Пьянящая любовь

3

— Миссис Филлинг, вы еще не ушли?

Техничка, пришедшая убирать лекционную аудиторию, уже давно перестала удивляться, обнаруживая в опустевшем учебном корпусе Колумбийского университета преподавательницу французской литературы. Единственное, что она никак не могла взять в толк: почему молодая, красивая, успешная во всех отношениях женщина допоздна засиживается на работе, а не торопится домой к мужу и трехлетней дочери?

Робин медленно подняла глаза на уборщицу. Интересно, распустила ли та уже слухи о ее подозрительном трудоголизме? Но не станет же она объяснять всем и каждому, что творится в ее доме!

Правда, Клотильда всегда была к ней очень внимательна. Стоило Робин разоткровенничаться, как Клотильда ставила швабру и ведро с водой в угол и надевала жилетку для слез и жалоб на судьбу. Возможно, именно отзывчивость, понимание и готовность выслушать — всеми этими качествами немолодая уже Клотильда обладала сполна — и заставляли Робин засиживаться допоздна на работе.

— Добрый вечер, Клотильда. — Робин устало вздохнула, отложив в сторону стопку с непроверенными тестами.

Клотильда испытующе осмотрела молодую преподавательницу и по известной лишь ей одной причине скептично хмыкнула.

— Правильнее было бы сказать «доброй ночи», — наставительно заметила она. — Вы решили здесь заночевать, миссис Филлинг?

— Нет-нет, я уже ухожу, — спохватилась Робин. Ей стало настолько стыдно и неудобно, что она суетливо запихнула в большую кожаную сумку — находка для преподавателя! — студенческие тесты и метнулась к выходу.

— Раз уж остались, давайте хоть поговорим, — смягчилась Клотильда.

Они с Робин прекрасно дополняли друг друга. Одинокая старая дева с удовольствием выслушивала чужие жалобы, а у Робин, увы, всегда находился повод для сетований.

Клотильда поставила тележку с шваброй, ведром, чистящими порошками и прочими необходимыми для уборки предметами в угол и присела за ближайший стол.

— Где ваша дочурка? — Не дождавшись ответа, Клотильда с умильной улыбкой воскликнула: — Такая очаровательная девчушка! В три года уже настоящая кокетка. Ох, подрастет — женихи вам покою не дадут.

Робин заставила себя улыбнуться. Трехлетняя Элис действительно была само очарование и кокетство. Светлые кудряшки, голубые глаза и ямочки на щеках делали ее похожей на фарфоровую куклу. Надо было иметь каменное сердце, чтобы не проникнуться симпатией к этому озорному и непоседливому ребенку.

— Норма обещала забрать ее из сада.

Клотильда закатила глаза и вздохнула.

— Ты меня осуждаешь? — мигом ощетинилась Робин.

У нее и так полно проблем. Не хватало еще оправдываться перед уборщицей за методы воспитания собственного ребенка! Робин и без указки знала, что уделяет Элис слишком мало времени. Однако в те редкие дни, которые они проводили вместе, Робин старалась дать малышке как можно больше любви, ласки, внимания и… знаний.

— Что вы, миссис Филлинг… Кто я такая? — почувствовав настрой собеседницы, ответила Клотильда. — Просто негоже ребенку проводить все вечера у соседки.

— Норма не только моя соседка, она… — Робин заговорила так быстро и вспыльчиво, что поперхнулась воздухом. — Норма моя подруга и крестная Элис. Если со мной что-нибудь случится…

— Будете так гореть на работе, непременно получите букет болячек поцветистее моего, — невозмутимо заметила Клотильда, не поддавшись на провокационный тон, заданный Робин.

— Я вовсе не убиваюсь. — Робин сникла, почувствовав в своем голосе неуверенность.

— Не забывайте, что у вас есть муж и отец Элис. Кстати, как поживает мистер Филлинг?

— Джеймс? — Робин пожала плечами, словно у нее было несколько мужей из семейства Филлинг и с каждым из них что-то могло быть не так.

Клотильда молча кивнула, приготовившись к долгой исповеди. Неужели у нее нет более подходящего слушателя? — невольно задала себе вопрос Клотильда. Обычно рядом оказывается подруга, мать, старшая сестра… Робин же открывала душу перед немолодой, одинокой уборщицей, которая никогда не была замужем и могла рассуждать о семейных неурядицах, лишь как сторонний наблюдатель. Впрочем, учитывая, сколько ей пришлось на своем веку повидать и сколько слезливых историй она выслушала…

— Я больше не могу! — едва сдерживая слезы, воскликнула Робин. — У меня не осталось сил! Бороться с пагубным пристрастием Джеймса невозможно! Чем дальше — тем хуже. Он не считает свой азарт болезнью, а потому не считает нужным обращаться за помощью к специалисту. Я слышала, что игромания сейчас одно из самых распространенных заболеваний. После алкоголизма и наркомании, разумеется.

— Насколько я знаю, — осторожно заметила Клотильда, — ваш муж очень богат и…

— Был, — горестно ответила Робин. — Пока не связался с картами. Его отец построил настоящую банковскую империю. Слава богу, он не дожил до того момента, когда единственный сын и наследник разгромил его детище. Камня на камне не оставил. Помнится, мистер Филлинг уверял, что заработанных им денег хватит на безбедное существование, как минимум, десяти поколений. — Робин усмехнулась. — Теперь же я вынуждена беспокоиться о будущем Элис.

— Миссис Филлинг, на прошлой неделе вы говорили… Ведь вы с мужем ходили в ресторан. Он подарил вам колье с бриллиантами, — напомнила Клотильда.

Переменчивость в настроении Джеймса Филлинга, а, следовательно, и Робин приводила ее в замешательство. Зачем транжирить деньги? Тратить тысячи долларов направо и налево, чтобы наутро проснуться бедняком?

— Вот именно! Джеймс всегда так. Я устала от его непостоянства. Я не могу жить, не зная, что произойдет завтра. Моя семейная жизнь — палаточный лагерь на вулкане. Сегодня спокойно, а завтра взрыв. Клотильда, вы не представляете, что это такое — быть замужем за игроком.

Клотильда скромно промолчала. По большому счету она не представляла себе, что такое быть замужем.

— Когда десять лет назад я выходила за него замуж, я считала, что вместе с подписью в брачном свидетельстве подписываюсь под спокойной и обеспеченной жизнью. Джеймс был таким… предсказуемым.

Робин грустно улыбнулась. Как она ошибалась в нем! Подающий надежды юрист оказался азартным картежником. Поначалу его страсть оставалось тайной для всех. Даже для Робин. Затем она стала тайной сообщницей мужа, скрывая правду от его родителей. Миссис и мистер Филлинг всегда снабжали единственного сына деньгами, исправно пополняя его банковский счет.

После свадьбы Робин и Джеймса они решили, что участившиеся требования денег — результат возросших потребностей молодой семьи. Тем более что Робин была бесприданницей. Миссис Филлинг всегда несколько снисходительно относилась к Робин и ее гардеробу. Неужели тех денег, которые Джеймс получал от отца, недостаточно для того, чтобы купить себе нормальную одежду и обувь? — удивлялась свекровь. Знала бы она, какую мизерную часть тех баснословных сумм получала от мужа Робин!

Началось все с банальной дружеской пирушки. Будут только мужчины, предупредил Джеймс, как бы оправдываясь перед молодой женой, вынужденной остаться дома в компании телевизора. Робин сочла за лучшее не спорить. Они были женаты почти год, и у нее ни разу не возник повод усомниться в верности мужа. Пусть ребята повеселятся, решила она. Попьют пива, посмотрят бейсбольный матч, поговорят об автомобилях и женщинах… В такие вечера лучше не надоедать мужу напоминанием о том, что они собирались в гости к, его бабушке.

Затем вечеринки, на которые Джеймс отправлялся в одиночестве, участились. Теперь не проходило и двух недель, чтобы Джеймс не уходил из дома. Возвращался он далеко за полночь, жалуясь на усталость и головную боль.

Другая женщина? Нет, когда Джеймс возвращался домой, от него пахло вовсе не чужим парфюмом, а сигаретным дымом и пивом… Правда, затем Джеймс перешел на тяжелую артиллерию. Теперь до Робин, делавшей вид, что спит, доносился запах неразбавленного виски.

Прошло не меньше двух лет, прежде чем Робин узнала о том, что ее муж на каждой из этих вечеринок проигрывал месячный бюджет их семьи. Шли годы. Джеймс пропадал все чаще и проигрывал все больше.

Однажды он пропал на три дня. Это случилось уже после смерти его родителей. Их автомобиль — самый надежный в мире! — слетел с обрыва. Как уверяли медики, они умерли почти мгновенно. Не мучились. В какой-то момент Робин им даже позавидовала. Они никогда не узнают о том, что их сын катится по наклонной плоскости. Да еще и жену тянет за собой. Робин заканчивала аспирантуру. Одному богу известно, каких трудов ей это стоило! Она работала над диссертацией по ночам, когда Джеймса не было дома. Он пил виски и проигрывал огромные деньги, она же читала книги, корпела над архивными материалами и анализировала тексты французских классиков, находя в них параллели и скрытое цитирование.

Как только Джеймс появлялся на пороге, озлобленный, с затуманенным от виски взглядом, Робин откладывала книги и покорно помогала мужу раздеться и лечь спать. Наутро Джеймс брюзжал, придирался по малейшему поводу и устраивал скандалы, словно Робин была виновата во вчерашнем проигрыше.

Почему она терпела? Неужели вся ее супружеская жизнь была столь безрадостной? Отнюдь. За десять лет брака Робин могла вспомнить и массу прекрасных моментов. Отпуск на Гавайях на третью годовщину свадьбы. Новый дом, который она обставила по своему вкусу. Наконец рождение долгожданного ребенка.

Какие надежды возлагала на малютку Робин! Возможно, дочка станет спасательным кругом для них с Джеймсом. Они так мечтали о ребенке, и вот чудо произошло. Робин забеременела. Джеймс не отходил от нее ни на шаг. О «мужских вечеринках» было забыто. Робин надеялась, что навсегда. Теперь-то она поняла, как наивна была тогда. Элис не смогла заделать ту брешь, которая медленно, но верно вела их семейную лодку к гибели.

Первые полгода Джеймс был примерным отцом. Настоящий образец семьянина. А потом в нем будто что-то треснуло, надломилось… И все вернулось на круги своя. Поздние возвращения домой, озлобленность, раздражительность и… перебои с деньгами.

Джеймс, случалось, и выигрывал. Тогда он устраивал настоящие пиры для своих друзей. Осыпал Робин и Элис подарками и вниманием. В один из таких дней Джеймс купил яхту. Правда, через пару месяцев вынужден был отдать ее за долги.

— Ой, я, кажется, отключилась, — с виноватой улыбкой произнесла Робин. — В голове сумбур.

— Почему вы не развелись? — сочувственно спросила Клотильда.

Робин пожала плечами.

— Сама не знаю, почему терпела так долго. Возможно, боялась сплетен. Или из-за Элис. Ведь у ребенка должен быть отец… Да и статус преподавателя Колумбийского университета ко многому обязывает.

— Робин, — Клотильда впервые назвала ее по имени, — мы ведь живем не в Средние века, в конце концов. Вас не сожгут на костре только из-за того, что вы оставили мужа.

— Знаю. — Робин вздохнула. — Наверное, поэтому я сегодня и позвонила адвокату.

Клотильда замерла. Лишь настороженно-вопрошающий взгляд выдавал ее нетерпение и любопытство.

— Я развожусь с Джеймсом. Элис уже большая девочка и понимает гораздо больше, чем мне бы того хотелось. Я не хочу, чтобы моя дочь страдала так же, как и я. Отец должен быть примером для подражания, идеалом, а не домашним тираном.

— Джеймс уже знает?

— Нет. Два дня назад он устроил дома скандал из-за плохо прожаренного бифштекса. — Робин стыдливо опустила глаза. Возможно, не стоило откровенничать с Клотильдой, но, сказав «а», нужно говорить и «б». — С тех пор я его не видела. Подозреваю, что он снова прячется от кредиторов. После покупки бриллиантового колье на прошлой неделе он… мм… несколько поиздержался, я думаю. Если бы я отказалась от его подарка, то получила бы очередную ссору.

— О, миссис Филлинг, я вам так сочувствую! — Клотильда всплеснула руками. — И почему люди не умеют наслаждаться тем, что им подарила судьба? Взять хоть вашего мужа. Отпрыск богатого и знатного рода, с детства получавший все, что ни пожелает. А в результате — прячется от кредиторов. Думаю, вы правильно поступили.

— Надеюсь. — Робин снова вздохнула. — А теперь извините, но мне и правда пора домой. Не хочу, чтобы Норма уложила Элис спать у себя. Спасибо.

— За что?

— За то, что выслушали меня.

— Но я ведь ничем не помогла. Да и чем вам может помочь старая бедная уборщица?

— Клотильда, сейчас вы для меня не просто уборщица. Я… я никому прежде не рассказывала того, что рассказала вам. Мне казалось постыдным признать, что твоя семейная жизнь не удалась. Что твой муж — игрок и скандалист. Что те подарки, которые он дарит, — жалкая награда за мучения, которые он же и причиняет. Представляю, что будут говорить после того, как станет известно о моем разводе. Джеймс ведь непогрешим. Значит, виновата во всем я.

— Какое вам дело до того, что подумают люди? Главное, что вы сможете спокойно возвращаться после работы домой, играть с дочкой и не вздрагивать от каждого звонка, — резонно заметила простоватая Клотильда. — Да вам памятник нужно поставить! Десять лет ходить по канату, натянутому над пропастью, балансируя между роскошью и нищетой, спокойствием и ссорами… И все втихую. Знаете, миссис Филлинг, я вами горжусь.

— Спасибо. — Робин неожиданно даже для себя обняла Клотильду. — До свидания.

— Надеюсь, не до скорого. Пора бы вам уже бросить дурацкую привычку уходить последней. Иначе рискуете столкнуться с кем-нибудь из своих учеников, пришедших пораньше на учебу. Кстати, вы еще вполне можете найти себе другого мужа. Мистер Салливан частенько спрашивает меня о вас. — Клотильда выразительно замолчала.

У Робин бешено заколотилось сердце. Вдруг Клотильда разболтала ее коллеге, преподавателю экономической теории, все секреты? Видимо, настороженность и испуг Робин отразились на ее лице. Клотильда обиженно насупилась и ворчливо пробубнила:

— Вот какого вы, оказывается, обо мне мнения, миссис Филлинг. Думаете, я треплю языком со всеми подряд? Нет уж. Если мне доверили тайну, то она уйдет со мной в могилу, так-то.

— Простите, — тихо извинилась Робин.

— Чего уж там, — проворчала уборщица.

— Пожалуйста, Клотильда, не обижайтесь. Мне сейчас и без того нелегко.

— И что же теперь можно обижать всех подряд? Беспроигрышный вариант! Я ведь развожусь. У меня личная драма, ой-ой-ой. Пожалейте меня… — Клотильда настолько похоже и смешно изобразила Робин, что та рассмеялась. — А мистер Салливан беспокоится за вас не меньше меня. Вот и все.

— Хорошо. Как только стану свободной женщиной, подумаю о нем, — пообещала Робин, чтобы закрыть тему.

— Свобода не обретается с разводом. Она либо есть внутри тебя, либо нет.

Клотильда взяла свою швабру и принялась яростно драить пол, словно забыв о присутствии преподавательницы. Робин ничего не осталось, как покинуть аудиторию, перешедшую во владение другой женщины.