Ребенок от босса

Глава 26. Света

Не знаю. Не знаю, как сказать обо всем, что я чувствую. Я счастлива? Я определенно счастлива.

И это связано далеко не с огромной квартирой, в которую нас привез Костя. Он мог бы жить в однушке и я все равно была бы счастлива с ним. Просто…

Он так много делает для нас. Так заботится.

Он сделал Максу комнату. Вообще не представляю, как так быстро! Огромная детская спальня с отдельной игровой зоной, крутой мебелью, красивыми оттенками и всем необходимым теперь есть у моего сына. И он вообще не готов уходить из этой комнаты — после ужина даже спать побежал туда. Костя подхватил книгу (их он тоже купил) и пошел читать ему на ночь, а меня отправил в ванную, чтобы я расслабилась и отдохнула.

А я не устала! Вот в чем дело! Кости стало так много и так много мне помогает, что я и правда не устаю больше, я просто не успеваю. Он всегда на подхвате, всегда рядом, заботится обо мне и не упускает из вида Макса. Он и правда замечательный отец и я пожалела уже примерно миллион раз о том, что не рассказала Косте о нем еще на этапе беременности. Мой ребенок заслужил такого папу с самого первого дня жизни…

Он сказал, что будет счастлив, если мы будем жить с ним. А еще сказал такие слова мне… Что я перееду как его женщина, как будущая супруга. Как реагировать на это? Я отреагировала бабочками в животе, иначе не смогла никак.

Костя очень заботливый. Заказа вкуснейший ужин, снова сам ел с Максом, чтобы не отвлекать меня от еды. При этом с Костей и сам Макс ведет себя иначе, чем со мной. Не балуется, не капризничает. Сразу такой взрослый и рассудительный парень…

А еще Костя сделал детскую ровно напротив спальни. Цитирую: “Знал, что ты будешь переживать по поводу того, как ты будешь слышать Макса ночью, вдруг что, поэтому комнаты разделяет лишь коридор. И если открыть обе двери, то когда мы будем спать, будет слышен каждый его вздох”.

Когда МЫ будем спать…

Это правда реальность? Награда мне за все пережитое, да? Луч света за все те дни, что я прожила в кромешной тьме.

Мне впервые за долгое время не хочется плакать, когда нахожусь в тишине. Долгое время любое нахождение меня в полной тишине приводило к слезам. Я начинала много думать, анализировать, мысли сами вели к самому грустному и на глазах сразу же появлялись слезы. Сейчас же… Мне хочется только улыбаться. И ничего больше. Улыбаться и мечтать о чем-то хорошем.

Костя укладывает Макса, а я лежу в огромном облаке пены в его огромном джакузи. Серьезно, незаконно делать такие ванные комнаты, у меня абсолютно нет желания выходить отсюда ближайшие лет пять. Здесь можно спать?

Прикрываю глаза и снова невольно улыбаюсь. Думаю о том, что моя мама была бы рада, если бы узнала, что я наконец-то решилась сообщить Косте о том, что у него есть сын. И она точно была бы счастлива, что он не отказался от нас, а стал частью нашей с Максом семьи. Огромной и очень значимой частью, без которой теперь мы точно никак не сможем. Макс с восторге от папы, Костя в восторге от сына. Я в восторге от этих двоих.

— Разрешишь к тебе присоединиться? — я совсем не слышала, как вошел Костя. Чуть дергаюсь от его голоса и опять — в сотый раз за этот прекрасный день — расплываюсь в улыбке. Костя стоит в дверях такой весь прекрасно-домашний в простых штанах и футболке. Ему катастрофически это идет. Я так привыкла к нему в костюмах, что даже не задумывалась, как может красиво смотреться майка на натренированном теле.

— Это твоя квартира, я не могу тебе запрещать, — отвечаю ему с улыбкой. Он слегка закатывает глаза, но в итоге прикрывает дверь и проходит в комнату. Мне мгновенно становится жарко. У него такой взгляд… Я даже забываю, какой сегодня день недели. Он подходит так медленно, словно лев на охоте, а я его добыча, которая точно сейчас будет поймана. И съедена, кажется…

— Макс спит. Отрубился еще на этапе превращения Гвидона в комара, — улыбается он.

— Вы читали Пушкина?! — удивляюсь. Я обычно читаю Максу совсем детские рассказы.

— Классика, — он присаживается на корточки рядом с ванной, — ему зашло. Дрыхнет теперь, точно сурок.

— Спасибо тебе, Костя, — вздыхаю. Мне хочется благодарить его за все, но я так редко делаю это.

— Это тебе спасибо.

— Мне за что?..

— За него, — Костя так мечтательно прикрывает глаза, что мне снова становится больно. От того, что так долго молчала. Искала оправдания этому молчанию, и… Лишала их обоих чего-то явно огромного и невероятно светлого. Они нужны друг другу и этого нельзя отрицать. — Ты знаешь, — вдруг прокашливается и говорит он, все еще сидя рядом с ванной. Его лицо совсем рядом с моим, но облако пены скрывает все, что у меня ниже плечей. Но не скрывает моего понимания, что я голая перед ним. От этого снова волна жара прокатывается по телу. — Ты знаешь, я ведь в последнее время стал задумываться о семье. Понял, что мне надоело все, что у меня есть. Надоел даже сам себе. Хотелось влюбиться, жениться, родить ребенка. Но влюбляться не выходило, а без этого я ничего другого и не хотел… А тут появились вы. Как луч света. Как осознание того, что вы — все, о чем я только мог мечтать. И любимая сразу, и сын. Уже взрослый, о чем я, конечно, жалею. Точнее… жалею, что не знал его с первого дня жизни. Но все равно. Вы оба исполнили мою мечту и я так чертовски счастлив, что эта мечта сбылась именно в лице вас двоих.

— Кость, — ком в горле, слезы все-таки рвутся наружу. Не думала, что закончу этот день слезами, но он своими словами не оставил мне выбора. — Кость, прости меня, пожалуйста. Я ненавижу себя за то, что не сказала тебе о нем сразу. Мне так больно осознавать, что из-за своего эгоизма я лишила тебя отцовства, хотя, очевидно, ты просто был создан для этого! И я…

— Замолчи, — вдруг говорит он. Но не со злостью, на губах улыбка. — Прекрати себя винить. Время от этого назад не вернуть. Все есть как есть, но сейчас же все хорошо? — киваю. — Вот и не надо тогда думать о прошлом.

— Я хочу показать тебе все, что у меня есть. Фото и видео с роддома и потом, по мере его взросления… Я сохранила все-все. Сохраняла… для тебя. Зная, что рано или поздно я все-таки решусь найти тебя и все рассказать.

— Хорошо, что решилась, — он поглаживает пальцем меня по щеке. — У нас классный мелкий. И вообще, мне кажется, что мы созданы с тобой, чтобы создавать таких замечательных человечков. Как прошла твоя беременность и роды? Ты готова родить еще кого-нибудь и позволить мне быть рядом с самого начала?

Я застываю от его слов и вообще не представляю, что ему ответить. Беременность хорошо прошла, роды — еще лучше. Я не боюсь рожать второй раз, но…

— Кость, мы сошлись три часа назад.

— Три года назад, — поправляет он меня. — Просто у нас был долгий перерыв. Мы немного запутались. Лучше тебя в моей жизни все равно не было никого. И о том, что ты точно нужна мне, я понял в первую нашу встречу после разлуки, а не несколько часов назад. Ну и я не прошу прямо сейчас рожать… Просто спрашиваю, будешь ли ты готова.

— Ну, прямо сейчас и не вышло бы, — хихикаю, — потому что как минимум надо месяцев девять, чтобы выносить ребенка…

— Дарину.

— Что?

— Дарина Константиновна. Красиво, да?

— Скажи, что ты шутишь, — шепчу ему.

— Тогда, получается, я тебе совру.

— Как это — делать ребенка целенаправленно? — хихикаю. Мы точно в этом не специалисты…

— О, это приятно, — я вижу, как расширяются его зрачки. — Ты только дай отмашку, и я покажу тебе, как это.

— Покажи, — закусываю губу. — Только пока… как репетицию. Без попытки зачать малыша. Вдруг мне так понравится, что я буду готова буквально сразу?

— Да? — он прищуривается. — Звучит, как вызов, крошка.

— Не называй меня крошка, — я хохочу, когда Костя подхватывает меня на руки прямо в пене и закидывает к себе на плечо, быстро вынося из ванной.

— Сегодня ты крошка. И детка. И я собираюсь растерзать твою киску. Так, кажется, я прочел в книге на твоей полке? — смеется он, а я краснею от кончиков пальцев до корней волос.

— Ты рылся на моей полке!? — шепчу, чтобы не разбудить Макса. Костя смеется, заносит меня в спальню, но не в ту, что находится рядом с комнатой сына, а в дальнюю. Сколько, блин, тут комнат?! Он бросает меня на кровать, точно я мешок с мукой и сразу же нависает сверху.

— Рылся. И о-о-очень много интересного там почерпнул. Показать?

Он так улыбается… Что я не могу вымолвить и слова, только киваю, и тут же получаю порцию демонстрации, что же он там почерпнул на моей полке…

Мне приходится закрывать рот рукой, чтобы не кричать, потому что голова Кости между моих ног и какой-то нереально проворный язык — это слишком для моей выдержки. Он ласкает меня так умело, что я забываю, как дышать. Этот чертов язык… Эти чертовы пальцы!

Слишком остро, я не выдерживаю такого напора и кончаю через пару минут такой активной ласки. Прижимаю его за волосы к себе, зажмуриваюсь, выгибаюсь в спине, трясусь, точно в припадке, и не успеваю даже расслабиться, как сильное, крепкое, горячее тело накрывает меня сверху и такой же сильный, крепкий и горячий чоен врывается в меня одним мощным толчком, заполняя и напоминая мне, какие взрывные эмоции я могу испытывать с этим мужчиной.

Секс с ним — всегда нереальный. Каждый раз это что-то совершенно неповторимое. Костя может быть нежным, а может толкаться в меня с сумасшедшей силой — как делает это сейчас. И удивительно, но он каждый раз угадывает, как именно мне нужно в этот раз.

Пошлые шлепки влажных тел разносятся по комнате, пока мы жарко целуемся, прерываясь на легкие укусы. Я таю от того, как Костя переплетает наши пальцы во время секса. Сумасшедшая скорость, отчаянные толчки, но такие нежные прикосновения…

— Сядь. На меня. Срочно!

Не отвечаю. Не успеваю! Потому что в следующую секунду Костя переворачивает нас и я оказываюсь сверху. Он даже не выходит из меня…

Все это так остро… Особенно взгляд Кости. Голодный и страстный. Такой, под которым хочется становиться самой раскрепощенной в мире.

Я покачиваюсь сначала легонько. Потом прибавляю скорости, и совсем схожу с ума, когда Костя притягивает меня к себе и впивается губами и зубами в мою грудь.

Я вскрикиваю — не могу сдержаться. и сразу же зажимаю рот губами, переставая двигаться.

— Не смей тормозить, — рычит он, — там ничего не слышно. Дверь закрыта, он спит. Покажи мне, как тебе хорошо, хотя бы вполголоса.

Он задыхается. Я — вообще не понимаю, жива ли. Но просьбу исполняю. Потому что и терпеть уже невозможно…

Стоны сами собой срываются с губ, когда Костя обнимает обеими руками меня за поясницу и толкается снизу так сильно, что в легких не остается воздуха.

— Костя… Еще…

— Моя! Всегда моя. Была, есть и будешь. Каждую минуту моя, нереальная, невероятная, — говорит он с надрывом, не переставая двигаться.

Второй оргазм наступает так неожиданно, что я вскрикиваю прямо в поцелуй и тут же падаю на Костю безвольной куклой, ощущая, как он заливает семенем мою ягодицу, кончая одновременно со мной.

— Ты переедешь ко мне? — вдруг спрашивает он шепотом прямо на ухо. Мне хочется вслух хохотать от этого вопроса.

— Я уже переехала. Заберем завтра вещи?

— Заберем. Я люблю тебя. Вас… я вас очень люблю, Света.

— И я… всегда любила.

— Признания, сказанные без трусов — самые честные, — улыбается Костя.

— Да? Тогда я согласна через год заняться созданием Дарины Константиновны. Признаюсь тебе будучи без трусов.

— Никогда не надевай трусы больше, — выдает он. — Ты такие хорошие вещи без них говоришь.