Разрыв

12 января

Сейчас я чувствую себя по-настоящему виноватой. Пит попросил снова пригласить к нам амебу Геракла. Я набрала номер и передала сыну трубку — не хотелось общаться с вечно хлопочущей Линетт, выслушивать, как замечательно она покрасила подвал или еще что-нибудь. Но Пит почти сразу вернул мне трубку:

— Мама Геракла хочет с тобой поговорить.

— Привет, — сказала я с наигранной беззаботностью. — Кажется, у мальчишек созрел план, да?

— Не думаю, что он осуществится, — отозвалась Линетт.

Голос звучал с редкой для нее твердостью. Что-то не так.

— Да? — Я постаралась сохранить остатки спокойствия. — А почему?

— Вэлери, я тебе честно скажу: стоит Гераклу зайти к вам в гости, он всегда возвращается немного не в себе… в общем, с какими-то заскоками.

Я представила Геракла, прозябающего у нас на диване. Неужели в семействе Коул-Чейз это называется заскоком?

— Правда? Расскажи поподробнее.

Я старалась говорить как заботливый, но беспристрастный доктор, которым когда-то была, а не как истеричная мамаша, замученная угрызениями совести.

— Не знаю, как это назвать, Вэлери, но у меня сложилось впечатление, что за мальчиками недостаточно хорошо смотрят.

Я прикусила губу. Что дальше?

— Например, тебе известно, что на прошлой неделе они играли со спичками у тебя на заднем дворе?

— Что? Нет! Конечно, я не знала! Ты серьезно?

Я знала, что она серьезно. Линетт Коул-Чейз всегда говорит серьезно.

— Видимо, они хотели разжечь костер. — Линетт сделала паузу. — Ты знаешь, что они пытались выстругать лодочки из мыла с помощью кухонных ножей?

Я тут же вспомнила мыльные стружки на полу в кухне. Тогда я даже внимания на них не обратила — мусор и мусор. А сейчас готова со стыда сгореть. Когда Пит ходит к ним в гости, мальчики клеят пряничные домики, а у нас они играют со спичками и кухонными ножами. Что я могла на это сказать? Я оказалась ужасной, жалкой, презрения достойной карикатурой на мать, и мы обе это понимали.

— Не обижайся, — продолжала Линетт, — но Гераклу лучше сегодня остаться дома. Конечно, мы всегда рады видеть Пита. Если ему интересно, мы клеим из картона хижину-иглу.

«Заткнись, миссис Примерная Мамаша и Домохозяйка, от которой меня тошнит!» — это я произнесла про себя. Вслух сказала, что Пит тоже, пожалуй, останется дома.

— Мы собираемся печь шоколадное печенье, — соврала я. — Из песочного теста. Его любимое.

— Какая прелесть! — прощебетала Линетт. — Ну, может, в другой раз.

Она точно знала, что я вру. Точно, я в этом уверена.

На сегодня все.

В.