Призывающий ветер

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Все мало-мальски важное, что Лейси Феррис в жизни узнала, она узнавала через замочную скважину.

И нынешний вечер не станет исключением, тут и сомневаться нечего.

Фактически Лейси поняла это еще вчера за обедом, после вспышки ярости, случившейся с дядей Уорреном, когда, отвечая на его расспросы, она призналась, что провела прошлый уикенд с Денни Арохо. И безусловно, дядя Уоррен созывал нынешнюю встречу на высшем уровне, чтобы обсудить ее поведение.

Лейси на дюйм приоткрыла дверь Голубой комнаты, чтобы через щелочку видеть длинный коридор, ведущий в библиотеку, где, будто грозовые облака, начала собираться мужская половина семьи.

Дядя Уоррен, естественно, уже ждал. Первыми к нему присоединились дядя Уилбур и дядя Винсент. Она не могла их видеть, потому что с ее наблюдательного пункта дверь не попадала в поле зрения, а они прошли в библиотеку из бильярдной. Но Лейси слышала, как скрипуче урчал дядя Уилбур и прокашливался дядя Винсент.

Итак, подумала она, услышав, как открылась и закрылась дверь, все старшие члены клуба, опекающего Лейси Феррис, уже в сборе.

Оставалось подождать только младших представителей — двоюродных братьев — Фреда, Стюарта и Карла. Лейси не сомневалась, что и они не замедлят явиться.

И они явились. Сначала Фред. Вернее, сначала в поле ее зрения попало брюшко Фреда, а затем и весь он, отдуваясь, прошествовал по Голубой комнате. Не успел Фред скрыться за дверями библиотеки, как Лейси услышала шаги на черной лестнице, и секундой позже по коридору просочился Стюарт, а за ним следовал Карл.

Лейси не понимала, зачем дяде Уоррену понадобилось приглашать ее кузенов, разве что он хотел, чтобы его решение было всеми одобрено. Хотя с тех пор, как в 1982 году Лейси намазала клеем их кресла, ни Карл, ни Стюарт ни на одном из сборищ не промолвили ни словечка.

И конечно, саму виновницу семейного переполоха дядя не пригласил. Больше того, он, скорей всего, считал, что ее вообще нет в доме. Она не жила здесь. За ней только сохранялась комната, которая была ее детской. «Для того, — сказал дядя, — чтобы ты знала, что тебя здесь всегда ждут внимание и забота».

В самом деле, он глаз с нее не спускает, опасаясь, как бы она не уронила чашку из лиможского сервиза или, не приведи Господи, севрскую вазу. Естественно, нынче вечером он не сможет уследить за своей племянницей, сегодня ему предстоит обдумать способ, как в очередной раз ее обуздать. Поэтому Лейси и объявила, что вечером у нее собрание в соседнем городе, где она работает. И после ужина проскользнула в кухню, прокралась через буфетную и засела здесь. Ждать.

Наконец все вызванные в библиотеку собрались, и совет начался. Теперь можно поменять позицию.

Но только она чуть-чуть приоткрыла дверь, как снова раздались шаги, четко и звонко звучавшие на паркете.

Лейси отпрянула назад. «Пропади ты пропадом!» Она решила, что это Гретем, дворецкий дяди Уоррена, уже понес в библиотеку портвейн, коньяк и другие укрепляющие напитки, так необходимые мужской половине Феррисов, когда они имеют дело с ней. Дядя Уоррен уже начал вещать, слышались глухие раскаты его голоса. А шаги между тем неотвратимо приближались.

— Да поскорей же ты, черт побери, — прошептала Лейси и отступила назад, оставив крохотную щель, только чтобы не прозевать, когда пройдет Гретем.

Ясное дело, она не прозевала. Но это был не Гретем.

Появившийся человек и отдаленно не походил на Гретема. На добрых шесть дюймов он был выше его, а ведь дворецкого Бог ростом не обидел. А уж о таких широких плечах он мог только мечтать. Как и о том, чтобы его черный костюм выглядел столь же безупречно, как сине-зеленый, в полоску, костюм незнакомца. Бедному Гретему и во сне не снилась такая буйная грива блестящих черных волос. Единственное, что не подчинялось дисциплине в облике этого человека.

Кем бы он ни был, он явно был не дворецким.

Лейси всем членам семьи придумывала прозвища. Дядя Уоррен — морж, Стюарт — ласка, дядя Уилбур — кролик, а незнакомец, бесспорно, гепард. С головы до ног лощеный, преуспевающий, опасный гепард.

Лейси нахмурилась. Не похоже на дядю Уоррена — втягивать в семейные проблемы чужих людей. Значит ли это, что говорильня в библиотеке не имеет к ней отношения?

Но разве не ясно, что их вопросы, вращавшиеся вокруг Денни, и привели к очередному семейному судилищу? Всякий раз, как появлялись признаки, что она «заинтересована не в том человеке», они кидались переубеждать ее. Недоумевая, Лейси сделала щелку пошире, чтобы лучше видеть.

Но дверь в библиотеку распахнулась, и прямоходящий гепард в темном костюме уже переступил порог. С легким шорохом хорошо смазанных петель дверь закрылась.

Наступил момент менять позицию.

— У меня есть для вас предложение, — услышала она слова дяди Уоррена, когда, опустившись на колени, прижала ухо к замочной скважине.

Мистер Денежный Мешок не ответил. И Лейси теперь прижала к замочной скважине глаз, пытаясь увидеть сцену действия. Дядя Уоррен стоял у камина, покачиваясь на пятках и заложив руки за спину. Приклеив к лицу заговорщицкую улыбку, он смотрел в направлении кресла с подлокотниками. Кто сидел в нем, Лейси видеть не могла. Но в этом и не было нужды. Она снова приложила ухо к замочной скважине.

— Стюарт говорит, что вы хотите купить Бар-Эф, — продолжал дядя Уоррен. — И я понимаю ваше желание. Бар-Эф — прекрасное маленькое ранчо. Наша семья уже долгое время владеет им. — Дядя Уоррен выжидающе замолчал.

Но от гепарда не последовало никакого отклика. Лейси услышала быстрый хлопок; видимо, дядя Уоррен потер руки, решила она.

— Видите ли, это ранчо своего рода зацепка. Я понимаю вас, молодых людей, вы хотите создать собственную империю, и правильно. Это я и хочу обсудить. Как говорят, услуга, парень, за услугу, ты мне — я тебе. Думаю, мы можем заключить сделку с пользой для обеих сторон. Что вы на это скажете?

— Продолжайте. — В голосе тоже слышался характер гепарда, что-то среднее между рычанием и мурлыканьем. Такого на пушку не возьмешь, и душа у него вовсе не нараспашку. И уж во всяком случае, он не «парень», хотя дядя Уоррен и употребил это слово. Лейси вздохнула. Какая-то сделка, не имеющая к ней отношения.

Вот незадача. Неужели они ради этого собрались? Лейси поднялась с колен.

— ... племянница, Лейси. Вы слышали о ней? — донесся до нее голос дяди Уоррена.

Лейси застыла. Что? Что он сказал? Проклятие! А она уже было расслабилась!

— Лейси Феррис? — На этот раз в рычании послышалось легкое удивление. — О да, я слышал о ней. Да и кто же не слышал?

Лейси рассвирепела. Потом взяла себя в руки. «Остынь», — сказала она себе. Что тут такого? Разве мистер Денежный Мешок способен воспринимать ее всерьез? Разве он способен понять, что у нее в мозгу не пух одуванчика, а в сознании не отпечаток доллара? Если способен, то будет первым.

— Лейси очаровательный ребенок, — между тем с фальшивой умильностью продолжал дядя. — Правда, немного взбалмошная. Своевольная. В хорошем смысле.

Раздалось приглушенное фырканье. Стюарт? Нет, наверно, Карл.

Лейси пожалела, что снова не воспользовалась бутылкой с клеем.

— Поэтому прошлой весной, кажется, на приеме в Бейзилдонском саду она выпустила на волю тюленя? — спокойно спросил незнакомец. — Поэтому неделю просидела на флагштоке в центре Нью-Хейвена?

Теперь уже фыркнула Лейси. Чего еще ждать от Денежного Мешка? Разве такой человек способен понять, почему она это делала? Ему, конечно, наплевать на мучения невинных животных или на бездомных, у которых нет даже такой крыши над головой, какая была у нее в хижине шесть на шесть футов, устроенной на флагштоке.

— Своевольная, — слегка смешавшись, повторил дядя Уоррен. Дядя Винсент прокашлялся.

— Но при всем при том доброе сердце, — вмешался дядя Уилбур. — Она так болеет душой о других, что ей некогда подумать о себе. Вот нам и приходится опекать ее.

Угу, они всегда подают себя под таким соусом. А на самом деле попросту суют нос в чужую жизнь.

— Ммм ... — услышала Лейси рык гепарда, в нем было не столько согласие, сколько сомнение. Лейси стиснула зубы.

— Это и привело нас к вам, — продолжал дядя Уоррен. — Ранчо Бар-Эф — превосходное приобретение. И за смехотворно низкую цену. — Он назвал цену.

Надо же, почти даром, удивилась Лейси.

Наступило молчание, потом гепард спросил:

— Что вас заставляет?

— Считайте, что это подарок за вашу деловую хватку. Мы отдаем вам наше владение и приветствуем ваш здравый смысл, — сказал дядя Уоррен.

— Подарок и?..

— И обмен.

— На что?

— На похищение Лейси.

Как они смеют?!

Последние несколько часов Лейси, укрывшись в своей комнате, прошагала — нет, прометалась — из угла в угол. Наверное, не одну милю. Но по-прежнему кипела от гнева.

Она не поехала домой в свою квартиру, которую занимала вместе с Норой. Злость просто разрывала ее. Она чувствовала, что может натворить что-нибудь себе же во вред. К примеру, на подъездной дорожке, прямо под окнами, устроить страшный визг, скрипя тормозами машины. Слава Богу, они не знают, что она в доме, и Лейси пока не собирается выдавать себя и выкладывать им все, что думает о подлом заговоре.

Но как ей хотелось это сделать! Как хотелось порвать все нити, связывавшие с семьей!

Когда она была маленькой, они держали ее в четырех стенах детской, когда стала подростком, неделями изводили нравоучениями. Наконец, по каким-то признакам решив, будто она влюбилась в сына повара, отправили ее с глаз долой, в Швейцарию. В сырую, английского образца, темницу, которую они называли школой. Она попала туда, когда ее исключили из пансиона Святой Филомены — всего лишь за то, что она пустила золотых рыбок в церковную купель.

Но такого еще не бывало. Подумать только, нанять похитителя, чтобы украсть ее!

Когда она это услышала, больше всего ей хотелось распахнуть дверь и устроить дикий скандал, высказать им в лицо все, что она думает об их гнусном заговоре. К счастью, Лейси этого не сделала. Крохотная крупица здравого смысла остановила ее.

Уж в этот-то раз они точно не правы. А не она. В этот раз они точно виноваты. Однозначно, по всем статьям. И незачем давать им повод для упреков: вот, мол, какая она нехорошая — подслушивала. В этот раз к ней не придраться, она чиста и невинна. И уж теперь-то им покажет!

И этому хлыщу тоже покажет. Потому что, проклятие, ведь он согласился!

Надо отдать ему должное, не сразу. Он молчал как рыба целое столетие. За это время треск петард в голове у Лейси поутих, а дядя Уоррен успел собраться с мыслями, готовясь к очередному раунду.

— Вы, конечно, понимаете, никакого насилия, — наконец прервал он затянувшуюся паузу. — Вовсе нет. Никаких глупостей. Хе-хе. Просто на несколько дней надо убрать ее со сцены. Самое большее на неделю. Ради ее же пользы.

— Почему?

— Потому что ... — Дядя Уоррен на мгновение замялся, не находя слов.

— Она опять, — квакнул наконец кузен Фред.

— Связалась с неподходящим лицом, — объяснил дядя Уилбур.

— Она думает, что он серьезно настроен, — добавил дядя Винсент.

— А ему нужны только ее деньги, — закончил дядя Уоррен.

— Как всегда, — хором подытожили Стюарт и Карл.

Ишь как расхрабрились, подумала Лейси. Ей стало смешно. Как они все ошибаются! И не только насчет Денни. Насчет всех предыдущих мужчин тоже. К примеру, Гордон Ликок. Милый, скучный, правильный Гордон. У всех дядей и кузенов заволновались от радости их вялые сердца, когда Гордон сделал предложение. А он хотел всего лишь распоряжаться ее состоянием.

Проклятие! До чего же мужчины бывают тупыми!

— Мы думаем, она в конце концов пойдет по стопам Норы, — заговорил дядя Уилбур. — Хорошее влияние и все такое. Когда-нибудь и у Лейси появится на плечах голова. У Норы голова есть.

Лейси подавила смех. Знали бы они, какая она на самом деле, наша правильная, святая Нора Чалмерс! Ничего, скоро узнают. Интересно, что они тогда скажут.

— Лейси просто не понимает, что ее положение в обществе ко многому обязывает, — продолжал дядя Уоррен, прерывая затянувшееся молчание. — Не понимает, что носить фамилию Феррис — большая ответственность. Перед собой. Перед нами. Перед другими.

— Может, это просто легкое увлечение, — прорычал гепард.

— Она все время говорит о нем. Она провела с ним уик - енд, — осмелел Фред. — И у нее в сумке его фотография.

Вот и выдал себя, голубчик, усмехнулась Лейси. Откуда ты знаешь, если не лазил ко мне в сумку? Небось обшарил все отделения. Потому-то она и положила в сумку фотографию.

Но тут послышался скрип кресла, и улыбка сошла с ее лица. Лейси повернула голову, стараясь рассмотреть, что происходит. Мужчина встал и с высоты своего роста воззрился на дядю Уоррена.

— Почему вы не попросите ее порвать с ним?

— Она не послушает! Это все равно что махать красным флагом перед носом быка!

— Почему, когда она была ребенком, ей понадобилось засунуть в нос фасолину? — вдруг спросил дядя Уилбур.

— Почему? — Лейси послышалось в голосе гепарда урчание.

Дядя Уилбур нервно хихикнул.

— Потому что мы просили ее не делать этого.

Уголки губ вздернулись у гепарда вверх, что могло означать саркастическое удивление.

— И потому, что это Лейси Феррис. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Я знал, что вы поймете. — Дядя Уоррен опять заговорщицки улыбнулся.

— Понимаю и сочувствую. Но у меня действительно нет времени на глупости, — разочаровал его гепард. — Если вы хотите обсудить реальные условия продажи Бар-Эфа, я к вашим услугам. Но будь я проклят, если свяжусь с чокнутым подростком.

— Она не подросток, — запротестовал Фред.

— Ей двадцать два, — уточнил дядя Винсент. Лейси отметила, что никто из них не отрицал, что она чокнутая.

Молодой человек пренебрежительно пожал плечами, будто стряхивая с них ненужное бремя.

— Мне ни к чему лишние заботы. И вообще я хочу устроить себе передышку, поменять ритм жизни.

— Лейси определенно вам его изменит, — со смешком пообещал Фред. Гепард стрельнул в него таким мрачным взглядом, что Фред побледнел. — Просто ш-шутка, — запинаясь, пробормотал он.

Незнакомец не удостоил его ответом и повернулся к дяде Уоррену.

— Сочувствую вам. Как говорится, в семье не без ... сложностей.

Что ты знаешь о семьях, подумала Лейси. Говоришь с таким видом, будто тебя нашли в капусте.

— Сожалею, что не могу помочь вам. Хотя и заинтересован в ранчо Бар-Эф. Когда вернусь — позвоню: вдруг ваши условия изменятся. — И он шагнул к двери.

Дядя Уоррен, почувствовав, что надежда ускользает от него, ухватился за последние слова:

— И куда же вы собираетесь?

— В отпуск, — неопределенно проговорил незнакомец. — Куда-нибудь в тихое место. Уединенное. Где можно собраться с мыслями. В ваших семейных владениях нет случайно какой-нибудь пустынной горной вершины?

Тут раздался шумный коллективный вздох, словно в воздухе снова завитала тень надежды.

— У нас есть остров, — сообщил дядя Винсент.

— Гнездо Буревестника, — искушающе добавил дядя Уилбур. — Прекрасное место.

— В заливе Мэн, недалеко от побережья, — объяснил дядя Уоррен. — Островок небольшой, с квадратную милю. И пустынный. О, конечно, там есть домик. И ручей.

— Вообще-то я уже выбрал место, — сказал гепард. — Недалеко от Квебека.

— Наше гораздо ближе, — возразил дядя Уилбур. — Возле Бугбей-Харбора. И легко добраться. Не так далеко, чтобы нельзя было доплыть на лодке, но достаточно далеко, чтобы никто не надоедал вам. И там нет регулярной переправы. Вам придется нанять кого-нибудь, кто забросит вас туда.

— У меня есть парусник.

— Тогда нет проблем, — улыбнулся дядя Уоррен.

— Никаких, — подтвердил дядя Уилбур.

— Можете пользоваться островом, сколько понадобится, — добавил дядя Винсент.

Незнакомец помолчал в нерешительности, затем спросил:

— Сколько вы хотите за неделю?

— Ни цента, мой мальчик. — Дядя Уоррен похлопал его по плечу. — Только возьмите с собой Лейси.

— Но постойте, минутку...

— Вы говорили, что понимаете семейные сложности, — напомнил дядя Уоррен. — Понимаете, насколько могут они быть мучительны и чреваты неприятностями.

— Я говорил, что хочу отдохнуть. — Молодой человек мрачно поджал губы.

— Так вы же отдохнете! Отвезете Лейси на остров, а сами уедете. Она просидит там с неделю, и это даст нам время устроить все с ее приятелем. Потом мы снимем девчонку с мели, а вы занимайте остров и наслаждайтесь своим одиночеством. Чего уж проще! Отложите на недельку отпуск, зато получите Бар-Эф за цену, которую я называл. Ну как? — Дядя Уоррен одарил молодого человека лучезарной улыбкой.

— А что, если нам забыть ваши семейные проблемы и я просто заплачу за ранчо больше? — И он назвал сумму, которая намного превосходила предложенную.

— Не пойдет, — покачал головой дядя Уоррен.

Гепард нахмурился и прибавил еще. Дядя Уоррен снова покачал головой. Наступило молчание. Первый раз невозмутимый гепард слегка растерялся.

— Не можете же вы всерьез предполагать, что я займусь похищением...

— Назовите это, если угодно, географически целесообразным разрешением вопроса.

Мистер Денежный Мешок колебался не больше мгновения и назвал такую сумму, что у Лейси перехватило дыхание.

Дядя Уоррен вытаращил глаза, в горле у него что-то забулькало, но он взял себя в руки.

— Есть только одна цена — изоляция Лейси, — наконец выговорил он.

Незнакомец что-то пробормотал — скорей всего, неразборчиво выругался.

— Это безумие.

— Все, что связано с Лейси, — безумие, — ободряюще утешил его Фред. Стюарт и Карл дружно закивали в знак согласия.

Кто бы говорил, ребята, пробормотала себе под нос Лейси.

— Я должен подумать.

— Нет времени, — возразил дядя Уоррен. — Это следует сделать немедленно. Необходимо убрать ее со сцены раньше, чем она убежит с ним. Они каждый день видятся на работе.

— Она работает?

У Лейси все внутри вскипело от его удивления.

— Да, в корпорации «Забота». Что-то благотворительное. Помогают менее удачливым.

— А! Вроде Корпуса мира, только корпорация частная и действует в пределах страны.

Дядя Уоррен поднял брови:

— Вы о ней слышали?

— Да. — Гепард изобразил на лице очередную мрачную улыбку — одними губами.

Наверно, он дает деньги и считает свой долг перед менее удачливыми выполненным, решила Лейси. Люди, подобные мистеру Денежному Мешку, и понятия не имеют, какая в действительности жизнь у людей в соседнем центре, где она работает каждый день.

— У Лейси свои понятия, как делать людям добро, худо-бедно, но она его делает.

— Вы хотите сказать, в свободное время, когда не печется о тюленях, запуская их на приемы в саду? — Гепард вдруг улыбнулся во весь рот, сверкнув зубами, и у Лейси перехватило дыхание. Нет, теперь, после такой улыбки, она уже не считала его мрачным и молчаливым нелюдимом. Дрожь какого-то сладостного предчувствия пробежала у нее по спине.

— И не встречается с неподходящими мужчинами, — подхватил дядя Уоррен. — Говорю вам, у нее доброе сердце, но она легко теряет голову. А этот парень хочет сыграть на ее слабостях.

— Откуда вы знаете?

— Ради Бога, она встретила его в какой-то трущобе! — Дядя Уоррен сморщил нос. — Что еще можно предположить?

— Но он любит ее?

— Лейси? — Дядя Уоррен хохотнул.

Кузены тоже захихикали. Ясно, они предпочли бы иметь дело с хрупкой барышней, желательно блондинкой. Как будто ее вина в том, что она такая, какая есть!

Надо сказать, Лейси при своих пяти футах девяти дюймах без туфель не уступала ростом Фреду, а уж по части силенок так даже превосходила его. Из-за вьющихся рыжих волос Стюарт называл ее клоуном в юбке, пока она не выросла настолько, что могла двинуть его по носу. Мало природе показалось этих недостатков, так она наградила Лейси еще и веснушками. И неважно, что у нее большие зеленые глаза, сияющие как яркая люстра. И неважно, что улыбка у нее ослепительна.

Никогда еще род Феррисов не производил на свет создание, хотя бы близко напоминающее Лейси. Дяди вечно пребывали от нее в ужасе. И сочли великой удачей, когда Гордон по доброй воле хотел избавить их от племянницы. А когда она разорвала помолвку, пришли в ярость. Лейси частенько вызывала у них ярость.

Ну и пусть, утешала себя Лейси, зато ее отец, их брат, между прочим, восхищался родной дочкой — такой, какая есть. Если он хотел, чтобы его дочери выглядели как фарфоровые ангелочки, почему тогда, спрашивается, женился на Сэди О'Рейли?

Ответ простой: конечно, потому что любил Сэди. Как и свою дочь Лейси. Да, родители любили ее. Но мать умерла через неделю после рождения Лейси, а отец — когда ей исполнилось семь лет.

И с тех пор, вот уже пятнадцать лет, она ни у кого не вызывает этого чувства.

Тут взгляд ее почему-то задержался на мистере Денежном Мешке. Интересно, любит ли он кого-нибудь?

Вроде бы не похоже. Мужчины, подобные ему и ее дядюшкам, думают только об одном — о бизнесе. Остальное для них на втором месте.

И все же Лейси готова была держать пари, что ему нравятся женщины. Какого рода женщины в его вкусе? — размышляла она. Вряд ли хрупкие ангелочки, каких предпочитают ее кузены.

Нет, бесплотные блондинки не для него. Но вообще блондинки ему должны нравиться, решила Лейси. Серебристые блондинки с длинными прямыми волосами — по контрасту с его непослушными жгуче-черными кудрями. Да, полногрудые блондинки с голосом как у Марлен Дитрих, завершила она портрет вероятной его избранницы.

— Ладно, — неожиданно произнес незнакомец. — Можете считать, что сделка состоялась.

— Что?! — почти выкрикнула Лейси.

Дядя Уоррен потер руки, засветился улыбкой и хлопнул гепарда по спине.

— Ловкий парень. Вы своего не упустите, ведь так? А теперь наметим план действий.

Лейси не стала слушать дальше — слух ее уловил скрип половиц, а это значило, что из холла идет Гретем. К тому моменту, когда он появился в коридоре, Лейси, крепко стиснув зубы, уже скрылась на лестнице.

Она не разжимала их все эти несколько часов, пока металась по комнате, продумывая встречный заговор. Жаль, ей неизвестно, каков их план, как мистер Денежный Мешок надеется заманить ее на остров Гнездо Буревестника. Но это дела не меняет, главное — устроить так, чтобы они пожалели об этом. И он тоже!

Тебе надо радоваться, что так вышло, говорила она себе. Денни будет счастлив. И Нора тоже. Обхохочутся, когда она завтра расскажет им эту историю. Будут в восторге, что их уловка так отлично сработала.

Однако сама Лейси, который уже час вышагивая по комнате, вынуждена была признать, что восторга отнюдь не испытывает. Она предполагала проделать этот трюк ради друзей, да и надо же наконец заставить свою родню относиться к ней с уважением.

Но чего Лейси совсем не ожидала, так это того, что всплывет какой-то план с ее похищением, причем опережая ее собственный.

Ну что ж, Лейси недаром дочь своего отца. Роберт Феррис так часто на глазах у семьи выкидывал что-нибудь неожиданное, не считаясь с условностями, что стал легендой. Легендой, всегда служившей Лейси подспорьем. Послужит и теперь.

Она покажет этим людям, пытающимся подстричь ее жизнь под свою гребенку, что с ней такое не пройдет! Она плюхнулась на постель и потерла руки, в точности как дядя Уоррен. И улыбнулась так же, как улыбался он.

Они еще пожалеют.

И очень скоро.

— Та-ак, и кто же он, нанятый ими гангстер? — Нора обхватила руками колени и с восхищенным удивлением смотрела на Лейси.

Та пожала плечами, продолжая вышивать костюм для пьесы, которую ставила с ребятами из соседнего квартала.

— Кто знает? Высокий такой тип, темноволосый и опасный, по крайней мере выглядит опасным. Мешок с деньгами. Но впечатление такое, что считает каждый цент.

— Вроде моего брата, — заметил Денни, который тоже вышивал костюм, орудуя иглой с мрачным напряжением.

— Ах да, знаменитый Митч. — Нора зевнула и вытянула ноги, сгибая и разгибая пальцы. — Когда ты познакомишь нас?

— Никогда, — ответил Денни, не поднимая головы. — Ты влюбишься в него.

Нора проползла по софе и обвила его руками, запечатлев на щеке сочный поцелуй.

— Никогда. Глаз от тебя не буду отрывать, ненаглядный мой.

— Все вы, женщины, так говорите, — с убежденностью фаталиста пробормотал Денни, втыкая иголку в костюм. — А потом его большие карие глаза и мускулистое тело, не говоря уже о тяжело заработанных миллионах, начинают давить на вас. Не успеешь опомниться — очередная уже лежит у его ног.

— Только не я, — покачала головой Нора и взъерошила ему волосы. — Ты мой один-единственный.

Денни невольно рассмеялся.

— Я бы поверил, если бы ты не напоминала мне героиню из музыкальной комедии.

Нора округлила глаза, выражая святую невинность.

— Но, Денни, мальчик мой, я и есть героиня музыкальной комедии. Это как раз то, что у меня лучше всего получается.

Лейси скептически уставилась на нее, но Нора была права. Она могла убедительно сыграть любую роль. И сколько Лейси ее помнит, она всегда кого-нибудь играла.

Они вместе выросли: Лейси и Нора Чалмерс. Чалмерсы жили в Гринвиче даже дольше, чем Феррисы. И подъездная дорожка у них была длиннее, и хорошо ухоженные деревья выше, и дом больше соответствовал георгианскому стилю. И Нора, по мнению дядюшек, лучше, чем Лейси, отвечала представлениям о девушке из хорошей семьи.

Если бы они только знали!

Нора была во-первых и прежде всего актрисой. Лейси считала, что она играла с той минуты, как родилась. И лучше всего у Норы получалась та роль, в какой разные люди хотели ее видеть. Для родителей — ласковая, послушная дочь. Для учителей — очаровательная любимая ученица. Для парней, с которыми она встречалась, когда они стали старше, — то бесстрашный капитан, то кокетка, то интеллектуалка, то эротичная девка. Лейси удивленно и зачарованно наблюдала за ее превращениями, но ни капельки не завидовала.

Лейси не умела ради собственного спокойствия маскировать свою жизнь, и ей ставили в пример образцовую Нору Чалмерс с первого класса школы и даже сейчас, когда они уже совершеннолетние и живут отдельно, в одной квартире.

Лейси могла бы возненавидеть Нору, но та, играя перед всеми остальными, никогда не играла перед подругой. С Лейси Нора была полностью такой, какая она есть. И той оставалось только восхищаться талантом и изворотливостью подруги. Но порой это усложняло жизнь.

— Почему ты не можешь быть как Нора? — то и дело спрашивал дядя Уоррен. — Ей никогда не взбредет в голову сидеть на флагштоке.

— Почему ты не можешь быть как Нора? — спрашивали кузены. — Она насквозь видит мужчин.

— Почему ты не можешь быть как Нора? — не оставался в стороне дядя Уилбур. — Она приводит в дом только респектабельных мужчин.

Но когда Нора привела в дом Денни, это вызвало шок.

Денни Арохо не принадлежал к тому сорту мужчин, которых Чалмерсы и Феррисы считали респектабельными, поскольку под респектабельностью они подразумевали унаследованное богатство и соответствующую среду.

Конечно, Чалмерсы тоже не приплыли в Америку на первом английском корабле «Мейфлауэр», но они высадились на берег очень скоро после первых поселенцев. А предки Денни приплыли в Америку в четвертом классе, на пороге XX века, то есть на триста лет позже.

Пока Нора ходила в ежедневную частную школу и каталась на пони, Денни сменил множество бесплатных школ и воровал мотоциклы. Так продолжалось до тех пор, пока его старший сводный брат, которого Денни почти всерьез называл Митч Великолепный и который, вынашивая в сердце американскую мечту, сколотил себе состояние, не вырвал Денни из нью-йоркского Верхнего Вест-сайда и не отправил на Запад.

По словам Денни, Митч Да Сильва, упорным трудом пробившись из нищеты к богатству, твердо убежден, что такой путь доступен каждому. Для этого нужны, твердил он младшему сводному брату, убежденность, решительность и упорный труд.

«Человек такой, каким он себя сделал», — часто цитировал Денни брата. Видимо, эти слова он принял близко к сердцу.

И оказалось, что Митч Да Сильва прав. Два года на ранчо в Колорадо изменили Денни Арохо. Он дышал свежим воздухом. Он учился верить в себя. Он перестал бороться с системой и попытался отыскать себе в ней место.

И когда окончил среднюю школу, нашел-таки это место — правда, с помощью Митча.

Денни проработал на предприятии Да Сильвы два года. И вдруг оставил работу, отказался от карьеры, связанной с компьютерами, от места на предприятии брата и уехал учиться в колледж.

— Если у тебя там было такое хорошее занятие, почему же ты не остался? — часто спрашивала его Лейси.

— Мне пора полагаться на собственные силы, — объяснял ей Денни. — Мужчина должен стоять на собственных ногах, без подпорок.

— Как Митч? Ты хочешь быть таким, как Митч, — понимающе улыбалась Лейси.

— Не совсем, — качал головой Денни. — Митч слишком жесткий.

Но несмотря на то, что между братьями появилась трещина, Денни не забывал советов Митча. В колледже он целеустремленно занимался и получил диплом меньше чем за четыре года, хотя ему приходилось полный рабочий день грузить платформы.

Затем с дипломом в кармане он переехал в Нью-Хейвен и нашел место в городском культурно-спортивном центре, продолжая образование и готовясь получить право преподавать будущим социальным работникам.

B центре он встретил Лейси, а через Лейси познакомился с Норой.

У Норы Чалмерс и Денни Арохо не было ничего общего, и в то же время у них было очень много общего. Полярно противоположного происхождения, оба они истинно и глубоко любили друг друга.

И первый раз Нора попала в тупик — не представляла себе, что делать дальше. Все актеры и роли мира не сделали бы Денни приемлемым для ее семьи. Фактически чуть ли не с момента зачатия ей предназначалось выйти замуж за сына кого-нибудь из деловых партнеров отца.

—- Если кто-то думает, что устраивать браки по деловым соображениям — это уже глубоко в прошлом, он не знает Чалмерсов, — не раз жаловалась она Лейси.

Лейси знала, что Нора права. Больше того, она знала, что отец Норы сделает все, чтобы разбить Денни жизнь, когда обнаружит, что они с Норой планируют пожениться. Если и был на свете более закоснелый человек, чем ее собственные дядюшки, то это Энтони Чалмерс. Вот почему она согласилась играть роль подружки Денни, пока влюбленная пара спокойно устраивает свое счастье.

Для Лейси такая услуга не составляла труда. Дядюшки у нее привычные — если обнаружат, что она завела неподходящее знакомство, то удар их не хватит, ведь такое случалось не первый раз. К тому же это отвечало ее собственным планам.

Поглощенные ее предполагаемым романом с Денни, родственники упустят из виду ее другие рискованные затеи. Она надеялась, что они не узнают о ее намерении потратить свое наследство на покупку острова, может быть даже Гнезда Буревестника, чтобы устроить там лагерь для девочек.

Она также рассчитывала, что после свадьбы Норы и Денни, когда обнаружится, что героиня романа — не она, родственники так обрадуются, что в сравнении с браком все другие ее поступки покажутся им пустяком.

Но Лейси не предполагала, что дяди решатся на такой коварный ход.

— Так что же ты собираешься делать? — спросила Нора. — Я имею в виду — с мистером Высоким, Темноволосым и Опасным?

— Как-нибудь разберусь с ним, — пообещала Лейси. — Еще не родился мужчина, который смог бы справиться с Лейси Феррис.

Во всяком случае, она надеялась, что это правда, когда на следующий день, коротая вечер одна в квартире, услышала звонок в дверь.

Это был гепард.

Хотя Лейси и ждала его, встреча с незнакомцем лицом к лицу ее потрясла.

Он был еще выше, чем ей показалось в замочную скважину. Темнее. И даже опаснее.

— Лейси Феррис? — Тот же голос, мягкий, с мурлыканьем, переходящим в рычание.

Она глубоко вздохнула и прокашлялась.

— Да.

— Я Митчелл Да Сильва. — Он вынул руки из карманов.