, а тебе съесть какое-нибудь мясное блюдо. На всякий случай, две порции.

– Зачем?

– Ты магиня, которую совсем недавно пользовал* целитель. Что значит, исцеление проходило за счет твоих магических сил. Это особенность целительной магии, она чувствует, когда в теле пациента есть свой резерв и использует его. Так силы самих целителей растрачиваются куда медленнее, а это, в свою очередь значит, что целитель сможет помочь большему количеству нуждающихся. Если же рана серьезная, а пациент не обучен работать с резервом, это может привести к печальным последствиям. И ты тому прямое подтверждение. Тебе сейчас очень плохо, и делать вид, что это не так у тебя выходит весьма паршиво. А мясо лучше всего восстанавливает магическую энергию.

_________________________________________________________________________

Пользовал* – используется в устаревшем значении «лечил». Потому что магистру по должности положено использовать странненькие слова.

_________________________________________________________________________

Йен, сидевший рядом со мной, согласно кивнул.

– Ты совсем бледная. Я ведь говорил, что лучше будет…

– Подождите! – я закрыла ему рот ладонью, чтобы не мешал. И только спустя несколько мгновений сообразила, что руки у меня холодные, вялые и влажные и Йену могло быть неприятно. Хотя он и не подумал отстраняться. Только вздохнул тяжело. – А целитель мог заметить, что использует не свою силу, а берет ее у меня?

– Такое не принято отслеживать. Тебе не очень беспокоиться. – заверил меня магистр. – А теперь идите. Я знаю этот район, здесь на углу есть прекрасный ресторан. Встретимся там минут через десять. Мне тоже неплохо было бы пообедать. Едва в лечебнице абсолютно безвкусна.