Приют Святой Анны

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Зазвонил телефон. Эшли Макнайт неуклюже вышла из-за кухонного стола, на котором складывала белье, только что вынутое из сушилки, и заторопилась к телефону. Надо успеть снять трубку, пока звонок не разбудил только что заснувшую миссис Бромуэлл. Было бы неплохо, если бы ей удалось проспать до утра.

Миссис Бромвель страдала тяжелой формой артрита, и лекарства не всегда облегчали ее состояние. Правда, она, такая умница, никогда не жалуется.

В столь позднее время могли позвонить только дети миссис Бромвель, чтобы узнать, как чувствует себя их мама и как дела у Эшли. Они уже нашли замену Эшли, понимая, что если роды у нее наступят преждевременно, то миссис Бромвель останется одна.

Однако доктор, у которого наблюдалась Эшли, считал, что она доходит до конца срока. А это значило, что в запасе еще целых четыре недели — четыре недели, чтобы еще немного заработать. Кроме того, что надо купить приданое ребенку, предстояло еще заплатить гонорар адвокату. Она уже подписала все бумаги, и теперь настала очередь Корда. Тогда их развод будет оформлен окончательно.

Прежде чем взять трубку, Эшли машинально подняла руку, чтобы отвести волосы за ухо, совершенно забыв о том, что еще в прошлом месяце коротко подстригла свою черную смоляную гриву. С новой модной стрижкой ей будет не так жарко, если учесть, что надвигается лето.

— Алло? — тихо сказала она.

— Эшли…

У нее перехватило дыхание. Вот уже восемь месяцев она не слышала этого низкого голоса.

Поскольку она просила своего адвоката держать все в секрете, единственным человеком, от которого Корд мог узнать, где она живет и работает, оставался Грег Феррис. Лучший друг Корда был владельцем компании по продаже спортивного снаряжения в Солт-Лейке. Эшли работала в финансовом отделе этой компании, пока не ушла от Корда.

Она считала, что Грег был и ее лучшим другом! Он обещал не говорить Корду ни где она живет, ни того, что она беременна. Эту новость Эшли не собиралась сообщать мужу до тех пор, пока не родится ребенок и не удастся подыскать себе постоянное жилье.

После нескольких лет безуспешных попыток завести ребенка они с Кордом обследовались. В результате выяснилось, что Корд вряд ли сможет когда-нибудь иметь детей.

Когда Эшли навсегда покидала дом своего мужа, ей даже в голову не могло прийти, что она беременна. Не только по медицинским показаниям, но и потому, что последние ужасные шесть месяцев своего терпящего катастрофу брака они провели в разных спальнях.

С того самого момента, как Эшли была представлена Шейле, молодой мачехе Корда, та в его отсутствие начала прозрачно намекать на некие, весьма романтические отношения, которые связывали их с Кордом до того, как она вышла замуж за его отца. И что будто бы они продолжают обожать друг друга.

Смущенная и напуганная таким оборотом дела, Эшли тем не менее постаралась выбросить все это из головы.

Ей с мужем редко доводилось наезжать из Вайоминга в Солт-Лейк, поскольку Корд был смотрителем парка и не мог отлучаться надолго. Но когда это удавалось — в основном ради того, чтобы навестить Грега с женой, живших в Солт-Лейке, — они ненадолго навещали родительский дом Корда.

Мачеха Корда никогда не упускала возможности без свидетелей намекнуть Эшли на свои прошлые отношения с Кордом. Но только после смерти мужа Шейла обнаглела настолько, что стала подогревать ее подозрения в том, что Корд продолжает проявлять к ней интерес.

С течением времени брак Эшли и Корда начал распадаться из-за непреодолимых проблем. Подозрения Эшли становились все сильнее. Она начала думать, что Шейла говорит правду.

Лишь однажды, накануне того дня, когда Эшли ушла из дома, Корд пришел к ней в спальню. Он убеждал ее поверить ему, остаться с ним. Говорил, что Шейла ничего не значит для него, что любит он только Эшли.

Она, как дурочка, не устояла, ведь они так долго не были вместе, а она все еще так отчаянно любила его…

Когда занялся рассвет и Эшли обнаружила, что лежит в постели одна, она пошла в комнату Корда, всем сердцем надеясь на то, что слова, которые он говорил ей, были искренними.

Он оказался там… с Шейлой. Самые худшие опасения Эшли подтвердились.

То, что после такой страстной ночи он предал ее со вдовой своего отца, разбило ей сердце. В порыве отчаяния Эшли забрала свои вещи и убежала из дома. Ей и в голову не могло прийти тогда, что она забеременела.

Если бы Корд знал, что она носит его ребенка, он мог бы застопорить развод, и тогда возросли бы расходы на адвоката. Он настойчиво предлагал бы ей свою заботу. Не отходил бы от нее. А этого она не смогла бы вынести: ей было мучительно больно находиться рядом с ним.

Вот и сейчас одного лишь звука его голоса оказалось достаточно, чтобы отчаянно забилось ее сердце.

— Привет, Корд.

О Боже! Она так пыталась говорить спокойным тоном, но голос выдал ее.

— Приятно сознавать, что ты еще помнишь меня, — вкрадчиво ответил он.

Помню тебя? Она попыталась заглушить свою боль. Но в глубине души знала, что даже если бы не ждала от него ребенка, никогда не смогла бы его забыть.

Как часто она мечтала о том, что в один прекрасный день зазвонит телефон и Корд скажет ей, что у него никогда не было романа с Шейлой, что все случившееся — ошибка… Что он до сих пор любит ее, Эшли, и хочет, чтобы она вернулась…

Но этот телефонный звонок вовсе не был звонком из ее фантазий. Сарказм Корда прозвучал убийственно. Восемь месяцев разлуки ничего не изменили. Одна его колючая фраза — и они снова враги, словно и не было никакой разлуки.

Все, что им удалось сделать, — это причинить боль друг другу.

Она крепче сжала телефонную трубку.

— Если ты звонишь, чтобы сообщить, что не подписал бумаги о разводе, то зачем ты вообще звонишь?

Хотя Корд не просил у нее развода, она знала, что он хочет развестись, чтобы он и эта хищница Шейла (она недавно стала членом правления компании Макнайтов с правом решающего голоса) были вместе.

Чтобы помочь ему, Эшли и подала документы, хотя боль утраты не отпускала ее ни днем, ни ночью. Она не собиралась говорить резко, но это была единственная защита от внезапно оживших чувств.

— Я очень занята, и время уже позднее. И вообще, имеет ли смысл продолжать этот разговор?

Теперь в ее голосе отчетливо слышалась дрожь. Ей была невыносима мысль о том, что он может понять, насколько этот телефонный звонок взволновал ее.

— Безусловно, имеет смысл.

— Если ты прочитал те документы, которые мой адвокат направил твоему адвокату, то, надеюсь, не собираешься говорить о деньгах. Я никогда не претендовала на твои деньги, сумею обеспечить себя сама.

Тишина на другом конце провода свидетельствовала о том, что она сказала нечто, явно разозлившее Корда. Он пришел в ярость оттого, что она не хотела, чтобы он выплачивал деньги на ее содержание. Послышался тяжелый вздох.

— Мой звонок не имеет никакого отношения к деньгам.

Эшли закусила губу. Неужели он знает, что она беременна? Неужели Грег проговорился? А если нет, то о чем тогда может идти речь?

Приличное жилье у нее было только потому, что ей предоставили стол и дом за согласие быть компаньонкой миссис Бромуэлл и немного помогать ей по хозяйству.

Родственники немощной восьмидесятилетней женщины, которая никогда не выходила из дома, платили Эшли небольшое жалованье, которое та откладывала: после рождения ребенка понадобятся новые жилье и работа.

Скоро ей предстоял переезд в освободившуюся крошечную однокомнатную квартирку в полуподвальном помещении за углом этого же дома. Надо было все подготовить к появлению малыша.

Ей ничего не оставалось делать, как продать бриллиантовое кольцо, чтобы иметь возможность оплатить роды. Вырученные деньги плюс та небольшая сумма, которую ей удалось скопить, позволят продержаться первое время. Потом она подыщет работу, которую сможет выполнять, имея на руках новорожденного малыша.

— Я хотел попросить тебя об одолжении, — донесся из трубки его сочный голос.

— Об одолжении?

После того как он вдребезги разбил ей сердце, он хотел от нее чего-то еще?

— Ты хочешь сказать, что в противном случае не подпишешь бумаги? Я правильно поняла?

— Одно другого совершенно не касается. Мой адвокат еще ничего мне не говорил.

И как ему удается не терять самообладания в то время, как она на грани истерики?

— Мне кажется, ты обратился не по адресу. — Голос ее срывался. — Что тебе еще от меня нужно?

Только произнеся эту фразу, Эшли поняла, какой озлобленной она выглядела. И какой ранимой. Проклятие! Проклятие! Проклятие!

— Это ты положила всему конец, когда ушла от меня… — зарокотал он. — Но речь не о том. Все, что я прошу, — это уделить мне немного времени.

Его спокойный ответ подлил масла в огонь.

— Попроси Шейлу.

Повисла гробовая тишина.

— Не считая того, что она не имеет никакого отношения к моей личной жизни, ты — единственный человек, который может мне помочь. Я звоню из больницы «Сити-Крик», — ровным голосом добавил Корд.

Эшли почувствовала, как у нее все внутри оборвалось. Дюжина страшных сценариев пронеслась у нее в мозгу.

— Что случилось? — сдавленным голосом спросила она.

— Это не смертельно, — сухо ответил он, как всегда прочитав ее мысли. Услышав это, она с облегчением вздохнула, словно спал обруч, туго сжимавший ее грудную клетку. — Но я бы хотел обсудить все при встрече.

— Нет! — испуганно закричала она. Не хватает еще, чтобы он узнал о ее беременности. — Если это не вопрос жизни и смерти, тогда не понимаю, почему нельзя поговорить по…

— Я как раз собирался тебе сказать, — прервал он ее на полуслове, — что ты имеешь полное право отказать мне.

Корд обладал способностью действовать на нее таким образом, что у нее возникало чувство вины перед ним даже тогда, когда она ни в чем не была виновата. Ее температура, повышенная на последней стадии беременности, от такого разговора подскочила еще больше.

— Мне следовало бы догадаться, что ты так ответишь, — помолчав, добавил Корд. — Можешь быть уверена, больше я тебя не побеспокою.

Сквозь его ледяной тон пробивалась растерянность. Это ощущение преследовало ее долгое время после того, как разговор оборвался…

Через полчаса Эшли легла спать. Она крутилась и вертелась всю ночь. Боль в пояснице и толчки в животе и так не дали бы ей уснуть. А тут еще телефонный звонок Корда. Она знала, что не уснет, пока не поймет истинной причины этого звонка.

Они разводятся. Их браку пришел конец. Скоро Корд и Шейла смогут делать все, что им вздумается. Все это теперь не имеет к Эшли никакого отношения. Больше не имеет.

Но он звонил с какой-то определенной целью. А вдруг у него какое-то смертельно опасное заболевание? Хотя и не скоротечное.

Неважно, какая причина их разлучила, от мысли о том, что его не будет на земле, у нее сжалось сердце.

На следующее утро, накормив миссис Бромуэлл завтраком, Эшли оставила ее слушать магнитофонную запись книги. Зажав в руке короткий список продуктов, которые необходимо было купить, она села в машину и поехала в магазин. А оттуда — в компанию Грега. Уж кто-кто, а он-то наверняка знает все.

— Привет, Сэлли, — поздоровалась она с одной из продавщиц, направляясь в контору Грега, в которой когда-то работала сама. Сейчас, с приходом весны, магазин был полон покупателей, уже планирующих летний отдых под открытым небом и желающих купить по сниженным ценам палатки и фонари.

Через секунду она легонько постучала условным стуком в дверь кабинета.

Грег поднял голову, широко улыбнулся и вскочил со стула.

— Вот это да! Да ты расцвела с тех пор, как я видел тебя в последний раз! Выглядишь потрясающе. — Он нежно обнял ее и усадил в кресло напротив.

Грег, который был счастлив в браке со своей Бонни, гордый, любящий отец двух очаровательных детишек, стал ее опорой и доверенным лицом, когда у нее с Кордом начались проблемы.

Эшли не могла поверить, что Грег предал ее. Неужели он не внял ее мольбам ничего не рассказывать Корду?

— Надеюсь, ты пришла сказать мне, что хочешь вернуться работать на старое место? Как бы хорошо я ни относился к Элли, ей никогда не сравниться с тобой. Она никогда не сможет так вникнуть в наше дело, как ты. Тут все безумно скучают по тебе.

— Спасибо, Грег. Приятно слышать.

— Послушай, если ты передумаешь и вернешься к нам, я куплю тебе кресло с откидной спинкой, а в дальней комнате мы поставим раскладушку на случай, если тебе захочется полежать. — Он произнес все это с такой обаятельной улыбкой, что у нее потеплело на сердце.

— Грег, ты замечательный, и огромное тебе спасибо, но ты знаешь, почему я никогда не смогу снова работать здесь.

Он сразу сник.

— Корд ни разу больше не заходил в магазин, если ты беспокоишься об этом. Когда мне надо поговорить с ним, я звоню ему по телефону. Но даже по голосу чувствуется, что он сам не свой. Последние три раза, когда я предлагал ему походить на лыжах, он отказался. Честно говоря, я беспокоюсь за него.

То, что Корд звонил ей из больницы, после слов Грега настораживало еще больше.

Очевидно, их надвигающийся развод охладил отношения между приятелями. Такого поворота событий Эшли даже представить себе не могла. Они были друзьями с незапамятных времен и любили друг друга как братья. Обе супружеские пары десятки раз проводили вместе выходные дни в горах.

Раз Корд отгородился от Грега, значит, решила она, его проблемы связаны с Шейлой. Корд, конечно, понимает, рассуждала Эшли, что его женитьба на второй жене отца оттолкнет от него многих. Но главным для него является мнение Грега.

Поскольку Грег делал все от него зависящее, чтобы помочь им сохранить брак, Эшли могла предположить, что Корд держался на расстоянии от своего самого близкого друга, чтобы избежать разговоров о прошлом и не чувствовать себя виноватым.

Час от часу не легче.

— Ты случайно не давал ему мой телефон?

Грег прищурился.

— Он тебе звонил?

— Да. Из больницы «Сити-Крик». Вчера вечером.

— Слава Богу!

Эшли была поражена таким искренним проявлением чувств.

— Значит, это ты ему сказал, где меня найти? — недоверчиво спросила она.

— Вчера утром, — кивнул он. — Я должен был это сделать, Эшли. У Корда серьезные неприятности.

От волнения у нее закружилась голова.

— Он сказал, что это не смертельно.

— Он тебе солгал! — бросил Грег в ответ. — Я совершенно убежден, что ты — его единственная надежда. Ты его видела?

— Нет, — сказала она прерывающимся голосом. — Боюсь, наш разговор слишком быстро закончился. Он настаивал на том, чтобы увидеться со мной лично. Я ответила отказом, и Корд повесил трубку.

Грег произнес что-то неразборчивое.

— Ты сказал ему, что я беременна?

— Нет. Он понятия не имеет, что вот-вот станет отцом. И к тому же не знает ни на что ты живешь, ни где. Раз ты отказываешься к нему идти, тем более нет смысла ему говорить.

Впервые с тех пор, как она знала Грега, он заставил ее почувствовать себя виноватой.

— Ты знаешь, что с ним случилось?

На лице Грега появилась старившая его гримаса.

— Я чувствую нутром, но не мое дело говорить об этом. — Он уставился на нее своими янтарными глазами. — Ты действительно совершенно вычеркнула его из жизни?

— Грег… — защищаясь, произнесла Эшли, — если бы тебе пришлось когда-нибудь пережить из-за Бонни то, что пришлось вынести мне из-за Корда и Шейлы…

— Эшли… — мягко остановил он ее. — Я сказал это не для того, чтобы сделать тебе больно. Я надеялся на то, что время сможет залечить раны, но, очевидно, ошибся. Я люблю и тебя, и Корда и вижу, что вы оба ужасно страдаете. Мне трудно просто отстраниться и бездействовать, но именно так и было до вчерашнего дня, когда я решил к нему пойти. Вот тут только и понял, что должен вмешаться.

Эшли почувствовала, что ей становится плохо. С минуту она не могла говорить.

— Мне жаль, что я обманул твое доверие, Эшли, но пойми — я хотел помочь Корду. Одно могу обещать тебе твердо: он никогда больше не попытается тебе звонить. Откровенно говоря, я потрясен, что у него хватило на это духу.

Он говорил совсем как Корд.

— Неужели я такой ужасный человек? — спросила она тусклым голосом, пережив внутри тысячу смертей.

— Зачем ты спрашиваешь? Тебе лучше знать. Я тебе не судья, Эшли. Я не был на твоем месте и не могу представить себе, что ты чувствуешь. Знаю только, что два прекрасных человека, созданных друг для друга, разрушили свою жизнь, а я не в силах ничего изменить.

Эшли не могла больше выдержать.

— Грег… я не обвиняю тебя в том, что ты сделал. — Ее голос задрожал. — Я безмерно ценю то, что ты так беспокоишься. И не хочу ожесточиться. Нет ничего более ужасного и самоубийственного, чем это. — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Т-ты знаешь номер его палаты?

— Его там больше нет.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Когда ты отказалась прийти, он выписался и уехал домой.

— Что? — Она с трудом поднялась. — Но какой в этом смысл?

— Думаю, для него какой-то есть.

Она закусила губу.

— Я позвоню ему, как только вернусь домой.

Помрачнев, Грег встал и проводил ее до двери.

— Пожалуйста, Эшли, — прошептал он, целуя ее в лоб, — только ни к чему не принуждай себя, поступай так, как велит тебе твое сердце.

Последние слова Грега все время крутились у нее в голове, пока она ехала домой.

Выложив продукты и приготовив миссис Бромуэлл обед, Эшли усадила ее в подушки, включила ей радио, закрыла дверь и потянулась к телефону. Но страх почувствовать себя снова беззащитной остановил ее. Она так и не набрала номер.

Прошел целый час, пока она размышляла о том, что делать, нервничая все сильнее и сильнее. Не в силах больше выдержать, она сняла трубку и набрала номер служебного телефона Корда. Чаще всего трубку снимала Шейла.

Эшли была готова к тому, что услышит ее самоуверенный хриплый голос, поэтому, когда прозвучало короткое «Да?», она опешила. Судя по всему, Корд пребывал в отвратительном настроении.

— Корд?

Воцарившаяся на другом конце провода глухая тишина красноречиво свидетельствовала о том, что она застала его врасплох.

— Эшли? Господи Боже… это ты!

Его взволнованный голос говорил о том, что она все еще имела над ним какую-то власть. Собравшись с духом, Эшли начала:

— Я ездила сегодня к Грегу. Он сказал, что ты выписался из больницы. Почему?

— Какая разница? — сухо спросил Корд. — Вчера вечером ты говорила, что ничего не хочешь слышать.

Эшли предвидела такой поворот.

— Корд… ты хочешь, чтобы я продолжала, или мы просто повесим трубки?

— Нет. Не делай этого! У меня отвратительное настроение, но я совсем не собирался обрушивать его на тебя.

Если бы она плохо знала его, то подумала бы, что Корд нервничает. Но он не относился к типу нервных людей. Раньше она была в этом уверена. Теперь засомневалась.

— Если тебе необходим больничный режим, я не понимаю, почему ты ушел домой. Что с тобой случилось?

— Это моя проблема, Эшли. Я с ней как-нибудь справлюсь.

Эшли нахмурилась. Корд в чем-то изменился. В нем отсутствовал какой-то свойственный ему от природы огонек. Это ее очень обеспокоило.

— Я приняла решение, Корд. Прошу тебя, возвращайся в больницу, и я к тебе приду.

— До понедельника не смогу. У меня дела на работе. Но в любом случае тебе не стоит беспокоиться.

Грег упоминал, что Корд находится в глубокой депрессии. Кажется, он прав.

— Грег так не считает, — заметила Эшли. — Он полагает, что у тебя серьезные проблемы.

— Грег преувеличивает.

— Не думаю. Сообщи мне, когда вернешься в «Сити-Крик», и я приду.

— Нет, спасибо. Зачем такая жертва с твоей стороны, особенно если учесть надвигающийся развод? Мне не надо было тебе звонить. Я сам справлюсь со своей проблемой.

Эшли почувствовала удар в самое сердце. Он говорил как человек, который поставил на всем крест. Такого нельзя допустить, как бы ни складывалась ситуация с Шейлой.

— Я… я боюсь, что теперь это не только твоя проблема.

Последовало долгое молчание.

— Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?

По крайней мере ей удалось хоть на какое-то время вывести его из мрачного безразличия.

— Все прояснится, когда мы увидимся в понедельник утром. Я приду пораньше.

Не дав ему возможности что-то ответить, она положила трубку. И только тогда осознала, что наделала. Теперь он узнает, что у нее скоро будет ребенок.

Он не просто разозлится, что она ничего ему не говорила, он будет в шоке.

Надо думать, как только он узнает, все значительно осложнится, и процесс развода затянется. Но она уже отважилась, и отступать было поздно. Тем более раз с Кордом что-то случилось.

Не теряя времени, Эшли позвонила детям миссис Бромуэлл, чтобы они подыскали кого-то другого ухаживать за их матерью.

В субботу, когда старшая дочь миссис Бромуэлл привела новую компаньонку, Эшли отправилась в магазин, где продавалась одежда для будущих мам. Она не могла истратить значительную сумму, но ей необходимо было купить что-то приличное, чтобы взять с собой в роддом. В итоге она приобрела несколько пар хлопчатобумажных брюк в строгом стиле и свободных блуз к ним с рисунком в цветочек, а также пару платьев.

В понедельник утром Эшли уже входила в двери больницы. Она сразу направилась к регистратуре.

— Я миссис Макнайт. Скажите, мой муж, Корд Макнайт, уже прибыл?

Регистраторша пробежала пальцами по клавиатуре и взглянула на экран.

— Да. Он здесь. Палата 521-С. Поднимайтесь на лифте восточного крыла на пятый этаж. Из лифта — направо. Обратитесь к дежурной медсестре. Вас проводят.

— Спасибо, — с облегчением произнесла Эшли. Все выходные она волновалась, что Корд может не вернуться в больницу.

Трепещущая, с бьющимся сердцем, Эшли отправилась туда, куда ей сказали.

За последние восемь месяцев она внешне превратилась совсем в другого человека. Хотя сама она даже похудела, ее живот красноречиво свидетельствовал о том, что ребенок может появиться на свет в любой момент.

У многих женщин первая беременность не портит внешности. Не удивительно, что Грег сделал ей комплимент, когда она приходила к нему в пятницу.

Идя через холл, Эшли думала о том, сможет ли Корд вообще ее узнать, да еще с короткой стрижкой. Друзья и знакомые, которые помнили ее с длинными волосами, утверждали, что ей идет и то, и другое. Но они считали, что новая стрижка, с которой она похожа на эльфа, подчеркивает нежный овал ее лица и делает еще более выразительными миндалевидные голубовато-зеленые глаза.

Эшли подумывала о том, чтобы снять обручальное кольцо, но в последнюю минуту решила, что не стоит. Юридически они с Кордом все еще женаты, и Корду наверняка бы не понравилось, если бы он увидел ее без кольца. Ее внешний вид и без того приведет его в шок.

Мысленно перебрав несколько вариантов, она в итоге решила надеть новое свободное индийское платье с бирюзовым отливом, прошитое золотыми нитями. Тонкое, как паутинка, платье с рукавами до локтя было прямым и заканчивалось внизу золотой каймой. Золотые серьги и кожаные танкетки телесного цвета завершали ее наряд.

Меньше всего ей хотелось, чтобы Корд, высокий, статный, красивый, на которого оглядывались все женщины, стеснялся ее. С самого начала их знакомства Эшли вынуждена была мириться с тем неизменным вниманием, которое он привлекал к себе, обладая атлетическим сложением, черными волосами и темно-синими, как кобальт, глазами.

С ревностью ей удавалось справляться только благодаря тому, что он не обращал никакого внимания на интерес, который всегда вызывал. Как человек, начисто лишенный всякого тщеславия, он никогда не думал о себе. До появления Шейлы он никогда не давал Эшли повода думать о том, что какая-то другая женщина может занимать его мысли.

Поскольку с самого первого дня он внушил Эшли, что во всем мире для него никого, кроме нее, не существует, она испытала настоящий кошмар, когда увидела, что происходит между ним и его собственной мачехой.

Прекрати, Эшли. Прошлое больше не имеет значения. Ты пришла сюда ради Корда. Выброси все остальное из головы, иначе сойдешь с ума…

Глубоко вздохнув несколько раз, чтобы успокоиться, она подошла к дежурной медсестре.

— Здравствуйте… Скажите, пожалуйста, как пройти в палату 521-С?

— Первый коридор направо. Там увидите двойные двери.

Пробормотав слова благодарности, Эшли подхватила чемоданчик и сумку, которые показались ей теперь значительно более тяжелыми, и пошла. Повернув за угол, она увидела, как из двери в середине коридора вышел высокий темноволосый мужчина. Даже на таком расстоянии она сразу узнала его.

Корд.

Он быстро шел ей навстречу.

Последние две ночи она не спала, представляя, что скажет ему, когда они впервые встретятся после этих долгих месяцев. Но все ее волнения были напрасными, потому что он прошел мимо нее и направился в главный коридор.

Неужели она настолько изменилась?

Ошеломленная тем, что он не узнал ее, она повернулась, чтобы пойти следом за ним, но застыла на месте, потому что он вдруг круто повернулся и в изумлении уставился на нее.

Их разделяло не менее двух метров, но она ясно увидела, как кровь отлила от его лица. Корд выглядел таким измученным, что ей показалось, что он может потерять сознание. Поскольку он был в хорошо знакомом ей сером деловом костюме и ее любимом шелковом галстуке, она сразу увидела, как он похудел.

Он выглядел больным.

— Привет, Корд, — наконец выдавила она. Он подошел ближе, внимательно вглядываясь потемневшими, холодными, как Арктика, глазами сначала в ее лицо и прическу, а потом в каждый сантиметр ее измененного беременностью тела. С каждой секундой его точеное лицо становилось все напряженней, тело цепенело. Он сжал кулаки. Лицо его потемнело.

— Кто отец? — выпалил он с нескрываемой яростью.