Простые радости

Глава 11

Сэр Джеффри Фуллертон изучал свое отражение в зеркалах, покрывавших одну из стен в комнате для наблюдений. Он расправил плечи и поднял подбородок.

– Ну как, приятное зрелище? – спросила Ванесса, скользнув руками вокруг его талии и целуя его сзади в шею. – Ты нравишься мне, дорогой. Сегодня ты выглядишь особенно… интересным. У нас с тобой был слишком большой перерыв. Когда мы здесь закончим, то нам стоит опять пообщаться, м-м?

Ванесса, ищущая примирения, вызывала у Джеффри беспокойство. Если она что-нибудь давала, то всегда рассчитывала получить за это сполна. Он пробежал по ней изучающим взглядом. В черном шелковом спортивном костюме с разрезом до талии на груди она выглядела как многообещающая витрина. Стоило ей в таком наряде чуть-чуть пошевелиться, как полная грудь почти полностью обнажалась. Только большие выпуклые соски не давали одежде соскользнуть.

Она просунула свою руку ему под локоть и поднялась на цыпочки, чтобы куснуть его за ухо.

– У меня сегодня настроение заняться чем-нибудь особенным, Джеффри. – Ее левый сосок показался из-под одежды, и глазам Джеффри предстало зрелище, всегда заставлявшее его повиноваться ей.

– Джеффри?

– Слушаю и повинуюсь, – произнес он, намеренно не дотрагиваясь до нее, потому что знал: когда он сдерживается, она делается просто сумасшедшей и еще более изобретательной, – прикрой это, моя сладкая. Если Честер обернется, нам будет трудно его сдержать.

Честер Дюпре сидел в середине переднего ряда сидений перед стеклянной ширмой. Он был так поглощен предвкушением, что не слышал их разговора.

Ванесса, редко когда на что обижавшаяся, передернулась и прикрыла грудь.

– Требовательный дурак, – шепотом произнесла она. – По крайней мере, его можно держать под контролем. Он знает, что, если слишком уж нас достанет, мы найдем на него управу.

– Кстати, Паркер тоже начал становиться невыносимым.

Ванесса надула губы:

– Нам нужно обратить на это особое внимание. Он сегодня звонил. Хотел вечером привести с собой нескольких друзей и составил список тех, кто должен быть наготове, чтобы их встретить. Когда я отказала, он стал угрожать.

– Паркеру тоже есть что терять. Я ему об этом напомню.

– Роман был вчера ночью с новой массажисткой, – заметила Ванесса, – Феникс.

– Он был с ней ?

– В этой квартире в «Белла Розе».

Джеффри приставил кончики пальцев к бровям:

– Он знает правила. Он не спутывается с теми, кто у нас работает, пока сначала не согласует это с нами.

– Он – индивидуалист и одиночка, – сказала Ванесса. – Одиночка, который увидел то, что ему понравилось. Может быть, его нужно предупредить об Эйприл.

– Дура!

Она обернулась к нему:

– Никогда меня так не называй. – Она приблизила свое лицо к нему настолько, что он увидел, как густо наложена косметика на широкие поры. – Никогда, понял?

– Никто ничего не должен знать о… Никто больше не должен ничего узнать об Эйприл. Откуда тебе известно, что он был с Феникс?

– Помнится, ты мне однажды сказал одну вещь: «Ненависть может подвигнуть на многое». Помнишь, как ты это говорил?

Отвечать ему не потребовалось.

– Конечно помнишь. Я просто проверяла твою теорию и нашла ее здравой. Теперь я нашла превосходный источник энергии. Теперь будет нетрудно справиться с Феникс, если возникнет необходимость. Кстати, я позвонила Эйприл – я позвонила по номеру в этой квартире. Трубку сняла Феникс. Прослушивание либо сняли, либо оно не работает.

– Оно нам не нужно. – Джеффри резко обернулся к ней: – Ты что-то от меня скрываешь?

– Нет. Нет, просто хочу убедиться, что нас не ждут сюрпризы. Совпадения случаются, но чтобы она жила там же, где жила та, другая, это… это тебя не тревожит?

– Думаешь, она лжет? Думаешь, она что-то знает?

– Честно говоря, нет. И Роман тоже не дурак. Если он почувствует недоброе, то первым бросится защищать свои вложения. Зависимость – лучший способ купить преданность, Джеффри.

– Верно. Пойдем-ка лучше к Честеру. А то он места себе не находит.

Они заняли место в ряду за Честером Дюпре из Церкви всех спасенных. Перед ними была ширма из просматривавшегося только с одной стороны стекла, огораживавшая душевую рядом с «джакузи». В настоящий момент «джакузи» была «не в порядке» и закрыта.

– Почему так долго? – спросил Честер. Он растекся по стулу. Светло-бежевые шелковые брюки от его костюма туго обтягивали мощные, широкие ляжки. Живот свешивался поверх пояса, не скрывая, однако, выдававшихся вперед интимных мест.

Ванесса склонилась вперед и положила прохладную руку на толстую, красную шею Честера. Она разгладила кожу, на которой шелковый воротник рубашки ручной работы оставил борозду.

– Мы тебя сегодня не ожидали, дражайший, – сказала она ему. – Нам нужно было послать за тем, что ты желаешь.

– Банни, – сказал он, поймав руку Ванессы и прижимая ее к своим влажным губам. – Вы приведете Банни?

– Разве мы способны вас разочаровать? – произнес Джеффри, безучастно глядя в сторону Ванессы.

– Нет, вряд ли, – ответил Честер Дюпре. – Слишком много зеленых я выбрасываю на ваше золотое дно.

– Вы нас щедро вознаграждаете, Честер, – согласился Джеффри.

– Ты наш самый важный клиент.

Из казны, собираемой Честером со своей верной паствы, изрядную долю он платил в Пиковый Клуб. Церковь всех спасенных состояла из нескольких тысяч неистовых прихожан, кидавшихся на каждую возможность вложить все свое имущество, чтобы приумножить величие своего пророка, преподобного Дюпре. К счастью для паствы, Честер обладал волшебным талантом делать из денег еще большие деньги. Он производил деньги в достаточном количестве, чтобы время от времени быть в состоянии осчастливить своих последователей очередным сооружением для проведения церемоний. Этих денег также с лихвой хватало для того, чтобы Честер мог осчастливить самого себя интимными утехами.

– Не смей забывать, сколько я плачу, – произнес Честер. Когда его одолевало нетерпение, он делался похожим на ребенка. – Я хочу сегодня хорошенько развлечься. Предоставь мне лучшее, что у тебя есть, Джеффри. Ты знаешь мой вкус.

– К вашим услугам.

– А то как же. Мне достаточно сказать несколько слов, и вам будет не до забав. Не забывайте об этом, друзья мои.

Джеффри раскрыл было рот, но рука Ванессы, нажав ему на бедро, удержала его от неосторожных слов.

– Мы об этом не забудем, правда, Джеффри? – произнесла она, не глядя на него. – Мы никогда не забываем, какие у нас важные друзья.

Джеффри частенько так и распирало от соблазна напомнить этой самодовольной жирной свинье, что они могут уничтожить его гораздо быстрее, чем он их. Ванесса, которая всегда присутствовала, когда Честер приходил в клуб, не допускала, чтобы у него вырвались эти роковые слова.

– Принести тебе… Хочешь кое-чего принять, Честер?

– Тсс, – прошипел он. – Вот она. Попозже, малыш. Сначала я хочу повеселиться.

Веселиться Честеру нравилось с маленькими женщинами – маленькими ростом, но большими в других отношениях. Дверь по другую сторону ширмы распахнулась, и из нее вышла женщина, которой запросто можно было дать не больше восемнадцати лет. Джеффри знал, что Банни уже за тридцать и что, как и все, кто работал в клубе, она относилась к своей работе как к искусству. Банни и в самом деле была искусна.

– Вот это да! – Честер возбужденно заерзал и показал пухлым, в бриллиантах, пальцем на брюнетку в пять футов ростом, которая, поместив свою сумочку у раковины, сняла с себя непередаваемого оттенка плащ. – Я ведь сам ее выбрал! Я же знаю в них толк! Посмотри, какие сиськи у этой девчонки.

– Вы знаете в них толк, – согласился Джеффри, уж начавший скучать. Он откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.

Ванесса получала от этих маленьких развлечений почти такое же удовольствие, как и Честер.

– В белых блузках что-то есть, не правда ли? – мягко произнесла она.

– Правда, правда. – Честер так хлопнул руками по подлокотникам, что Джеффри подпрыгнул в кресле. – Да, я как раз об этом подумал. Все эти симпатичные дамы из хора в белых блузках выглядят просто обольстительно. Они такие чистые и безгрешные, совсем как их попки. Я вам рассказывал, как я подсматриваю за этими дамами, когда они переодеваются к службе?

– Рассказывал.

Ванесса сердито покосилась на Джеффри:

– Расскажи нам еще раз, Честер.

– Я достал кусок такого же стекла – через него видно, только когда смотришь с одной стороны. И встроил его в ту стену, рядом с которой они очищаются. Когда женщины входят в присутственное место, они раздеваются донага, чтобы облачиться в одежды, которые никогда не используются вне церкви. И правильно делают. – Он хихикнул и поерзал на стуле. – Еще как правильно, доложу я вам.

– Они стараются для Честера, – с блаженством произнесла Ванесса.

– Скажите, чтобы Банни повернулась в эту сторону.

– Вы же знаете, что я не могу этого сделать, – ответил Честеру Джеффри. – Вы забыли, что она не знает о нашем присутствии?

– Конечно нет. Совсем забыл. А что, теперь должен появиться какой-нибудь молодой козел?

– Если ты считаешь, что знаешь все, что произойдет, то, может, нам не стоит продолжать, – ответил Джеффри.

Банни встала лицом к ширме. Она смотрела в зеркала, окружавшие ее со всех сторон.

– Ух ты! – Честер забарабанил кулаками по коленям. – У нее в голове нет ни единой мысли, кроме того, как сексуально она выглядит. Посмотри сюда. Посмотри на ее рот.

Банни густо намазала губы коралловой помадой и подмигнула своему отражению.

Что если Феникс все-таки опасна? Джеффри сложил ладони конусом, прижав кончики пальцев друг к другу. Ванесса умна, но не всегда умна настолько, насколько полагает. Возможно, ему самому придется в этом разобраться.

Крошечная юбка Банни была сделана из трикотажа, растянувшегося на ее бедрах. Когда у Банни возникла необходимость поправить узкую черную прищепку, она задрала юбку поверх черных ажурных чулок.

– О да, – простонал Честер. – Еще повыше, девочка. Честер хочет посмотреть, что у тебя там.

Нервы у Джеффри были на пределе. Чтобы успокоиться, он сделал несколько глубоких вдохов, но они не принесли ему облегчения.

Дверь в душевую снова отворилась, и из нее появился мускулистый мужчина в белом купальном халате. Глаза Банни, наблюдавшей за ним в зеркало, расширились. Он приблизился и встал у нее за спиной.

– Ух ты! – Честер подпрыгнул на стуле. – Дай ей, малыш! Покажи ей, что делать.

Мужчина – это был Майк, один из тренеров – протянул руку и открыл душ. Тут же поднялся пар, и стекло запотело.

– Черт возьми! – Честер сдвинулся вперед. – Я не вижу.

– Сейчас увидите, – успокоила его Ванесса. – Потерпите.

Пар рассеялся настолько, что стал виден расплывчатый силуэт Банни, которую мужчина, обхватив дюжей рукой за талию, швырнул, одетую, под поток льющейся воды.

Белая блузка мгновенно стала прозрачной.

– Да, да, да, – вопил Честер.

Банни царапала ногтями по стеклу. Ее ноги, обутые в туфли на высоких каблуках, разъезжались в стороны по покрытому плиткой полу душевой. Мужчина, скинув халат, обнажил точеное тело культуриста.

Оторвавшиеся пуговицы запрыгали по полу. Белая блузка разорвалась под пальцами Майка.

Банни тряслась. Она была главным действующим лицом в порнофильмах, которые Честер просмотрел со сладострастным интересом, а потом выбрал ее на главную роль в своих развлечениях.

– Посмотрите, сейчас начнется! – Честер уже стоял на коленях у стекла, чтобы получше рассмотреть. – Ну, давай, малышка, сразись с этим гадким мальчишкой. У-ффф.

До мельчайшей подробности следуя инструкции, Майк опрокинул Банни вперед, так что ее большая грудь расплющилась о стекло. Одновременно он поднял ей юбку до талии и обвил ее отведенные назад ноги вокруг своих бедер.

Честер громко и тяжело задышал. Он широко раскрыл губы над тем местом, где с другой стороны сногсшибательные соски Банни касались зеркала. Обеими руками он охватил изображения ее грудей.

Майк глядел прямо перед собой с безучастным выражением. Не было необходимости в актерстве: Честер никогда не смотрел на лица мужчин. Для него они все были Честером Дюпре с телом, которого он никогда не имел, возбуждающим сексуальных женщин так, как ему никогда не удавалось.

– Жалкое зрелище, – прошептал Джеффри, у которого происходящее вызывало непривычную неловкость. – Бедняга совсем тронулся.

– Он хочет провести время с кем-нибудь, непременно. Он на этом настаивает, – сказала Ванесса, не отрывая глаз от представления. – Может быть, массаж – это именно то, что ему нужно.

Джеффри обернулся к ней:

– Вот это план, радость моя. Проверяешь, на что способно наше последнее приобретение? Ничто так не докажет лояльность нашей сотрудницы, как свидание с Честером. Правильно?

– Правильно, – согласилась Ванесса.

– У-у-у, я готов, девочка, – простонал Честер, покачиваясь взад и вперед на коленях. – Я готов. Вот он я.

Банни распрощалась со своими узкими черными трусиками и в сладком предвкушении зажмурила глаза.

Феникс взглянула на часы. Если она не выйдет отсюда в ближайшие несколько минут, то опоздает на встречу с Нелли.

Рядом с бассейном шли приготовления к торжеству. Торжеству по поводу знакомства, как сказала ей графиня. Очень интимное событие для узкого круга новых членов клуба. От Феникс требовалось дождаться, когда приедут гости, и пообщаться с ними так, чтобы они чувствовали себя в своей тарелке. Здесь улыбнуться, там слегка прикоснуться, как инструктировала ее Ванесса. И обязательно всегда должно создаваться впечатление, что на всем свете нет никого более очаровательного, чем тот член клуба, с которым она разговаривает.

До «Дешевых стрижек» Нелли она уже не доберется. К счастью, Нелли это не обеспокоит. С другой стороны, Морт и Зельда с ума сойдут, если Феникс не появится сегодня вечером.

– Вот ты где, Феникс! – Графиня фон Лейден, превосходно выглядевшая в черном шелковом костюме, подошла к Феникс короткими быстрыми шагами. – Тебя кое-кто до смерти хочет видеть. Пошли.

Графиня вошла через дверь, доступную, как было сказано Феникс, только для нескольких избранных членов клуба, а также для сэра Джеффри и графини. Очевидно, по неписаному закону об этой двери и о том, что находилось за ней, никогда не упоминалось. А теперь Ванесса распахнула эту дверь перед Феникс.

Она задержалась на пороге и обернулась. Ее глаза встретились с глазами Джеймса, тренера. Он нахмурился и быстро отвел взгляд.

– Поторопись, милочка. Такой чести редко кто удостаивается. Рядовому сотруднику не часто удается встретиться с одним из тех людей, которым мы предлагаем самое изысканное обслуживание.

У Феникс засосало под ложечкой. Одетая в вызывавшие У нее отвращение блузку на бретельках и юбку в индийском стиле, она ступала по деревянному полу коридора, выложенному шелковыми персидскими ковриками, излучавшими приглушенное мерцание. На стенах цвета спелого баклажана висели незнакомые Феникс современные картины.

– Сюда, – произнесла графиня, входя в открытую дверь комнаты, отделанной в том же стиле, что и коридор. Несколько плюшевых, покрытых парчой диванов, языки пламени в белом мраморном камине и массажный стол довершали ее убранство. Графиня фон Лейден с гордостью огляделась:

– Ну скажи, видела ли ты когда-нибудь такую массажную комнату?

– Никогда, – ответила Феникс, зная теперь, что по крайней мере один раз сказала то, что хотела от нее услышать эта женщина. – Это великолепно.

– М-м. Ты так считаешь? До того, как ты встретишься с лицом, которое проявляет к тебе интерес, нужно кое-что прояснить.

Единственное, что Феникс хотела прояснить, – это как ей отсюда сбежать, и немедленно.

– Я использую эту возможность, чтобы тебя испытать. Здесь все не так, как везде в Пиковом Клубе. Те, кто сюда приходит, принадлежат к самым сказочно богатым в мире людям. Все наши клиенты рассчитывают получить – и получают – полную конфиденциальность. Эти клиенты могут рассчитывать на большее. Они должны быть уверены, что те, к кому они благосклонны, понимают, насколько серьезными могут быть последствия любого упоминания их имени в связи с таким специфическим образом времяпрепровождения.

Где же Роман?

– Ты понимаешь? Или я тебя запутала?

– Я понимаю.

– И тебе это интересно?

– Я не совсем понимаю, о чем вы спрашиваете, – откровенно призналась Феникс.

– Очень хорошо. – Ванесса прислонилась к массажному столу. – Если ты сейчас уйдешь, ты ни о чем не сможешь сообщить. При нашем разговоре нет свидетелей, поэтому ты не сможешь обвинить меня в том, что я подтолкнула тебя к каким-то неуместным или даже незаконным действиям.

У Феникс опять засосало под ложечкой и подвело живот.

– А если я решу остаться?

– Тогда ты поступишь мудро. Тем самым ты заключишь договор на работу по вызову с целью осчастливить немногих избранных. За это тебя ждет компенсация, превышающая все твои ожидания. Но если ты когда-нибудь попытаешься заговорить о том, что здесь происходит – хотя бы с другими сотрудниками, – ты больше не будешь у нас работать.

– Меня уволят.

– Можно и так сказать. – Тонкие губы Ванессы раздвинулись, обнажив острые зубки. – Для тебя нет подходящей альтернативы, чтобы… э-э… доказать нам свою полную лояльность, если ты согласишься принять ту честь, что мы тебе оказываем.

Эйприл тоже оказали эту честь. При мысли об этом Феникс стоило большого труда не вздрогнуть. Интуиция подсказывала Феникс, что Эйприл тоже когда-то ввели в эту комнату и сделали предложение, от которого она не могла – или не хотела – отказаться. Наверное, так и случилось: Эйприл была вовлечена в развлечения элиты и оторвана от прежней жизни.

– Я очень польщена.

– Так и должно быть, но думаю, мы будем тобой довольны.

– Но если я сейчас захочу уйти, смогу я это сделать? Графиня опустила веки и сказала:

– Даю тебе слово. Мы просто больше не вспомним об этом разговоре.

– Мне можно подумать?

– Нет.

Феникс отвернула лицо:

– Очень хорошо. Я согласна. – Где Роман? А она-то приняла его за героя. Он, оказывается, просто волк в овечьей шкуре, но в минуту опасности ей все-таки хотелось, чтобы он был рядом.

Феникс вздрогнула, когда пальцы графини коснулись ее плеча. Та произнесла:

– Ты не пожалеешь о своем решении.

Ее охватила паника.

– То, о чем мы договорились, остается в силе? Меня будут только вызывать сюда? Я не хочу вмешиваться в… мне нравится моя квартира и мои друзья в городе.

– Все остается в силе. – Графиня фыркнула. – Не пойму, что ты нашла в этих людях, но это, конечно, твое дело. Располагайся.

Графиня фон Лейден ушла.

Феникс боролась с желанием убежать. Стены с висящими на них картинами в тяжелых рамах были слишком близко. Еще одна комната без окон. Феникс всегда избегала замкнутого пространства. Ей даже в лифте было не по себе. А из переполненного магазина она рвалась на улицу, на свежий воздух.

Из запрятанных куда-то динамиков доносилось пение хора. Божественно высокие голоса казались настолько неестественными, что, словно пилой, резали ей по нервам.

Неужели Роман ее раскусил?

После того как он ушел прошлой ночью, она тщательно проанализировала каждое сказанное ими слово и пришла к выводу, что не сказала ничего, что могло связать ее с Эйприл. Или, может, что-то все-таки было?

– Феникс, – графиня стояла на пороге, – я привела своего очень близкого друга, который хочет с тобой познакомиться.

Перед Феникс стоял мужчина в измятом шелковом костюме, складки на котором соответствовали складкам его грузного, пухлого тела. Тяжело опершись о дверной косяк, он стоял широко раскрыв глаза, как будто пытался ее получше разглядеть.

Пьяный. У Феникс застучало в висках. Или накачался наркотиками.

Он вошел в комнату, и дверь быстро закрылась за ним, оставив графиню снаружи.

– Феникс? – Он с трудом произнес ее имя, причмокивая надутыми губами. – Ванесса… она говорила мне о тебе. – Он несколько раз ткнул в ее направлении указательным пальцем.

Его костюм и рубашка были того же оттенка, что и его кожа, – цвета непропеченного теста, вдруг пришло ей на ум. На покрытый капельками пота лоб падали неопрятные космы прямых выцветших волос.

– Ну как, узнаешь меня, малышка?

Если она скажет, что нет, то может обидеть его. Феникс улыбнулась и, улыбаясь, прикинула, что совсем нетрудно будет вытащить его на середину комнаты и убежать.

– Я так и думал. Меня все знают. Преподобный Честер Дюпре собственной персоной. Как тебе это нравится, малышка?

– Это честь для меня. – Массажный стол. Удастся ей взгромоздить его на стол – если по дороге ничего не случится, – тогда у нее будет время выбраться отсюда.

– Ты покаялась, малышка?

Феникс недоуменно сощурилась.

Он поднял вверх одну руку:

– Не забивай этим свою хорошенькую головку. Я отпускаю тебе грехи. Я так сказал, и так тому и быть. Преподобный Честер Дюпре говорит, что ты получила отпущение грехов. Не согрешишь – не покаешься. Теперь можешь опять немного погрешить.

Феникс почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Он, спотыкаясь, направился к ней, по дороге снимая уже ослабленный галстук.

– Я сейчас такое видел – ты не поверишь. – Он потряс головой. – У-фф. Горячая девчонка. Горячая. Нам с тобой будет так же горячо.

Подавляя в себе желание закричать, она поставила стол между ними.

Честер Дюпре остановился и как черепаха, втянул в плечи свою большую голову.

– Эй, эй, только не говори, что боишься Честера. Погляди-ка сюда. – Он неловкими пальцами ощупал карманы, пока не нашел кусок полиэтиленовой пленки, в которую был завернут белый порошок. – Немножко мне. И побольше тебе – чтобы ты меня догнала. – Преподобный хихикнул.

Он определенно нанюхался кокаина. Феникс успела за свою жизнь на это насмотреться. Некоторые ее сотрудники в Оклахоме постоянно страдали от «простуд».

Честер приближался, размахивая рукой.

– Сейчас мы создадим тебе нужное настроение.

От паники она едва соображала, что делает.

– В этом нет необходимости, – сказала она, улыбаясь так широко, что ей стало больно. – Для того чтобы быть с тобой, этого не требуется. Иди сюда и позволь мне тебя ублажить. Графиня сказала тебе, что я – массажистка?

– Конечно сказала. – Он, казалось, не мог сообразить, что ему делать с кокаином. – Лучшая маленькая массажи-сточка, сказала она. – Чуть не уронив пакет, он скрутил его и запихнул обратно в карман.

Феникс облегченно вздохнула:

– Правда, чудесная музыка?

– Что за дуреха, – пробормотал Честер. – Думает, что мне нравится эта дребедень. Снимай одежду.

Феникс окаменела.

– Давай. – Он сдвинул седеющие брови над маленькими карими глазками, почти не видными из-за расплывшихся мешков под ними. – Я готов, малышка. Раздевайся, или я сам тебя раздену.

– Ничего подобного. – Состроив неодобрительную гримасу, Феникс обеими руками погладила стол: – Снимай свою одежду, пупсик. Посмотрим, над чем тут нужно поработать.

Он в нерешительности стоял, раскачиваясь еще больше, пока на его губах не появилась ухмылка.

– А, ты дразнишься? – Он сделал еще два нетвердых шага вперед. – Хочешь все сделать по-своему?

– Раздевайтесь, преподобный. – Она начала медленно хлопать в ладоши. – Все снимайте.

Он грубо захохотал:

– Не подходит под эту дурацкую музыку, да?

Феникс продолжала хлопать.

Дюпре, повозившись с пиджаком, скинул его на пол.

Она не ожидала его следующего движения – неуклюжего рывка в ее сторону.

Феникс действовала быстро и четко. Она заняла его место, а он очутился там, где она только что стояла, и при этом едва держался на ногах. Лицо его побагровело.

С минуту он стоял, облокотившись на стол, и прерывисто дышал.

– Ты сама меня разденешь, – сказал он. – Чертовски много беспокойства делать это самому. За что же я, в конце концов, вам плачу?

В любом случае, Феникс знала, она должна быть вне пределов его досягаемости.

– Ладно. Ну, подойди же сюда, и я тебя раздену.

Он провел языком по губам и взглянул на ее грудь:

– Ванесса знает, что мне нравится. Наверное, она решила расширить мои вкусы.

Феникс поставила руки на пояс и ждала.

– Может быть, маленькие сиськи меня развлекут. – Он поднял глаза кверху: – Знала бы ты, что я сейчас видел – и попробовал.

Она вся вытянулась и напряглась.

Дюпре поднял руку и растопырил пухлые пальцы.

– Взять одну из них можно было только двумя руками, скажу я тебе. – Он кивком указал на грудь Феникс: – Интересно, наверное, будет – пососать две сразу.

Мерзкий подонок.

Он снова пошел на нее, держась одной рукой за край стола и протягивая к ней другую.

Феникс рванулась от него.

– Ну, малышка! Можно подумать, что ты не хочешь этого так же, как я.

Феникс взглянула на дверь.

Честер сделал выпад вперед и встал у нее на пути. Он широко расставил большие руки.

– Уж не собираешься ли ты улизнуть от Честера? Графине это не понравится. И мне тоже. – Он медленно наступал на нее, все еще держа руки в стороны. – Рыжеволосая со множеством веснушек. Давай-ка посмотрим, где они у тебя.

Зажатая между столом и стеной, не в состоянии снова увернуться от него, Феникс чувствовала себя приклеенной к месту.

– Вот так, – сказал Честер, приближая к ней свое огромное лицо. Схватив ее за плечи, он притянул ее к себе и прижался губами к ее губам.

В ней все перевернулось, когда ее рот наполнился языком мужчины.

Он остановился, чтобы сделать вдох, и Феникс крикнула:

– Нет!

Его лицо залила краска гнева. Он потянул за лямку и обнажил ее груди. Сжав рукой ее плоть, он пристально поглядел на Феникс:

– Да, знаете ли. И на сиськах тоже веснушки. А там, пониже? – Он схватил ее, просунув руку в разрез юбки.

В следующее мгновение до Феникс донесся звук распахиваемой двери.

Слава Богу. Роман.

— Честер? Честер, вы опаздываете на нашу встречу, а мне нужно многое вам рассказать. – Голос принадлежал не Роману, а Илоне.

Сердце Феникс понемногу затихало. Честер ослабил хватку и даже сделал неловкую попытку поправить лямку. Он обернулся.

Илона, все в той же черно-золотой одежде, направилась к нему. Руки ее были вытянуты вперед, а взгляд выражал беспокойство.

– Честер, дорогой. Я пыталась утром до вас дозвониться. Я оставила сообщение о том, что буду здесь, и указала время. Может быть, вы там не появлялись?

– Не получил сообщения, – сказал Честер. Он тяжело опустился на парчовый диван и уставился на Илону так, словно Феникс больше не существовало. – В чем дело? Что-нибудь не так?

– Пока нет, – сказала Илона. – Я принесла вам вот это. Вы должны всюду носить это с собой, пока я не скажу, что вы в безопасности.

Феникс поймала взгляд женщины и увидела в нем предупреждение.

Илона вложила в руку Честера маленький пузырек с серебряной крышкой, наполненный бледно-серебристой жидкостью.

– Держите это при себе, Честер. Обещайте, что сделаете это.

– И что мне это даст? – Он внимательно разглядывал содержимое пузырька.

Илона сделала Феникс знак уходить, и та, проскользнув мимо, мгновенно очутилась за дверью. В коридоре она на секунду остановилась, чтобы убедиться, что никто не загораживает ей путь к свободе.

– Это даст вам покой, Честер, и силы свершить то, что вам предназначено, – услышала она голос Илоны. – Не говорите об этом ни одной живой душе, иначе тот, кто знает чудодейственную силу этой жидкости, отберет ее у вас.