Ребенок от босса

Глава 22. Света

Голова кругом. А еще раскалывается. Я совершенно ничего не успеваю, а еще просто не могу перестать думать о Косте и о его словах. А еще о том, как он быстро включился в режим отца и помогает нам во всем. Надолго его хватит? Разовая ли это акция, или нет?

Ничего не понимаю, правда. Просто все это очень сложно. То, что теперь он знает, что Макс его сын… У меня, конечно, упал груз с плеч, когда он все узнал, но переживаний меньше совершенно не стало. Кажется, наоборот, даже больше…

Максу нехорошо, снова поднялась температура. Он совершенно не хочет пить лекарства, а чтобы брызнуть лекарство в горло, приходится гоняться за ним по всей квартире и даже ссориться, хотя это я люблю меньше всего. Он замечательный мальчик у меня, но когда болеет — очень капризный. Я сама его разбаловала своей любовью, я знаю. Я не кричу, не ссорюсь, даже нотации не читаю. Поэтому даже сейчас, когда я пытаюсь строго его попросить выпить таблетку, он не воспринимает меня совсем, а только лезет обниматься, чтобы я сжалилась от него и отстала.

А еще меня дико расстраивает, что я не справляюсь со своей должностью. Хотя, когда я в офисе, кажется, что все в порядке, но вот такие дни как сегодня… Какой из меня финансовый директор в таком случае? Не могу присутствовать на работе, когда обязана там быть. Конечно, от болезни никто не застрахован, но… Но Костя доверил мне эту должность буквально потому что мы были знакомы, и я совсем не хотела бы его подводить. Поэтому позвоню ему чуть позже и попрошу взять работу на дом. Думаю, я справлюсь с удаленной работой. По крайней мере Макс спит днем и эти два часа я смогу спокойно уделять работе, а в течение дня по возможности, но это точно лучше, чем совсем ничего.

— Малыш, пожалуйста, нужно выпить лекарства, — умоляю Макса, но он только крепче прижимается ко мне и прячется на моей груди, явно не желая слышать все, что я от него прошу. Единственное, что он пьет без проблем — жаропонижающий сироп. И то только потому, что он сладкий. Но он его выпил всего минут пять назад, конечно, температура еще не начала спадать и вот эти капризы будут еще минут сорок точно. Я с ума схожу, кажется.

Ни черта не успеваю. Не приготовила ужин, не убрала разбросанные игрушки. Вроде бы весь день делала что-то, а в конечном итоге не сделано совершенно ничего. Я даже не ответила на звонок Арины, хотя она звонила. Она даже не в курсе, что ее крестник заболел, но в нашем случае это не страшно. Она прилетит сразу же, а мне уже кажется, что я просто забираю у нее жизнь, так часто она приезжает с помощью к нам.

Если честно, то дико хочется спать, но такой роскоши я не знаю с самого дня рождения Макса, так что мечтать даже не приходится. Хожу с болеющим ребенком кругами по квартире и смотрю пустым взглядом в пространство. Спадет температура — начну пытаться снова давать лекарства.

От собственных мыслей отвлекает звонок домофона. В камеру на телефоне вижу, что это Костя… Открываю ему и сердце тут же пускается в пляс. Он правда приехал?

Я не знаю, чего от него ожидать. Это совершенно новый Костя и я не шутла в машине днем, когда мы вышли от врача: я совсем его не знаю. Не знаю и не узнаю. Он какой-то… правильный, ответственный, взрослый и серьезный. Я знала совсем другого Костю. Не могу сказать, что эта версия мне нравится меньше, нет. Наоборот… Просто все это так непривычно, что я теряюсь, вот и все.

Открываю дверь, когда слышу звук приехавшего лифта и чувствую, как начинают трястись руки. От стресса и предвкушения встречи. Я, правда, не думала, что он все-таки приедет к нам. Рабочий день закончился полтора часа назад и я была уверена, что Костя уже спокойно сидит дома или где-то еще.

Но…

— Я приехал, — говорит он первую фразу, как только открывает дверь и входит в прихожую. Он приехал… — Как вы тут?

— У Макса снова температура, отказывается пить лекарства, — отчего-то вдруг жалуюсь ему. Словно мы нормальная семья и папа просто вернулся домой с работы.

— А ты как? — спрашивает он. И я впадаю в ступор на пару минут от этого вопроса. Как я? А что я…

— Я… да нормально, — пожимаю плечами. — Кажется.

— Света, — вздыхает он. — Я заказал ужин, привезут минут через десять. Думаю, тебе точно не до готовки сейчас. А еще привез фрукты тебе и Максу. И игрушку. Эй, дружище, хочешь игрушку?

Макс тут же оживает. А я честно не понимаю, что происходит. Это все настолько новое для меня, что я просто хожу следом за Костей на руках с сыном. Пока он моет руки, пока относит покупки на кухню, пока достает какую-то огромную коробку с игрушкой для Макса.

Я даже не сопротивляюсь, когда он забирает сына на руки. Словно так было всегда и это самое привычное дело в мире. И для него, и для меня. И для Макса… Тот тянется к Косте, словно чувствует что-то родное, иначе я не могу объяснить, как они так быстро нашли общий язык.

— Смотри, какую железную дорогу я тебе привез, — говорит Костя. А я просто смотрю. — Будем играть? — Макс кивает. — Тогда сначала надо выпить лекарства. Мама сказала, ты устроил забастовку? Так дела не пойдут. Если ты хочешь, чтобы ничего не болело и спокойно играть в игрушки, надо выпить лекарства. Ты почему сопротивляешься?

— Бяка, — театрально кривится Макс.

— Знаю, — Костя разговаривает с ним, как со взрослым. А я вот так не умею. И, что самое интересное, его подход, кажется, работает. — Поэтому я привез разные вкусняшки. Но лекарства выпить надо. Ты же мужчина, покажи маме, как умеешь пить лекарства. Давай?

Макс кивает. Я в шоке! Настолько в шоке, что даже не успеваю понять, что лекарства выдать должна я. Костя помогает мне во всем, с его рук Макс выпивает все таблетки, мне даже немного ревностно, но я гашу в себе это чувство. Ему давно нужен был папа… А тут еще и такой хороший попался.

Принимаю курьера, пока Костя с сыном распаковывают подарок, накрываю на стол. Тут куча еды! И все такое вкусное… Я вдруг понимаю, что толком не ела с самого утра и желудок начинает неприятно урчать.

— Идем ужинать, — зову их. Все так неловко для меня! Так непривычно. Но кажется так правильно, что даже страшно.

И мы просто ужинаем. Втроем. Причем с Максом разбирается Костя, а я просто сижу и ем. Без ребенка на руках. Без отвлечения на то, чтобы помочь ему поесть. Просто… ужинаю. Когда такое вообще было в последний раз?

— Кость, я могу взять работу на дом? — спрашиваю у него. Вспомнила, что хотела позвонить, но раз уж он тут…

— Нет, — вдруг выдает он мне. — Я уже сегодня поговорил с твоим отделом. Они распределили часть твоей работы. Самое важное на себя взял я. У тебя болеет ребенок, я не настолько свинья, чтобы нагружать тебя еще и работой.

— Я отвратительный сотрудник.

— Ты замечательный сотрудник, учитывая, что смогла в такие короткие сроки сплотить команду и обучить их всему, чему нужно. Теперь с чистой совестью просто будь мамой, ладно?

— Ладно, — вздыхаю. Не буду отрицать, что слушать его слова слишком приятно.

— Света, еще, я… Ты говорила, я могу остаться на ночь. Я могу?

Киваю. Даже не говорю вслух, ему и этого хватает, чтобы начать улыбаться. И на моем лице улыбка тут же цветет в ответ. Неужели все это не сон?

— Тогда, — продолжает Костя, — я тут читал пару статей, какая самая важная помощь для мамы с маленьким ребенком. Там написано, что маме надо просто в тишине и спокойствии принять ванную. Ну, и если тебе надо… Мы справимся тут, ладно? У нас есть игрушки и еда, а ты можешь, если тебе нужно…

Я снова улыбаюсь. Невозможно удержаться, ну правда! Он читал пару статей… Читал! Господи! От этих слов в моем сердце зарождается какая-то глупая надежда на лучшее, хотя я так боюсь мечтать, потому что эти мечты никогда не сбываются, но… Но не могу иначе. Улыбаюсь, киваю ему. И по-настоящему иду в ванную, как только мы заканчиваем ужинать.

Никто не поймет, как круто просто полежать в ванной одной, кроме тех, у кого есть маленький ребенок, но это правда роскошь просто невероятная! Я делаю такое огромное облако пены, что меня из-за него даже не видно, и просто лежу, лежу, лежу и лежу вообще не знаю, сколько времени. Два часа? Дольше?

Выхожу оттуда новейшим человеком. Мне кажется, я помолодела года на три, правда. Полна сил! Вот это волшебство…

В квартире подозрительно тихо. Он же не увез ребенка к себе, правда, пока я была в душе? Раз сама отказалась ехать к нему, так он решил…

Нет. Он не решил. Потому что я вхожу в спальню и застаю милейшую картину.

Макс спит в своей кроватке (которая, кстати, служила нам больше просто мебелью, чем реальным спальным местом, потому что зачастую Макс спит со мной), а Костя сидит рядом на полу. Голова откинута на стену (он спит?), а в руках одна из наших детских книжек. Он читал ему сказку на ночь и уснул…

Тихонько подхожу к ним. Трогаю Макса — лоб прохладный, температура сбилась. А потом просто смотрю на Костю. Кто этот человек? Неужели мы и правда с ним знакомы? Неужели все происходящее сейчас не мерещится мне?

— Кость, — зову его шепотом и трогаю за плечо, — Кость, Макс спит.

Он открывает глаза и вдруг тянет меня за руку. Так, что я оказываюсь сидеть спиной к нему между его ног. Если расслаблюсь — окажусь на его груди.

— Кость, ты чего?

— Просто хочу с тобой вот тут побыть, — шепчет он мне в макушку и давит на плечи так, что я ложусь на него. — До сих пор не верю, что у нас есть сын. Это правда все со мной происходит?

— С тобой, — киваю. Чувствую, как слезы снова наполняют глаза. Как я устала плакать рядом с ним! Раньше я была более стабильной в своих эмоциях. — И он правда твой сын. По всем параметрам. Я даже не думала, что можно быть настолько одинаковыми.

— У меня тоже аллергия на клубнику, — признается он мне. Закатываю глаза.

— Ну вот, пожалуйста.

— Света… я не умею быть хорошим отцом. Но я очень хочу им стать.

— Ты хороший отец, Костя, — вздыхаю, признаваясь ему, — уже хороший. Ты очень нравишься Максу, ты отлично с ним справляешься. Это вау какой результат для двух дней отцовства. Спасибо тебе за помощь. Принять ванную и правда было очень круто.

— А у меня дома джакузи, — хмыкает он мне в макушку. — Вот переедете ко мне, будешь каждый вечер там валяться.

Я ничего не отвечаю. Что мне говорить, если он даже не спрашивает, а утверждает то, что мы к нему переедем? У меня нет сил спорить. Да и есть ли смысл?

— Пойдем выпьем кофе? — предлагаю ему.

— Идем, — он соглашается, а потом вдруг обхватывает рукой мой подбородок, поворачивает голову к себе и целует. Сладко-сладко, около минуты. А потом как ни в чем ни бывало отпускает и говорит: — Вот теперь идем.