Разговоры по душам

12

«…Ничего не осталось — только бездна и бесконечное небо, только маятник, раскачивающий два тела по сумасшедшей амплитуде, от жизни к смерти, от конца к началу, и уже нет нужды сжимать руки, потому что сплавлены воедино кровь и плоть, кожа и дыхание, но и разомкнуть эти объятия невозможно, ибо как разорвать то, что от века было едино и лишь по глупому недоразумению столько времени не могло этого понять?..

Огонь поливал теплым золотом слившихся в жарком объятии любовников, медвежьи шкуры стали их брачным ложем, и ряды древних томов одобрительно глядели на таинство, которому тысячи лет и которое всегда юно и неопытно…»

Мэтт медленно спустился по лестнице, едва волоча ноги от навалившейся усталости. Выплеснул все эмоции в комнате наверху, теперь ничего внутри не осталось, ни раздражения, ни желания что-то объяснить, исправить… Поганое чувство, особенно учитывая, что он ни в чем не виноват.

Дядя Кларенс после ночных бдений спал мертвым сном, и Мэтт решил приготовить себе какой-нибудь завтрак. Яичница с беконом будет в самый раз. И если Сэнди спустится вместе с Триш, он и им быстренько сварганит глазунью…

На кухне кто-то был. Оттуда доносились неясные шорохи и постукивание. Мэтт глянул на часы, висевшие в гостиной, — однако! В семь часов уже кто-то проснулся?

Мэтт вошел на кухню — и окаменел.

Напротив него точно такими же каменными изваяниями застыли супруги Слингсби. Мэтту понадобилось не менее десяти секунд, чтобы понять, ЧТО они делали до его прихода…

Мистер Слингсби, утративший свою обычную апатию и малоподвижность, только что занимался тем, что насыпал горстями соль в канистру с молоком и размешивал ее длинной ручкой половника. Сара Слингсби опорожняла свою пачку соли в полупустые мешки с мукой и сахаром. Мэтт медленно протянул:

— Та-ак… И что мы тут делаем?

Слингсби вышел из ступора и нагло сообщил:

— Мы собирались приготовить себе завтрак.

— Серьезно? Что ж, прошу, продолжайте.

Сара заблеяла:

— Мэтт, это просто веселый розыгрыш, ничего больше…

Мэтт кивнул.

— Не сомневаюсь, те, кто сегодня будет пить кофе с молоком и сахаром, нахохочутся всласть. Значит, вот зачем вам нужна была соль…

Мозги ворочались у него в голове медленно, но поступательно. Что еще нашла в их вещах Триш… кроме наручников и презервативов?

Снимки дома во всех ракурсах. План участка и дома. Справки из Земельного департамента.

«Мэтт, ты так и не решился продать «Тихую дубраву»?

Надсадно чихающий насос. Так ведет себя автомобиль, если ему в бензобак насыпать сахару…

Вышедший из строя генератор. Электрик из Литтл-Крик говорил, что гроза тут ни при чем…

Вирус, сожравший всю его документацию в Интернете.

Мэтт медленно вытянул вперед руку.

— Так это были вы, божьи одуванчики? Саботажем занимаемся, да? Соль в сахар, пописать в суп, насыпать известки в муку… Заразить компьютер вирусом, насыпать сахару в мотор насоса…

— Мэтт, послушай…

— Ни слова, миссис Слингсби. Старушек бить нельзя, а очень хочется. Лучше объясните, зачем вы все это делали? Хотя… не надо, не портите воздух. Я и сам догадаюсь. Клиенты обидятся, если им подадут соленый кофе и сладкую селедку. На починку насоса уйдут последние деньги, на новый генератор у меня их просто нет, а тут подойдет время платить за землю. Рано или поздно я буду вынужден продать «Дубраву» за бесценок, и тут-то вы ее и заполучите. Будете считать зябликов… и стегать друг друга плеткой по вечерам. Романтично!

Сара Слингсби затрясла вторым подбородком и взвыла:

— Этого не произошло бы, если бы ты принял наше предложение! Оно было вполне выгодным. Ты сам сделал выбор.

— Не-е-ет, миссис Слингсби. В торгах главное — не торопиться. И сейчас цену назначаю я. Значит, так, Слингсби: вы оплатите все мои счета за ремонт и приобретение нового оборудования. Нового, с иголочки! Современного! Еще вы выплатите мне полную стоимость своего проживания здесь за все пять лет. Чек выпишете здесь, сегодня, и я сам его обналичу через интернет-банк.

— А если мы откажемся?

Мэтт улыбнулся самой противной на свете улыбкой.

— Тогда еще проще. Один звонок шерифу — и вы покинете «Тихую дубраву» под конвоем. Черт с ним, с насосом.

Слингсби посопел немного, а потом достал ручку и чековую книжку.

Через час Слингсби уехали, Мэтт проследил за этим лично, как и за их сборами в дорогу. К тому времени некоторые гости уже проснулись и изъявили желание позавтракать, так что пришлось будить дядю Кларенса. За всеми этими хлопотами Мэтт немного подзабыл утренний кошмар с возвращением Триш Хатауэй в мир реальности, но вот по лестнице простучали каблучки Сэнди — и они с Триш спустились в гостиную.

Триш была бледна как полотно, ее чудесные глаза скрывались за непроницаемыми черными очками. Сэнди явно недавно плакала.

Триш подошла к Мэтту.

— Я уезжаю, мистер Саймон. Полагаю, вас не затруднит в счет будущей оплаты помочь Сэнди завершить это мероприятие? Брюс Хоук заменит Миранду Секстон.

— Триш, не надо так…

— Прощайте, Мэтт. Все уже закончилось. Для меня это было ужасно, но, наверное… так было надо. Да, мне, вероятно, стоило бы поблагодарить вас за все, что вы сделали для нас, но я надеюсь, вы извините меня, если я этого не стану делать. В конце концов, у вас для этого останется Сэнди. Прощайте, мистер Саймон.

Странная, красивая и несчастная женщина быстро повернулась и вышла на улицу. Небо было высоким и прозрачным, как и в день ее приезда. Триш Хатауэй подошла к своей машине, взялась за ручку…

Огромный черный пес вылетел из-за угла дома и кинулся к ней. Мэтт окаменел на крыльце, не в силах ничего сделать, не успевая ничего сделать!

Триш Хатауэй негромко рассмеялась и потрепала Бонуса по загривку.

— Прощай, черное чудовище. Ты очень симпатичный пес. Охраняй дом.

Она села в машину и уехала, а Мэтт так и стоял на крыльце с разинутым ртом, пока не пришла Сэнди и не разрыдалась у него на плече. Только тогда Мэтт вышел из ступора и отправился изображать Брюса Хоука в последний раз.

Роль ему, несмотря ни на что, удалась. В припадке вдохновения Мэтт рассказал собравшимся, что вероломный Флери нагло заявился в «Тихую дубраву» на рассвете и его сообщник, имя которого и должны были угадать участники, вынес алмазы под покровом темноты. Отважная Миранда Секстон умчалась в погоню, оставив всем участникам игры свои автографы и наилучшие пожелания…

— Имя победителя мы узнаем, когда вскроем конверты, которые вы собственноручно запечатали перед сном. Каждый из вас должен был сделать обоснованный вывод о том, кто же является преступником. Итак!

Мэтт величаво махнул рукой Сэнди, и та принялась вскрывать конверты. Мэтт принял у нее листки с ответами… и брови его поползли вверх.

Ответы эти столь примечательны, что мы позволим себе привести их здесь вместе с обоснованиями.

Фермер из Канзаса — Слингсби, потому что у его жены мерзкий голос.

Жена фермера из Канзаса — Слингсби, потому что у него блудливый взгляд.

Студент из Аризоны — Неотразимый Брюс, потому что на такого самовлюбленного идиота-красавчика все равно никто не подумает.

Супермодель из Плезентвилля — Слингсби, потому что они мерзкие и шныряют.

Домохозяйка из Бостона — Слингсби, потому что он подсматривал, как она поправляла чулок.

Энтомолог из Кливленда — Слингсби, потому что они похожи на жуков-навозников.

Учительница из Филадельфии — Слингсби, потому что у них на лицах нет отсвета духовности, но есть печать порока.

Мэтт растерянно оглядел собравшихся, потом перевел взгляд на Сэнди. Та чуть заметно улыбнулась ему, и Мэтт повеселел.

— Дамы и господа! Вы все выиграли! Призовая сумма будет разделена между вами поровну, а я от себя добавлю еще и бонусы: отныне любой из вас сможет раз в году отдыхать в «Тихой дубраве» бесплатно!

Аплодисменты взорвали тишину, и Сэнди с усмешкой прошептала на ухо Мэтту Саймону:

— С таким настроением ты слона не продашь…