Рай для Темного

Глава 12

…Окружающий ее мир сразу же погас, и из современной, хоть и довольно уже потрепанной кухни, Софья Марковна перенеслась в мрачную средневековую комнату с высоким и узким, забранным решеткой окном и стенами из плохо отесанного камня. Под окном стоял грубый деревянный стол, на столе — тяжелый канделябр с шестеркой оплывающих воском свечей. При их неровном свете что-то стремительно писал гусиным пером благородного вида, хоть и одетый в простой серый кафтан, человек — молодой и с длинными, забранными в косу светлыми волосами.

— Мой предок, — представил человека Лорд Мадуг, и Софья Марковна подпрыгнула, осознав, что не просто видит, а действительно находится в этой средневековой комнате, стоя в углу, рядом с Господином.

«Предок» на секунду остановился, глядя прямо перед собой, затем кивнул, размашисто расписался под тем, что писал, и позвонил в колокольчик. Дверь, скрипнув, отворилась, в комнату вошел сгорбленный, лысый старик в монашеской рясе.

— Вы готовы, милорд? — неожиданно по-французски спросил он.

Софья Марковна напрягла слух и мозги — произношение резко отличалось от того, на котором разговаривала с ней в далеком детстве ее бонна.

Будто сомневаясь в чем-то, молодой человек постучал пером, покусал губу и спросил.

— Ты уверен, что он выполнит то, что обещал, брат Ансельм?

— Как я могу быть в этом уверен, милорд? — монах пожал плечами. — Могу вам сказать лишь одно: завещание ваш брат тоже написал.

— Откуда ты знаешь? — сидящий за столом удивленно поднял брови.

Старик усмехнулся.

— Птичка одна напела.

Молодой человек откинулся в кресле — он на удивление был похож на Лорда Мадуга.

— Значит, брат тоже опасается подставы. Что ж, это добавляет уверенности, что ее не будет, — он решительно встал и протянул исписанный лист брату Ансельму. — Проследи, пожалуйста, чтоб все было выполнено.

— Надеюсь до этого не дойдет, — почтительно поклонившись, монах принял лист, который, по всей видимости, и был завещанием.

Оглядев в последний раз комнату, молодой человек вместе со стариком вышли в длинный, освещенный факелами коридор. Софья Марковна поспешила за Господином, который направился вслед за ними.

— И кому же завещал свои богатства мой Темноликий брат? — на ходу поинтересовался «предок».

— Девятнадцати из своих наложниц, милорд.

— Только девятнадцати?

— Беременным и матерям его детей, — пояснил монах.

— И что будут делать остальные наложницы?

Старик издал короткий звук, похожий на смешок.

— Ваш брат завещал их лично вам.

«Предок» остановился, как вкопанный.

— Что, всех?!

— Да, милорд. Шестьдесят две избалованные красавицы. Это будет его маленькая месть, если все пойдет не так, как он задумал. Повторюсь: надеюсь, до этого не дойдет.

Тут Софья Марковна сообразила — это не просто Первородный, это Светлый Первородный, каких не было уже несколько тысяч лет! И у этого Светлого тоже есть брат, и, судя по всему, брат Темный.

— Темнейший, — подтвердил Лорд Мадуг и ухмыльнулся, — и мощнейший, надо полагать.

Не понимая, о чем он, ведьма уставилась на него. Тот досадливо закатил глаза.

— Тупим? По части женщин.

Ах, вот оно что. Господин изволит шутить. Софья Марковна была слишком ошарашена происходящим, чтобы воспринимать юмор.

— Тупим, — подтвердил Лорд Мадуг и пошел дальше по коридору. Ведьма засеменила за ним.

Светлый со стариком завернули за поворот, и внезапно картина сменилась. Каменные стены разошлись в стороны, свод ушел высоко вверх. Софья Марковна оказалась в громадной пещере украшенной тяжелыми гобеленами и колоннами, закутанными в черный бархат. Как и в предыдущей сцене, освещение было слабым, но, проведшей всю свою юность при неверных бликах свечей, ей было не привыкать. Посередине пещеры, прямо в полу, был выщерблен круг, по периметру которого столпились… она присмотрелась — точно не людлинги.

— Темные, — подтвердил Лорд Мадуг.

Темных было человек тридцать, и никто не был в людформе. В основном ведьмаки с ведьмами — огненная ведьма темно-фиолетового цвета с достоинством восседала на палантине отдельно от других, завернутая в несгораемую мантию. Остальные ведьмаки были из видов попроще — речные луни с бледными лицами и волосами — водорослями, морвусы, коронованные ветвистыми оленьими рогами, темнокожие крылатые варги — древнейший вид, давно исчезнувший с лица земли…

Стояли группами, но не по виду, а по кланам — внутри ведьминского клана все виды равны. Это и сейчас так — и даже в куда большей степени. Сейчас ведьмаки различиям в ведьминской породе не придают значения вообще. Многие виды перемешались, многие вообще канули в Лету. Колдующей ты породы или нет — вот единственное, что на сегодняшний день важно. Хотя, справедливости ради, надо признать, Огненные всегда были элитой даже и среди ведьмаков. Попробуй, померься силами с драконьей кровью…

Поняв, что отвлеклась, Софья Марковна принялась разглядывать толпу собравшихся Темных с утроенным вниманием. Усмотрела парочку волколоидов, несколько гномов, держащихся кучкой, и даже одного Серого эльфа. По углам пещеры, с кинжалами наголо, замерли огромные полуголые гоблины — охрана, надо полагать.

Присутствующие очевидно чего-то ждали, перешёптываясь и бросая почтительные взгляды туда, где, замыкая круг, стояло высокое кресло, обитое красным бархатом. Поставив ногу на маленький резной табурет, на кресле восседал…

— Мой Темный предок, — представил еще одного Первородного Лорд Мадуг.

В отличие от Светлого, Темный предок был жгучим брюнетом, облаченным в поистине царское одеяние. Черный камзол его был расшит атласным узором, на груди — тяжелая золотая цепь с каким-то непонятным медальоном из тускло мерцающих красных камней, руки усыпаны драгоценными кольцами. Первородный меланхолично перебирал длинную гроздь янтарных четок и переговаривался с девицей, примостившейся на широком подлокотнике его кресла — легко одетой, в дорогих побрякушках с ног до головы, и в золотой маске, наполовину закрывающей ее лицо. Девица вела себя с ним совершенно свободно, прыскала со смеху, закрывая рот рукой, периодически что-то шептала ему на ухо, и, казалось, чувствовала себя в непроницаемом пузыре, в котором существовали только она и он, а все остальное было не важно.

Внезапно, Первородный поднял руку, девица замолкла и будто бы съежилась, а вместе с ней и остальные.

— Принц Дюпре к принцу Гобарду, — объявили откуда-то.

Принц Гобард?! Софья Марковна открыла рот. Тот самый Гобард?!

Стоявшие расступились, и с противоположной от трона стороны к выдолбленному в полу кругу вышел Светлый предок Лорда Мадуга, в сопровождении все того же лысого старика в рясе. Значит, получается, он и есть — принц Дюпре… И он — брат принца Гобарда? Софья Марковна не знала, что у Темного Владыки, захватившего Райское Место, вообще был брат, не говоря уже о том, что Светлый…

— Именно, дорогая Софья… — усмехнулся Лорд Мадуг. — И я не слыхал… Из официальных источников.

Оглядевшись, сопровождающий принца Дюпре передернулся всем телом и поменял форму, обратившись в доселе невиданное опытной ведьмой существо — склизкое, грязно — белого цвета, с плоским, безносым лицом и острым перепончатым гребнем, спускающимся от середины головы назад и вниз, внутрь монашеского одеяния.

Похоже, не только она опешила от его странного облика. В толпе послышались вскрики, Внесторонние еще больше расступилась, а девица принца Гобарда чуть не свалилась с подлокотника.

— Здравствуй, брат, — не обращая внимания на реакцию толпы, спокойно произнес Принц Дюпре.

— Здравствуй и ты, брат, — в тон ему ответил принц Гобард, — и кто бы ни был твой перепончатый друг.

— Это Ансельм, — представил товарища Светлый Первородный. — Он — родомаг — древний вид, обладающий памятью, которую он, как и мы с тобой, делит с потомками. Если наша сегодняшняя встреча закончится плачевно, Родомаги сохранят об этом знание, даже если ты убьешь этого. И кстати, он неплохо плюется совершенно необратимым ядом.

Принц Гобард неожиданно рассмеялся.

— Ты и вправду боишься меня, брат… Зачем мне тебя убивать? Насколько я понимаю, мы, как всегда, пришли к соглашению…

— Ты знаешь, зачем, — спокойно ответил Принц Дюпре.

Резко перестав смеяться, Принц Гобард кивнул.

— Знаю. Если я убью тебя во время ритуала, Врата останутся навсегда открытыми. Но видишь ли… сегодня братоубийство не в моих планах. Можешь спросить свой замечательный внутренний голос — хочет ли принц Гобард убить своего брата?

Помолчав пару мгновений, будто прислушиваясь к своим ощущениям, принц Дюпре тоже кивнул, вытянул вперед сплетенные пальцами руки и выгнул их ладонями наружу, будто растягивая мышцы.

— Тогда давай не будем тратить время. Ты уже решил, кого пошлешь внутрь?

— Конечно. Они готовятся, — принц Гобард мотнул головой куда-то в сторону.

— Пять минут. Туда и назад. И меня тут не было.

— Разумеется, брат.

Повернув голову к наложнице, Принц Гобард ласково попросил.

— Спрячься за мое кресло, Лорелей. Мой брат собирается залить нашу милую Тьму своим премерзким Светом. У тебя могут заболеть глазки.

Девицу будто сдуло с подлокотника.

Принц Дюпре вздохнул, вступил в круг и вышел на его середину. Принц Гобард лениво поднялся из кресла и последовал его примеру. Братья встали спина к спине. Вероятно в ожидании чего-то неприятного, стоящие кругом расступились еще шире — многие отвернулись, а кто и просто прикрыл лицо рукавом. Софья Марковна затаила дыхание.

— Что происходит, Господин?

— Смотри, — шепнул он ей, хотя было понятно, что никто их не видит и не слышит, и добавил, — но будь готова прикрыть глаза.

Принц Дюпре выставил вперед руки, ладонями вверх. Принц Гобард, напротив, опустился на одно колено и развел руки в стороны ладонями вниз.

— Что-то я подзабыл, кто первый, — неожиданно сказал принц Дюпре.

— «Вначале был Свет», брат мой… — процитировал принц Гобард первую строку Внесторонней Библии.

Принц Дюпре кивнул, склонил голову и замер — будто ушел в себя. Внезапно, руки его стали… Софья Марковна открыла рот… излучать свет! Сперва слабый, неяркий, будто фосфоресцирующий, затем сильнее и сильнее…

— Что это? Что он делает?

— Это и есть Свет, Софья, — ответил Лорд Мадуг, морщась и щуря глаза.

— Но Свет — это лишь метафора, Господин, — воскликнула она. — Светлые не могут… светиться!

И тем не менее, принц Дюпре светился — а точнее, сиял, и все ярче и жарче, так что и ей пришлось прикрыть глаза. Собравшиеся, похоже, знали, чего ожидать — спрятавшись за одеждой или наполовину отвернувшись, они спокойно ждали исхода этого чуда.

— Мы — Первородные, Софья, — снисходительно объяснил Лорд Мадуг. — Мы умеем материализовывать духовные эссенции и управлять ими. Можно сказать, что мой предок только что воплотил то, что в простонародье зовут… добром.

— Невероятно, — выдохнула Софья Марковна и осторожно выглянула из-за рукава.

Принц Дюпре вдруг резко поднял руки и раздвинул их в стороны — Свет устремился широко вверх, образовав конус вокруг его тела и высветив круг в неровном потолке пещеры. Сразу же после этого, принц Гобард, все еще стоя на одном колене, наклонился вперед и ударил ладонями в пол.

— Я вижу! — в восторге вскричала старая ведьма. — Я ее вижу!

Лорд Мадуг непонимающе посмотрел на нее.

— Кого — Темную Материю? Кончено же, ты ее видишь — все видят.

Тут она сообразила, что Господин может не знать всех тонкостей ее Наказания.

— Я — Отверженная, Повелитель. Обычно я не вижу Тьмы…

— Какая жалость, — пробормотал он. — Что ж, смотри и получай удовольствие — хоть чужими глазами…

Тьма высвободилась из выщербленного в полу круга и столбом поднялась вверх, будто пепел вдруг взметнуло из невидимого костра. Принц Гобард также возвел руки кверху, и, послушный его манипуляциям, пепел выстроился в пирамиду, поглотив его всего с головой.

— «И собрал Господь Свет воедино, и осталась после него Тьма…», — донесся из толщи Тьмы его насмешливый голос. Ясно было, что слова эти не составляют часть ритуала, принцу просто нравилось комментировать происходящее цитатами из Библии.

Лорд Мадуг хмыкнул — он явно симпатизировал Темному предку больше, чем Светлому.

— Сейчас начнется самое интересное, Софья. Если привыкла к Свету, советую не пропустить.

Софья Марковна осторожно открыла глаза. И как раз вовремя.

С видимым усилием, будто тащил сопротивляющийся конус вниз), принц Дюпре опустился на одно колено, оставаясь спиной к брату. Верхушка Света клином вошла в пирамиду Тьмы. Две сущности — Свет и Тень, Добро и Зло — сомкнулись воедино. Раздалось шипение — Светлая и Темная материи будто сопротивлялись воссоединению, затем что-то громко хлопнуло, и словно взрывной волной окатило по пещере, обдав все вокруг жаром и даже сбив некоторых присутствующих с ног. Раздались крики, кто-то попятился, кто-то побежал к выходам. Софья Марковна удержалась на ногах лишь благодаря тому, что ухватилась за рукав Господина и спряталась за его спину. Лорд Мадуг стоял твердо, будто каменная стена.

— Успокойтесь все, немедленно! — услышала она голос принца Гобарда. — Дело сделано. Врата открыты.

Ведьма выглянула из-за плеча Господина. Оба принца уже успели подняться с колен и стояли лицом друг к другу, по обе стороны от удивительного явления.

— Это же… — Софья Марковна схватилась за сердце.

— Два в одном… И дверь… и ключ, — зачаровано пробормотал Господин, глядя на оставшиеся парить в воздухе пепельную пирамиду Тьмы и перевернутый конус мягкого Света. В месте их воссоединения, прямо в пустом пространстве, образовалась довольно обширная ромбовидная дыра, чем — то похожая на изображенный вертикально, огромный миндалевидный глаз, только без зрачка. Размер «глаза» был такой, что в него мог за один раз мог пролезть средних размеров человек. В пещеру из него струился свежий воздух и легкий туман.

Убедившись, что соединение стабильно, принц Гобард снова плюхнулся в кресло, а его Светлый брат обошел структуру кругом, скептически оценивая.

— Довольно темно для Града на Холмах. И, кстати, если у тебя была идея послать за товаром гоблина, придется тебе от нее отказаться. В прошлый раз Врата, помнится, были побольше.

— Да нет, брат, гоблинов я припас для другого, — ровным голосом, без тени своей обычной насмешливости, ответил принц Гобард.

Будто почуяв неладное, принц Дюпре резко поднял голову.

— Что ты задумал, Джей?

— Не советую дергаться, Поль, — холодно сказал принц Тьмы. — Врата могут закрыться, и тогда произойдет кое-что крайне неприятное.

Какое-то движение вдруг началось в толпе, за спиной принца Гобарда, будто с дальних рядов пробирались вперед, к центру. Нет, не пробирались… Софья Марковна присмотрелась. Два здоровенных гоблина, на голову выше окружающих, расталкивая всех на своем пути, кого-то вели… Кого-то намного ниже их самих, все еще неразличимого за спинами столпившейся вокруг свиты. И тем не менее, переведя взгляд на Принца Дюпре, ведьма увидела, что лицо его побелело, а зрачки расширились.

Последние несколько человек, стоявшие прямо за спиной Темного принца, расступились, и гоблины показались во весь рост. Огромные, самой свирепой породы, краснокожие твари — обнажив кинжалы, они держали под локти невысокую девушку в простом платье, со спутанными русыми волосами и руками, связанными за спиной.

Мертвенно-бледный, принц Дюпре прошептал.

— Илейн…

Из-за кресла принца Гобарда немедленно показалась голова прятавшейся там наложницы. Поняв, что опасность миновала, она вновь влезла на подлокотник кресла своего господина и с любопытством, будто специально для нее устраивали представление, уставилась на чужие страдания.

Медленно, Илейн подняла голову — ее лицо, грязное и с заплывшим, распухшим левым глазом, осветилось слабой улыбкой.

— Поль… Прости меня… — сказала она.

Принц Дюпре рванулся было к ней, и структура из Света и Тьмы задрожала. В тот же момент будто что-то невидимое схватило связанную девушку за горло.

— Дернись еще раз, брат, и я сверну ей шею.

Принц Дюпре перевел взгляд на брата, и лицо его будто окаменело.

— Ты больше мне не брат.

Принц Гобард хотел что-то ответить, открыл было рот, но внезапно и его схватила и, потянув из кресла, начала душить невидимая рука. Глаза его потемнели. Сопротивляясь и хватаясь за горло, он прохрипел:

— Хочешь помериться силами? Плохая идея…

Задыхаясь, Илейн запрокинула голову назад, глаза ее закатились под веки, тело выгнулось в руках краснокожих тварей. Невидимая сила швырнула принца Гобарда обратно в кресло и отпустила, мимоходом зацепив наложницу и сбив ее с подлокотника кресла на пол.

Бедняжка Илейн перестала выгибаться и хватала ртом воздух, а принц Гобард хрипло рассмеялся.

— Лорелей-то тут при чем? — он перегнулся через кресло и помог девице встать. — Она, кстати, на третьем месяце, если тебе интересно…

Обиженно надув губки, та вдруг сняла с руки тяжелый браслет и с силой кинула его в принца Дюпре, попав тому прямо в голову. Принц не дернулся, даже не моргнул, лишь из-под светлых волос его проступило и стало шириться яркое пятно крови.

Принц Гобард жестом подозвал наложницу поближе, сунул руку ей под волосы и внезапно сжал пальцы в кулак. Та взвизгнула и замерла, будто котенок, которого кошка взяла за загривок.

— Больше так не делай, милая, — наставительно сказал он. — Моего брата могу обижать только я. Моргни, если поняла?

Та моргнула.

— Ну вот и славно, — удовлетворенно произнес Принц Тьмы, отпуская ее. — Надеюсь нас больше ничто не отвлечет…

Он поднял руку, готовый позвать кого-то…

— Ты обманул меня, — мертвым голосом сказал принц Дюпре. — Но я не чувствовал лжи. Как?

Досадливо морщась, принц Гобард опустил руку.

— Я обманул само твое чувство лжи, — как маленькому ребенку, объяснил он. — Помнишь, я сказал, что не собираюсь тебя убивать?

Он развел руки и усмехнулся.

— И где же тут ложь? Тебя ведь не интересовало, собираюсь ли я убить твою маленькую крестьянку?

— Они оба живут с Ясными! — неожиданно для самой себя, воскликнула Софья Марковна и тут же покраснела. Вот уж явно не ее дело. — Простите, Господин. Просто в наше время это… непринято.

Ей вдруг стало понятно, почему наложница принца Гобарда все это время была в людформе — другой у нее не было.

— Первородные имеют гораздо больше общего с людлингами, нежели остальные, — снисходительно объяснил Господин. — Наша кровь не передается по наследству напрямую — только через поколение или два, а потому дети у нас всегда людлинги, и рождаемся мы тоже среди обычных людей. Так что, предубеждений против потомков Адама и Евы у нас нет, — он усмехнулся, — если они нам покорны, разумеется.

— Но как же… — она неопределенно махнула рукой в сторону центра событий, — братья?

Он поднял палец вверх.

— Именно. Два первородных в одной семье — эпохальное событие. Невероятная редкость, которую грех не использовать.

Их внимание привлек громкий хлопок в ладоши — принц Гобард вызывал кого-то, привстав и оглядываясь вправо от себя.

— Ваше время пришло, друзья мои.

Словно по волшебству, свита схлынула, освободив коридор шириной метра в три. Из темной ниши, уходящей в глубь подземелья, на свет степенно вышел… Софья Марковна не поверила своим глазам…

— Демон?!

И не просто демон. Демон самой высшей категории — из тех, что от ангелов отличаются лишь непроницаемой чернотой глаз да огромными пыльными крыльями, один взмах которых взметает Темную Материю пепельным столбом до самого неба. Внесторонняя форма таких демонов внушает благоговение и ужас, но отнюдь не уродливостью своей. Сегодня такого редко где можно встретить.

— Верховный Демон к принцу Гобарду, — объявил все тот же невидимый, невозмутимый мажордом.

Принц Дюпре в ошеломлении покрутил головой.

— Ты сошел с ума, брат.

Принц Гобард ухмыльнулся.

— Я думал, я тебе больше не брат. А вообще, не отвлекайся — стой смирно и держи Врата открытыми, пожалуйста. Еще двадцать минут твоего времени, и я отпущу тебя с твоей милой крестьянкой в вашу уютную норку, где ты прекрасно залечишь ее раны поцелуями. И можешь не волноваться за свою репутацию. Как ты сказал? Тебя «тут не было».

Верховный Демон сложил черные крылья за спиной, и по обе стороны от него, из ниши, вышли еще… трое? Нет четверо… Нет… Вслед за своим начальником, демоны всех мыслимых мастей и пород, вооруженные мечами, топорами и двусторонними секирами, строем двинулись вперед, и Софья Марковна потеряла им счет. Их было никак не меньше пятидесяти — жутких мощных тварей. Четыре серых Охотника замыкали строй, ведя за собой на цепи огромного Безглазого Демона — чудовище, которое она видела всего лишь раз, когда по приказу Внестороннего Суда, его вызвали из Преисподней, чтобы забрать туда несчастную Элоизу. Испуганно перешёптываясь, свита Темного принца поспешно схлынула еще дальше, оставляя всю середину зала свободной. Наложница в ужасе прижалась к своему господину, спрятав лицо ему в плечо.

Верховный Демон первый приблизился к импровизированному трону Темного Владыки и с достоинством поклонился.

— Готов ли ты, Бэлиэль? — торжественно спросил принц Гобард. — Наше время пришло.

Вместо ответа Демон снял с пальца золотой перстень с большим багровым камнем и кинул его принцу. Тот поймал и поднял одну бровь.

— И что я должен с этим сделать, мой лаконичный друг?

Демон передернулся и принял человеческий облик. Крылья сложились за его спиной в черную мантию.

— Используй это, чтобы поставить Печать, — сказал он низким, рокочущим голосом.

Принц Гобард поднял вторую бровь.

— Ты хочешь, чтобы я поставил на тебя Печать?

— Не на меня. На клятву.

Софья Марковна поняла раньше принца. Верховный Демон желал скрепить свою клятву Нерушимой Печатью и отдавал принцу Гобарду «аниматур» — предмет, имеющий большое личное значение, что символизировало приношение в жертву части его души.

— Отдай нам воплощенных ангелов, что стоят за теми, кто правит городом, — пророкотал Бэлиэль, — и мы не просто поможем тебе. Мы принесем тебе Клятву Верности, скрепленную Нерушимой Печатью. Мы будем служить тебе вечно.

Стоящие за ним демоны заревели и застучали хвостами в пол.

— Отдай нам ангелов! Отдай! — вознеслось единым рыком к высокому потолку пещеры.

— Не делай этого, Джей, — слабо попросил принц Дюпре. — Ты заходишь слишком далеко. Я вижу, что скоро мне придется хоронить тебя…

Принц Гобард сощурился, пристально глядя на него, и постучал пальцами по подлокотнику кресла. Постучал еще раз. Затем встрепенулся, будто опомнившись, повернул голову к стоящему перед ним демону и подбросил кольцо вверх. То вдруг повисло в воздухе, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, ловя мерцающие блики от Светлой части Врат.

— Смотрите, не подавитесь, — посоветовал он, нагнулся и вытащил из сапога небольшой нож. Спрятавшаяся за его плечом девушка подняла голову и, будто завороженная, смотрела на приближающееся к ней острие. Не поворачивая головы, принц Гобард поймал локон ее темных волос, намотал на палец и отрезал.

— Как романтично, — выдохнула Софья Марковна. А вот наложница, похоже не поняла, что ей только что признались в любви. Она лишь вздохнула облегченно, осмотрела волосы и пожала плечом.

Принц Гобард положил отрезанную прядь на ладонь, выставил руку вперед и дунул. Семенами одуванчика волосы взметнулись вверх, но не упали, а закружились вокруг перстня Верховного Демона. Перстень закружился вместе с ними, все быстрей и быстрей, пока не стало видно ни его, ни волос, и только серое облако, будто маленькое торнадо, кружило в воздухе между креслом Темного Владыки и Бэлиэлем.

— Клянусь вечно исполнять твою волю и действовать во благо тебе и твоим потомкам. Связываю своей клятвой подчиненных мне, вместе с потомками их.

— Клянусь не препятствовать тебе и твоим подчиненным, если захотят они поквитаться с ангелами во плоти и любыми тварями ангельских кровей.

Не успело последнее слово клятвы сорваться с губ принца Гобарда, как произошло то, ради чего и нужен был обмен аниматурами. Серое торнадо замедлило свою круговерть, остановилось понемногу, снова стало облаком и расплылось вполне различимыми серыми буквами, начертанными прямо в воздухе — только что произнесенными словами клятвы, ставшей договором. Принц Гобард протянул руку, призвал Темную Материю и наполнил ею ладонь.

— Я принимаю твою клятву, Бэлиэль.

И окунул ладонь в серый туман слов клятвы. В ответ Верховный Демон поднял руку и без лишних действий — Темной Материи в нем самом было хоть отбавляй — приложил следом.

Будто шепот из нездешних миров пронесся по пещере, туман вобрал в себя Тьму и всосался в кожу обеих рук, оставляя на клянущихся невидимую для чужих глаз Нерушимую Печать. Тяжелый перстень Бэлиэля упал на каменный пол, подскочил и откатился к его ногам. Медленно, осыпались вниз темные волосы Лорелей. Клятва стала нерушимой.

Принц Дюпре закрыл глаза.

— Безумец… — прошептал он.

Более не обращая на него более внимания, Темный Властелин встал и жестом приказал своей свите собраться кругом. Испуганно, бочком, Темные подобрались обратно, став по обе стороны от демонов, все еще держась от них на почтительном расстоянии. Окинув всех долгим взглядом, принц вдруг громко рассмеялся.

— Ну и вид у вас… захватчики… — свита облегченно зашумела, сообразив вероятно, что свирепые демоны все же на их стороне. — Прошу всех, кому надо, принять людскую форму. Остальных, и наши семьи, заберем после победы. И давайте будем выдвигаться, пока мой братец не решил, что Светлый Град ему важнее прекрасной Илейн.

Услышав свое имя, Илейн подняла на него глаза — ненависть ощущалась в них почти физически.

— Зачем людскую, господин? — из задних рядов спросил кто-то из Охотников.

— Ну давай, попробуй пролезть в эту дыру, не обломав крылышки… — ответил принц Гобард и указал на уснувшего Безглазого на цепи. — А вот вашего симпатичного друга придется оставить. У него наверняка нет людской формы.

Демоны заржали.

— У него другая есть.

Толкнув чудовище ногой, Охотник сказал что-то на непонятном языке, и Безглазый неожиданно стал уменьшаться в размерах и менять форму — даже не просыпаясь. Серая шкура его потемнела, обросла шерстью, длинная морда укоротилась… Он стал меньше, чем остальные демоны, но продолжал уменьшаться… Софья Марковна уже подумала, что Безглазый исчезнет вовсе, когда Охотник наклонился и поднял что-то с пола. По пещере разнесся гогот — обернувшийся человеком молодой демон держал в руках маленького, черного, вполне себе глазастого котенка. Лорелей сделала умиленное лицо и сложила руки на груди.

— Какая прелесть, — пронеслось среди толпы на разные голоса.

Внезапно, лицо принца Гобарда осветилось идеей. Усмехаясь, он что-то тихо сказал наложнице. Та тоже прыснула со смеху, соскочила с подлокотника и, уже не пугаясь, пошла в гущу демонов. Подошла к тому, что стал человеком и забрала котенка из его рук. Вернулась к трону, отдала котенка своему господину.

— Пустим в наш новый дом кошку, — заявил он. — на счастье.

Темный Властелин встал, подошел к открытым Вратам и одной рукой запустил котенка в дыру. Пискнув, зверек исчез в сизом тумане другого измерения.

Принц Гобард обернулся.

— Ну что ж, мои верные слуги. Прошу.

Один за другим, демоны, принимая людформу и пригибаясь, погружались в распахнутые Врата. За ними — кто с готовностью, а кто замешкавшись и неуверенно — последовала свита. Последней в дыру юркнула Лорелей.

Когда в полутьме пещеры остались только оба принца, понурившийся родомаг, да гоблины с их пленницей, Темный Властелин помедлил и вдруг сказал.

— Чтоб ты знал — бланш у нее не от меня, — и мотнул головой в сторону гоблинов. — Можешь выместить на них свой гнев. Они все равно не пролезут в эту дыру.

Гоблины, явно не сообразив, что к чему, неуверенно переглянулись, а принц Гобард просунул ногу в сапоге внутрь туманной дыры, пригнулся и был таков…

…Вся картина подернулась зябью и рассосалась в пространстве настоящего времени.

Софья Марковна, потрясенно качая головой, приходила в себя.

— Ну, как тебе экскурс в историю? — довольный произведенным впечатлением, спросил Лорд Мадуг.

— Демоны пришли в город как захватчики, с армией принца Гобарда… — пробормотала Софья Марковна и подняла на него глаза.

— А два Первородных — Темный и Светлый, могут открыть Врата в Райское Место, воплотив эссенции Света и Тьмы — в любом угодном им месте… — самодовольно сказал Господин.

Но она будто не слышала, думая о другом.

— Что же это получается, Господин… Демоны — Клятвопреступники?!

Она чувствовала, что ее голова сейчас взорвется. Лорд Мадуг кивнул.

— Похоже, что ангелы оказались им не по зубам. Интересно, как скоро они уже стояли на коленях, вымаливая прощение? Понимаешь теперь, зачем демоны столько веков убивали Первородных в своих колыбелях, пока не вмешались их прекраснодушные хозяева… Родомагам, кстати, тоже досталось… Зачем отравили несчастных наложниц Принца Гобарда — вместе со всеми его многочисленными детьми, между прочим… Идиоты даже не знали, что Первая кровь не передается напрямую. Зачем устроили пожар в Центральной Библиотеке…

— Чтобы никто и никогда не узнал, откуда взялись демоны в Светлом Граде! — прошептала Софья Марковна. — Новые поколения детей Нечистого — и те не знают правды… И про Светлого брата принца Гобарда они скрыли, потому что своим участием он подмачивал репутацию всей Светлой стороны… Ведь ясно было, что он не в первый раз помогает Темному принцу проникнуть в город…

Внезапно она ахнула и схватилась за край стола.

— Демоны ведь не просто боятся за свою репутацию, не так ли, Господин? Что стоит Светлым простить их, раз они искупили вину и перешли на их сторону? Они боятся Обряда Возмездия за Клятвопреступление… Вы — преданная сторона! Обряд должен покорить демонов вашей воле!

В восхищении, он театрально похлопал.

— Браво! Я недооценивал тебя, Софья Зарецкая.

В полном ошеломлении, ведьма крутила головой.

— И что же? Получается, мы вновь можем захватить Светлый Град, Господин? Принц Гобард плохо кончил…

Остановив ее движением руки, Лорд Мадуг неожиданно прикрыл глаза.

— Где… Где я их видел? — пробормотал он, явно не ей.

— Кого? — не поняла Софья Марковна. Не отвечая, Господин замер, его зрачки забегали, и она поняла, что он частично покинул свою плоть.

— Вот они! — радостно воскликнул он, и внезапно ведьма увидела, как по воздуху, из коридора к ним навстречу плывет пачка Мальборо. Лорд Мадуг открыл глаза, взял лежащие рядом с плитой спички, вытащил сигарету из порхающей вокруг него пачки, подкурил и облегченно затянулся. Погасил спичку и выкинул ее в раковину.

— У меня нет желания ничего захватывать, — сказал он, выдыхая дым и морщась, когда тот попал ему в глаз. — Я найду Мэтью, проникну с его помощью в Светлый Град, покорю демонов Обрядом Возмездия, и они разорвут там все, до чего только смогут добраться — своими собственными когтями и зубами. Затем они выжгут то, что осталось, Темной Материей, послушно покончат с собой и вернутся в Ад, к своему папаше — с которым я тоже договорюсь, уж поверь мне.

Темный Владыка откинулся на стул и смотрел прямо перед собой, слегка улыбаясь. Пепел на кончике его сигареты вырос, истончился и упал.

— Я отомщу за моего предка, Софья, и уничтожу нашу возлюбленную столицу. Со всеми, кто в ней живет. И больше некому будет открывать Врата и портить нам жизнь.