Просто сожители

Глава 27

Малики

— Ты меня расстраиваешь, — говорит Коэн по телефону после того, как я рассказываю ему о Молли.

Я должен был предупредить его.

Мне нужно одолжение.

Я качаю головой, хотя он меня не видит.

— Нет.

— Вау, — это все, что он говорит, растягивая слово на несколько секунд.

Коэн — единственный человек, которому я рассказал. Никто из моей семьи не знает. Я должен справиться со своим шоком и смириться со всем, прежде чем сообщить новость миру. Коэн не будет задавать столько вопросов, сколько Сьерра и моя сестра.

По крайней мере, я надеюсь, что нет.

Я никогда не хранил такой большой секрет.

Я следил за Сьеррой, когда она топала после завтрака в душ. Она не слушала ни слова, пока я вдавался в подробности об этом дурацком несуществующем продукте, о тестировании которого я врал. Она отвернулась, предоставив мне свою спину, когда я умолял ее довериться мне. Я подумывал присоединиться к ней, разморозить ее холодное поведение оргазмом, но не собирался рисковать бритвой по яйцам.

Я все исправлю.

Я скажу ей.

Не знаю, почему я так трушу.

Как бы сильно я ни хотел остаться здесь с ней, принимать с ней душ, работать с ней, я также хочу увидеть свою дочь.

Чем спокойнее Молли будет со мной, тем быстрее я смогу отбросить тусовки с Джессой на обочину.

— Что сказала Сьерра? — Его вопрос отрывает меня от моих мыслей. Я чешу голову.

— Я… еще не сказал ей.

— Ты, наверное, действительно меня обманываешь. Какого хрена, Ки? Вы расстались?

— Нет, у нас все хорошо. Я жду подходящего момента.

— Мало того, что ты знал об этом несколько недель, так ты еще и сказал мне об этом раньше нее? Я понимаю, что ты неопытен в отношениях, но так не функционирует человек — по крайней мере, здоровый человек. Скрывать, что у тебя есть ребенок — это точно нездорово! Подумай вот о чем: ее бывший изменил ей. Чем дольше ты будешь это скрывать, тем больший вред это нанесет.

Я никогда не слышал, чтобы Коэн так злился на меня.

— Мне нужно попросить об одолжении, — замечаю я, отчаянно пытаясь сменить тему.

— Не просите меня участвовать в твоей лжи.

— Я не делаю ничего плохого, — шиплю я. — Я иду с ними за покупками, и мне нужно, чтобы ты меня прикрыл.

— Пошел ты.

— Пожалуйста. Я переживаю всякое дерьмо, но я хочу узнать свою дочь получше.

— Хорошо, но когда это вернется и укусит тебя за задницу, я не хочу слышать, как ты ноешь о том, что потерял ее.

Я провел вчерашний день с Молли, играя в настольные игры и знакомясь с ее мягкими игрушками. Я знаю ее не так давно, но она уже вросла в мое сердце.

Я строю отношения со своей дочерью, в то время как мои отношения с Сьеррой рушатся.

Несмотря на то, что я сказал Сьерре, что Лиз подменит меня сегодня, я еще не спросил сестру.

— Эй, ты можешь подменить меня сегодня вечером? — спрашиваю я Лиз, заходя в бар. Лиз роняет на стойку буфер обмена, в котором она проводила инвентаризацию.

— Зачем?

— Мы с Коэном изучаем новые сорта виски в городе. Мы не будем отсутствовать долго, всего на день. — И вот так легко с моих губ слетает еще одна ложь.

Она качает головой.

— Я говорю чушь.

— Я не брехня. — Я улыбаюсь, пытаясь разрядить обстановку.

Не получается.

— Я знаю, когда ты мне врешь.

Сказать ей?

— На днях в бар звонила другая женщина, которая вела себя сомнительно, и между тобой и Сьеррой есть напряжение. — Она качает головой, глядя на меня почти с отвращением. — Я думала, что это она будет играть с тобой, но, похоже, все, наоборот.

Я вздрагиваю от правды в ее словах.

— Я не играю с ней.

— Тогда что происходит?

Вот так.

Я начинаю вышагивать.

— Ты помнишь Джессу?

— Стервозную Джессу? Да.

Я останавливаюсь, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Она забеременела от меня.

Она отступает на шаг, ударяется спиной о полки, и, к счастью, ничего не падает.

— Что значит, она забеременела от тебя?

Я качаю головой, нервы пульсируют в моем животе.

— Не недавно. В прошлом, когда мы встречались. Она приехала несколько недель назад и сообщила новость. У меня есть дочь.

— И ты ей веришь? — говорит она со смехом и фырканьем.

— Я не верил, пока не сделал тест на отцовство.

— Ни хрена себе. — Она тяжело вздохнула. — Ты рассказал Сьерре?

— Пока нет, — прохрипел я.

Она бросает в меня полотенце, и я едва успеваю увернуться. Хотя я заслуживаю того, чтобы меня ударили.

— Ты идиот, — огрызается она. — Ты не можешь скрывать от нее что-то подобное. Что бы ты делал, если бы все было наоборот?

— Я сомневаюсь, что Сьерра узнает, что у нее есть тайный ребенок, о котором она никогда не знала.

— Заткнись, придурок. Ты знаешь, о чем я. Это большое дело. Оно меняет твою жизнь и все вокруг.

Я склоняю голову.

— Поверь мне, я знаю.

Она обходит стол, опускается на табурет и жестом призывает меня сделать то же самое.

— Что ты собираешься делать? Она знает, что ты ее отец?

Я сажусь на табурет рядом с ней и киваю.

— Я встретил ее на днях. Это тяжело для нас обоих. Она много лет считала другого мужчину своим отцом.

Ее рука подлетает к груди.

— Ух ты, как все запущено. — Она похлопывает меня по спине с суровым выражением лица. — Тебе лучше рассказать Сьерре. Новости быстро распространяются в Блу Бич.

Еще один человек знает.

А я все еще не сказал Сьерре.

Все безумие моего дня исчезает, когда Молли мчится ко мне с сияющей улыбкой на лице.

Она прыгает вверх и вниз.

— Я не могу дождаться, когда мы пойдем сегодня по магазинам! Мама сказала, что я смогу купить новую одежду. — Она останавливается и хлопает в ладоши. — Она сказала, что мы сможем посмотреть на кукол American Girl! Я уже давно хочу такую.

Я попросила Джессу встретить меня на заправке в двадцати минутах езды от Блу Бич. Она улыбается и обнимает меня, когда видит. Я скрежещу, похлопывая ее по плечу, и отстраняюсь так быстро, как только могу.

— Как ты думаешь, она сможет поехать со мной? — спрашиваю я.

— Я подумала, что мы можем поехать вместе, — говорит Джесса.

— Да! — визжит Молли. — Давайте поедем все вместе в крутой машине! — Я стону, закрывая лицо.

— Хорошо. Мы поедем вместе.

К черту мою жизнь.

Мы садимся в Camaro, и как только я включаю радио, чтобы пережить эту адскую поездку вместе с ней, Джесса наклоняется вперед и меняет станцию. Меня еще никогда так никто не раздражал. Проводить время с Молли должно быть весело, но Джесса сводит меня с ума, а я даже не выехал с парковки.

Хорошим результатом смены музыки Джессы является то, что Молли начинает оживленно подпевать на заднем сиденье.

Я проверяю свой телефон, когда приходит сообщение.

Коэн: Я все еще голосую за то, чтобы ты рассказал Сьерре.

Я стону.

— Это твоя девушка? — спрашивает Джесса. — Это небезопасно, писать смс и вести машину, особенно с нашей дочерью в машине.

Я бросаю телефон на колени и сжимаю руль.

Боже, зачем ты меня проверяешь?

Когда Джесса понимает, что я не собираюсь говорить о Сьерре, она вытягивает ноги и вздыхает.

— Молли нужна одежда, и она попросила куклу. Ты не против заплатить за это?

Я качаю головой.

— Это не проблема.

Она кивает.

— Нам нужно будет выяснить, как выплачивать алименты на ребенка.

Я киваю.

— Я позвоню своему адвокату и попрошу ее связаться с тобой.

Она закусывает нижнюю губу.

— Я на мели, Малики, поэтому чем больше ты сможешь нам помочь, тем лучше. Я была сидячей мамой, а теперь, без Пита, у меня нет дохода.

Я не против поддержать Молли.

— Тогда начинай искать работу, — замечаю я.

— Как только она начнет учиться, я начну. Я хочу, чтобы у нее был плавный переход.

Я покупаю Молли четыре новых наряда, новые теннисные туфли и куклу American Girl.

Мы обедаем в фуд-корте, и Молли держит меня за руку и скачет, когда мы выходим на парковку, чтобы уехать.

— Знаешь, что было бы весело? — спрашивает Джесса.

Никогда больше не разговаривать с тобой.

— Если бы мы остались в городе на ночь, — продолжает она, когда я не отвечаю. Она поворачивается, чтобы посмотреть на Молли на заднем сиденье, на ее лице улыбка. — Разве это не было бы весело, милая?

— Да! — визжит Молли.

Чертовски здорово.

— Нет, — выдавливаю я, не глядя на Молли.

Я не могу видеть разочарование на ее лице.

Вот где я провожу черту.

— Да ладно. — Джесса со смехом шлепает меня по руке. — Это будет весело. — Она оборачивается, чтобы снова посмотреть на Молли. — Попроси папу, пожалуйста, чтобы мы остались в городе.

Какого хрена?