Развод. Внебрачный сын мужа (СИ)

Глава 50

Вика залетела в квартиру вместе с нарядом полиции. На жене не было лица, а когда она увидела меня в залитой кровью рубашке то вообще потеряла всякую способность мыслить здорово, а мокрая пижама Матвея еще добавила красок.

Вику затрясло.

— Ярослав Викторович, — охнул один опер и задвинул Вику себе за спину. — Ну что вы геройствовали. Ну мы сами бы…

— Вас пока дождёшься, — проворчал я и кивнул взглядом на Азата. — Вот этот живой, только в отключке, нож где-то валяется. А подельница Светлана не появилась, но вы если тут посидите немного, то может застанете.

— Яр… — растерянно выдохнула Вика и быстро обогнула опера и дернулась к нам с Матвеем. Сын вздрогнул от голоса, а когда перевел на Вику глаза, то заревел в голос:

— Я не хотел… не х-хоте-е-л… — заикаясь и давясь слезами проскулил Мотя и уткнулся мне в шею.

— Тише, тише, ты что малыш, — мягко сказала Вика, аккуратно поглаживая его по спине. — Ты что? Не бойся. Все хорошо. Все хорошо. Ты хочешь к Алисе? Домой поедем?

Вика расширенными от ужаса глазами смотрела на мой распаханный бок. А Матвей судорожно кивал и старался вдавиться в меня изо всех сил.

— Все хорошо. Сейчас папу посмотрят врачи… — Вика обернулась к полиции и прохрипела: — Скорую…

— Вик, да тут больше ссадина, — отмахнулся я, но мне не поверили. И начался круговорот. У меня брали показания. Приехала скорая и фельдшер пытался забрать меня в больницу, но я сказал, что либо шьют меня прям тут, либо просто заклеивают все к чертям пластырем. Вика цеплялась на мои пальцы, сжимала своими ледяными, и я не мог допустить, чтобы она расплакалась или еще сильнее напугалась, поэтому стискивал зубы пока мне обрабатывали рану. А потом случайно привели в себя Азата, но ему на руки тут же нацепили браслетики. Матвей плакал и повторял, заикаясь, что он не хотел. Вика не могла его взять на руки, но очень сильно переживала, что он замерзает, поэтому стянула в квартире где-то плед старенький, но чистенький и сняла с Моти кугуруми, а потом замотала сына в плед.

Нас отпустили ближе к обеду. Я сел за руль и понял, что перед глазами уже все плыло, поэтому вылез из машины и крикнул мимопроходящего полицейского.

— Слушай, есть кто свободный докинуть нас до дома на моей тачке?

Парень осмотрел внедорожник и вызвался сам, а я пересев к Вике и Матвею назад, почти отключился. Но потом надавал себе мысленно по щам и обратился к Вике.

— Дай контакт своего адвоката…

Вика округлила глаза, но приняв у меня мобильный быстро набила номер.

— Ольга, доброе утро, — сказал я в трубку, с трудом формулируя мысли. — Хотите скандал подкину? Тогда слушайте. У скандально известного адвоката Ярослава Воскресенского украли пятилетнего сына…

Когда я положил трубку, а Матвей уснул, вытянув на меня ноги, а голову положив Вике на колени, жена уточнила холодно:

— Это что такое было? — в голосе моей маленькой сильной женщины звенела сталь.

— Это чтобы если доказательств суду вдруг будет мало, скандал в сми набрал обороты и у суда не было вариантов не удовлетворить мои требования, — признался я и выдохнул. — Поэтому, прости, но нас какое-то время пополощут. И надо определиться со статусом Матвея для тебя для прессы, но если хочешь, чтобы не было разговоров, будем загадочно молчать оба. И все.

Вика нервно кивнула и спросила:

— Я могу нашего врача вызвать? Что тебя и Матвея…

— Вызывай, но я сейчас поеду на поклон в мэрию… Так что если не составит труда…

Вика снова кивнула.

И день был суматошный и весь в пелене боли, а потом в вязкости от обезболивающих.

Домой я вернулся глубоко за полночь и меня встретила бледная Вика, бледная теща и вполне себе бодрая моя мать.

— Папы поехали в дом забрать вещи и документы, а потом решили остаться до утра, — объяснила мне Вика, и я кивнул, зашел в ванную, где стянул влажную от пота рубашку. Тело горело все, и я наслаждением зашел в душевую. А Вика скользнула в ванную спустя пару минут. Тихонько открыла дверь кабинки и как была в одежде шагнула ко мне и уткнулась носом мне в грудь. Я замер словно бы со мной все происходило впервые и осторожно накрыл плечи жены своими ладонями.

Вика плакала навзрыд, прижималась ко мне лицом, тыкалась в грудь, скребла ногтями мне плечи и почти скулила от бессилия.

— Что теперь? Вот что? — спрашивала она, обнимая меня.

— Все будет хорошо, — со скрежетом выдавал я, целуя ее в губы и проходясь пальцами по нежному лицу. — Все хорошо. Не переживай. Мы с Матвеем съедем от вас с Алисой. Потом подпишем развод…