Птицелов Его Темнейшества (СИ)

Глава 6.2

Меньше, чем полчаса спустя, мой кабинет был битком набит знакомыми и не очень лицами. Причем, никаким радушием и желанием помочь эти самые лица не светились. На них, скорее, застыли разной степени злорадство, скепсис и откровенная брезгливость. И может потому, в мою сохранённую нетленной душу закрались всякого рода справедливые сомнения в жизнеспособности гениальной идеи Шурика.

— И почему мы должны ей помогать? — словно подслушав мои мысли, тут же утвердил их голос с задних рядов.

— Так… не понял? — хлопнул ресницами едва переведший дух после своей патетичной речи балерун- активист, — А в чем проблема-то?

— Проблема? — хмыкнул оперный солист, почивший в далеком восемнадцатом веке на заре своей карьеры- Проблема, дражайший Александр в том, что это ПТИЦЕЛОВ! Это по ее вине наши души навечно заточены в Аду. Это из-за нее мы обречены до скончания времен страдать и служить Сатане. Это именно она…

Я грустно вздохнула. Вот чего-то подобного я, признаться, и опасалась. Справедливо. Помогать своему надзирателю- мало резона.

— Она ли? — перебил прекрасного тенора тем временем Шурик- Вы, Джакомо, конечно меня извините, но при чем тут, собственно она?

— А кто? — хмыкнул из толпы еще кто-то обиженный на судьбу.

— Если откровенно, ты только мы сами, — развел руками танцор- Скажите-ка, уважаемый, может Птицелов… кстати, внесу ремарку- ПРЕДЫДУЩИЙ Птицелов, заставлял Вас подписывать контракт? Может угрожал жизни или здоровью? Родным и близким?

— Нет, но…

— Ну так почему Вы вообще взяли в руки тот злосчастный документ? А взяв и осознав, что именно собираетесь подписать и сколько оно будет стоит, зачем подписывали?

— Вы тоже подписали! — покраснел тенор.

— Но я вину за это ни на кого не сваливаю, — гордо вскинул подбородок балерун- Я был лентяем. В балетную школу меня в детстве мама запихнула. Заставила потратить на нее десять лет моей жизни. И то, как заставила… Скорее, мне нравилось страдать, демонстративно заваливать учебу и винить в том количество тренировок и репетиции. Назло родителям, как бы. Потом по накатанной без экзаменов прошел в балетное училище. Там и осел. И вроде задатки у меня были неплохие- бездарностей туда не берут. Но мне было лень бесконечно тянуть плие и вертеть батманы до тошноты. Отсюда и твердое место массовки, в котором я прозябал, когда меня нашел Мефистофель. Сказать, почему я подписал свой контракт? Да нос хотелось утереть всем этим слащавым высокомерным преподам, которые каждый день тыкали меня носом в мою лень. Вот, мол, могу и не заниматься, а стать солистом. Нахаляву! И все мы повелись именно на эту самую халяву!

— Не все! — буркнул кто-то опять.

— Ага. Есть еще среди нас непризнанные гении. Конечно.

— И все равно! Это Птицелов своими посылами совратил…

— Не она! Ее тогда еще не было.

— А она чем лучше?

— Да хотя бы тем, что никого толком так и не поймала, — махнул рукой Шурик- Корейцы не в счет. Они номинально в ее списке побед, сами понимаете. Так вот, поймать не поймала еще. А надо позарез!

— Ей надо, пусть она и ловит. Нам делать нефиг, Орнитариум пополнять? Он и так не резиновый.

— Да! Рацион вон урезали. Новеньких еще кормить.

— И скоро урежут не только его, — значимо проговорил танцор- Маргарита Сергеевна, расскажите нам, чем именно угрожает Вам Сатана?

— Ну, — прокашлялась я, неловко поднимаясь с угла стола, — Собственно, как вы все уже знаете, после внезапной кончины Ее Темнейшества руководство у нас сменилось. И наш прекрасный Дворец Таланта, являющийся исключительно слабостью предыдущего Дьявола, стал, мягко говоря, не нужен. А грубо выражаясь- бельмом на дьявольском глазу он стал. Его Темнейшеству палево иметь мужской гарем. Даже в Аду не поймут. Ну и вот…

— Нас разгоняют? — неуверенно уточнил щупленький американский режиссер, известный в далекие золотые годы голливудского кинематографа.

— Скажем, пытаются найти весомые аргументы для упразднения нашего подразделения, — слегка замялась я.

— И что? — легкомысленно фыркнул Джек, мускулистый белозубый кумир американских домохозяек- Как теперь будем называться? Дом удовольствий?

— Никак не будем, — буркнула я- Еще раз повторю: не реорганизовать, а упразднить. То есть совсем.

— Но… — по толпе прошел несмелый рокот- Но как же мы?

— Стоп! У меня контракт на работу души на Дьявола!

— Все правильно, — вздохнула я- Поэтому свобода никому из вас не светит. Вас раздадут. Или перепродадут. И будете отрабатывать на частных… предприятиях. С кем-то менее принципиальным в гендерном вопросе, возможно.

— Хм… — перекрывая поднявшийся шум, скептично выдал еще один гений западной режиссуры- Не так все просто, Марго. Насколько я успел понять за эти годы, тут бюрократия страшная. Подразделение так просто не расформируешь. Нужны веские основания.

— Я и есть эти самые основания, — развела руками я- Точнее то, что я катастрофически не справляюсь со своими должностными обязанностями. Поясню: вы не вольнонаемные служащие. А как бы активы на балансе. И за Вами должен быть соответствующий уход и присмотр. Если же руководитель с этим не справляется, а новых кандидатов на должность нет, то столь редких райских птиц надо незамедлительно распродать, чтобы возместить ущерб. И заодно обеспечить им уход в частных коллекциях. Поэтому, если я теперь не предъявлю счет на душу одному несчастному, как затребовал Сатана…

В кабинете стало тихо. Мужики задумчиво что-то прикидывали в своих не самых тупых мозгах. И, судя по всему, кому-то перспективы даже казались не самыми черными.

— В целом, может оно и к лучшему, — неуверенно начал было кто-то, но оказался перебит уверенным голосом Шурика.

— Короче, мужики, — устало вздохнул танцор, — Пока вы себе не придумали очередных шедевров с закаливающими кассовыми сборами, и не отыграли мысленно на Оскар, я все-таки верну вас в реальность и поясню, как все будет и чем чревато. Никто из нас не попадет лучшим другом и побратимом к понимающему парню, с которым так здорово пропустить стаканчик и обсудить былое. Никто не окажется на сцене Большого Адского или Малого Монстро-Оперного— там полно Душ попавших туда по первичному распределению. Нам всем просто хана. Покупать души из Орнитариума слетятся главные извращенцы Ада. Те, кому не западло даже перекупить бывших в Дьявольском употреблении. Поверьте, слухи по Преисподней ходят самые грязные. Доказывать, что мы тут театр ставили и стихи до утра читали будем прямо в процессе. А это тяжело, по причине занятого рта.

— Фу!

— Сам в шоке, — согласился Шурик.

— Хватит нагнетать раньше времени! Может просто ее на другого поменяют.

— Насколько я понял, это как раз сомнительно. Желающих нет. Но допустим. Однако, нам это тоже радости не принесет. Подумайте, как нам тут вольготно. Мы, по сути, живем, как на курорте. Птицелов не просто так выговор отхватила. Ресторанная еда, купальни, массажисты, косметологи, шмотки, бесконечные вечеринки… Все это закончится, мужики! Либо придет цербер с хлыстом (потому как на должность будут искать демона), либо… Ну, вы сами поняли. Дьяволу мы точно не нужны. А кормить нас задаром никто не будет. И если даже по одному не распродадут, то заставят отрабатывать не выходя с рабочего места. И вот отчегото я сильно сомневаюсь, что мы просто будем с утра до ночи клепать отвратительные четверостишия для открыток по случаю Дня Рыбака.

— Так… так что тогда делать? — подумав, уточнили с задних рядов.

— Всеми силами удерживать на должности нашу дорогую Маргариту Сергеевну, конечно. Подумайте сами: ну где мы еще такую найдем? С ней тут очень даже не плохо. А уж какие перспективы открываются!

— Какие же?

— Ну сами посудите: подразделение остается, так как начальник доказал свою профпригодность. Собственно, значит и расходы подтверждены. Но при этом Дьяволу о нас легче забыть, чем помнить. Это же будет не Ад, а самый настоящий Рай! Все, что было, но без еженощных визитов Его Темнейшества!

В кабинете снова звонко упала тишина.

А потом мужское море как-то одновременно задвигалось, забегало и заголосило на все лады:

— Так, кого будем призывать к оплате? Мне нужно понять героя. Чем он дышит? Чем живет? Я не могу так работать. Мне нужны исходные данные!

— Марго он видел. Значит сбежит, я правильно понимаю? Мало грима. Человек- это не только парик-очки-кофта. Это манера держаться! Это походка! Это мимика…

— Что у нас с риторикой, уважаемая Птицелов? А с дикцией? Давайте-ка, пока, попробуем изменить тембр голоса. Повторяйте за мной…

— Сценарий! Сперва надо утвердить сценарий!

— Вы умеете садиться на шпагат? А если поднажму?

И мне на миг показалось, что где-то между отчаянием и смирением, какой-то контракт с Дьяволом я, все-таки, нечаянно подписала.