Просто люби меня

Глава 4

В понедельник после урока догоняю Бретта в коридоре.

– Йоу, чувак, – бормочет он.

Я фыркаю.

– Привет. Слушай, хотел спросить кое-что.

– Для тебя все что угодно, рыжий.

Я скептически выгибаю бровь.

– Мне кажется, или ты впервые обратил внимание на то, что я рыжий?

Бретт присматривается ко мне и начинает смеяться.

– Ага, недавно заметил.

Я подталкиваю его плечом.

– Так вот, хотел узнать по поводу твоей работы на ресур-фейсере[4] в прошлом году.

– А-а, и что тебя интересует?

– Как бы мне туда пролезть?

– Ты хочешь водить ледовый комбайн? – усмехается Бретт. – Или деньги нужны?

Ни то и ни другое. На самом деле мне просто нужно чем-то себя занять. И личные деньги не будут лишними. Мои родители хорошо зарабатывают, но они никогда не хвастались этим, не давали мне повода сорить деньгами. Я разносил газеты, когда мне было четырнадцать, и еще подрабатывал в автосалоне у мистера Миллера, который и научил меня собирать тачки. Я не зарабатывал собственные деньги с того времени, как мы переехали в Колумбию. Признаюсь, я полагал, что в таком городишке мало что найдется, но, если поискать, отыскать можно что угодно.

– Да брось, хочу поработать, – отмахиваюсь я. – Там есть ограничения по возрасту?

– Не, – беспечно отвечает Бретт. – Прав с N достаточно. Я вообще работал с ученическими.

– Вот и отлично. Не осталось там связей? Мог бы замолвить за меня словечко?

Бретт задумывается на пару секунд, сбавив шаг.

– Мы работали с Морти, но он уволился. Даже не знаю. Эй, – он щелкает пальцами и расплывается в улыбке, – тетя Кары устроилась туда администратором несколько месяцев назад. Думаю, с ней можно договориться.

– Здорово, – натянуто улыбаюсь я. – Так ты устроишь?

Бретт прищуривается.

– Не хочешь сам поговорить с Карой?

Я молчу.

– Она на твоей стороне, если что. – Бретт хлопает меня по плечу и уходит.

Думаю, он заметил наши напряженные отношения и решил таким образом попытаться нас примирить. Отличный ход, мужик.

Так ли мне нужна эта работа? Мои технические навыки там будут очень кстати, и надеюсь, что не возникнет проблем с тем, что я играю в школьной команде. В таком случае я буду оставаться после игр и работать. Хотя все наши следующие игры будут проходить на открытой площадке.

И все же я поговорю с Карой.

Чувствую себя полным придурком. Я боюсь подойти к девушке своего друга. Она тоже мой друг, и это нормально – попросить об одолжении. Но тем не менее наш последний разговор был неприятным.

Да господи, нельзя быть таким идиотом.

Делаю шаг в направлении Кары, которая стоит вместе с Грейс у своего шкафчика, но тут замечаю Ингрид, направляющуюся прямо к ним. После того, как она буквально отвратила меня своими мерзкими и завистливыми словами, я с ней не здороваюсь. Даже если бы ее слова не касались Эйв, мне бы в любом случае стало сложнее с ней общаться. В ней много фальши, которую я принимал за дружелюбие. Много зависти, которую она искусно прикрывает выдуманной несправедливостью других по отношению к себе. Тогда она заставила меня сорваться и слететь с катушек. Я напугал маму, которая теперь следит за мной и пишет сообщения намного чаще, чем раньше.

Кара реагирует вполне ожидаемо. Она делает вид, что не замечает ее, когда Ингрид что-то говорит. Но когда она повторяет, Кара оборачивается и громко спрашивает Грейс:

– Ты слышишь? Что это за звук?

– Что там у них? – недовольно бурчит Бретт, встав позади меня.

Я качаю головой.

– Понятия не имею.

– Пошли, у нас тренировка.

– Мне нужно поговорить с Карой.

– Сейчас? – Бретт смотрит на меня как на сумасшедшего. – Не советую.

– Да ладно, – отмахиваюсь я. – Ты придаешь слишком много значения импульсивности своей девушки.

– Она стерва, – с гордостью говорит Бретт, ухмыльнувшись. – Не такая, как другие стервы. Но и не в хорошем смысле.

Смеюсь, поправляя лямку рюкзака.

– Это я уже понял. Все же рискну сейчас.

– Как знаешь, я предупредил. – Бретт приподнимает руки и уходит.

Мне приходится выждать еще пару минут, прежде чем от Кары отойдет Ингрид, умчавшись в противоположную сторону, а затем Грейс, мило мне улыбнувшись по пути.

– Привет.

Кара захлопывает шкафчик.

– Пришел защитить свою подружку?

Вздыхаю, не скрывая раздражения. Не собираюсь притворяться, даже если мне что-то от нее нужно.

– Может, хватит? Ты видела достаточно, чтобы понять, что нас ничего не связывает.

Кара молчит, затем поворачивается ко мне.

– Не мне тебе указывать.

Я криво улыбаюсь.

– Ты ясно давала понять, что тебя это не устраивает.

– Ну и ладно, – беспечно пожимает плечами Кара. – Я очень ревностно отношусь к своим друзьям.

Она уходит, а я все еще стою с открытым ртом, прижавшись плечом к шкафчику.

– Постой! – Догнав, я подстраиваюсь под ее шаг. – Ты считаешь меня своим другом?

Кара морщится.

– Не обольщайся.

Не могу удержаться от улыбки. Кара такая… Кара.

– Я тоже считаю тебя своим другом.

Хмыкнув, Кара сжимает губы, пряча улыбку.

– Бедный глупый мальчик из города Джима Керри.

Мне снова не удается удержаться от смеха.

– Остроумно.

Она все же улыбается. Мы выходим на улицу и медленно идем к парковке.

– Так что тебе нужно, Энтони? – спрашивает Кара. – Видимо что-то срочное, раз ты пропускаешь тренировку.

– Вообще-то да, – признаюсь я.

– Теперь понятны фразы типа «я тоже твой друг».

По телу проносится неприятное покалывание.

– Думай обо мне что угодно, Кара, – произношу сквозь зубы. – Но я никогда не притворялся чьим-то другом ради собственной выгоды.

Она останавливается и внимательно смотрит на меня. Порыв ветра отбрасывает в сторону ее шарф. Кара ежится, поправляя его.

– Знаю, – тихо говорит она. – Просто хотела, чтобы ты почувствовал это.

– Что именно?

– То, что ты только что сказал.

Не сразу осознаю, что она имеет в виду. Но, когда до меня доходит, я вздыхаю.

– Я и не мог подумать.

– Уже не важно. Ну так что там у тебя? Мои предки дома, а мне еще нужно смыть всю эту косметику по дороге обратно.

Неловкость испаряется, и на смену ей приходит легкость. Я расслабляюсь.

– Кажется, в тебе живут две личности.

Она фыркает.

– Что поделать, – отмахивается она. – Не моя вина, что я не та, какой хотят меня видеть родители.

Звучит отстойно. И как я раньше не замечал этого? У каждого из нас есть слабые места, и очень часто это становится проблемой.

– Скажи, что хочешь быть собой.

Кара качает головой.

– Не все так просто.

Это мой девиз в последнее время.

– В общем… – начинаю я после паузы.

– Секунду. – Кара достает из кармана куртки телефон и читает сообщение. Ее взгляд становится заинтересованным. – Хм. Бретт пишет, чтобы я уже согласилась поговорить со своей тетей и отпустила тебя. Тренер недоволен.

– Черт, – бормочу я.

Кара убирает телефон.

– О чем я должна поговорить со своей тетей?

– Я хотел попросить тебя об одолжении. Бретт сказал, что твоя тетя работает на арене. Может, там есть вакансия для школьника? Например, на ледовом комбайне.

Раздумывая, Кара прикусывает нижнюю губу.

– Не думала, что ты из тех, кому нужна работа.

Я выгибаю бровь.

– Эй, ты опять? Мы же договаривались.

Кара фыркает.

– Мы ни о чем не договаривались. Уж тем более не о том, чтобы я перестала над тобой издеваться.

Я киваю, улыбнувшись.

– Хорошо. Согласен терпеть это, если только ты мне поможешь.

– Идет! – заявляет Кара. – Я поговорю с Элизабет. Никаких проблем.

Хватаю ее за плечи и целую в щеку.

– Ты можешь быть такой душкой, Кара. Спасибо.

Она закатывает глаза.

– Не смей никому об этом говорить. Моя репутация не должна пострадать.

Задом наперед иду к широким дверям спортзала, где у нас сегодня силовая тренировка.

– Обещаю.

– И еще кое-что! – кричит мне вслед Кара, и я вынужден остановиться. – Мы должны вернуть Эйв.

Согласен, но нельзя на нее давить. Молчу, стараясь подобрать нужные слова.

– Она должна сама этого захотеть.

– Знаю, – кивает Кара. – Поэтому сделай так, чтобы она захотела.

Все вышло слишком просто, и это даже насторожило. Но я не собираюсь цепляться к своему везению.

Когда на следующий день Кара отправила меня на ледовую арену, там я встретился с ее более взрослой копией. Но после того, как Элизабет покатилась со смеху, когда я сказал, что готов пройти стажировку, то понял, что их сходство с Карой только внешнее. Она намного проще, и рассмешить ее ничего не стоит, чего не скажешь о племяннице.

Элизабет сказала прийти в четверг и пройти формальное обучение. Это заняло не так уж много времени. В пятницу я уже сел на комбайн, и меня инструктировал в практической части мужчина лет шестидесяти по имени Хорайзон.

В общем, я получил эту работу. Мне дали расписание смен, и теперь чувствую в себе какую-то уверенность. Решил, что иногда буду брать с собой Ноя – слишком я привязался к этому парню, он напоминает мне лучшего друга. И так я могу быть ближе к Эйв.

У меня все еще нет ответа на вопрос, который задал себе несколько недель назад: что я чувствую к ней? Такую же привязанность, как к ее братьям?

Но ведь это не так. Мы встречались, у нас была близость. Думать о ней сейчас в физическом плане кажется чем-то необычным. Иногда у меня возникают фантазии или воспоминания о ней в моих руках, но тут же перед глазами возникает другая картина. Ужасная. Я помню тот день и уже не смогу выкинуть из головы, как бы ни старался.

В школе Четвинда объявили эпидемию гриппа. Из-за близости городов в Досон-Крик Хай решили перестраховаться, поэтому администрация отменила зимний бал и перенесла две предстоящие игры. Мы решили устроить вечеринку у Бретта в пятницу, тем самым отметить начало зимних каникул и смягчить огорчение по поводу отмены школьных танцев. По поводу последнего я даже и не думаю. Школьные танцы становятся слишком обыденными и скучными, но перенос игр немного напрягает.

– Эй, Бретт, ты уверен, что девчонки не обидятся на нас из-за того, что не пригласили их на вечеринку? – спрашивает Роб.

– Не стоит снова открывать старые раны. Если бы они были здесь, то только бы и говорили о зимнем бале и как ждали его целый год. Если честно, у меня больше нет сил это слушать.

– Роб так говорит, потому что у него нет девушки и он не понимает, что значит постоянное «колупание мозгов», – добавляю я.

– Кстати, о девушках. Энтони! Как там Эйвери? Ей лучше? – интересуется Бретт.

Меня удивляет, что наши шутки на грани будто бы ушли на второй план и парни искренне беспокоятся о состоянии Эйв. Это даже трогательно.

– У нее все в порядке, идет на поправку.

Весь вечер мы едим пиццу, играем в приставку и обсуждаем последние матчи, размышляя, как в следующий раз быстро победить и не довести тренера Уолби до сердечного приступа. Пусть вечеринка проходит тихо и совсем не напоминает тусовку старшеклассников, мы все равно хорошо проводим время. Наверняка каждый понимает, что совсем скоро мы разъедемся по разным университетам и это последние месяцы, которые можно провести вместе.

В субботу после вечеринки мне удается рано проснуться. Сегодня у меня рабочий день, а еще сочельник. За окном падает снег и нет ветра, что редкость для Досон-Крик. Мама с самого утра суетится на кухне, а папа читает новости на планшете.

– Во сколько ты освободишься, Энтони? – спрашивает мама, когда я сажусь за стол напротив папы и запихиваю в рот свежую булочку.

– Около семи, а что?

– Сегодня сочельник, – напоминает мама. – Мы идем в церковь. И я пригласила соседей на ужин. У меня до сих пор мало друзей здесь.

Папа сочувственно смотрит на нее.

– Ты много работаешь, дорогая. Я приглашал Хейзов, но Сид сказал, что они хотят провести праздники в кругу семьи. Думаю, после Рождества они примут приглашение.

– Прекрасно, – улыбается мама, но затем бросает на меня неловкий взгляд. – Скажи, если что-то…

– Ничего, – прожевав, быстро говорю я. – Вы должны снова нормально дружить.

– Мы просто волнуемся, Энтони, – говорит папа. – Все это немного неловко для нас.

Как и для всех.

– Нет, все хорошо, – искренне на это надеясь, говорю я.

От меня не ускользает быстрый взгляд, которым обмениваются родители. Да, ситуация выглядит запутанной, но они знают, что все не так, как казалось с самого начала. И что теперь я снова появляюсь на пороге Хейзов. Нет ничего неловкого в том, что они снова будут ходить друг к другу в гости.

Господи, просто голова кругом от этих спутанных мыслей.

В церковь я не успеваю, поэтому не тороплюсь, когда завожу комбайн в теплый бокс. Хорайзон закрывает створки и довольно кивает.

– Молодец, парень.

Спрыгиваю с машины и снимаю шапку.

– Спасибо.

Снег по-прежнему валит крупными хлопьями. Когда подует ветер, все это превратится в огромные сугробы, которые снегоуборочные машины будут разгребать весь день. Перед переездом я много гуглил про этот город. В «Википедии» написано, что осадков здесь выпадает крайне мало. Ложь. «Википедия» меня обманула.

Но что плохого в снеге в канун Рождества? Когда он хрустит под ботинками, это приносит умиротворение. Большая ель посреди сквера у входа на арену сверкает мелкими разноцветными огнями. Я обхожу ее и иду к своей машине. Так тихо, что слышно далекое пение хора из церкви, находящейся на соседней улице.

Подойдя вплотную к машине, не сразу замечаю фигуру, прислонившуюся к ней с пассажирской стороны. Один из уличных фонарей разбит, а оставшегося света недостаточно, чтобы сразу разглядеть…

– У тебя плохо со зрением, Рой? – громко произносит Ноэль.

Открываю рот от неожиданности. Я знал, что друг приедет, но вчера он написал мне, что, скорее всего, будет дома в воскресенье, потому что не успевает раньше.

И вот теперь этот сказочник стоит передо мной со своей фирменной широкой улыбкой, шапкой набекрень и в расстегнутой хоккейной куртке с логотипом юниорской лиги Альберты.

– Черт, я так рад тебя видеть, – неожиданно даже для себя, с чувством произношу я.

Ноэль улыбается еще шире.

– Смотри не расплачься.

– Придурок. – Хлопаю его по плечу, и Ноэль делает то же в ответ.

Затем хлопаем еще по разу, но уже сильнее и со смехом. Всем известно: чем больше парни посмеиваются друг над другом, тем крепче их дружба.

После еще одного едкого комментария и удара в плечо обнимаю лучшего друга и осознаю, что теперь все будет хорошо. Он именно тот, кто сможет всех нас вернуть к жизни.