Чужая жизнь. Книга IV. "Путь к власти"

Глава 27 Интерлюдия Элениэль

Элениэль не отходила от носилок, в которых полулежала, откинувшись на высокие подушки, ее мать Дистраэль, и постоянно подгоняла свой отряд. Надо было спешить, если она хочет довести свою мать живой до Юмиле, где у той появится шанс получить излечение.

Вся надежда только на наш эльфийский артефакт, которым владеет Ричард, думала Элениэль. Лекари, как бывшие при ее войске, так и лучшие целители Эльфары ничем Дистраэль помочь не могли. Слишком долго она содержалась в специальной камере, отсеченная амулетами от природной эльфийском магии.

Еще Элениэль думала о своем муже. Одновременно с любовью и негодованием. Похоже, что ее мать была права, и гибель ее отца Фаэрона была не случайной.

— Твой муж очень мудрый человек, — сказала ей, с трудом шевеля губами, мать. — Он сделал то, что должен был, и в то же время не бросил ни на тебя, ни на себя никакой тени. Думаю, что, кроме того, он хотел уберечь тебя от необходимости принять тяжелое решение. Да, и это тоже.

И все-таки, если это правда и Фаэрон был убит по приказу Ричарда, то он ее обманул. С другой стороны, девушка совсем не была уверена, что сама пощадила бы своего отца после того, как увидела свою мать, которую всю жизнь считала умершей от эпидемии черной хвори, в камере. Живой, но настолько измученной и обессиленной, что ее пришлось выносить на руках, а теперь даже не везти в карете, а аккуратно нести в носилках. В карете слишком трясло. И приказал так поступить с ней никто иной, как ее отец.

Кроме того, Элениэль помнила, что сама нарушила приказ мужа, запретив преследовать своего отца. Галанэль обязательно об этом Ричарду доложит, так что неприятный разговор с ним наверняка ее еще ждет.

Вся первая часть похода, как любил говорить в таких случаях Ричард, прошла в штатном режиме.

Отряду Элениэль явно сопутствовала удача. Без помех пройдя через земли империи, ее небольшая армия утром приблизилась к лесу Эльфары. Тут вперед вышел Минтэас, и уже к середине дня передовой дозор, которым вызвалась командовать лично Галанэль, скрылся под деревьями. К вечеру от нее прибыла девушка-гонец, сообщившая, что путь на ближайшие десять лиг свободен от ловушек, и, несмотря на наступившую темноту, отряд двинулся вперед.

Так, с остановками, во время которых Минтэас брал под свой контроль очередной десяток лиг леса и закрывал за собой проложенную им дорогу, вновь активируя ловушки, пятьсот эльфийских воительниц Элениэль за пять дней достигли самого сердца Эльфары — королевского дворца, и в сумерках окружили великолепный парк, в котором он располагался.

— Удачно, что твой отец никогда не любил слишком большого скопления народа, то ли презирал, то ли опасался, — насмешливо усмехнулась Галанэль. — Построил двадцать лет назад свою новую резиденцию в стороне от всех поселений. А то бы нам сейчас пришлось думать, как не дать подданным возможность придти на помощь к своему королю. Впрочем, уверена, что никто слишком уж спешить не стал бы. Особенно после того, как он упразднил совет. Да и история моих девочек ни для кого секретом не является.

— Будем ждать утра или ударим прямо сейчас? — не поддерживая предложенную Галанэль тему проступков и ошибок своего отца, спросила Элениэль.

— Я бы не стала откладывать, — бросив понимающий взгляд на Элениэль, ответила предводительница воительниц. — Но ты же, как я не сомневаюсь, хочешь обеспечить сохранение твоему отцу жизни? А в темноте всякое может случиться. Кто-то из моих девочек может его и не узнать. Сама понимаешь.

— На рассвете, — приняла решение Элениэль. — Как раз и у Минтэаса будет больше времени, чтобы перекрыть своей магией все выходы.

С первыми лучами солнца воительницы проникли в парк. Немногочисленная охрана, не ожидавшая, что через непроходимые для врагов лесные ловушки кто-то сможет пробраться, была расслаблена и службу несла спустя рукава. Так дошли до ограды самого дворца. И вот тут весь план захватить короля неожиданно в его собственной спальне, а потом просто вывести во двор и приказать его телохранителям сложить оружие пошел прахом.

Их все-таки заметили. И подняли тревогу. После этого тщательно спланированная операция превратилась в свалку. Кто-то из охранявших дворец эльфов пытался активировать защитные природные плетения, которые были или отключены, или управление которыми было надежно перехвачено Минтэасом, кто-то брался за мечи и луки. Один даже зачем-то произвел выстрел из стоявшей у дворцового крыльца бомбарды, чем окончательно внес сумятицу как в ряды оборонявшихся, так и нападавших.

— На нас напали наши же предатели! — услышала Элениэль крик старшего телохранителя отца, которого хорошо помнила по своему предыдущему неудачному визиту. — Это сучки Галанэль! Выводите короля! Мы прикроем!

— Ничего у вас не выйдет, — прошептала Элениэль, тоже обнажая меч, — к старшему телохранителю короля у нее был собственный счет. — Все пути для бегства перекрыты Минтэасом.

До своего врага девушка добралась у самого входа во дворец и зарубила его лично. А вот главную цель они все-таки упустили. Фаэрон куда-то исчез.

— На заднем дворе! Все сюда! — раздался голос Галанэль. — Один проход остался открытым! Король убегает!

Элениэль бросилась на помощь. На заднем дворе уже столпились воительницы, взявшие в полукруг два десятка охранников Фаэрона, прикрывавших проход в окружавших дворец деревьях, которые своими сплетенными ветвями и корнями образовывали непроходимую изгородь. Но одна прореха в этом живом заборе все-таки осталась.

Элениэль прислушалась — вдалеке слышался топот лошадиных копыт. Фаэрон мчался в сторону Драура. Надо же, отметила про себя удивленно Элениэль, туда целую дорогу от дворца зачем-то проложили? Похоже, что Ричард не ошибался и отец, действительно, наладил с нежитью из проклятых земель тесные отношения, раз приказал такое сделать.

Девушка осмотрелась. Два десятка телохранителей отца готовы погибнуть, но не пропустить за ним погоню — мечи обнажены, за первым рядом воинов стоит второй — с натянутыми луками и наложенными на тетивы стрелами. Глаза окружающих их эльфиек-воительниц горят жаждой мести, несколько из них уже выводят из конюшни лошадей, чтобы, после того как будет уничтожен отряд, закрывающий им путь, ринуться в преследование.

Ричард наказывал не устраивать побоище. Она боится, что, догнав ее отца, эти девушки его убьют. Даже ее не послушаются. И Элениэль приняла решение.

— Мечи в ножны! — выходя вперед, громко приказала она. — Я, принцесса Элениэль, жена императора Юма клянусь, что никто гнаться за королем не будет. Но вы должны сложить оружие. Мы не хотим вас убивать.

— Что ты делаешь⁈ — подступила к девушке Галанэль. — У нас приказ императора захватить Фаэрона! Ты сейчас совершаешь предательство!

— У нас также приказ избежать кровопролития, — ответила устало Элениэль. — А мой отец? Он теперь станет просто беглецом. Изгоем. На трон сядет мой брат Элоран. Мы восстановим совет. Поверь, отец больше не опасен.

— Как знаешь. Ты здесь командуешь. Но знай, что я буду вынуждена рассказать нашему властителю о твоем поступке, — ответила Галанэль, отходя и знаком приказывая своим подчиненным убрать оружие.

Увидев это, охранники сдались.

Элениэль еще какое-то время постояла во дворе, размышляя, правильно ли только что поступила, но так ни к какому выводу и не пришла. А потом события начали развиваться с такой скоростью, что времени на то, чтобы о чем-то подумать, уже не осталось.

— Элениэль! — позвал ее Локтус. — Иди быстрее во дворец. Тебя Элоран зовет!

Лицо двоюродного дяди выражало одновременно радость и смущение. Что так такое могло произойти, подумала Элениэль быстро направляясь ко входу. Неужели с Элораном в заключении что-то такое сделали, что он сам к ней подойти не может?

Брата Элениэль нашла в своей бывшей спальне. Он стоял возле постели, на которой лежала изможденная эльфийка.

— Познакомься, Элениэль, — произнес, не поворачивая к вошедшей головы и не отрывая взгляда от распростертой на кровати женщины в грязном и ветхом платье. — Это наша мать Дистраэль.

— Так, она же в год моего рождения, — начала было Элениэль, но осеклась, внезапно осознав, что брат ее не разыгрывает и ее мать, которую она совсем не помнила, действительно, жива и сейчас лежит перед ней.

— Подойди ко мне, моя девочка, — очнулась Дистраэль. — Дай я на тебя посмотрю.

— Вы знали, что она жива⁉ — возмущалась час спустя, когда мать была уже обтерта влажной простыней с лечебными составами, переодета и теперь спала. — И ты Элоран, и ты дядюшка Локтус! И вы мне ничего не говорили. Как вы могли?

— Сначала ты была слишком мала, потом в тебе проявился твой излишне импульсивный и взрывной характер, — спокойно ответил Элоран. — Кто знает, что бы ты наворотила, узнай, что наша мать может быть живой. Мы ведь и сами не были в этом до конца уверены. Подозревали, что отец где-то ее держит, но выяснить это точно не могли. В общем-то, из-за этого у меня и были разногласия с отцом, из-за этого я и отказывался стать его официальным наследником.

Узнать Элениэль в этот день предстояло многое. Не имел ее отец король Фаэрон изначально прав на престол Эльфары. Мать ее была законной наследницей короны, а Фаэрон должен был занимать лишь место принца-консорта, отвечающего только за то, чтобы у королевы появились дети. С этой функцией, надо признать, Фаэрон справился. Сначала родился Элоран, спустя несколько лет — Элениэль. И после этого Дистраэль, которая в течение всего этого времени опрометчиво переложила тяжесть управления Эльфарой на мужа, решила, что готова снова принять власть в свои руки.

Но было уже поздно. Советники были заменены на преданных Фаэрону, охрана королевской четы тоже. Кроме того, был создан Высший Совет, члены которого за то, что поддерживали практически любое решение принца-консорта, получали небывалые привилегии. Королева Дистраэль эту битву проиграла. И была объявлена умершей от свирепствовавшей в поселениях людей (эльфов как раз эта болезнь почти не задела) черной хвори. А на самом деле отправилась в потайную тюрьму, где и провела в камере больше четверти века.

— Не мог Фаэрон ни убить меня, ни приказать кому-то это сделать. Даже намеком, — объяснила Дистраэль, почему до сих пор оставалась жива, Элениэль. — Я, когда меня захватили, сумела передать его брачный перстень своей служанке, чтобы она его спрятала. Так что отобрать его у меня Фаэрон не мог. А власть этого перстня такова, что он непременно наказал самым жестоким образом мужа, убившего или приказавшего убить свою жену. Вот он и ждал, пока я сама умру. Не дождался!

— Мама, — это слово с непривычки давалось Элениэль с трудом. — Так ты законная королева Эльфары. Мы сможем теперь заключить договор между нашими владениями. Ричард будет рад!

— Учитывая то, что мне о твоем муже успели рассказать Элоран и Локтус, его планы этим не ограничиваются. Впрочем, посмотрим, — ответила Дистраэль. — Завтра здесь соберутся самые знатные эльфы из тех, кто успеет к этому времени приехать. Тогда и поговорим.

То, что ее муж смотрит гораздо дальше простого союза с Эльфарой, Элениэль убедилась на собрании аристократов, которое состоялось не на следующий день, а только через неделю. Локтус убедил всех не спешить и сразу принять большинством голосов то решение, которое устроит всех или почти всех и, таким образом, надолго обеспечит внутренний мир в королевстве.

Более ста эльфов, представлявших большую часть сильных родов Эльфары, собрались в тот день в тронном зале. Дистраэль, хотя ей это и было тяжело, заняла место на троне. Справа и слева от нее расположились Элоран и Элениэль.

— Благородные эльфы, — тихим, но твердым голосом открыла совещание Дистраэль. — Сегодня нам предстоит решить, кто достоин занимать трон нашего королевства. Хотя он по праву принадлежит, как вы все знаете, мне, я готова выслушать ваши предложения и последовать тому приговору, который вы вынесете.

Сначала воцарилась тишина, потом послышались отдельные крики, переросшие быстро в общий гвалт. Кто-то настаивал, что единственная законная королева Дистраэль, кто-то предлагал передать трон Элорану, другие предпочитали Локтуса, который по крови никак не мог на него претендовать, будучи дворюродным братом сбежавшего Фаэрона. Пару раз даже прозвучало имя Элениэль.

— Воины и воительницы Эльфары, проливавшие и проливающие свою кровь за наше королевство, предлагают избрать королем сына принцессы Элениэль и императора Юма Ричарда Первого Рианэля! — громко провозгласила, выходя в центра зала и перекрывая своим голосом шум, Галанэль. — А на то время, пока он не достигнет совершеннолетия, передать регентскую власть королеве Дистраэль! Это обеспечит порядок сейчас, законное наследование власти в будущем, надежный союз с сильным государством!

Если кто-то и хотел возразить против такого предложения, то его заглушили радостные клики девушек-воительниц, стоявших по периметру зала, и собравшихся во дворе воинов-эльфов.

— Чего-то подобного я и ожидал, — прошептал, наклонившись к Элениэль, Элоран. — Если твоему мужу что-то хоть на время попадает в руки, больше он этого не отдает. Поздравляю! Твой сын отныне король Эльфары, а ты королева-мать, — и он с преувеличенным почтением поклонился Элениэль, демонстрируя, что признает ее власть.

— Я согласна с этим предложением и принимаю его, — произнесла между тем Дистраэль. — В ближайшее время мне предстоит отправиться вместе с моей дочерью в Юм, чтобы принести присягу моему внуку — королю Эльфары Рианэлю. На это время высшую власть в Эльфаре будут осуществлять мой сын, принц Элоран и известный вам всем герцог Локтус. Поздравляю вас, герцог, с новым назначением и новым титулом, — добавила она, поворачиваясь к двоюродному брату своего мужа, чья судьба пока еще была неизвестна.

То, что короля Фаэрона или, как его теперь все предпочитали называть, узурпатора Фаэрона больше нет среди живых, стало известно утром на следующий день. Выйдя из гостевых покоев дворца, свои Элениэль так и оставила в распоряжении матери, которая отказалась переезжать в принадлежавшие раньше Фаэрону, ставшая внезапном королевой-матерью Элениэль увидела двух эльфов-воинов и одну эльфийку, стоявших у крыльца на коленях. И стоявших так, судя по всему, уже давно, так как было видно, что их одежда уже вся мокрая от росы.

Эльфийку Элениэль узнала. Это была любовница ее отца. Тихая, скромная, ни на что не претендовавшая, всегда покорно подчинявшаяся Фаэрону. Никакого зла Элениэль на нее не держала. Как и на сохранивших верность бежавшему королю воинов.

— Что они хотят? — спросила она у начальника стражи, чьи воины с обнаженными мечами окружали эту троицу.

— Говорят, что скажут только вам, — ответил тот. — Но будить мы вас из-за них не осмелились.

— Я слушаю вас, — повернулась Элениэль к коленопреклоненным.

— Ваш отец, принцесса, — начал один из воинов. — Погиб на границе Эльфары и Драура, куда мы направлялись. Из-за деревьев внезапно выскочил лич и одним заклятьем тумана тления убил его. И еще одного телохранителя нашего короля Фаэрона. Лича мы уничтожили. Разорвали ветвями деревьев. Но потом были вынуждены отступить, так как в нас полетели воздушные лезвия. Видимо, лич там был не один. Мы сожалеем, принцесса, и готовы понести любое наказание.

— Так, так, — медленно проговорила мать, когда Элениэль пересказала ей и Элорану то, что ей сообщили. — Значит, все пути бегства были надежно перекрыты самим Минтэасом, но один почему-то остался свободным. И вел он не куда-нибудь, а на границу с Драуром. А там совершенно случайно оказался лич. И не один. И первым же заклинанием по королю — союзнику своего хозяина. Допустим, не узнал. Но почему сразу смертельным? Ведь мог и в кадавра постараться обратить, как они обычно делают. Удивительные просто совпадения. Не находите?

Элоран только усмехнулся, бросив на Элениэль насмешливый взгляд, явно говоривший «я же тебя предупреждал, что твой муж настоящий темный маг по характеру и способу решения вопросов, а ты со мной спорила».

Хотели пригласить Минтэаса (формулировку «вызвать» архимаг мог бы посчитать для себя оскорбительной), чтобы расспросить, как так получилось, что он не смог взять под контроль всю окружность дворца, но выяснилось, что пожилой эльф уже давно уехал обратно в Юм. Один, без охраны и сопровождения. Видимо, или куда-то очень спешил или хотел избежать как раз таких расспросов.

И теперь Элениэль предстояло понять, с чего начать предстоящий разговор с мужем. Вынудить его признаться в том, что он ее обманул, или самой поспешить получить прощение за то, что нарушила его приказ и позволила своему отцу бежать? То, что ему это не удалось, дела не меняло.

Или постараться просто забыть обо всем, что произошло, и ограничиться просьбой вылечить ее мать. В том, что на это Ричард сразу согласится, она не сомневалась.