Птицелов Его Темнейшества (СИ)

Глава 7

— «Найн»! «Ист бин" найн-куда не есть годится! — орала я, звонко отщелкивая хлыстом по высокому глянцевому ботфорту- И еще раз! И «айн», и «цвай»…

— Я больше не могу, — рыдал покрытый обильным потом певец, падая плашмя на паркет- Зачем это все?! Пусть отрабатывает подтанцовка!

— «Хайте денен мунт»! Рот есть закрыть! — рявкнула я, и попала хлыстом как раз по не прикрытому сапогами бедру- «Шайсе»! Ты есть хотеть мировая слава? Я есть давать «Рум»! Твой новый продюсер…

— Кстати, она чем-то на Вас похожа, — подозрительно прищурился объект моих издевательств.

— «Найн»- чем не похож! Он есть красная.

— Рыжая, — поправил меня певец- В мелкую кудряшку. И да, она ниже, вроде. И фигура другая… Но вот что-то неуловимое есть.

— Мы все, кто есть делать слава и деньги есть походить! — прорычала я- «Хайт денен мунт!» Молчать! Встать! Еще раз. И плие… и… «айн» и «цвай» и нога есть палка. «Драй унд фире», жопка втянуть! И прыжок и упасть. И встать и снова.

— А-ааа! — взвыл несчастный- Восьмой час! Я все. Я выдохся. Давайте просто еще один кордебалет наймем?

— Мир есть хотеть мужчина, который двигаться! — и я неприлично качнула бедрами- Который сам. Йа-йа, даст ист фантастиш! Который и прыг и сюда.

— Я не могу "прыг и сюда", — зашмыгал носом парень- У меня растяжки нет.

— Да?! — загорелась я- Это есть замечательно! Мы сейчас будет это исправлять! Клаус! «Их браухэ дринен хейфе!» Мне есть срочно нужен помощь! Лови его.

— А-ааа! — заорал талант и откуда-то достав остатки сил прямо на коленях рванул к выходу из зала.

— Куда! — попыталась округлить я глаза, донельзя растянутые к вискам, путем затягивания слишком тугого высокого хвоста из волос на моей макушке- Я есть быть жаловаться!

— Я сам есть быть жаловаться! — огрызнулся певец- Где эта новая продюсер?!

— Клаус! — немного испуганно взвизгнула я.

Огромный качек-амбал, тупо нанятый для происходящего в ближайшем охранном ЧОПе, и гениально молчащий в абсолютно любой ситуации, моментально проявил редкостное понимание. Он упал плашмя на стремящееся к дверям тело, эффективно производя болевой захват, заламывая певческую руку.

— Помогите! — заверещал несчастный- Убивают!

— «Дас штимт нихт!» Это не есть правда. Мы просто Вас есть успокаивать.

— Я спокоен. Я сейчас буду так спокоен… Я сейчас же хочу видеть продюссера! Ясно вам? Сейчас же!

— Хм, — высокомерно вздернула нос я, уверенным маршем дефилируя к двери- Я есть сама позвать она! Я тоже есть что сказать. Йа! Я есть мировой импрессарио! Я есть делать танец для мировая звезды! Ист бин неуважений!

Пять метров коридора я шла с высоко поднятой головой. А потом, номинально постучав в крайнюю дверь, юркнула внутрь, тут же задвигая за собой защелку и смело шагая в чернильное пятно на полу.

— Быстро, быстро! — засуетился вокруг меня актерский состав Орнитариума, едва я вышла из растянутого портала- Переодеваемся!

— Марго, Вы куда все время теряете акцент? — закручивая мои волосы "кичкой" и натягивая сверху пушистый рыжий парик, отчитывал меня бывший режиссёр- Мы тут пока в зеркало за вами наблюдали, едва не стонали от огорчения!

— Я не актриса, между прочим, — справедливо возмущалась я, аккуратно подставляя костюмерам ногу и позволяя натянуть на себя длинную зеленую юбку-плиссе- Для дилетанта, я неплохо справляюсь!

— В нашем положении мы не имеем право быть дилетантами, — покачал головой автор сценария- По легенде, Вы ставите номера звездам! Ваше самомнение всегда на высоте. Они- Ваши подопытные крысы! Они должны пыль на паркете из-под Ваших ног целовать. Строже надо!

— Куда еще строже? — сдвинула брови я- Он и так уже почти готов на самоубийство.

— Почти- не результат. Строже, я сказал! И больше страсти в каждом движении.

— Ладно. Попробую. Если придется еще раз переодеваться в ботфорты, конечно. Кажется, он-таки сдался. Так, главное не перепутать, что сейчас я Стефания Арно, новый продюсер этого «Золотого соловья» чтоб ему.

— Очки! Где очки?

— Веснушки не забыли?

— Туфли одели? Помним, что правый тридцать шестого размера, а второй нормального, тридцать восьмого. Чтобы она ходила согнувшись и с перекосом.

— Пять минут! Время вышло.

— Все. Пошла! — качнула я новообретенными кудрями и молнией проковыляла в обратном направлении- Петручо, дорогой! — вплыла я в танцевальный класс еще через пару мгновений, немного близоруко присматриваясь сквозь очки к обиженому на весь мир певцу и низко растягивая гласные- Что такое? Фрау Шлюттер рвет и мечет. Мы же все обсудили, вроде бы.

— Она садистка! — рявкнул на меня из угла певец, бросив полный ненависти взгляд на флегматичную молчаливую фигуру нанятого мной охранника, — Вообще, зачем все это надо?

— Мы же все решили, — устало вздохнула я- Твоя популярность падает с катастрофической скоростью. И дело вовсе не в твоем таланте. Дело в том, что общество быстро меняет свои вкусы. Сейчас на пике популярности становятся кей-поп. Увы, все новое- это хорошо забытое старое. Мальчиковые группы снова с нами. Раньше были одни, теперь другие. Но смысл тот же. Ты расширять бренд не хочешь, правильно?

— Конечно! Делить прибыль еще с кем-то…

— Понятно, — перебила я, — Но тенденция в музыке теперь другая. Что нам остается? Остается сменить амплуа. Надо стать немножечко иным.

— Но не такими же методами, — возмутился артист- Она меня в гроб вгонит! У меня от растяжки там все болит. И дрыгаться, как припадочный… Это не мое, короче.

— Фрау Шлюттер- это билет на Олимп, мой дорогой. Под ее чутким и немного жестким руководством зажглась не одна мировая звезда. Это надо помнить. Понятия не имею, откуда у тебя столько фарта и удачи, что среди сотен предложений именно тебя она согласилась взять в качестве клиента. Уму непостижимо!

— Ну да, — кисло улыбнулся певец, — Удача… Только, похоже, в этот раз она повернулась ко мне задом.

— Зато каким задом! — подняла палец я- И у тебя будет не хуже. Мы еще заставим твой зад занять сердца всех женщин от четырнадцати до восьмидесяти в нашей стране.

— Я отказываюсь учить всю эту хрень- истерично рявкнул певец, снимая с ноги кроссовок и швыряя его прямо в меня- Ясно? Я Харрикен! По немецки это значит «Ураган»! Я ураган страсти. Меня и так все хотят. Я идол и кумир миллионов! И…

— Ты забыл, с кем разговариваешь, — сухо и тихо вставила я- По-твоему, я твоя девочка на побегушках?

— Ну, если бы не эпитет «девушка», — совсем уж по-хамски ухмыльнулся парень.

— Даже так? — моя улыбка стала загадочной- И ты правда считаешь, что можешь просто не делать того, что тебе сказано?

— Слышь, Стеша, — гадко растянул губы в улыбке артист- Ты тут новенькая. И, наверное, просто не в курсе. Это я делаю ваш лейбл. Ясно? Я приношу вам деньги. Без меня вы тут никто. Ноль без палочки.

— Ноль, значит…

— Минус даже. Ничто. Зеро, — отчеканил он- И если теперь эта фрау не свалит туда, откуда явилась, я просто сменю ваше дебильное агенство на другое. Тебя, понятно, первым делом уволят к чертовой матери. Как виновную в моем уходе. Эта богадельня закроется. Я и мой талант- вот что дает вам бабосики! А ведь они могут уплыть и к другим. Поняла меня? Подумай об этом на досуге. А эту твою «госпожу» чтобы я больше не видел.

— То есть отказываешься учиться танцевать, правильно я понимаю? — задумчиво прикусила губу я.

— Танцевать, петь гаммы, ставить голос, вышивать крестиком… Вообще все! Я-…

— Знаю, знаю. Ты- Петручо, — мягко улыбнулась я- Так ты окончательно решил? Потому что если ты подумаешь…

— Да. Точнее некуда. Можешь убить себя об стену. Я все сказал, — перебил меня он- И можно меня нормально называть?

— Как например? — по-птичьи наклонила я голову на бок- По отчеству? Оно у нас какое?

— Петр Анатольевич, — недовольно скривился парень.

— Анатольевич… Ясно. Хорошо. Так вот, Петручо. Я тебя услышала. Ты не собираешься напрягаться, чтобы хоть что-то изменить. Поняла, приняла. Но тогда и у меня есть для тебя маленькая неприятная новость. Я ведь тоже могу кое-что сделать. Например, покуда фрау не забьется в экстазе от твоих батманов (или что там вы тренируете), я приостонавливаю с тобой контракт.

— Что? — певец недоверчиво хлопнул ресницами, от чего по щетине его небритого лица прошлась тень- Как это?! Вы не имеете права!

— Отчего же? — не менее талантливо хлопнула своими глазками я- Агенство вовсе не обязано кормить и содержать артиста, который отказывается развиваться в рамках новой принятой политики лейбла. Но если не веришь, ты всегда можешь сам внимательно прочитать подписанное нами соглашение. В нем черным по белому прописано, что ты должен исполнять свои обязательства, которые заключаются не только в явке на концерты и в студии звукозаписи. Хотя, с этим же у нас тоже проблемы, не так ли? Но, судя по непониманию в твоих глазах, ты этого не читал. Зря. В договоре много всего интересного. Напрмиер, кроме игнорируемых тобой обязанностей, там же прописаны штрафы за все ранее сорванные тобой фотосессии, интервью, участия в телевизионных передачах. Неявки на репетиции по причине запоя. Скандалы с музыкантами и балетом. Истерики в гримерных… Ты зазвездился, мой дорогой. То, что предыдущий продюсер позволял тебе верить в твою гениальность и незаменимость, и, отчего-то, не выставлял тебе к оплате все эти счета и штрафы, вовсе не означает, что теперь этого не сделаю я. Итак, уважаемый Петручо. В течении двух недель тебе предстоит полностью оплатить ранее озвученные примененные к тебе штрафные санкции (полный список через час я вышлю тебе на почту). А после оплатить агенству неустойку. Потому как отказываясь следовать протоколу ребрендинга и нарушая тем самым контракт, ты еще и вводишь лейбл в убытки. Нам придется спешно отменять твои концерты, платить штрафы площадкам, возвращать деньги за проданные билеты…Колосальные расходы. Эту сумму тебе также предстоит оплатить в установленные контрактом сроки. И вот после этого, если ты решишь-таки работать с нами, заняться отработкой своей балетной программы с фрау Шлюттер. Но уже, как ни жаль, за свой собственный счет. А стоимость там… В общем, ты, пока, ее не смотри. Побегай, посуетись. Продать почку ради парочки уроков балета всегда успеется. Вот только учти, что не иначе чем по предъявлении диплома об окончании курсов ее балетной школы ты сможешь возобновить сотрудничество с нами.

И я развернулась на каблуках, деловито направляясь к офису.

— Ты… ты с ума сошла? — сипло проскрипел бледный певец, вскакивая на ноги и настигая меня в коридоре- Я… откуда у меня такие деньги?!

— Ой, не прибедняйся, — замахала руками я- Даже по самым скромным подсчетам, за время своего свечения на Олимпе славы ты успел заработать космические суммы. Так что не будь жадным и оплати штрафы. Не будем доводить тебя до суда, а твою карьеру до бесславного финала. Репутацию так легко потерять!

— Но… но у меня ничего нет! Я… я тратил много! Квартира в центре, в пентхаусе небоскреба. Дизайнерский ремонт с эксклюзивной мебелью. Гардероб, сшитый на заказ в единственном экземпляре мировыми домами моды… Путешествия, частные самолеты… Я весь в долгах.

— Ну, долгом больше, долгом меньше…

— Ты думаешь тебе простят мое увольнение? — попробовал зайти с другой стороны артист- Тебя по стене размажут, если я уйду в другое агенство!

— Иди, — кивнула я, не меняя скорости влетая в помещение и включая экран ноута- Если тебя кто-то возьмет, конечно.

— Ты больная?! Меня с руками оторвут! Меня пытались переманить сто раз. Это я, как дурак, не хотел подводить вас.

— Это было «до»! — весомо протянула я, быстро набирая текст в почте.

— До чего?

— До того, как твоя популярность стала гаснуть. И до того, как разлетится слух о том, какие неустойки по этому контракту у тебя есть. Никому не нужен проблемный на всю голову теряющий популярность певец, с манией величия и долгами. Но ты всегда можешь проверить это сам.

— И проверю!

— Ага. Удачи. Все. Письмо о приостановке контракта я тебе отправила. Счета готовит бухгалтерия.

— Ты серьезно?!

— У тебя был шанс, — я развела руками- Надо было всего-то чуть-чуть поработать. Напрячься хоть раз.

— Это ты мне будешь приказывать, когда и что мне напрягать?

— Уже, конечно, нет, — холодно улыбнулась я- Была рада с Вами работать, Петр Анатольевич.

— Ты пожалеешь! Я- Харрикен! Это имя- это золотое руно и…

— О! Кстати. Спасибо, что напомнил. Псевдоним, если ты не в курсе, является собственностью агенства. Так что…

— Что?! — парень задохнулся от ярости, с силой сжимая кулаки и надвигаясь на меня- Что там ваша собственность?! Ах ты су…

— КЛАУС! — испугавшись, взвизгнула я, на миг забывая, что телохранитель не мой, а фрау Шлюттер. Да и визг на ультразвуке- это ее фишка. У Стефании Арно низковатый голос.

Однако, ничего не соображающий от злости Петр не заметил моей оплошности.

— Убью! — раненным медведем ревел он, покуда исполнительный бодигард тащил его вырывающееся тело к проходной- Вам всем конец! Я засужу эту контору! Я разорю вас всех! Я пойду на телевидение и все всем расскажу!..

…

— Добро пожаловать в Ад, — мягко улыбнулась я четырьмя днями поэже забившейся в угол клетки райской птичке- Первые несколько дней ты проведешь здесь в этом виде. Осмотришься, справишься с шоком, привыкнешь немного. Потом под моим контролем проведем твой первый оборот.

— Пи! — жалобно пискнула пичуга, вытаращив на меня свои бусинки-глазки.

— Что-что? — чуть нахмурилась я- Наверное спрашиваешь, где ты? В Аду, как я и сказала. Это- Орнитариум. Место, где твоя душа теперь будет отрабатывать свой долг Дьяволу, как и было написано в контракте.

— Пи!

— Да-да. Тебе не снится. Но у тебя еще будет время это осознать.

— Пи-пи!

— Как… Ну, тут только ты сам виноват. Отчаянье- самый страшный из грехов. А уж самоубийство от отчаяния… даже не знаю.

— Пи!

— Ну… наверное до отчаяния довели. Согласна. Долги, вылезшие изо всех щелей и разом кредиторы. Разгромные статьи в прессе, хейтеры, отмененные концерты… Но когда это было оправданием? Это было шансом, идиот. Шансом принять это. И тем самым иметь возможность предъявить Дьяволу факт невыполнения обязательств по контракту!

— Пи…

— Ага. Когда первый раз в дневнике Мефа прочитала, сразу сменила отношение к птичкам с жалости на разочарование. Вот так! Оказывается, каждый раз дается шанс откупиться. Но… никто из вас не отрекся от славы…

— Пи-пи-пи!!!

— А? Э… Не понимаю, о чем ты. Какие немки? Какие рыжие продюссеры? И при чем тут я?! Слушай, давай ты чуть оклемаешься, обернешься человеком и нормальным языком мне все скажешь. Как-то непонятно на птичьем звучат претензии.

— Пи-пи-пи!..

— Насыпьте ему кто-нибудь корма для попугайчиков… расчирикался, болезный.

— Пи-пи-пи…