Рай для Темного

Глава 2

Ровно в три часа пополудни в дверь старой, двухэтажной квартиры в доме номер двенадцать по Денежному переулку, вежливо и негромко постучали.

Гоша Липатов, студент-первогодка, который и проживал в квартире, был очень занят — после бурно проведенной ночи, он пытался учиться. А точнее, лежа в кровати, пытался постичь смысл заумной статьи, к которой нужно было сочинить комментарий и сдать его электронной почтой сегодня к десяти вчера. Статью нужно было прочитать еще вчера, но вчера у Гоши были дела поважнее.

Стук он хорошо расслышал, и в любой другой день был бы рад поводу отвлечься и поболтать хоть со свидетелями Иеговы, но сегодня день был особенный, и поэтому бежать вниз и открывать дверь Гоша не торопился. Он автоматически глянул на календарь, висящий на стене напротив, хотя и так знал, что сегодня четвертое июня — четыре дня спустя обведенного красным цветом первого числа, ДНЯ СБОРА ДЕНЕГ НА РЕМОНТ ДОМА. Ему хорошо был знаком этот вежливый стук — деньги собирали уже который месяц, по первым числам, в надежде набрать нужную сумму в течение полугода. Гоша, что называется, собаку съел на задержках этих самых денег. Потому что квартира, унаследованная от бабушки, у него была, а вот денег на ее содержание категорически не было.

Как же, откроет он! Как миленькие просунут уведомление под дверь и подождут еще неделю-другую. Если вообще дождутся.

Стук раздался снова.

Гоша мученически вздохнул, воткнул в уши наушники от айпода, лежавшего тут же под боком, и включил первый попавшийся под руку плейлист. Закрыл глаза и откинулся на подушку. Ясно было, что сама вселенная повелевает ему отложить научные амбиции на неопределенное «потом» и ненадолго вздремнуть. Быть может, ему удастся уговорить молоденькую аспирантку дать ему еще пару дней на это идиотское задание. Припугнуть ее «переутомлением», или что там теперь выдумывают…

Его мысли поскакали вслед за ритмами, мозги затуманило, но с этими басами он явно будет просыпаться каждые три секунды. Возможно, сегодня ему повезло, и товарищ из жилищной комиссии уже ушел, решил Гоша, и, не открывая глаз, лениво нащупал кнопку звука на айподе. Убавил вполовину и почти сразу вырубился, оказавшись в беспокойном сне, где он пытался проникнуть на вчерашнюю зачетную вечеринку у Сонечки и Миранды. Ему снилось, будто здоровенный вышибала (ничего подобного на самом деле там не было) требует от него какой-то секретный пароль, который якобы должны знать все приглашенные. А он ничего такого не знал.

Ну как же, как же, почему-то шепотом вторили здоровяку столпившиеся вокруг гости, как же ты не помнишь, это же так просто — елка, восемнадцать, сорок пять, дельта, двадцать два… Их тихие голоса тонули в пробивающейся из дверей комнаты громовой музыке. «Погодите!» — закричал он — «Как же такое возможно запомнить!» На него сердито зашикали и продолжали бубнить — тринадцать, одиннадцать, пятьдесят пять…

— … двенадцать, тридцать семь, четыре…

— Вот ведь запаролился, гад!

Гоша открыл один глаз и с изумлением понял, что сон продолжается наяву. А точнее… он вытащил из уха наушник и приподнялся… да это же в соседней комнате!

— …Не сбивай меня… — раздраженный женский голос явно не принадлежал ни вчерашним подругам, ни, тем более, соседу, кандидату наук. — Пароли их конек, ты же в курсе… четыре, восемь, пятнадцать. Все.

— Погоди, там было две четверки или одна?

— Черт бы тебя побрал, Дань!

— Солнце, аккуратно — папа все слышит…

— Извращенец твой папа. Давай сначала!

Гоша всегда туго соображал со сна, а теперь и подавно. Однако, ситуация требовала немедленного анализа, оценки и плана действий. Он сделал над собой волевое усилие и вытряхнул остатки сонного тумана из головы.

Итак. Абсолютно незнакомые ему люди — судя по голосам, мужчина и женщина — каким-то непостижимым образом проникли в его запертую изнутри квартиру, бесшумно поднялись по старой, скрипучей лестнице на второй этаж и расположились в комнате у соседа, кандидата наук по филологии, ушедшего еще утром на защиту собственной диссертации. Исходя из разговора, на данный момент мужчина и женщина пытаются взломать компьютер соседа. И они явно не подозревают, что в квартире еще кто-то есть.

Вопрос — кому и на кой сдался его сосед, скучнейший из всех кандидатов наук — Гоша решил отложить на потом.

— Есть! Я внутри.

Похоже, попытки взломщиков увенчались успехом.

— Отлично! Я выбью тебе премию за печатание под диктовку.

Раздался звук, подозрительно похожий на шлепок, женщина ойкнула и засмеялась.

— Когда-нибудь, господин Луговой, я оторву вам руки. На, закачивай сюда.

Похоже, эти двое знали друг друга не первый день. Беззлобно переругиваясь, непрошеные гости продолжали копаться с компьютером, что-то подвинули, что-то уронили — в общем, вели себя так, словно совершенно не опасались быть пойманными с поличным.

Гоша, надо сказать, вырос в не самом благополучном районе, и последнее, что могло бы прийти ему в голову в данной ситуации, это завалиться в соседнюю комнату, возмущаясь, мол, «а что здесь, собственно, происходит», да «кто вы такие?», да «что вы делаете в моем доме?».

Вместо этого он вытащил из уха второй наушник и, стараясь не скрипеть пружинами, сполз с кровати на пол. Про то, чтобы проскользнуть мимо комнаты соседа и тихо улизнуть, не могло быть и речи — старый пол в коридоре скрипел не по-детски. Окно? Как вариант, если успеть. Второй этаж все — таки — не так уж и высоко прыгать. Можно вообще залезть под кровать и переждать, пока эти двое закончат свои дела и свалят. Звонить в полицию бесполезно — если у этих ребят есть пушки, его три раза успеют грохнуть, пока приедут менты. Да и как звонить, когда они отделены от него парой тонких стен и приоткрытых дверей?

А может это и есть полиция? Может Мэтью связался с мафией и… Что? Пишет за бандитов любовные письма на латыни? Гоша прыснул бы со смеху, если бы его сердце не колотилось от страха. Нет, эти типы явно не из полиции. В лучшем случае, ФСБ-шники. А с тех станется пришить свидетеля ради «благого» дела — ему в универе все рассказали про злобных и беспринципных ФСБ-шников. Подумать только, еще недавно он опасался товарища из жилищной комиссии, занимающегося поборами на ремонт!

Гоша решил остановиться на варианте с кроватью. Поднял свисающее покрывало, прикинул, насколько легко будет бесшумно протиснуться в захламленное подкроватное пространство.

Прислушался.

И тут совершенно отчетливо понял, что уже минуты полторы не слышит никаких голосов вообще. В опустевшем доме стояла мертвая тишина, и только из забытых на кровати наушников приглушенно доносилась дискотечная музыка.

Никогда еще Гоша Липатов не сомневался в здравости своего рассудка. Однако теперь пришлось, потому что бесшумно выйти из их с Мэтью квартиры — это было выше любых человеческих способностей. Черт, никто не мог бы даже шагу ступить без того, чтобы его не услышали в самом дальнем уголке этой старой развалины — полы здесь, наверное, клали еще до революции! А Гоша явно абсолютно ничего не слышал.

Он осторожно сел и потрогал ладонью лоб. Побочные эффекты той злобной дури, что ему вчера сунули под язык? А что если все это — продолжение его послеобеденного сна? Он больно ущипнул себя за руку, изо всех сил желая проснуться. Ничего не изменилось. Как в тумане, Гоша поднялся на ноги, растерянно дошел до соседней комнаты, постоял на пороге и, наконец решившись, толкнул дверь ногой.

Комната была совершенно пустой. Он уже готов был облегченно вздохнуть и списать все на свою взбесившуюся фантазию… Если бы не компьютерный стул на колесиках, который сосед-аспирант всегда наглухо вдвигал в стол, покидая домашний кабинет. Вместо своего обычного места, стул вызывающе взирал на него с середины комнаты, развернутый сиденьем к двери. У Гоши засосало под ложечкой.

Он пошарил глазами по комнате — дверцы маленького стенного шкафа были распахнуты, спрятаться там не смог бы и ребенок, не говоря уже о двух взрослых бандитах. Один из ящиков стола был выдвинут, содержимое частично вывалено на пол. Ни в жизнь аккуратный сосед не оставил бы в своей комнате такой бардак. Да и не было здесь бардака, он раз пять проходил сегодня мимо этой самой комнаты!

Гоша несколько раз крепко зажмурился, силой воли пытаясь задавить карабкающиеся по спине щупальца страха. Больше всего на свете ему хотелось плотно закрыть дверь этой треклятой комнаты, выйти из дома и бежать куда глаза глядят. Напиться, обкуриться, что угодно, только бы вычеркнуть из памяти все эту хренотень. И никогда больше не задаваться вопросом — а куда же девались те, кто еще несколько минут назад в этой самой комнате выворачивали ящики стола и взламывали пароль компьютера. Гоша был уверен, что у него все получится — он не раз слышал, что человеческие мозги не любят неразоблаченных фокусов и делают все возможное, лишь бы выкинуть необъяснимое из головы.

Но что-то удержало его. Какое-то явно нездоровое искушение остаться и понять, а что же на самом деле тут происходит. Узнать правду, какой бы невероятной она ни оказалась. А потому Гоша никуда не ушел, а наоборот, сделал шаг вперед — навстречу стулу, брошенному таинственным компьютерным взломщиком.

— Любопытство все-же сгубило котенка, — весело сказал ему прямо в ухо знакомый женский голос.

Сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди, ноги подкосились, и Гоша точно осел бы на пол, если бы не вовремя подставленные руки…

Когда он пришел в себя, то оказалось, что его усадили на тот самый злополучный стул на колесиках. Гоша поднял глаза. Перед ним стояли ЭТИ.

Стриженный «под десантника» парень в черной кожаной куртке и невероятной красоты рыжеволосая девушка с серыми глазами, в джинсах и какой-то длинной вязанной кофте. Девушка смотрела на него хитро и весело, а парень вдруг наклонился, уперся руками в колени, и резко, по-собачьи, втянул носом воздух перед самым его лицом.

— Смелый пацан…

Красавица подмигнула Гоше.

— Сосед? — чуть повернув к ней голову, спросил парень.

— Сосед, — ответила рыжая.

Он выпрямился.

— Это так ты убедилась, что дома никого нет?

Красавица обиженно надула губки.

— Я стучала. Два раза, между прочим. Ты почему не открывал, хулиган?

Гоша честно попробовал ответить, но, похоже, у его языка были другие планы. Вместо слов его рот сформировал нечто среднее между «как» и «кто», и он смущенно замолк.

— Дадим ему пару минут, Дань, — рыжая красавица положила руку своему напарнику на плечо. — Уверена, Георгий нам все расскажет, раз уж решил остаться. Не так ли, милый?

«Десантник» скептически закатил глаза, сел на корточки и продолжил рыться в вещах профессора. Девушка, скрестив руки на груди, терпеливо ждала.

— Гоша, — его голос наконец обрел силу. — Никто не зовет меня Георгий.

Она кивнула.

— Почему ты не открыл дверь, Гошенька? Мы бы не вошли, если бы знали, что ты дома.

Гоша чувствовал, что начинает злиться — ему было стыдно за свой страх и за то, что он сидит тут и отчитывается перед взломщиками.

— А вы кто такие? Зачем вломились в квартиру? И почему вас тут не было, когда я зашел в комнату? И откуда вам известно мое имя?

— Нет-нет, так мы разговаривать не будем, — она посерьезнела. — Как там говорится? Ах да… Вопросы здесь задаем мы.

От злости совсем осмелев, Гоша оценил ситуацию по-новому. Явно превосходящий его по силе Данила находится на другом конце комнаты, у окна. Мало того, отвернулся и увлеченно вчитывается в заголовки на каком-то музыкальном диске. Девушка вряд ли его остановит. Пушек вроде бы он не видел.

Гоша резко крутанулся на стуле, высвобожденной пружиной сорвался с места, ринулся в сторону двери и… с размаху врезался носом в твердую, как железо, руку в черном кожаном рукаве. Отброшенный силой удара назад, он полетел на пол и с размаху приземлился спиной об ковер. Мало того, проехался по полу и смачно приложился затылком об стену, да так, что потемнело в глазах.

— Бедный, бедный мальчик, — зацокала языком красавица, и мягко, как кошка, опустилась перед ним на колени. — Не хотели мы тебя обижать, да, как видишь, не обошлось.

Цепляясь за ускользающее сознание, Гоша думал только об одном: никто не смог бы так быстро переместиться из одного угла комнаты в другой. Это была совершенно нечеловеческая скорость.

Девушка щелкнула пальцами у него перед глазами, и этот щелчок почему-то привел его в чувство. Комната перестала плыть, однако последствия удара об пол не прошли даром — в затылке горело, и он физически чувствовал, как там формируется огромная шишка.

— Не пытайся больше убежать, ладно? — дружелюбно посоветовала рыжая.

Гоша угрюмо кивнул и сел, пытаясь прощупать пальцами затылок.

— Ниндзя вы, что ли?

Данила хмыкнул.

— Вот и познакомились.

Он достал откуда-то потрепанную дорожную сумку и принялся складывать в нее все компьютерные диски подряд. Девушка встала и вопросительно посмотрела на него.

— Берем все. Иди его пойми, что важно, а что нет — мы же не можем торчать здесь весь день и выбирать. Пускай сам потом копается…

— Ладно, — покладисто ответила она. — А с ним что?

Парень глянул на него так, как если бы Гоша был мелким земляным червяком. Пожал плечами.

— Слушай… Это твой прокол и вообще… — он поводил руками в воздухе в поисках подходящих слов. — По твоей части, что ли… Разбирайся с ним сама, а мне пока есть что делать.

И вернулся к сборам. Гоша напрягся. Эта часть их разговора ему не понравилась. Что значит «разбирайся»?

Инга задумчиво посмотрела на него.

— Послушай, котенок…

— Я тебе не котенок, — сердито перебил ее Гоша, чувствуя, как краснеет.

— Ладно, некотенок. То, что тут произошло, не твоего ума дело. И совсем не то, чем кажется.

— Ну да, — хмыкнул Гоша. — Тырите секреты у академика? Он что, шпион, что ли?

Она посерьезнела и снова опустилась на колени рядом с ним.

— Если ты расскажешь полиции правду, тебе не поверят. А еще могут свалить все на тебя, чтоб облегчить себе работу. Зачем тебе эти проблемы? Давай, я подкину тебе правдоподобную версию, и ты вроде как будешь ни при чем.

Гоша опять потрогал шишку на затылке и, к своему стыду, чуть не заплакал от боли.

— А сосед? Что я ему скажу, когда он вернется? Он точно не поверит, ни в какую версию. У него на вранье чутье…

Это была сущая правда. Мэтью Бёрнсу врать было бесполезно — всегда расколет.

— Мы знаем, — улыбнулась Инга. — Но Мэтью здесь больше жить не будет.

Не смотря на улыбку, Гоша почувствовал холод от ее слов, и вниз по его позвоночнику побежали мурашки.

— Это почему еще? — с замиранием в голосе спросил он.

— Потому что Мэтью поедет с нами, — объяснила Инга таким тоном, каким разговаривают с маленькими детьми. — По очень важному делу. Надолго.

— Какому такому де…

Приглушенная трель телефонного звонка перебила его недосказанный вопрос. Данила поднял руку, чтоб все замолчали, полез во внутренний карман куртки и вытащил на свет мобильник. Ткнул в него пальцем, приложил к уху.

— Луговой.

И тут же отстранил телефон от уха и поморщился — так громко из него заверещали.

— Да погоди ты, не ори… — он вслушался в непонятную истерическую галиматью. — Что? Что ты сказала?! Как такое могло…

Инга вопросительно взглянула на него, в ее глаза отразилась тревога.

— Ясно, уже уходим. — отчеканил Данила в телефон, трубка в последний раз взвизгнула и замолкла. Как в замедленном кадре, он сунул телефон обратно в недра куртки. Гоша увидел, как у Инги побелело лицо, и она прижала заметно подрагивающие руки к груди.

— Это то, о чем я думаю?

Данила кивнул.

— Он идет сюда. Унюхал, что на кампусе уже никого нет.

С ним явно что-то происходило. В мягком полуденном свете его скулы будто бы стали выше и заострённее, лицо посерело, потемнело и… Гоша непроизвольно открыл рот… оскалилось?

Инга быстро шагнула к напарнику и крепко взяла его за локоть.

— Не здесь, — она красноречиво указала головой в сторону пленника.

Данила снова кивнул и выдохнул. Гоша, не в силах оторвать взгляда от его изменившегося лица, выдохнул следом. Что бы это ни было, «десантник» опять стал «десантником».

— В любом случае, надо бежать. Мы должны успеть забрать Бёрнса.

Она кинула взгляд на Гошу.

— Что будем делать?

Он покачал головой.

— Ничего. У нас нет времени.

— Но ведь он придет сюда. Жалко мальчишку.

— Предлагаешь его сразу застрелить, чтоб не мучился?

Ага, значит и пушка у них есть. Гоша переводил взгляд с одной на другого и решил, что ему пора вмешаться в разговор о собственной судьбе.

— Да кто придет-то? И вы же вроде решили меня не убивать?

На него явно не обратили внимания.

— Ему это поможет, в некотором роде, а вот нам нет. Мальчик нас видел и знает, что мы хотим сделать. Этот зверь откопает все, что захочет из его мозгов, живых или мертвых, — Инга указала рукой в его сторону.

Как все плохо, подумал Гоша.

— Ладно, — неожиданно согласился Данила. — Повезло тебе, пацан. Поедешь с нами.

Гоша вытаращил глаза.

— Поеду…? Вы ненормальные, да? Мне проект сдавать через три дня…

Инга с жалостью посмотрела на него.

— Мальчик, ты не понял. Не будет никакого проекта. Если ты останешься, в лучшем случае тебя убьют. А в худшем — поработят, используют в каком-нибудь кошмарном ритуале, а потом все равно убьют.

Гоша проглотил слюну. Происходило какое-то явное безумие. Она протянула ему руку.

— Прости, малыш. Но, похоже, без нас тебе не выкарабкаться.

Стараясь выглядеть покладистым, он осторожно кивнул и, ухватившись за теплую ладонь, поднялся на ноги.

— Можно я хоть куртку возьму? Она внизу, в гостиной.

Инга пожала плечами.

— Пойдем.

Ага. Значит, ему не доверяют. И правильно делают. Вот только Инга ему не помеха. Главное улизнуть от этого скоростного гада, а тот как раз принялся обшаривать последний ящик письменного стола.

Вместе с Ингой Гоша вышел в коридор и стал спускаться по скрипучей лестнице вниз — девушка отставала от него на полшага. Он уже прикидывал, сколько секунд у него займет перепрыгнуть через три ступеньки… оказавшись в прихожей, щелкнуть замком… рвануть дверь на себя, перепрыгнуть через порог…

Внезапно Инга обхватила его за плечи, прижала к себе и плотно закрыла ему рот ладонью. От неожиданности Гоша чуть язык не проглотил. Скосив на Ингу глаза, он вопросительно замычал. Она медленно отняла ладонь от его лица и прижав указательный палец к губам, мотнула головой в сторону прихожей.

— Ш-ш…

Заранее чувствуя, как у него леденеют руки, Гоша перевел взгляд, куда она показывала. И еле удержался, чтоб не вскрикнуть.

В радиусе примерно трех метров от входной двери — практически по всей площади прихожей — вопреки законам физики, медленно поднимались и опускались в воздух вещи. Будто кто-то невидимый поднимал по очереди то зонтик, то пару его кроссовок, то ключи с трюмо — рассматривал, вертел в руках… и аккуратно клал на место.

Гоше вдруг совсем расхотелось куда-то убегать, а уж тем более спускаться вниз ради какой-то дурацкой куртки.

Не выпуская его плеча, Инга начала бесшумно отступать, и в тот же момент Гоша отчетливо увидел, как круглая дверная ручка провернулась сначала в одну сторону, потом в другую, и так, из стороны в сторону, закрутилась все быстрее и быстрее, будто с той стороны дверь пытался открыть не разбирающийся в механике замков малолетний ребенок. Как завороженный, несколько секунд он наблюдал за этими поворотами, пока Инга не дернула его за собой. Тут Гошу словно подбросило на волне ужаса, и они оба ринулись обратно на второй этаж, чуть не сбив с ног выходящего из комнаты Данилу. Дорожная сумка уже висела у него за спиной.

Инга в отчаянии схватила его за руку.

— Мы опоздали, он внизу!

Данила ощутимо напрягся, и его глаза, как показалось Гоше, полыхнули желтым.

— Внутри?

— Нет, но он у двери, и морок ему не преграда!

— Быстро! В ход! — он схватил ее за руку и зачем-то потянул к маленькому встроенному шкафу в углу комнаты.

— Нельзя! Ход общий — он узнает, куда мы ушли.

Лицо у Инги было совершенно белым, даже веснушки побелели. От ее страха у Гоши и самого застучали зубы. Кто бы там ни стоял за дверью, он явно был не самый приятный тип.

Данила обнял ее и прижал к себе.

— Успокойся. У него нет в квартире ходов — иначе он уже был бы здесь. И вламываться средь бела дня, почуяв Морок и не зная, что ждет его внутри, он не станет. Ему понадобится минута-две, чтобы тихо разложить замок.

Разложить замок? Гоша не стал даже спрашивать.

— Что же нам делать? Мы ведь на втором этаже! — Инга подбежала к окну.

— Пожарный выход? — быстро спросил Данила у всех сразу.

— Выход! — вышел из оцепенения Гоша. — Есть! Там в ванной, выход на задний двор!

Он выскочил из комнаты и как заяц припустил в конец коридора, не оборачиваясь и не слыша шагов за спиной. Там, в их общей с Мэтью ванной комнате, он подбежал к окну и подпихнул вверх оконную раму-гильотину. Старая рама дошла до половины и застряла, грозно сотрясаясь стеклом в ответ на его отчаянные толчки.

— Не могу, — выдохнул Гоша и обернулся, чтобы позвать на помощь, но оказалось, что Инга и Данила уже здесь, за его спиной. Данила оттолкнул его в сторону, взялся за низ рамы обеими руками и мощно задвинул ее на самый верх.

— Ну ты даешь, чувак, — восхитился Гоша.

Не обращая на него внимания, Данила выглянул в окно.

— Это и есть твой пожарный выход?

Перед ними расстилалась довольно покатая крыша магазина на первом этаже. Гоша пожал плечами и полез в окно.

— Вам обязательно пожарный или просто выход? Если последнее, то это сюда.

Инга хмыкнула. Она уже не выглядела как хорошо выбеленная стена, и Гоше это понравилось. Поднырнув под раму, она перекинула ноги через подоконник и беззвучно спрыгнула вслед за ним на шиферную поверхность. Обернулась к напарнику и махнула ему рукой.

— Прыгай!

Но он будто просчитывал что-то в уме. Гоша, успев уже дойти до края крыши, недоуменно оглянулся — чего он тянет-то?

— Держи!

Резким движением Данила стряхнул сумку с плеча и кинул ее Инге.

Так же быстро скинул куртку, свернул шаром и запустил ею в Гошу. Тот еле удержался на краю крыши, однако оторопело поймал тяжелый кожаный сверток.

— За куртку отвечаешь головой, пацан.

— Даня, не смей этого делать! — с ударением на каждом слове приказала Инга.

— У нас нет шанса, если я не отвлеку его хоть ненадолго. Гоните в участок, заберите Бёрнса, любым способом. Я позвоню, если выберусь.

Не говоря больше ни слова, Данила потянул оконную раму вниз, захлопнул окно и пропал внутри дома.

Инга сжала кулаки и что-то прорычала в гневе. Удрать в этот момент было раз плюнуть, но Гоша почему-то не стал этого делать. Вместо этого, стараясь не грохотать ногами по железной поверхности, он подошел к Инге, взял ее за руку и неуверенно потянул.

— Идем, что ли.

Она кивнула и, как ему показалось, шмыгнула носом.

— Двигаем. Пусть хоть не зря.

И спрыгнула с крыши, легко и бесшумно. Гоша бросил ей куртку и прыгнул следом, далеко не так изящно.

Лоренс стоял на пороге квартиры номер три — неподвижный, как полуденный воздух. Склонив голову, он прислушивался к чему-то внутри себя. Могущественное, Первородное существо, в чьих жилах текла самая древняя кровь на земле — глаза его были закрыты, но под тонкими веками бегали трепещущие контуры зрачков, будто бы он спал и видел беспокойный сон.

Руки он по привычке держал в карманах брюк, светлые, с золотистым отливом волосы были аккуратно уложены по последней европейской моде. Возраст Лоренса трудно было определить — лицо его было молодо, гладко и безбородо, однако комплекция, рост и одежда выдавали в нем вполне зрелого мужчину. Со стороны, в своем легком плаще, накинутом на элегантный серый костюм, Лоренс наверняка выглядел как какой-нибудь торговец воздухом, который никак не может собраться с духом и постучать в очередную дверь. Вот только стучать Лоренс не собирался. Власть над природой вещей, доставшаяся ему в наследство от предков, позволяла избегать подобного рода глупых формальностей. В двух шагах от цели, он не желал более никаких задержек и помех. Он слишком долго его искал.

Замок был прост, как детская игрушка — в любое другое время Лоренс мог в мгновение ока распылить эту штуковину в молекулярную пыль. И все же он потратил на него целых три минуты. Морок, которой он легко почувствовал еще при приближении к дому, говорил о том, что за домом следят — чего и следовало ожидать. Первородная магия — самая заметная во Внестороннем мире и использовать ее сейчас было все равно, что прокричать — Я здесь!

К тому же, могла сработать Охранная сигнализация.

И все-таки, даже применяя обычную Темную магию, он не должен был возиться так долго. Лоренс вдруг понял, что виной тому была какая-то невнятная неуверенность и… он с легким недоумением прислушался к себе… страх? Сама эта мысль была настолько неожиданной, что он вообще чуть не потерял контроль над ничтожным содержанием замка.

Непременно, успокоил себя он, как только представится спокойная минута, надо будет отправиться в глубь собственной природы и проверить, все ли в порядке в венценосном подсознании. Это здравое решение привело его в полное согласие с металлическими детальками и, покоренный, хлипкий замок послушно разложился на запчасти, разлетевшись по обе стороны двери. Как он и предполагал, более комплексное разложение на элементы не понадобилось.

Встряхнувшись и открыв глаза, Первородный легко толкнул переставшую быть препятствием дверь и переступил через порог. Нетерпение взяло вверх над осторожностью и, не дожидаясь, пока глаза свыкнутся с полутьмой прихожей, он освободился от плоти и отправился блуждать по квартире. Там, в глубине этого скромного человеческого жилища, его ждала заслуженная награда за годы ожидания и поисков. Пять лет, с тех пор как он потерял то, что было ему дороже всего на свете — и вот он здесь. На пороге.

— Здравствуй, Лоренс.

Он мгновенно вернулся обратно в тело и с досадой поморгал, стараясь не выглядеть изумленным.

Незнакомый молодой демон стоял перед ним, скрестив когтистые лапы на груди и глухо постукивая хвостом по полу, что, по всей видимости, должно было означать, что он зол и непреклонен.

Лоренс подавил желание запустить в голову этого идиота диваном из близлежащей гостиной — это была бы бессмысленная трата времени и сил, ибо все равно он не сможет извлечь никакой пользы из его мозгов (если они у него вообще есть). В отличие от бренной плоти простых смертных, сущности божественных и адских тварей были Первородному неподвластны. Пока.

А еще ему хотелось поболтать на этом новом, только что освоенном им языке.

— Я тебя не помню, — Лоренс покачал головой, всматриваясь в не по возрасту суровую морду с острыми ушами и двумя здоровенными клыками, торчащими из пасти, — во всяком случае, не в этой форме.

Охотник, подметил он, судя по сложенным за спиной кожистым крыльям и темно-серому оттенку кожи демона.

— Зато я тебя помню, — прорычал демон. — Я был стажером, когда ты уложил половину моего отдела.

Ах, вот оно что. Лоренс решил, что определенно поступил правильно, не убив парня сразу — его захлестывала ностальгия по былым временам. Цель-то все-равно никуда не денется.

— Как звать тебя?

Демон весь подобрался и расцепил лапы — должно быть наслышан о его манере узнавать имя собеседника перед тем, как завладеть его сознанием или даже разложить бедолагу на элементы. Почему-то знание имени значительно упрощало процесс. Лоренс рассмеялся.

— Я, конечно, могу обрушить тебе на голову потолок этого убогого жилища, мой осторожный друг, но увы — силы мои не безграничны. Закинуть тебя на потолок я не смогу, даже если мне этого сильно захочется.

Демон демонстративно сплюнул на пол.

— Я ничего не боюсь. Мое смертное имя — Даниил. А Внестороннее тебе знать не обязательно.

— Ну что ж, будем знакомы, Даниил, — развел руками Лоренс. — Мы были большими друзьями с твоим шефом.

— Это вряд ли, — усмехнулся демон.

— Неужели он ничего вам не рассказывал? — оскорбился Лоренс. — Капитан Райли у меня в большом долгу. Надеюсь, он все еще служит в Светлом Граде? Или разочаровался, как твой покорный слуга?

— Служит. И будь уверен, в конце концов надерет тебе задницу.

Лоренс поморщился. Эта беседа начинала ему надоедать.

— В мое время Охотники не были такими тупыми солдафонами, — небрежно, словно прогуливаясь, он сделал несколько шагов в сторону кухни. — О, ваш отдел был элитой Управления… Умные, образованные, с отличным нюхом на опасность…

Отвлекая демона пустопорожней болтовней, он быстро просканировал кухню на наличие острых предметов. Запустить в этого дурня каким-нибудь топориком будет легче, чем двигать мебель, а эффект тот же. И пускай потом еще лет сто обивает пороги, вымаливая себе новое тело. Естественно, Лоренс продолжал наблюдать за врагом — глаза не были его единственным источником зрения. Демон медленно следовал за ним.

— Кстати, надеюсь, ты здесь не для того, чтобы помешать мне забрать моего дорогого Мэтью. Если так, твоему шефу стоило бы прислать тебе подкрепление. Хотя может, ты ему не так уж и нужен.

Лишь на долю секунды он отвлекся, чтобы обрести контроль над подставкой с кухонными ножами, вырвать их из тяжелой деревянной основы и, во главе со здоровенным мясным тесаком, отправить всю стаю в ничем не защищенного демона. Смертоносный сияющий дождь просвистел мимо его лица так близко, что не отстранись он на пару миллиметров, ближайший нож отсек бы ему кончик носа. Вот была бы умора.

Лоренс даже успел порадоваться, что вспомнил важную анатомическую особенность — у демонов два сердца! — и в последнее мгновение перед ударом поменял местами один из ножей. Сверкнув в лучах предвечернего солнца, ножи с визгом впились… в оклеенную выцветшими обоями стену, прямо за тем местом, где миллисекунду до этого стояла наглая тварь. Штукатурка вокруг его импровизированных орудий убийства белыми струйками посыпалась на пол.

— А вот это неожиданно, — вслух сказал Лоренс.

— Да ну… — усмехнулся демон откуда-то из столовой, и Лоренс едва успел остановить пулю, выпущенную ему прямо в голову. Пуля, звенькнув, упала и закатилась под плиту.

Лоренс начинал злиться, но успокоил себя и решил временно перейти к более тонкой стратегии. Если этот гаденыш ускользнул от дюжины сверхскоростных ножей, диваном его точно не прихлопнешь.

— У вас теперь все такие быстрые? Или ты особо одаренный?

Ему не столько было интересно это выяснить, сколько важно услышать голос врага и просчитать его следующий шаг. Демоны тщеславны, особенно Охотники.

Но ответом ему было молчание и тишина.

Решившись на риск, Лоренс оставил свою незащищенную плоть и сгустком чистого духа облетел квартиру, сквозь уставшую, рыхлую материю дерева и цемента просочился на второй этаж. И сразу же обнаружил то, что искал — приняв человеческое обличие, демон рисовал что-то фломастером на старом деревянном полу. Лоренс присмотрелся: разделенный на секции восьмиугольник с древними рунами по краям и пентаграммой посредине. Ловушка Самаэля, с изумлением понял он.

Гаденыш хочет запереть его в этом доме. Зачем? Первородному не составит труда раскусить любую головоломку… И зачем он обратился? Людформа куда слабее Внесторонней.

И тут до него дошло. Цель демона — не противостоять ему — как мог он быть таким наивным! Четвертый отдел не пошлет одного несчастного демона повязать Первородного на пике своей силы. Его цель — не задержать Лоренса, а отвлечь его, выиграть время! Дать возможность ускользнуть тому, за кем он пришел, и сбежать самому, если получится. Возможно, на втором этаже есть еще один выход.

А это значит, что он опоздал.

В приступе ярости, Первородный ударился в пол под ногами демона и разорвал его на атомы. Не успев среагировать, Данила полетел в образовавшуюся в полу большую дыру и обрушился спиной на пол первого этажа. Лоренс понял, что демон потерял сознание — возможно ненадолго — а потому не стал тратить время впустую. Переместив по воздуху один из кухонных стульев, он поставил его поперек груди повергнутого врага и сел сверху.

Спустя всего лишь пару секунд, Данила открыл глаза, явно пытаясь сфокусироваться.

— Надеюсь ты сломал себе хребет, — процедил Лоренс. — Представляю себе удивление местных врачей, когда они сделают тебе кардиограмму.

Демон рванулся вперед и замер, уткнувшись в дуло своего же ствола, приставленного к горлу. Желтым огнем зажглись его глаза, но Лоренс надавил на оружие сильнее, заставляя его затихнуть.

— Даже не думай. Беззащитным людлингом ты мне нравишься больше. Итак, — он поудобнее устроился на стуле. — Расскажи-ка мне, Даниил — очень подробно расскажи — где и когда откроются Врата, к которым твои люди везут сейчас моего дорогого брата Мэтью.