Разговоры по душам

7

«…Он с разбега кинулся на тяжелую дверь в конце туннеля, но она не поддалась. В этот момент Брюс Хоук решительно отодвинул его в сторону.

— Давайте-ка я, док. Это все ж сподручнее мне.

Как ни был взвинчен Рональд, он не мог не испытать восхищения при виде того, как его недавний дворецкий легко и небрежно с одного удара вышиб дубовую дверь.

Они влетели внутрь и замерли.

Флери стоял возле обнаженной Джеки, держа в руках шприц.

— Доброй ночи, доктор Грант. Полагаю, вы знакомы с действием цианида? Одно ваше резкое движение — и Миранда умрет. Собственно, она и так умрет, это лишь вопрос времени, но я полагаю, вам не захочется во второй раз становиться причиной смерти вашей невесты?

Рон пошатнулся, но Брюс поддержал его.

— Ты безумец, Флери. Что ты несешь?..

— Он говорит правду, Рон. Я — Миранда Секстон. Я выполняла задание. Прости меня, любимый…

Голос Джеки… — или Миранды? — звучал все тише, словно угасал, и Рональд зарычал, будто раненый зверь, попавший в смертельную ловушку. Пальцы Брюса намертво сжали его плечо.

— Не надо, док. Он чокнутый. Если вы дернетесь, он все равно успеет первым.

Секунды. Столетия. Эпохи.

— Чего ты добиваешься, Флери? Зачем тебе это все?

— Я заберу ее кровь и уйду. Мне нужен Ген Ведьмы.

— Гена Ведьмы не существует.

— Доктор Лиланд был гением!

— Гена Ведьмы не существует в природе. Существует биополе, аура, если угодно, позволяющее некоторым людям выживать там, где другие погибают. Но это не зависит от крови. Ты потратил жизнь впустую, Флери.

— Неправда!

— Ты уничтожил свою жизнь.

— Нет!

— Да. Ты обречен, а я буду жить. Ты всю жизнь гонялся за призраками — а я стал ученым. Ты…

— Будь ты проклят, упырь!

Флери замахнулся, собираясь всадить иглу в тело Миранды, но в этот момент Рональд прыгнул. Брюс ничего не мог поделать. Два тела сплелись в рычащий клубок, катающийся по полу. Где-то там, в самой середине, находилась смертоносная игла с цианидом.

Брюс осторожно обогнул дерущихся, на ходу вынимая нож из-за голенища. Разрезал ремни, стягивающие Миранду, быстро скинул рубаху и набросил на обнаженное тело девушки. Она сквозь слезы смотрела на широкую грудь верного друга, украшенную синими разводами матросских татуировок. Брюс тем временем деловито перетягивал ей руки, чтобы остановить кровь.

Драка на полу продолжалась, но внезапно раздался дикий вскрик. Миранда с некоторым трепетом посмотрела вниз. Рональд Грант медленно поднимался с пола. Из разбитой губы текла кровь, он пошатывался, но был, несомненно, жив. На полу скорчился неподвижный Флери. В скрюченных пальцах поблескивал шприц. Игла воткнулась Флери в запястье.

Рон молча обнял Миранду и укоризненно посмотрел на Брюса Хоука, который хлопотал над бесчувственной Шерри.

— Брюс! Ты все это время даже не смотрел в мою сторону.

— Видите ли, док, если бы он в вас попал, то я вам все равно бы не помог, ну а уж он бы от меня не ушел.

С этими словами Брюс неуловимым движением выписал в воздухе ножом сложный вензель. Миранда притворно вздрогнула и крепче прижалась к груди Рона. Брюс заметил это и усмехнулся.

— Сержант морской пехоты Ее Королевского Величества, мисс. Ножевой бой входил в курс молодого бойца. Благодаря ему меня обожает наша кухарка. Говорит, что никогда в жизни не видела идеально ровных отбивных. Миранда и Рон рассмеялись и посмотрели друг на друга. Девушка внезапно закусила губу. Сейчас он влюблен и уверен, что у них есть будущее, а на самом деле… На самом деле уже этой ночью они с Брюсом исчезнут из жизни Рональда Гранта, как настоящие призраки…»

Миранда лежала на постели и хмурилась. Привыкнув доверять своей интуиции, она никак не могла уловить, что же именно ее напрягает.

Брюс ведет себя странно, очень странно. И Келли… она неузнаваема. Такое ощущение, что все они что-то скрывают от нее. Неужели Шеф кинул ей обманку?

Алмазы украли в Колумбии, и курьер должен будет оставить их в потайном месте, чтобы люди Флери могли забрать их без помех. Что может пригодиться для этого лучше, чем маленькая захолустная гостиница в лесной глуши? В окрестных лесах можно спрятать тонну алмазов — и никто их не найдет.

Весь расчет на то, что сначала курьер будет вынужден привезти их в отель и только потом спрятать. У Миранды есть два с половиной дня на то, чтобы раскусить курьера…

Глупость какая. Что ему мешает спрятать алмазы ДО того, как он поселится в отеле? Зачем ему вообще тащиться в этот отель?

Игра в детектив — это в духе Флери, но ведь Флери не будет здесь, а его подручные могут оказаться не столь талантливыми актерами. На кону стоит около миллиона баков — станет ли Флери рисковать?

Миранда ожесточенно потерла переносицу. Какое странное ощущение… все, что происходит с нею и вокруг нее, напоминает плоскую картинку, а не настоящую жизнь. Дурацкий план — но она с энтузиазмом выполняет его. Брюс бегает и прячется от нее — но она уверена, что они безумно влюблены друг в друга. Келли хладнокровна и безжалостна в работе, как акула — но ведет себя, как влюбленная девчонка…

СТОП!!!

Влюбленная девчонка, говорите?

Миранда вскочила с кровати, подкралась к двери, чуть приоткрыла ее. До нее долетел звонкий и отчаянный голосок Келли:

— Я же видела, как ты на нее смотрел!

Дальше было не слышно, голоса стали тише, кто-то прикрыл дверь в столовую. Миранда стояла у приоткрытой двери и злобно сжимала кулаки. Секретничают! У нее за спиной завели шашни! Рыжая стерва!

Снотворное не понадобилось. Усталость, потрясения сегодняшнего дня и злость, душившая Триш-Миранду, сделали свое дело, и, когда Сэнди принесла ей на подносе стакан теплого молока, в который предварительно всыпала лошадиную дозу снотворного, героиня грядущего уик-энда крепко и мирно спала.

Сэнди немножко постояла возле постели подруги, с жалостью глядя на бледное и измученное личико Триш. Сомнения терзали девушку.

Правильно ли они сделали, решившись продолжать эту игру? Не станет ли это фатальным для психики Триш? Что, если она так и не сможет выйти из образа Миранды Секстон?

Потом Сэнди вспомнила Мэтта, его огромные кулаки, сжатые в беспомощном жесте отчаяния, — и поёжилась. Весь день ею руководил азарт и тревога за предстоящее мероприятие, но теперь, на исходе трудного дня, Сэнди все видела иначе.

Мэтт не актер, не обманщик, он просто хороший и добрый парень, порядочный и работящий. Когда он согласился на эту безумную авантюру, им двигало желание заработать денег на содержание своего отеля — наверное, так? Кроме того, Триш ему понравилась, он искренне хотел помочь ей. Теперь же он в отчаянии, потому что не может справиться с ситуацией.

Глупо все получается. Послезавтра во второй половине дня начнут приезжать гости. Будет ли Триш все это время пребывать в своем новом облике — или завтра утром она проснется и с ужасом убедится, что провела ночь в постели с малознакомым мужчиной? Кстати, где он?

Сэнди тихонько прикрыла за собой дверь и отправилась вниз.

Мэтта в гостиной не было, а из кухни доносилось бодрое пение дяди Кларенса. Старикан мыл посуду и пел. Сэнди осторожно постучала.

— Эгей! Можно к вам, мистер Саймон?

— Зови меня дядей Кларенсом, девочка. На мистера Саймона откликается у нас только Мэтт, да я и не Саймон вовсе. Я из Тоддов. Кларенс Реджинальд Тодд. Заходи и садись к огоньку. Сейчас налью тебе чаю.

— Спасибо. А где… Мэтт, вы не знаете?

— Ну, как тебе сказать… Юридически рассуждая, он где-то здесь, а географически — где угодно на площади в десять квадратных миль. Таковы наши с ним владения. Думаю, он взял с собой лохматого бандита и ушел прогуляться. Денек сегодня выдался нелегкий.

— Да уж… Дядя Кларенс, а что вы думаете по поводу нашей затеи?

Кларенс фыркнул.

— Я уже сказал — дурью вы маетесь. Девка временно помрачилась умом, это бывает. Передохнет — придет в себя. Придет в себя — а вы и знать этого не будете, вот тут она на вас и рассердится. Когда поймет, что вы ее держите за дуру.

Сэнди пригорюнилась.

— Мы ведь хотели, как лучше. Она же сама вообразила себя Мирандой…

— Будь проще, рыжуля. Скажи честно: если ее прямо сейчас отправить в больничку, сорвется выгодный контракт, издательство потеряет деньги, а значит, прогадает и твоя хозяйка. Ведь главная причина в этом?

— Ну… для Триш это все тоже очень важно…

— Она сейчас не Триш, стало быть, и решать за Триш не может. Вы с моим обалдуем еще больше морочите ей голову, и добром это не кончится, вот увидишь. Учти, я искренне говорю, потому как по-хорошему то нам с Мэттом ваши игры только на руку. «Тихая дубрава» на ладан дышит, без ваших денег нам зиму не пережить. Продавать придется, а для Мэтта — да и для меня — это дом родной. Здесь все своими руками сделано, каждый гвоздик вбит… В общем, нам эти игрушки только на руку, верно говорю. Но поскольку я старый пень и жизнь знаю лучше, то и говорю — зря вы это затеяли. Кончится все большим скандалом.

— Спасибо, утешили.

— Даже и не думал. Я вообще философ. Что должно быть, то и будет. Может, она вообще завтра проснется здоровой и бодрой, в своем уме? Поглядим…

«…Брюс изменился в одно мгновение. Прежний добродушный парень исчез, на его место встал безжалостный и хладнокровный боец. Он стрелял расчетливо и неспешно, не давая бандитам подойти ближе. Он знал, что сегодня ему придется убить человека, возможно, нескольких, знал — и оттягивал этот момент.

Разумеется, он не все рассказывал про себя в лагере у костра. Годы, проведенные без Миранды, прошли отнюдь не только в идиллическом и мирном труде в разных уголках планеты.

Он не любил об этом вспоминать, потому что почти сразу понял в тот год — это не для него. Совершенно.

Его завербовали в Гонконге. Там он подрабатывал тренером в спортзале, уехав из Китая после смерти Мэй Линь. Невысокий чернявый парень хрупкого телосложения ходил на тренировки в течение недели. Брюсу было жаль неумелого малыша, и он добросовестно обучал его приемам самообороны.

Через неделю занятий парень исчез, а к Брюсу в кафе подсел кряжистый, хмурый и небритый мужик с татуированными руками и короткой шеей профессионального борца. Он в нескольких словах обрисовал грядущее мероприятие, а потом назвал такую сумму вознаграждения, что Брюс почти не раздумывал.

На небольшой базе в Тихом океане, куда их всех доставил маленький спортивный самолет, Брюс встретил чернявого малыша. Его звали Марко Гонсалес, и в течение десяти дней он учил Брюса и остальных новобранцев убивать людей одним ударом пальца, ладони, кулака, ножа, приклада — что есть под рукой. Брюс немножко чувствовал себя дураком, немножко гордился собой, немножко побаивался, предчувствуя недоброе.

Их привезли на самую обычную войну. Вся и разница, что в газетах об этой войне не писали, и официально ее никто никому не объявлял. Брюс очень быстро понял, что это не для него. Совершенно…

Но контракт был подписан, маленькая война шла своим чередом, и волей-неволей Брюс Хоук учился — если и не убивать, то выживать.

Солдатом удачи он был полгода, потом еще три месяца бегал по всему миру, потому что боялся, что его не отпустят. Только встретив два года спустя малыша Гонсалеса в Гамбурге и поговорив с ним, Брюс успокоился.

Не гони волну, сказал малыш. Мы же не спецаки, не зеленые береты. Обычная наемная работа, только и всего. Отработал — домой! Другое дело те психи, кто без этого жить не может, сказал Гонсалес. Такие живут от контракта к контракту, а деньги даже потратить не успевают. Для этих главное — война. Я вот не такой, сказал малыш Гонсалес. Я жениться собрался и бар открыл. Теперь с деньжатами все будет класс. Пойдем, сказал Марко Гонсалес, познакомлю тебя с невестой. Она со мной будет работать, в баре.

Невеста была красивая и высокая, белая такая немка, но Гонсалесу она нравилась, а Гонсалес — ей. Брюс пожил у них пару дней, пока оформлял документы на следующий корабль. В следующий раз он попал в Гамбург через четыре месяца и сразу пошел в бар к Гонсалесу.

Труди встретила его приветливо, а на вопрос, где Марко, потемнела лицом и расплакалась.

Малыш Гонсалес успел жениться и открыть свой бар, а через неделю после свадьбы завербовался на новую войну. Потом — на вторую. На третьей, пять дней назад, его убили. Командир привез Труди посмертный гонорар Гонсалеса и его медальон. Сказал, что похоронили малыша в джунглях…»

Миранда открыла глаза и некоторое время с удивлением рассматривала мир вокруг себя. Мир был новый и незнакомый. Чужой мир.

Потом она вспомнила события вчерашнего дня — свое падение, головную боль, ужин в столовой маленького отеля, где им предстояло провести операцию… Странно, вспоминался только вчерашний день. До него ничего не было. Тьма. Как будто жизнь Миранды началась только вчера.

Она повернулась на правый бок — и увидела, что половина кровати Брюса пуста и нетронута. Он не просто отсутствовал — он не ночевал. Тут же всплыли в памяти разговор, подслушанный ею вчера, странное поведение Брюса и Келли, собственные сомнения по поводу этих двоих, и Миранда сердито уселась посреди кровати по-турецки.

Брюс был ее мужчиной, она знала это давно и наверняка. Их работа была весьма специфична, поэтому ей и в голову не пришло бы ревновать его к тем безмозглым дамочкам, с кем он делил постель в интересах задания. Келли была своя. Одна из них. На нее амнистия не распространялась.

Внезапно Миранда похолодела. Что, если Брюс сегодня ночевал в комнате Келли?!

Она торопливо оделась, сунула за пояс пистолет, выскользнула из комнаты и на цыпочках пробежала по коридору к двери Келли. Приоткрыла, с замиранием сердца заглянула внутрь…

Келли спала одна, завернувшись в одеяло и подложив сложенные лодочкой ладони под щеку. Миранда почувствовала легкие угрызения совести. Келли никогда ее не предавала — собственно, иначе ее бы не было рядом с Мирандой.

Но где же Брюс?

Миранда спустилась на первый этаж и осторожно открыла входную дверь.

Утро заливало окрестные холмы золотом осеннего нежаркого солнца. Нити паутины скользили по воздуху. Миранда невольно замерла, наслаждаясь красотой окружающего пейзажа. Как здесь тихо и спокойно… Какая мягкая прелесть таится в этих бескрайних лесах.

Их с Брюсом замок стоял на севере Шотландии, со всех сторон окруженный вересковыми пустошами и серыми скалами. Там тоже было красиво, но то была северная суровая красота, стильная и холодноватая. Там они чувствовали себя в безопасности, но были ли они там счастливы? Миранда прикусила губу, вспомнив их с Брюсом безумные ночи в огромной мрачной спальне, сплошь застеленной медвежьими и волчьими шкурами.

Они любили друг друга неистово и яростно, словно сражались, пытаясь каждый одержать победу над противником. Миранда не могла припомнить ни единого момента тихой нежности, неторопливой ласки, полного растворения в любимом человеке.

Неужели это их с Брюсом крест?

Утро было довольно прохладным, и Миранда проделала несколько нехитрых физических упражнений, чтобы согреться, а затем решительно зашагала в обход дома, на задний двор.

Калитка была открыта, за ней виднелась узкая, но вполне нахоженная тропинка, и Миранда устремилась по ней, вниз по холму, потом снова в гору, через небольшую полянку…

Брюс сидел на поваленном дереве, прислонившись спиной к здоровенному валуну. Глаза его были закрыты, могучая грудь мерно вздымалась в такт дыханию. На шее у Брюса Миранда заметила тонкие проводки наушников от обычного плеера.

У ног Неотразимого лежал большой черный пес. При виде Миранды он поднял голову и несколько раз приветственно стукнул хвостом об землю. Миранда улыбнулась.

— Привет, бандит. Сторожишь моего мужчину? Правильно делаешь. Устал мой мужчина. Потерял бдительность.

Она осторожно и ловко уселась на колени к спящему Брюсу, обвила руками крепкую мускулистую шею, коснулась губами шрама на щеке.

— Привет, незнакомец!

В первый момент на лице Брюса отразилось безбрежное удивление, и Миранда со смехом поцеловала его в губы. Уже в следующую секунду тело мужчины словно окаменело от страшного напряжения, но Миранда не обратила на это никакого внимания. Уютно устроившись в его объятиях, она промурлыкала своим сексуальным хрипловатым голосом:

— Думал сбежать от меня — не выйдет! От Миранды Секстон еще никто не уходил. Живым. Ха-ха!

— Ха… ха. С добрым утром, Миранда. Как ты себя чувствуешь?

— Плохо. Я чувствую себя обделенной и покинутой, а от этого у меня болит все тело. Ты не пришел ко мне сегодня ночью, мой Брюс. Неужели перспектива спать со мной испугала тебя больше, чем ночные заморозки?

Брюс поёрзал на бревне, принимая более удобное положение. Миранду он обнимал, но очень осторожно.

— Заморозки меня не пугают, милая. Ты же знаешь, я прошел специальную… э-э-э… тренировку. Мы прошли. Вот.

— М-да, а еще тебя специально тренировали на выносливость и способность обходиться без сна. И уж во всяком случае, ты прекрасно обучен мгновенно просыпаться при любом постороннем звуке. Я могла бы свернуть тебе шею и сбросить с этого обрыва — ты даже не проснулся бы.

— Кхм… но ведь ты — не посторонняя?

— Хочешь сказать, что знал о моем присутствии? Может, еще и слышал, как я разговариваю с твоей собакой?

Брюс, казалось, искренне удивился.

— Ты не побоялась с ним разговаривать? Не испугалась такого большого черного пса?

Миранда раздраженно обернулась и посмотрела на своего любовника в упор.

— Кого я должна была испугаться? Этого ленивого черного обалдуя? Кроме того, тебе прекрасно известно, что я вообще не боюсь собак. Кстати, ты меня и вчера об этом спрашивал.

— Помнишь…

— Я похожа на склеротичку? Так почему ты не явился домой, Брюс? До рассвета проверял периметр?

— Не совсем.

— Что-то тебя насторожило? Ты кого-то видел?

— Скорее, у меня было предчувствие…

Миранда это отлично понимала. Трезвый расчет и четкий план хороши в любой ситуации, но интуиция опытного агента — не та вещь, которой следует пренебрегать. Она понимающе кивнула.

— Верю. Сама такая. Брюс, вчера вечером ты вел себя немного странно, вернее вы с Келли оба вели себя странно. Ничего не хочешь мне сказать?

Его взгляд метнулся в сторону, сердце у Миранды упало.

— Брюс! Что происходит? Шеф дал вам с Келли какие-то инструкции, о которых мне не положено знать?

— Разумеется, нет, с чего ты взяла? Ты же у нас главная… Просто Келли не слишком нравится план операции, а я — я хотел удостовериться, что все в порядке. Сама знаешь, я люблю точность во всем. И чтобы моя задница была надежно прикрыта, хо-хо!

Миранда теснее прижалась к Брюсу и мурлыкнула:

— Моя любимая задница, которую я надеру сегодня же ночью. Брюс, я скучала без тебя.

Он осторожно прижал ее к себе, потом подумал — и поцеловал в лоб. Миранда поморщилась.

— Фу, как покойника! Я хочу по-настоящему.

Брюс вдруг вытаращил глаза и вытянул вперед руку.

— Смотри, олень!

— Где? Ой, правда! Как здесь красиво и спокойно, милый! Знаешь что?

— Что?

— Давай поженимся здесь! Ну ее, эту любимую церковь твоей матери.

— По… поженимся?..

Миранда не замечала ужаса в его голосе, упоенно отдавшись новой идее.

— Вон у того водопада будет отлично. А медовый месяц проведем в «Тихой дубраве». Точно! Надоели уже эти Карибы. Париж — пошлость, до Австралии лететь долго. Здесь будет в самый раз. Давай не откладывать это, хорошо? Ведь мы так давно мечтали пожениться…

Мэтт Саймон судорожно перебирал в голове обломки сведений, которые он этой ночью почерпнул из аудиокниги. Ни про какую женитьбу там речи не шло, что она придумывает? Он, конечно, пропускал эротические сцены, потому что их ни читать, ни слушать невозможно, но насчет женитьбы они ведь не только в койке могли разговаривать, а про это ни слова!

— Брюс!!! Ты меня не слушаешь!

Мэтт горько улыбнулся и погладил сердитую и безумную Триш по растрепанной голове.

— Слушаю. Конечно, поженимся. И все будет просто отлично.