Разрыв

13 мая

Сегодня впервые посетила анонимное собрание переедающих. Такое чувство, будто меня пригласили в тайное общество, — немного чудное, но в общем прикольное. Пока я не уверена, что хочу вступить в него. Во-первых, они считают навязчивое желание поесть заболеванием. Неужели я действительно больна? Или это просто дурная привычка? И кстати, как насчет воздержания? Я что, в самом деле хочу отказаться от сладкого? Когда собрание закончилось, Анна вложила брошюру мне в руку и сказала, что надеется увидеть меня еще раз на следующей неделе. Я ответила, что мне нужно время переварить услышанное.

Ближе к вечеру без всякого предупреждения материализовался Роджер (Пит, слава богу, ушел гулять с Джемсоном, своим новым скаутским другом). Подъехал на новом серебристом «Lexus SUB» с новой подружкой на переднем сиденье — забрать стерео и компакт-диски. Я думала, что подружка останется в машине, но она открыла дверцу еще до того, как затих двигатель.

— Вы, должно быть, Роджерова бывшая. Я Келия, с Гавайских. — Нежный молодой голос с южным выговором, навязчиво-небрежно протянутая рука. — Очень рада. — Жест в сторону цветов вдоль центральной дорожки. — Просто обожаю красоту и порядок. А розы! Великолепно! — Она наклонилась и покачала рукой пышный бутон. — А мои, наверно, поели японские жуки. Так жалко!

Прямые светлые волосы с золотистыми бликами — до пояса. Никакого макияжа, да он ей и не нужен. Безупречно ровная, смугло-загорелая кожа. Карие глаза с бахромой темных ресниц, губы розовые и полные. Словно расщедрившись, природа наградила ее еще и ямочками на щеках. На девушке были шорты до колен цвета хаки, со множеством карманов и нашивок. Даже через эту мешковатую одежду видны были великолепные формы ягодиц. На груди топик размером с носовой платок, удерживаемый двумя шнурочками. Розовые шлепанцы на смуглых ступнях, розовый педикюр, два кольца на большом пальце ноги. Над левой лодыжкой татуировка — дельфин. Двадцать два, ну, может, двадцать три года. Казалось, она живет на морском побережье, а не в маленьком городке посреди континента.

Роджер направился прямиком к дому. Он выглядел довольным и счастливым, на нем были мешковатые шорты вроде девушкиных, адидасовская майка и модные сандалии.

— Милая, я на минутку, — проворковал он. — Может, вы пока познакомитесь?

Мне было нечего сказать. Хотелось броситься в дом, но неприятно было оказаться там наедине с Роджером. «Девушка с серфинга» продолжала болтать, не замечая вопиющей неловкости ситуации. Я узнала, что она работает инструктором по йоге, обожает соевое молоко с ванилью, в прошлом году сломала большой палец на ноге, когда каталась на сноуборде, любит стирать белье в машине, с полпинка сдала вступительные, однажды ходила на свидание с Фредди Принцем-младшим, изучает тантрический секс, собирает коллекцию игрушечных троллей, не считает себя феминисткой и хочет переехать в Калифорнию. Она рассказала, что познакомилась с Роджером в спортивном магазине — выбирала себе в мужском отделе трусы-боксеры, и Роджер попросил подобрать пару и ему. Он парень простой, провел руками от промежности к бедрам и поинтересовался: «Как вы думаете, какой у меня размер?»

Девушка продолжала болтать, пока Роджер переносил стерео и коробку с компакт-дисками из дома в машину. Один из дисков он бросил в мою сторону, тот шлепнулся в траву у меня под ногами.

— Этот можешь оставить себе.

Я взглянула на диск. Это был альбом Брюса Спрингстина, который я как-то подарила Роджеру на День отца.

— Он мне все равно никогда не нравился. — Роджер захлопнул заднюю дверцу. — Он такой… старый. Пойдем, дорогая, кино начинается через двадцать минут.

Он положил ладонь ей на поясницу и мягко потянул за руку.

— Ты знаешь, Родж, — манерно протянула девица, окинув меня взглядом, — ты был прав. Она и правда выглядит не лучше моей мамы. В самом деле!

Роджер тоже окинул меня взглядом и прищурился:

— Примечательное сравнение, да? Разве что твоя мама не позволяет себе так распускаться. — Он прижал девицу к себе и жадно поцеловал; скользнул рукой по нашивкам на ее шортах и демонстративно уставился на меня. — Кусай теперь локти, — прошипел он.

Девица засмеялась и шутливо хлопнула его по руке на шортах.

— Поехали, милый, — хихикала она, — оставь ее, пусть рвет на себе волосы.

— С удовольствием, — отозвался Роджер. — Я всю жизнь об этом мечтал.

Я отвернулась и пошла к дому, давясь ненавистью. Только одна мысль утешала меня в этот момент: «гильотинный» пункт.

На сегодня все.

В.