Развод. Внебрачный сын мужа (СИ)

Глава 13

У меня по всему телу прошёлся ток. Заныла дико спина, как будто прошло совсем немного времени после операции.

— По адресу, который ты мне дала зарегистрирован сам мальчик, была зарегистрирована пенсионерка и какой-то Виталий Илларионов. И все… — тяжело выдохнул дядя Боря, и я быстро произнесла:

— Матвей сказал, что его маму зовут Светлана. Света Илларионова…

Я прикусила губы и опустилась в ротанговое кресло. Казалось будто мне без анестезии в позвоночник вгоняли десятисантиметровые иглы и от этого даже стоять было больно.

— Я конечно, попрошу ребят ее поискать, но если она нигде не была замешана… Ты же понимаешь мы не программа «Жди меня» для розыска… — сказал дядя Боря и я кивнула, а потом спросила не к месту.

— Дядь Борь, на всякий случай, дом родительский в порядке? С ребёнком смогу приехать?

— Да, приезжай, как раз недавно проводку меняли по посёлку, так что теперь без перебоев все работает, — рассказал как обстоят дела сосед, и я, поблагодарив, отключилась. Обняла себя руками. Если мать Матвея не была прописана в той квартире, то как ее вообще искать. Была крамольная мысль вызвать ментов и чтобы они зафиксировали факт ребёнка в беде, но Матвея тогда тоже заберут.

И я…

Нет я не могла так поступить, пусть с чужим, но ребёнком. Если бы со мной что-то случилось, я бы не хотела, чтобы Алиса попала в похожую ситуацию.

Нет. Это не про меня.

Я прошла в ванную и стянула с себя одежду. Развернулась к зеркалу спиной. Шрамы были незаметными и вдоль впадины позвоночника, но они все равно были, и что ощущал Ярослав, когда видел их сразу, когда понимал, что скорее всего его привычная жизнь никогда не будет прежней, я не представляла. И не представляла так же как после той любви, которой он любил меня, муж просто шагнул в омут и утопил ее там, предав с другой женщиной.

Я забилась в угол ванной и обняла себя руками. Я старалась быть сильной. Из-за своего ангела Алисы, из-за никому ненужного Матвея с его порванным медведем, из-за себя, сломленной во всех местах и перекроенной как старая лоскутная кукла, но не выходило.

Боль выжигала меня изнутри и казалось, что кости крошились и жилы рвались от этого.

Мне как будто по открытым ранам брызгали кислотой, заставляя их кровить все сильнее. Ярослав заставлял. Я наверно возненавижу его. Буду любить сильнее жизни и ненавидеть.

Боль была везде: в каждой клеточке, в каждом органе, и от этого было чувство, что меня пропустили заживо через мясорубку.

Я никогла не плакала так…

Так словно оплакивала смерть. Я не захлёбывалась никогда в жизни собственными рыданиями, лёжа на холодном кафеле ванной от бессилия и боли. Мне так не было плохо даже когда я потеряла все. Все: начиная с ребёнка и заканчивая возможностью распоряжаться собственным телом.

Ярослав как самый страшный мясник просто освежевал меня всю и бросил догнивать. Своими отъездами, своим молчанием, он словно бы каждый раз ставил надо мной эксперименты.

И ребёнок…

Маленький мальчик, который вздрагивал от громкого голоса дочери, который замирал, как я только заносила руку или вообще сжимался в комок при виде Ярослава.

За что нам всем это?

Ярослав вернулся под утро и нашёл меня в слезах лежащую на полу в ванной. Он долго не мог открыть дверь и боялся разбудить детей, а потом просто вырвал ручку. Обезумев от непонимания, он сначала дёрнулся ко мне, стараясь поднять, но я безвольной куклой просто выскальзывала из его рук.

— Вик, Вика, приди в себя, — говорил он шёпотом и дотрагивался пальцами до моего заставшего фарфоровой маской лица.

— Я не хочу… ты мне тогда делаешь больно… — губы почти не шевелились, а глаза резало от слез, словно песок был на слизистой.

— Вик, прошу тебя, не надо, все… — дрогнувшим голосом попросил Ярослав. — Вик, я не вывезу без тебя… Вик…

— Но ты же смог без меня снова влюбиться… — хрипло произнесла я, рассматривая матовый свет на потолке.

— Да нихрена, Вик… — выдохнул мне в волосы вместе с дрожью Яр. — Не так все было. Не так как ты думаешь. Это была грязная животная связь. Наказание для меня. Вик… да я все бы отдал, чтобы отмотать время назад…

— И у тебя не родился бы сын… твой наследник, Яр… — с болью в саднящем горле произнесла я, морщась от запаха алкоголя и табака, которым пропиталась одежда Ярослава.

— Да вообще похрен… Вик. Думаешь я хотел, чтобы Матвей родился? Да я малодушно после того, как о нем узнал думал о детских болезнях, о всяких бедах. Если бы с ним что-то случилось, я бы… — Ярослав уткнулся в меня лицом, сжал так сильно, что боль отступила. — Черт, Вик, но я проклинаю тот день, когда узнал, что Матвей мой сын. Не нужен он мне. Ни тогда, ни сейчас… Вик…

Меня выворачивало от рыданий, но среди голоса мужа и своего плача я расслышала тихий шорох. Распахнула глаза и увидела за спиной Ярослава сонного Матвея, который выронил своего медведя из рук и вытирал ладошками глаза. В один момент мальчик отшатнулся назад и замотал головой. Яр поспешно обернулся и выматерился сквозь зубы. Матвей отшагнул ещё дальше и, уперевшись спиной в этажерку с цветами, тихо спросил, глядя себе под ноги и шмыгая носом:

— Ты мой папа?