Призывающий ветер

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Лейси проспала всю ночь как убитая, но Митч, судя по всему, не сомкнул глаз. Она еще никогда не видела его таким злым и раздражительным, как в то утро.

Раз или два она пыталась приободрить его, говоря, что их заключение продлится недолго и ждать осталось совсем мало. Но он только ворчал и замыкался в себе.

У Лейси так и чесался язык спросить, не скучает ли он по Саре. Но она не спросила. Не ее это дело. Меньше всего хотелось думать о том, почему мысль о Митче и Саре так сильно беспокоит ее.

Ко времени ленча Лейси почувствовала, что она тоже уже на пределе. Наверно, решила она, это погода. Но ветер стих, и ни легкий ветерок, ни безоблачный день вроде бы не давали повода для дурных предчувствий.

После ленча Лейси сама вымыла посуду, Митч не выказывал желания помочь ей. Он уединился у штабеля дров, и, пока она мыла посуду, до нее доносился непрерывный стук топора.

Она убрала тарелки, вылила из таза воду и повесила его поверх кухонного полотенца, потом набросила на плечи куртку и вышла во двор. Митч стоял спиной к ней, по-прежнему махая топором. Лейси видела, как напрягаются и расслабляются мышцы под тонкой тканью его рубашки, и чувствовала, как глубоко внутри нарастает знакомое томление. Она облизала губы и вздохнула.

— Я иду на прогулку.

Митч обернулся. Волосы у него взмокли и рубашка на груди потемнела от пота. Смахнув со лба непослушную прядь, он оперся на топор и взглянул на нее. Это был такой взгляд, каким, как представлялось Лейси в фантазиях, мужчины должны смотреть на нее: голодный, пламенный.

И внезапно ее охватило такое чувство, будто в ней отказали тормоза, внутренний голос сказал: будь что будет. Наверно, на нее тоже нашел дурацкий стих, ей безумно захотелось того, чего никогда не хотелось раньше, — испробовать вкуса страсти, вкусить запретного плода. Он молчал, и тогда она сказала:

— Вы можете пойти со мной.

— Пойти с вами? — У него был такой вид, будто она полагает, что он готов сию же минуту заняться жертвоприношением, причем жертвой будет он сам.

Обидевшись, Лейси сердито буркнула:

— Почему бы нет? Или мы поменялись ролями, — пошутила она, — и теперь вы боитесь меня?

— Поберегитесь, Феррис! — У Митча напряглись на лице желваки.

— Ну а что еще прикажете мне думать? — Она пренебрежительно пожала плечами и вызывающе подбоченилась. — Помнится, вы говорили о вкусе к хорошей борьбе. Что-то я не вижу в вас, Да Сильва, особого задора.

— Вы хотите, Феррис, задора? — И не успела она глазом моргнуть, как он в два прыжка подлетел к ней, сгреб в охапку и неистово прижал к себе.

Его губы, пересохшие, алчные, лихорадочно припали к ее губам, требуя такой полной самоотдачи, к которой она не была готова, на которую, казалось, не была способна. Но — о чудо! — она вся без остатка растворилась в поцелуе. Мир закружился, земля зашаталась. И когда Митч наконец отпустил ее, она с трудом очнулась от забытья.

— Ну как? Этого вам хотелось? — Глаза у него сверкали, грудь тяжело вздымалась.

Стараясь унять дрожь в коленях, Лейси вытерла рот рукой.

— На мой взгляд, слишком плотски, — проговорила она голосом как можно более бесстрастным.

Ее целовали множество раз. Гордон тоже внес свою лепту. Но никогда ее не целовали так. Никогда в жизни.

Глаза у Митча пылали.

— Хотите, чтобы я попробовал еще раз?

— Нет! — Она отпрянула назад.

— Тогда не искушайте меня, радость моя.

Лейси стиснула пальцы.

— Если я и искушала, то не понимала этого.

— Не понимали? — Он скептически выгнул бровь.

— Я думала... я думала, что мы... друзья.

Лейси сама не знала, как у нее выскочило это слово. Ведь между ними пробивались только слабые ростки дружбы. На деле в их отношениях преобладало что-то неподвластное рассудку, что-то дикое. И очень опасное.

— Друзья! — Митч вытаращил на нее глаза, потом иронически фыркнул и со вздохом пожал плечами. — Вы случайно не с луны свалились?

— Почему? Потому что не хочу иметь с вами секса?

— Вы хотите, — убежденно сказал он.

Лейси, разъяренная его словами и насмешливой улыбкой, резко отвернулась и бросилась прочь от него.

Но Митч догнал ее и схватил за руку.

— Феррис, постарайтесь взглянуть правде в глаза.

Лейси ничего не ответила, но так и сделала.

Да, он прав, ее и в самом деле неудержимо тянет к нему, хотя она и знает, что ему просто хочется понаслаждаться с ней любовью на травке, не больше того. Митч Да Сильва не терпит привязанностей и не сделает для нее исключения. А Лейси представляла себе все по-другому.

— Я хочу, Да Сильва, чтобы мы были друзьями, — заявила она со всей твердостью, на какую оказалась способна. — И это все.

Ответный взгляд был долгим и тяжелым. Ветер трепал у него на лбу волосы. На скулах ходили желваки, кулаки то сжимались, то разжимались.

— Друзьями так друзьями, Феррис, — наконец жестко произнес он, и в его тоне прозвучало что-то настораживающее.

Поберегись, подумала Лейси.

— Ну тогда... — Лейси шагнула назад и одарила его миролюбивой улыбкой, — я пойду на прогулку.

— Я пойду с вами, — кивнул он.

— Вовсе не обязательно, — быстро сказала она.

— Почему бы нет? Если мы собираемся быть... друзьями? — Митч иронически скривил рот.

Лейси с трудом сглотнула.

— Ведь вы этого хотели?

— Конечно, — с минуту поколебавшись, подтвердила она.

Он взял лежавшую на ступеньках тряпку, вытер лезвие топора и повесил его на крючок, который — как давно это было! — еще ее отец вбил когда-то в стену. Затем, не спуская с Лейси глаз, протянул руку за дверь, снял с вешалки куртку, перекинул через плечо и двинулся следом за нею с пружинистой грацией человека, сознающего силу своего тела.

— Пошли, — сказал он.

Лейси, ты играешь с огнем. Лейси, бойся его. Он коварен. Он вводит тебя в соблазн. И далее в том же духе.

В борьбе с собой Лейси провела всю первую половину дня.

В тот же момент, как он поцеловал ее, надо было бежать. Собрать все свое самообладание и удирать как можно дальше и как можно быстрее.

Но время было упущено. И теперь — ну не дура ли? — она удалялась от дома, выбирая дорогу и ведя за собой Митча, близость которого заставляла ее сердце биться все сильней.

Сначала она не знала, куда они пойдут, но, очутившись на тропинке, поймала себя на том, что направляется к группе сосен, где они с отцом когда-то делали крепость.

Теперь деревья стали старше и нижние ветки выше поднялись над землей. Валялось много сушняка. Но кружевная завеса разлапистых веток по-прежнему создавала своего рода убежище, и Лейси вползла в него, улеглась на спину и засмотрелась на небо сквозь сотканный из иголок узор.

Митч постоял в нерешительности, затем согнулся и проскользнул внутрь.

— Мы прячемся? — недовольно спросил он.

— Нет, — покачала головой Лейси, — всего лишь посетили мое детство.

Тут ей пришло в голову, что у Митча практически не было детства и мальчишкой ему очень редко приходилось развлекаться. И она решила рассказать ему о том, как они устраивали крепость. Ей хотелось разделить с ним радость воспоминаний, заставить его улыбнуться. И она почувствовала счастливое удовлетворение, когда увидела, что он и в самом деле улыбается.

— Мы натаскивали сучьев, обломанных штормом, закрывали ими просветы между ветками, приносили одеяла и с наступлением темноты рассказывали разные истории.

— Истории о чем?

— О призраках. Всякие приключения. — Лейси усмехнулась. — О прекрасном принце.

Митч почему-то недовольно хмыкнул.

— И какие вам больше всего нравились?

— Конечно, рассказы о приключениях.

— Конечно, — сухо повторил Митч.

Искоса взглянув на него, Лейси неуверенно засмеялась, озноб возбуждения пробежал у нее по спине. Нет, зря они сюда забрались, подумала она и быстро выбралась из-под веток.

— Правда, это бывало летом, — отрывисто проговорила она, поднимаясь и отряхивая иголки с джинсов. — Сейчас слишком холодно, чтобы рассиживаться здесь. Пойдемте, я покажу вам качели.

Качели — еще одно изобретение отца и дочери. Естественно, от них ничего не осталось, лишь обрывок веревки свисал с дерева. Лейси подпрыгнула и вцепилась в нее.

— Качели были как раз в этом месте, — сказала Лейси, глядя вниз на Митча, улыбаясь ему и раскачиваясь из стороны в сторону. Рубашка у нее вылезла из джинсов, обнажая живот. Митч, задрав голову, исподлобья пристально оглядел ее, потом резко отвернулся, бормоча что-то себе под нос.

Лейси вся вспыхнула и опрометчиво пробормотала:

— Я часто лазила на это дерево. Интересно, смогу ли сейчас? — И, не успев договорить фразу, стала взбираться по стволу.

Ей нужно было скрыть смущение, собственно, потому-то она и надумала вскарабкаться наверх. Друзья, напомнила она себе. Только друзья. Не забывай о Саре.

Но сколько себе ни напоминай, а что случилось, то случилось — секунду назад между ними пробежало что-то вроде электрического разряда. Стараясь выровнять дыхание, цепляясь пальцами за грубую кору, она продолжала лезть все выше. Ей казалось, что мышечные усилия и напряжение помогут справиться с тем напряжением и смятением, которые вызывал в ней Митч Да Сильва.

Она хотела... Она не хотела... Она надеялась... Она боялась...

И, убегая от самой себя, она перебиралась с ветки на ветку, пока не оказалась почти на самой верхушке дерева, мягко покачивавшейся под ветром. И только тогда Лейси наконец угомонилась, и глазам ее открылась безбрежная ширь океана, а где-то далеко вдали замаячил остров Блюберри. Сердце стучало как барабан. Губы пересохли, а ладони вспотели.

— Ради Бога, Феррис! Вы убьетесь!

Лейси осторожно посмотрела вниз. Земля оказалась гораздо дальше, чем она ожидала.

Митч едва виднелся внизу. Пальцы ее судорожно вцепились в ветку. Колени крепко сжимали ствол. Дерево безопаснее, чем мачта, напомнила она себе.

— Феррис! — теперь уже в ярости вопил он.

— Все отлично! — Лейси заставила себя помахать ему рукой. — В самом деле, — добавила она и, чтобы доказать это, поднялась вверх еще на фут или два. Макушка дерева согнулась под ее тяжестью и опасно наклонилась.

— Феррис! Черт возьми, сейчас же спускайтесь вниз!

— Ладно, ладно. Спускаюсь.

По правде говоря, ей хотелось быть уже на земле. Возбуждение, которое она испытывала, совсем не походило на то самодовольное удовлетворение, какое бывало, когда она забиралась на дерево, убегая от кузенов. Это потому, предположила Лейси, что, когда Митча нет рядом, особой радости это ей не доставляет. Ее проблемы не внизу на земле, они в ней самой. И надо смотреть им в лицо, а не убегать от них.

Медленно и осторожно Лейси начала спускаться вниз.

До земли оставалось едва ли футов восемь, когда ветка, на которую она ступила, надломилась и нога соскользнула.

— Ой! Я... Помогите! — Долю секунды ноги барахтались в воздухе, прежде чем нашли опору. Пальцы отчаянно впились в кору ствола.

— Боже мой, Феррис! — Крепкая рука обхватила лодыжку, а затем, когда вторая нога опустилась рядом с первой, схватила и ее. И едва Лейси сползла чуть ниже, мужские руки заскользили по ее ногам, обхватили бедра, оторвали ее от дерева и прижали к себе.

Проехавшись по его телу и приземлившись на его ботинки, Лейси бодро воскликнула:

— Вот видите! Совершенно безопасно.

Но рано заговорила она о безопасности. В ту же секунду Митч накрыл ее губы своими...

Этот поцелуй совсем не походил на предыдущий. Резкий, возбуждающий, сердитый и требовательный, этот поцелуй был в то же время и нежный. Ищущий. Молящий.

Лейси целиком отдалась этой нежности и мольбе, не пытаясь протестовать, понимая всю неизбежность происшедшего. Ей не следовало отвечать на его поцелуй. Не следовало играть с огнем. Ведь, помимо прочего, есть Сара. Есть ее собственная безопасность. Но ничего уже не имело значения, кроме вкуса его губ. Руки ее помимо воли обвились вокруг его шеи. Пальцы запутались в его волосах. Язык тронул и попробовал его язык. Ее колотило, она дрожала, изнывала от желания — и в последнюю секунду отшатнулась от него.

Или это сделал он?

Как бы то ни было, только что соединенные в страстном объятии, сейчас они стояли, отстранившись друг от друга, грудь у обоих тяжело вздымалась, а сердца стучали громче, чем прибой внизу под скалами.

— О Боже, — прошептала Лейси. Судорожно сглотнув, она нерешительно провела тыльной стороной ладони по губам, но вдруг резко убрала руку. Митч молча смотрел на нее. В глазах был вопрос. Она знала, о чем он спрашивает, но знала и то, что не может ничего ответить. Как будто она насквозь пропиталась чем-то легковоспламеняемым. Как будто, стоит ей подать хоть какой-то признак жизни, она тут же вспыхнет пламенем. Ей нужно понять, что же произошло, нужно подумать. Тут есть что-то большее, чем просто вспышка желания, чем просто взрыв страсти.

Между ними стоял вопрос, на который нужно дать ответ. Но она не могла ответить. Не сейчас. Не здесь.

— К-к-как жарко, — проговорила она наконец и пару раз обмахнулась рукой, потом идиотизм этого жеста дошел до нее, и Лейси быстро спрятала руку за спину. Да, с жестикуляцией у нее уж точно неладно.

— Жарко? — В голосе Митча явно звучало удивление.

— Вы не находите?

— Вероятно, — лаконично ответил он, не спуская с нее взгляда.

— Наверно, вы очень обрадовались, что я сумела спуститься, — бодро продолжала Лейси.

— Очень обрадовался, — сухо подтвердил он.

Он все еще выглядел потрясенным, то ли от страха, что она могла упасть, то ли от их поцелуя.

Лейси не стала гадать: чем меньше обо всем этом думать, тем лучше. Она глубоко вздохнула.

— Пожалуй, неплохо бы спуститься вниз и погулять по берегу, там прохладнее.

Митч бросил на нее странный, пытливый взгляд.

— Это все?

— Что еще? — удивилась Лейси.

Брови у него взлетели вверх.

— Ладно, Феррис, ничего. Пока.

Больше он не целовал ее. И вообще почти не дотрагивался. Только когда они спускались вниз со скалы возле пещеры, поддержал ее за руку и тотчас же отпустил, едва их ноги коснулись узкой каменистой полоски берега.

Лейси не возражала. Она почувствовала облегчение, поняв, что он принял предложенные ею отношения. Фактически до конца прогулки она пребывала в прекрасном настроении. Словно бы прошла своего рода тест, из тех, что печатают в журнале «Плейбой», и получила обнадеживающий результат. Первый раз он поцеловал ее, разозлившись. Во втором поцелуе было что-то естественное, говорившее о том, как сильно мужчина хочет женщину, как сильно Митч хотел ее. Это ее тронуло, потому что прежде ни один мужчина не целовал ее так. У нее возникло ощущение, будто ее наконец признали привлекательной.

И она определенно чувствовала себя привлекательной. Манящей. Но не теряющей рассудка. Во всяком случае, она не позволит своим чувствам отбиться от рук. Ведь это она прервала поцелуй.

Она? Да, Лейси считала так. Хотя бы потому, что прекратила поцелуи на весь остаток дня. Если по правде, то вообще весь ход событий понравился ей. Включая и то, что Да Сильва целовал ее.

Лейси улыбнулась ему и пригладила свои огненные кудри, стараясь не выдавать своего восторга оттого, что ей удалось зажечь искры в его глазах.

В этот вечер Митч занял кровать раньше ее. Она вернулась в дом, умывшись под колонкой, и нашла его лежавшим на спине, голая грудь выглядывала из-под одеяла.

Раньше он всегда спал в майке. Но, подумала Лейси, видимо, он полагает, что все еще тепло. Пришла волна низкого давления и принесла с собой ветер и дождь. Лейси снова было зябко. Но, может быть, Митч не такой чувствительный к холоду?

— Потушить лампу?

— Как угодно.

— Хотите почитать или что-нибудь еще?

Вместо ответа в его взгляде мелькнуло что-то такое, от чего у нее быстрее забилось сердце и взмокли ладони. Спокойно, приказала она себе. Ничего не случится. Ведь ничего не случилось во все прошлые ночи. В конце концов, это тот же Митч, тот же мужчина, с которым она проспала всю неделю и который позволял ей прижиматься к себе.

И тот же мужчина, который целовал тебя, напомнил насмешливый внутренний голос.

Но она сама прекратила эти поцелуи, и он повиновался, тут же мысленно возразила Лейси. Не беспокойся. Все под контролем.

— Нет, Феррис, — после долгой паузы мягко проговорил он, наблюдая за ней из-под полуопущенных век. — Я не хочу читать.

Лейси вытерла ладони о тренировочные брюки, обтягивающие бедра, и быстро кивнула.

— Прекрасно, — сказала она и выключила свет, потом откинула одеяло и осторожно забралась в постель.

Трещали в печке дрова, осыпались головешки. Лейси слышала, как стучит дождь по жестяной крыше. Потом почувствовала, как шевельнулся Митч, подвинулся к ней, и ощутила легкий ветерок его дыхания у себя на щеке. И вот уже его рука обвилась вокруг талии, он подтянул ее к себе и прижался к спине.

— Митч! — пискнула она.

— Тшшш.

Мгновение — и он тоже затих.

С минуту Лейси лежала напрягшись, борясь с естественным позывом уютно устроиться в тепле его тела, вжаться в него комочком. Не вздумай, напомнила она себе, это же Митч.

Он поцеловал ее в ухо. Ну вот, началось, подумала она. Повторит? Нет, конечно, не повторит.

Но это повторилось. Нежное покусывание. Теплое. Влажное.

Лейси вздрогнула, но попыталась не обращать внимания. Пыталась не замечать вихря желания, поднявшегося из самой глубины в ответ на его прикосновения.

Его пальцы пробрались к ее животу, вкрадчиво щекоча. Ласкают?

Нет, конечно, нет! Точно нет. Или ласкают? Лейси изогнулась и чуть отодвинулась, обеспечив безопасное расстояние выдвинутым локтем, но это его не остановило.

Шершавый палец погладил склон ее груди, остальные пальцы чашей обхватили грудь. Губы прижаты к чувствительной коже за ухом. Дразнящие, искушающие.

Лейси закрыла глаза, стиснула зубы, борясь с ним — и с собой. Желание буйно расцветало в ней, неукротимое, дурманящее. Желание. Она хотела этого. Хотела Митча.

А чего хотел Митч?

Ее? Сару? Ночь секса без привязанности?

— Нет, — осевшим голосом произнесла она.

— Ммм? — Он все еще целовал ей шею. Пальцы колдовали на ее груди. Бедра двигались вокруг ее бедер, и одно колено проскользнуло между ног.

— Митч! — Она толкнула его локтем в бок. Он прижал локоть ей к ребрам и поцеловал в плечо.

— Что? — Даже голос соблазнял. Мягкий, медовый, убаюкивающий.

Она повернула голову и попыталась взглянуть на него. В тусклом печном освещении сверкнули белые зубы. Она схватила руку, кочующую по ее телу, и сжала пальцами кисть.

— Я сказала, нет.

— «Нет» чему? — Его дыхание щекотало ей ухо.

— Не делайте этого.

Его колено терлось о ее бедра.

— Вам не нравится?

— Нет!

— Врунишка. — Она почувствовала, как его губы улыбаются, прижавшись к ее шее.

Лейси изо всех сил попыталась вырваться.

— Не хочу! Не хочу, чтобы вы это делали!

— Врунишка, — снова прошептал он.

Да, врунишка, Лейси и сама это знала. Но она не смеет уступить. И не будет уступать. Потому что в этом нет любви. По крайней мере со стороны Митча. А с ее? Она не позволяла себе об этом думать. Но что бы она ни чувствовала, Митч ее чувств не разделяет.

Ему подавай всего лишь немного удовольствия, забавы, чтобы быстрее прошло время. А потом в один прекрасный день приедет дядя Уоррен, спасет их, и Митч исчезнет из ее жизни.

«Митч любит вызов, — говорил Денни. — Завоевывать — вот что для него главное». Мысленно Лейси видела Денни, видела горечь в его темных глазах.

И она не сомневалась, что он прав. Она вспомнила, как сам Митч говорил о рыбе: «Здесь требуется выдержка. Вселенское терпение». Да, у него хватит терпения на все что угодно.

Но будь она проклята, если станет для него всего лишь еще одной рыбой. Она боролась изо всех сил, извивалась, отталкивалась локтями. Один локоть угодил ему в скулу, другой в какое-то место поболезненнее. Митч со стоном выругался и оттолкнул ее.

— Черт возьми, чего вы добиваетесь? — Он уселся, прислонившись к спинке кровати и сверкая в полутьме глазами.

— По-моему, это очевидно, — натянуто выговорила Лейси, закутавшись в одеяло. — Я не хочу, чтобы вы меня лапали!

— Лапал?

— Да, — зло подтвердила Лейси.

— Лапал вас?

Голос звучал так, будто он не верит своим ушам, и это еще больше разозлило Лейси.

— И... и кусали меня!

Митч засмеялся, но тут же подавил смех.

— Тогда не приставайте ко мне.

— Я приставала к вам?! — Тут уж Лейси не могла подавить своего негодования.

— Черт возьми, именно так! Весь день. Все эти торжественные заявления о «дружбе» и в то же время жеманные улыбки, взмахи ресницами и верчение попкой!

— Я никогда в жизни не вертела попкой!

— Не спорьте, — фыркнул Митч.

Лейси хотелось запустить в него чем-нибудь. Как он смеет?

— И не пытайтесь доказать, будто вы опять не хотите меня. Еще как хотите! И сами прекрасно знаете это. Так перестаньте сопротивляться.

— И не надейтесь, сопротивляться я не перестану, — твердо объявила Лейси, все еще держа ситуацию в своих руках. — Я не хочу этого.

— Феррис, — упрекнул он, — после того поцелуя?

Лейси вспыхнула.

— Вы поймали меня врасплох. Я чувствовала себя такой одинокой, — в отчаянии добавила она, видя, что он явно не верит ей. — Я ... я скучаю по своему возлюбленному.

— Тогда, Боже, помоги вашему возлюбленному, — засмеялся Митч. — Если он есть у вас, в чем я очень сомневаюсь.

Его откровенное неверие в такую возможность взбесило Лейси больше, чем все сказанное раньше.

Вспыхнув, она соскочила с кровати.

— У меня есть возлюбленный! Разве не поэтому вы привезли меня сюда? Не для того, чтобы изолировать меня от него? Разве не об этом говорил вам дядя Уоррен?

— По-моему, дядя Уоррен не так хорошо вас знает, как ему кажется, — холодно заметил Митч. Теперь он смотрел на нее с гримасой снисходительного терпения. Ей хотелось ударить его.

— А вы знаете? — ехидно спросила Лейси.

Он резко притянул ее к себе за плечи и поцеловал в губы.

— О да.

Ошеломленная, Лейси откинула голову и провела пальцами по губам.

— Хватит, прекратите!

— Ох, Феррис...

— По-моему, вы ждали, что я забуду о нем и брошусь к вам в объятия.

Дьявольская усмешка заиграла у него на губах.

— Ну почему же не доставить себе удовольствие. Думаю, вы бы наслаждались. Уж я бы точно наслаждался. Я мог бы научить вас...

— Вы ничему не сумели бы научить меня, чему уже не научил он, — запротестовала Лейси, высокомерно вскинув голову.

Митч засмеялся.

— Да я никогда в жизни вами не соблазнюсь! — закричала она.

— Ради Бога, Феррис. Ведь вы не можете говорить это серьезно. После того, как сами завлекали меня.

— Я завлекала вас?! — От возмущения Лейси вытаращила глаза. — Когда это я вас завлекала?

— А как насчет прошлой ночи, когда вы затаскивали меня к себе в постель?

— Я думала, вы захандрили, и, кроме того, мне было холодно.

— Вам было жарко. — Он усмехнулся. — И мне тоже.

— Будьте вы прокляты, Да Сильва! Ненавижу вас!

— Вы хотите меня, — покачал он головой.

— Вольно же вам видеть секс в каждом добром жесте.

— Добром? — Он фыркнул. — Как в аду. Дразнящем. Соблазняющем. Завлекающем и так и этак.

— Я не старалась завлекать вас!

— Потому что вы так верны своему возлюбленному? — Последнее слово он произнес с подчеркнутым насмешливым недоверием.

— Да, — прошипела она сквозь зубы.

— Так все это ничего для вас не значит? — скривил губы Митч.

— Ничего.

— И даже когда я поцеловал вас?

— И даже когда поцеловали — ровным счетом ничего.

Проклятие, почему он крутит одну и ту же пластинку? Конечно, самоутверждается. Примитивное стремление удостовериться в своей мужской силе. Она поежилась от негодования.

Митч сначала выглядел раздраженным, а потом довольно усмехнулся.

— Я добился своего, — наконец проговорил он. Голос снова шелковый, почти насмешливый.

— Добились чего?

— Вы попрактиковались. — Уголки губ поднялись в саркастической усмешке. — Испытали вожделение.

— Ни в чем я не практиковалась.

— Конечно, практиковались. У вас никогда ни с кем ничего не было. Вы цыпленок.

— Говорите, говорите! Чего не сболтнешь, когда уязвлено самолюбие! — фыркнула Лейси. — Только потому, что я не захотела спать с вами...

— Вы боитесь.

— Никого я не боюсь. Я не сплю со всеми подряд!

— Храните себя в чистоте и целомудрии для прохиндея? — Он поднял бровь.

— Это было последней каплей.

— Для прохиндея? — От этого слова у Лейси чуть ли не пар пошел из ушей.

Прохиндей! Ну, она ему покажет!

Он пренебрежительно пожал плечами.

— Вы сказали, что дядя Уоррен прав. А по мнению дяди Уоррена...

Лейси уже наслушалась вполне достаточно.

— А вы знаете, кто он, этот прохиндей, как вы изволили назвать его? — спросила она с подчеркнутым спокойствием.

— Откуда мне знать? — пожал плечами Митч.

— По-моему, могли бы, ведь вы родственники.

— Что?!

— Это ваш брат.

Митч вытаращил глаза. Лейси дерзко взмахнула своими огненными кудрями.

— Тот, для кого я храню себя в чистоте и целомудрии, — ваш брат.

— Денни?! — Голос у Митча сорвался. — Вы говорите о Денни?

— У вас есть другие братья? — насмешливо спросила Лейси. — Конечно, я говорю о Денни.

Даже при тусклом свете из печки Лейси увидела, как все краски сошли с его лица.

— Вы даже не знаете Денни, — пробормотал он.

— Я работаю с ним.

Он тупо глядел на нее.

— В «Заботе». Мы сидим в одном кабинете. Вы могли бы знать это, — добавила она, — если бы соизволили заехать и повидать его. Но вам это даже в голову не пришло. Всесильный, сверхделовой Митч Да Сильва, пробивной предприниматель, первоклассный бизнес...

— Заткнитесь!

Озадаченная его отчаянием, Лейси замолчала. Она видела, как дергается у него кадык, как пальцы сжались в кулаки. Он сидел, мучительно наморщив лоб, не глядя на нее. Он смотрел в огонь, хотя вряд ли что-то видел.

На кровать вспрыгнул Джетро и положил голову Митчу на колени. Тот даже не заметил этого. Наконец он повернулся к Лейси, глядя на нее в упор.

— Почему вы не сказали мне раньше? — Голос был низкий и ровный, совершенно бесстрастный.

— Зачем?

Он открыл было рот, но осекся. Провел пальцами по волосам и покачал головой.

— Вы должны были сказать.

— Почему?

Митч не ответил и снова мрачно уставился в огонь. Он вроде бы забыл о ее присутствии.

Лейси следовало бы радоваться, ведь это то, чего она в конце концов добивалась: пресечь его любовные посягательства и остаться, как он саркастически заметил, в чистоте и целомудрии. Несомненно, она не хотела быть девушкой на одну ночь или даже на несколько ночей. А на том бы все и закончилось, твердила она себе. Митч Да Сильва не связывает себя обязательствами. Достаточно спросить Денни. Или Сару. Или даже самого Митча.

Он сбросил одеяло и встал с кровати, нашел джинсы и быстро натянул их, затем надел свитер и по дороге к двери схватил куртку.

— Куда вы?

— Туда.

Лейси смотрела, как он сунул ноги в ботинки, застегнул на куртке молнию и вышел под дождь.

Она проводила его взглядом. Довольная. И несчастная.