Ребенок от босса

Глава 4. Света

— У меня голова лопнет сейчас, — шепчу, стараясь не разбудить Максима. Он у меня любит поспать подольше, но сон чуткий, поэтому бегаю по квартире на цыпочках. В сад у работы его берут, но только со следующей недели. И тут мне тоже помогла Арина. И сейчас она сидит на моей (а точнее, своей) кухне, чтобы я могла уйти на работу, а она будет весь день сидеть с Максом, потому что сада пока нет, а денег на няню я еще не заработала. Занимать у Арины снова у меня не хватит совести, мы и так живем в ее квартире. Я обязательно съеду при первой же возможности или хотя бы начну платить ей за аренду, потому что не могу пользоваться ее добротой бесконечно, я ведь не ради этого с ней дружу.

— Остановись и выдохни! В конце концов ты там работала, все знаешь! Даже начальник остался тот же.

— Ага, — вздыхаю, стараюсь остановиться. Опускаю руки по швам и поднимаю голову к потолку. Клянусь, идея вернуться в страховую кажется мне с каждой секундой все хуже и хуже. Может, стоило еще поискать что-то? Или уже поздно думать об этом? — Только раньше он был просто моим начальником, с которым у нас несколько раз был секс в разных уголках офиса, а теперь он отец моего ребенка, о котором я, ой как неловко, забыла ему рассказать! А так да, никаких перемен.

— Ну пока ты ему не рассказала, делай вид, что все по старому. А за нас не волнуйся, мы справимся.

— Я знаю. Ты ладишь с ним даже лучше, чем я, — улыбаюсь. Арина — идеальная крестная, они с Максом и правда лучшие друзья, он ее обожает и будет только рад весь день провести с ней наедине. — Если что, там в холодильнике есть вся еда для него и для тебя, а в духовке стоит пирог, лопайте. Я на нервах наготовила.

— Ты волнуешься, — констатирует она факт.

— Очень сильно. У меня руки так дрожат, что я боюсь в метро карту не смогу приложить с первого раза.

— О, за это не волнуйся, тебя Илья подбросит, ему как раз в офис надо, так что он привез меня сюда и ждет внизу, — улыбается подруга. Она встает, обнимает меня, а потом отстраняется и берет меня за плечи и говорит: — Ты со всем справишься. И с работой и с Костей, понятно? Будет сложно, конечно, но легко не бывает. Тернистый путь что-то там и все такое. Услышала меня?

— Услышала, — выдыхаю и опускаю плечи. — Вы идеальная семейка. Я побежала?

— Беги.

— Чмокни Макса за меня в носик, когда он проснется, хорошо? Скажи, что мама привезет что-нибудь вкусненькое!

Собираюсь с духом, поправляю какую-то внезапно ставшей неудобную юбку и выхожу из дома, в лифте смотрю на себя в зеркало, пытаюсь дышать. Мне страшно просто до чертиков, потому что… Да блин, много причин! Если бы это была другая фирма и новая должность, я бы тоже тряслась, но процентов на пятьдесят меньше. Сейчас же во мне два огромных повода для волнения, один из которых — мужчина, которого я по сути обманывала, хоть делала это и не по своей воле.

Я даже представить не могу, как и когда решусь рассказать ему о том, что в мире растет человек, который буквально точная копия его. И что отчество у него Константинович, и что я люблю его так сильно, что просто представить сложно.

А еще я дико боюсь представить его реакцию. Я, конечно, расскажу, в любом случае, потому что он должен знать, это не обсуждается. И я не прошу его в миг становиться отцом, платить алименты, помогать нам или как-то участвовать в нашей жизни, конечно нет. Просто… Мне кажется, если ему будет совсем безразлично или он отреагирует негативно конкретно на наличие в этом мире его ребенка, мое сердце разорвется. Это ничего не изменит, конечно, и я точно знаю, что он имеет право на любую реакцию, но работать я там точно больше не смогу.

Хотя, что-то мне подсказывает, что какой бы реакция не была, на моменте признания моя работа в этой фирме закончится. Но, тогда я хотя бы без проблем смогу выйти на другую работу, уже с опытом…

— Привет, — говорю Илье, когда сажусь к нему в машину. Он какой-то задумчивый сегодня, обычно более расслабленный. Я с ним на “ты” с недавних пор, хотя теперь он снова мой начальник. Он однажды приезжал ко мне с Ариной, а еще мы виделись, когда я уже вернулась в Москву. Он тоже видел Макса, но, вроде как, не в курсе того, кто отец. Хотя, мне кажется, там долго думать не надо, если ты хоть раз в жизни видел и Костю, и Макса.

— Доброе утро. Как настрой?

— Страшно, — признаюсь. — Все еще боюсь не справиться и подставить фирму.

— Костя поможет, он на этой должности столько всего пережил, что объяснит все доступно, не волнуйся.

— Все еще волнуюсь, — хихикаю нервно.

— Из-за работы или из-за Кости? — спрашивает он. И это так резко, что я на пару секунд теряю дар речи.

— О чем ты говоришь?

— О Максе, — вздыхает он. Ну вот, он в курсе. Лучший друг Кости в курсе, какова вероятность того, что сам Костя пока ничего не знает? Хотя, наверное, если бы он узнал, меня бы уже не было в живых. Вероятно.

— Ты в курсе…

— Это вышло случайно. Я не знал, что нельзя говорить о существовании Макса, но я не успел ничего сказать, Арина закрыла мне рот. Я понял сразу.

— Осуждаешь меня? — спрашиваю. Имеет право осуждать, что ж. Переживу.

— Не знаю, — хмурится он, — честно, не знаю. С одной стороны да, с другой, я знаю Костю, и твою ситуацию, и… Короче, ты ему расскажешь?

— Конечно, — киваю сразу же. — Я не собираюсь молчать. Мне просто… нужно время. Ты не скажешь ему?

— Не скажу, но только если ты правда собираешься, потому что иначе я просто обязан…

— Я скажу! Просто… немного времени.

— Хорошо.

Больше мы тему не поднимаем и в целом весь остальной путь к офису молчим, но мне так страшно от осознания, что мой секрет перестает быть секретом… Просто надеюсь, что Илья не проболтается случайно. Иначе если Костя узнает еще и не от меня, то это вообще будет полным провалом.

Через двадцать минут я стою в приемной Кости, а точнее, Константина Владимировича, потому что я просто отказываюсь общаться с ним не официально, как минимум в стенах нашего офиса. Он написал мне вчера снова, кстати. Попросил не опаздывать и сказал, что будет ждать меня утром в своем кабинете.

Я бы была в нем, но он закрыт, секретаря тоже нет на рабочем месте. Видимо, они оба задерживаются… Или, кажется, я приехала раньше, чем планировала? Ничего не знаю. Просто сижу на диванчике и надеюсь не умереть от волнения. Все внутренности скручиваются от того, как сильно я нервничаю. Дергаю заусенец на большом пальце — идиотская привычка, от которой не могу избавиться, и надеюсь не надергать его до крови, потому что это будет выглядеть просто отвратительно, а я, вроде как, теперь директор отдела…

С ума сойти. Я — директор.

Точно не сплю?

Минут через десять я слышу щелчок замка и сначала даже не особо понимаю, откуда звук, а потом… А потом из кабинета Кости выплывает его секретарша. Молодое дарование (от слова одаренная формами) с размазанной помадой без слов отвечает мне на вопросы, почему дверь была заперта. Никто не опаздывал. Просто был занят.

Годы идут, он не меняется. Или он нашел свою любовь в лице этой барби?

— Ой… Здравствуйте, — улыбается она мне. Я знаю, что не имею ни малейшего права на ревность и злость, но оно рождается во мне само собой, я просто не могу это контролировать. И мне зло, да. Очень-очень. — А вы…

— Новый финансовый директор, —- киваю ей, встаю со своего места. Дверь в кабинет Кости открыта настежь, я вижу краем глаза, что смотрит он точно на нас и специально не поворачивая головы к нему. — У меня было назначено, — специально смотрю на часы, — двенадцать минут назад.

— Константин Владимирович был занят, — растягивает губы в улыбке. — Сейчас можете к нему пройти.

— Спасибо, — говорю холодно. Я все еще могу уйти к черту отсюда? Лезу в сумочку, дрожащими руками достаю оттуда салфетку и протягиваю ей.

— Что это?

— Помада. Размазана. Воспользуйтесь.

И вхожу в кабинет Кости, который прекрасно видел всю эту сцену.