Red is my favourite colour

Слёзы застилали глаза, когда вдруг я поняла, что вместе с ними по моим щекам стекают капли дождя. Я посмотрела на чёрное небо, на котором так красиво сверкали звезды, расплывающиеся у меня в глазах.

Применив Импервиус от дождя, я опустилась на влажную землю, подобрав ноги к груди и обняв их обеими руками. Я уткнулась носом в колени и зарыдала что есть мочи. Какая же я стала плакса! В прошлом году из меня не выдавилась ни одна слезинка, а теперь что? Компенсация?

Когда всё успело так измениться между нами с Себастьяном? В голове набатом били его слова: «Дура! Как ты можешь верить гоблинам?», «Ищешь союзников для своих тёмных делишек?», «Это всё ради Анны!». Что ж, пусть теперь почувствует на себе, каково это — лежать, скрючившись на полу от боли, и наблюдать, как друг разворачивается и уходит прочь, не моргнув и глазом. Я чувствовала нарастающую вину внутри себя, но старательно пыталась засунуть её куда подальше, ведь Себастьян вряд ли терзался тем же.

Конечно, древняя магия, какая бы опасная она ни была, в моих ещё не умелых руках не была сильнее непростительных заклинаний, но всё же эффект был очень схож с Круцио. Хоть и отпускал быстрее. Я начала рыдать с новой силой.

Какая же я жалкая! Наговорила всякого, теперь сижу тут и рыдаю. О Мерлин! Хоть бы сейчас появилась бешеная топеройка и съела меня. Я завыла неестественным для себя воем. Как же долго я держала это всё в себе.

В голову нещадно лезло воспоминание того дня, когда я впервые встретила Себастьяна.

***

Ровно год назад

«Лучшей поездки в школу и не придумаешь», — бурчала я про себя, входя в гостиную Слизерина после того, как нас с профессором Фигом по дороге чуть не съел дракон.

Я постоянно забывала про палочку, поскольку только училась ею пользоваться, поэтому сейчас нервно озиралась по сторонам, высматривая, куда же она упала.

— Тебе чем-то помочь? — молодой человек с книгой в руках стоял, опёршись спиной о камин. Он подался всем телом вперед, когда я подняла на него беззащитный взгляд. — А! Ты новая пятикурсница? Что потеряла?

— Я… приятно познакомиться, — я отёрла пыльную руку о юбку, протягивая её парню в знак приветствия, — Амелия Мэллори.

— Себастьян Сэллоу, — слизеринец закрыл фолиант и уставился на меня с обворожительной улыбкой. Сейчас я могла разглядеть россыпь веснушек на его лице.

— Я потеряла палочку, не могу найти. — Я всплеснула руками, снова оглядываясь вокруг.

— Акцио, палочка. — Моя вещь тут же оказалась у него. Он довольно протянул мне мою потерю.

— Спасибо большое, Себ… Себастьян. — Я смущённо забрала у него из рук свою палочку, не решаясь поднять на одноклассника глаза.

Мы ещё долго болтали с ним, стоя у камина прямо посреди гостиной, прерываясь лишь на других студентов, которые с любопытством подходили к нам и расспрашивали меня о том, почему я поступила сразу на пятый курс и всё такое. Если бы они только знали, как интересовали меня те же самые вопросы.

В компании новообретённого одноклассника я чувствовала себя уверенно и непринужденно. Он говорил очень мягким, обволакивающим голосом. Иногда смотрел мне прямо в глаза, отчего сердце уходило в пятки.

Я росла в интернате для девочек, и опыта общения с противоположным полом у меня почти не было. Когда профессор Фиг сказал, что в Хогвартсе учатся оба пола и даже живут в одних гостиных, я чуть не упала от удивления и даже… возмущения? Нас учили, что это как минимум неприлично, распущенно. А здесь все вели себя естественно и непринужденно, сидя рядом на уроках, гуляя по школе, читая вместе книги и готовясь к занятиям.

Своё поведение и смущение я списала на то, что впервые вот так говорю с мальчиком: близко, по-дружески, не стесняясь прикосновений. Ничего, что было бы связано конкретно с Себастьяном. Как же я ошибалась.

***

Почему он так играет со мной? К чему был тот поцелуй? Я уверена, что причина, по которой он не явился сегодня в Большой зал, не в этом. Мне захотелось кого-нибудь ударить. Я резко вскинула голову, услышав всплеск воды совсем рядом. Да и пусть! Пусть русалка, топеройка или ещё кто утянут меня на дно, и больше никто не сделает мне больно, никто!

Всё же инстинкт самосохранения заставил меня немного отодвинуться от берега, прижимаясь спиной к стволу дерева. Кожа покрылась мурашками, когда очередной поток ветра обдул моё тело. Как же холодно! Дрожащими пальцами я нащупала на земле палочку и применила согревающие чары, чтобы почувствовать себя немного лучше, хоть это и было чревато тем, что в скором времени могло начать клонить в сон.

Так и случилось. Когда я перестала судорожно всхлипывать и размазывать по лицу сопли и слёзы, а тело начало стремительно согреваться, голова сама упала на колени, и я задремала.

Проснулась я от пения редких в Запретном лесу птиц, а также от осознания, что топеройки с восходом солнца вот-вот вылезут из воды.

Ещё сонная, не ясно понимающая, где нахожусь, я болезненно выпрямила затёкшие ноги и медленно поднялась, опираясь спиной о дерево. Было абсолютно всё равно, который час, потому что я чувствовала — ещё совсем рано для завтрака в школе, а уж тем более для уроков. Можно было неспешно дойти до замка, притворившись, что провела там всю ночь, мирно сопя, как и остальные студенты, в своей гостиной.

Да, видок у меня был тот ещё, поэтому пришлось снова применить магию, чтобы не выглядеть так, будто меня покусала стая дворняг. Расправившись со своим внешним видом, я устало поплелась в сторону Хогвартса, делая огромный крюк, чтобы не идти мимо вчерашней пещеры. Надеюсь, Себастьяна (не) сожрал какой-нибудь ядовитый плевун {?}[паук].

***

Боль утихла окончательно, поэтому я медленно, на ощупь попытался встать, тем самым поднимая вокруг себя облако пыли. Рядом лежала её мантия. Захотелось применить Трансформацию, чтобы превратить её в платок и высморкаться, чёрт возьми!

Я с чувством пнул рядом лежащий камень. От этого действия внутри поднялся гнев, и я стал крушить всё вокруг, метая заклинания без разбора. Комната мгновенно наполнилась пылью, от которой меня охватил судорожный кашель. Надо отсюда выбираться. Прихватив мантию Амелии, я не без труда поднялся на выступ и заковылял вперед по коридору, применяя Люмос {?}[освещающее заклинание].

Выйдя на улицу, я жадно вдохнул свежий влажный воздух. Должно быть, только что прошёл дождь. Я попытался вглядеться во тьму леса, но решил, что это бессмысленно, поэтому бездумно поплелся в школу, пиная встречающиеся по пути камни.

Что же со мной происходит? С каждым днём всё труднее совладать со своими эмоциями, бушующими внутри. Мозг разрывается на части, я ничего не понимаю!

Я резко остановился, сминая в руке мантию Амелии. Абсолютно бездумно поднёс её к лицу и вдохнул цитрусовый аромат, который был очень ярким, несмотря на всю пещерную пыль.

Внутри всё тут же сжалось в комок. Этот запах… этот запах я ощутил впервые в нашей гостиной, прежде чем увидеть новую пятикурсницу.

Я читал книгу, когда почуял нехарактерный для своих одноклассниц парфюм. Когда я поднял голову, увидел её, растерянно озирающуюся по сторонам. Она выглядела так нелепо в своей маггловской одежде, с растрёпанными волосами. Но очень мило. Да, точно. Я тогда подумал: «Я буду не я, если как дурак влюблюсь в новенькую», но это была всего лишь шутка! Просто шутка…

Я жадно вдыхал аромат, исходящий от её мантии, не осознавая, что сжимаю её всё крепче. В какой момент я понял, что всё? Что я пропал? Летом. Меня осенило. Я поднял уставшие глаза на небо. Летом я понял, что моя жизнь больше никогда не станет прежней. Теперь пришло время расплатиться за все свои ошибки и промахи.

***

Месяц назад

Во время летних каникул я подрабатывал сначала в Хогсмиде в пабах, подменяя работников то в «Трёх мётлах», то в «Кабаньей голове», но под конец понял, что такими темпами я не успею заработать на новую метлу для квиддича, поэтому решил посвятить последние три недели помощи жителям Высокогорья в устранении троллей, инферналов, пауков и прочих неприятностей. За плату, разумеется. Высокую.

В очередной раз, возвращаясь на своей старой, потрёпанной метле с логова тролля в Крэгкрофтшире, я заметил, как кто-то упорно, раз за разом пролетает кольца на воздушной трассе Имельды. Стоял такой пронизывающий ветер, что только сумасшедший бы решился на подобное. Когда я подлетел чуть ближе, то понял, что та, кого я увидел, отлично вписывалась в понятие «сумасшедшая», скорее даже «чокнутая».

Амелия висела в воздухе спиной ко мне и что-то причитала, вытирая ладонью испарины на лбу. Должно быть, эта тренировка длится не первый час, раз в такой холод ей жарко. Готовится к квиддичу?

Мои глаза блуждали по её фигуре, а внутри всё трепетало: «Как же я скучал!». Так захотелось подлететь сзади, коснуться её плеча, встречаясь с её испуганным взглядом, задыхаясь смехом. Обнять что есть мочи. Как раньше. Я было тронулся с места, но тут вспомнил её последние сказанные мне слова: «Ты эгоист! Не хочу больше тебя видеть!». Ударило как обухом по голове. В бессилии я опустил голову. Почему всё так сложно? Почему нельзя просто забыть обо всём и продолжать… дружить?

Эти мысли заполонили мою голову, как вдруг я понял, что Амелия собирается сделать ещё круг, поэтому спешно развернулся и полетел прочь, неосознанно оставляя за собой шлейф своего парфюма, который точно подскажет ей, что я там был.

Комментарий к 5. Когда всё изменилось?

Ваш фидбэк очень мотивирует, спасибо!:3

========== 6. Дуэль ==========

Комментарий к 6. Дуэль

Приятного чтения 🫶🏻

Я действительно подошла к школе как раз ко времени, когда студенты пробуждались, собираясь на завтрак.

«Веди себя естественно, Амели, как будто ты не провела всю ночь за пределами замка, возможно находясь на волоске от смерти», — думала я, натягивая улыбку и нервно поправляя рубашку. Без мантии в школе было некомфортно. Я уже мысленно отдала половину сентябрьской стипендии за новую в «Шапке-невидимке».

Я не стала идти в гостиную, чтобы лишний раз не встречаться с Анной, да и почту, честно говоря, проверять совсем не хотелось: было стойкое предчувствие, что она переполнена всяческими письмами и записками. Учебный год едва начался, а меня уже подташнивает от переизбытка общения. Внутри всё холодело от мысли, какая Анна сейчас разъярённая.

В голове бушевал ураган мыслей: во-первых, нам с Себастьяном, чёрт бы его побрал, надо как-то выяснить, кто же так «удачно» над нами вчера подшутил. Во-вторых, мне обязательно нужно поговорить с Поппи и Натсай — мы не общались с ними всё лето. В-третьих, квиддич. Имельда — не тот капитан, кто будет бегать и упрашивать тренироваться, просто выкинет из команды, да и всё.

Я буквально физически ощущала тяжесть всех этих проблем на своих плечах: так хотелось лёгкости, непринуждённости, пустой болтовни и бесцельного брождения по территории Хогвартса. Обо всём этом я мечтала ровно год назад, когда ехала сюда с профессором Фигом. Стоит ли говорить, что мои мечты начали сыпаться уже на этапе столкновения с драконом?

При входе в Большой зал на меня обратилось бесчисленное количество любопытных и даже осуждающих взглядов эльфов, накрывающих завтрак. Я постаралась быть как можно более незаметной, садясь за самый дальний угол слизеринского стола. В голове не было ни одной мало-мальски веской причины своего ночного отсутствия. Да и объяснять что-либо не сильно хотелось: иногда, а последнее время довольно часто, во мне просыпалось какое-то бунтарское настроение. Мне хотелось, чтобы мне отплатили сполна за всё, что я сделала в прошлом году для этой школы и всего магического мира в целом. Это казалось мне несправедливым: на меня взвалили непосильную для пятнадцатилетнего подростка миссию, но сейчас продолжают отчитывать за любую провинность, как маленькую.

Я ведь даже не смогла отпраздновать свой день рождения в прошлом году! В марте мне исполнилось шестнадцать. Когда-то в детстве, в интернате, я представляла себе именно этот день рождения, как самый грандиозный и пышный праздник из всех. А на деле я провела его, скитаясь по катакомбам и посылая всяческие непростительные заклинания в тёмных магов. В тот день меня поздравил лишь Оминис.

Я с теплотой улыбнулась, вспомнив о старом друге. Мы были не так близки в прошлом году, да и в целом наше общение изначально не задалось. Однако уже спустя месяц учёбы мы втроём сидели в Крипте и готовились к контрольной по травологии.

Сначала я принимала его отстранённость на свой счёт, но потом поняла, что Оминис такой человек — слегка холодный и не по годам рассудительный. Жаль, что я почти всё своё свободное время посвящала Себастьяну — этому неотёсанному придурку.

Я с излишней силой сжала в руке вилку, которая чуть не погнулась и не вызвала новую волну любопытных взглядов в мой адрес.

Студенты нерасторопно заполняли зал, сонно рассаживаясь по своим столам: первым заполнился стол Пуффендуя — самых пунктуальных из всех учеников. Я увидела Поппи. Она разговаривала с одноклассником, показывая амулет на шее: отсюда было не особо видно, но, кажется, это была фигурка сниджета {?}[Очень редкая волшебная тварь]. Эта сцена вызвала во мне волну умиления, и я поспешила отвернуться, чтобы не привлекать к себе внимание.

Сердце ушло в пятки, когда моего плеча коснулась чья-то жёсткая рука.

— Ну привет. Чего так рано?

Леандер Пруэтт. Какая встреча. Я кисло улыбнулась его нахальной ухмылочке.

— Сильно проголодалась, — пробурчала я, сминая в руках салфетку, — как поживаешь?

Леандер показал себя в прошлом году чересчур самоуверенным гриффиндорцем. Даже Сэллоу так не возносился. Да-да, я не шучу. Мы не так часто виделись с ним, но каждый раз это было то ещё испытание.

Разговор у нас не пошёл и на этот раз: парень начал тараторить, рассказывая про своё супер-пупер-интересное-и-продуктивное лето, а я молча слушала, моля Мерлина прекратить мои муки. Наконец, студенты моего факультета стали прибывать, и Леандера попросили освободить место и сесть за свой стол. Он слащаво попрощался и скрылся в толпе.

Я боялась поднять голову, чтобы не дай Мерлин не столкнуться с кем-то из знакомых. Боковым зрением я заметила, как Оминис и Себастьян сели за стол, что-то бурно обсуждая. Похоже, Сэллоу меня не заметил. Анну не было видно, но это и не удивительно: ей всегда удавалось затаиться мышью где бы то ни было.

Завтрак прошёл на удивление спокойно. Я быстро дожевала кашу и бутерброд, запивая горячим чаем, и побежала к выходу, так же не поднимая глаз. Возможно, это выглядело слегка странно. А может, и не слегка.

Первым уроком у меня Трансфигурация у профессора Уизли, так что мои приключения только начинаются. Я вспомнила её сердитый взгляд вчера на церемонии и поёжилась.

Уже в кабинете ко мне подошёл взволнованный Гаррет: он старался безмятежно улыбаться, но глаза его выдавали.

— Амелия, доброе утро. Я волновался. Почему ты не отвечала на мои письма? — он осторожно коснулся моей руки, стараясь заглянуть в глаза сверху вниз.

— Гаррет, я очень рада тебя видеть. — Моя вымученная улыбка получилась довольно неестественной. — Просто плохо спала. Почту не проверяла, готовилась к сегодняшним урокам.

Я нагло врала, доставая из сумки учебники и пергаменты. Профессор Уизли сидела за своим столом, поглядывая на нас с Гарретом из-под очков. Она не могла нас слышать, но я всё равно говорила полушёпотом, боясь её гнева.

Натсай сидела по соседству и что-то сосредоточенно писала. Я хотела было привлечь её внимание и хотя бы перекинуться дружественной улыбкой, но Матильда Уизли объявила начало урока.

Уже через десять минут я стала неосознанно клевать носом, хоть и чувствовала себя довольно бодро поначалу — всё же удалось немного поспать у озера.

Профессор львиную долю урока отвела на то, чтобы поздравить нас с наступлением нового учебного года и напомнить о том, что уже пора начинать готовиться к ЖАБА. Кое-кто из студентов изо всех сил пытался оттянуть начало новой темы, но это было неизбежно. После настойчивого взгляда учителя мы синхронно начали писать в своих пергаментах.

После урока, укладывая все принадлежности в сумку, я заметила, что Гаррет стоит в дверях и ждёт меня, улыбаясь и прощаясь с проходящими мимо одноклассниками. Меня успокоила мысль о том, что, возможно, Уизли поделится со мной своим приподнятым настроением, как вдруг профессор окликнула меня:

— Мисс Мэллори, останьтесь, пожалуйста, на пару минут. Гаррет, если ты не возражаешь, — она многозначительно посмотрела на племянника исподлобья, намекая тому покинуть класс.

Он ободряюще подошёл, чтобы потрепать меня по плечу и удалился, пообещав подождать за дверью.

Я скинула сумку на первую же скамейку, подходя к столу профессора Уизли. Внутренне я готовилась к отчитыванию с ног до головы, но с удивлением заметила мягкую и снисходительную улыбку мадам.

— Присаживайтесь, — она ладонью указала на стул напротив себя, — как прошло ваше лето?

Это заискивающее начало не предвещало ничего хорошего, поэтому я со скепсисом пересказала ей свои «насыщенные» каникулы: тренировки и попытки заработать.

— Что ж, тренировки — это похвально. — Она сняла очки и положила их рядом с собой на стол, — но и об учебе не надо забывать. Впереди вас ждут выпускные экзамены ЖАБА, а также зимняя и летняя практики.

— Да, мадам, я знаю. Я сделала что-то не так? — я начинала раздражаться. Не хотелось сидеть тут долго, к тому же я опаздывала на урок к профессору Гекат.

— Ваше опоздание на церемонию… это мелочи, но всё же. — Она взяла очки в руки и принялась их вертеть. — Я беспокоюсь за вашу успеваемость после… после всех этих событий, после кончины профессора Фига. — Уизли накрыла мою ладонь своей и заглянула в глаза в попытке утешить. — Вы в любой момент можешь обращаться ко всему учительскому составу за помощью. Мы постараемся сделать всё от нас зависящее.

От этих слов в моих глазах встали слёзы. Я спешно отвернулась, поджав губы.

— Спасибо, профессор. Что насчёт нового преподавателя Теории магии? — этого предмета не было в моём расписании, но любопытство взяло верх, особенно учитывая тот факт, что я пропустила эту информацию на церемонии. К тому же, очень хотелось перевести больную тему.

— Профессор Альберт Корбетт всегда к вашим услугам, — оживилась Матильда, — он осведомлён обо всём, так что с радостью поможет в трудную минуту.

— Спасибо. Я непременно познакомлюсь с ним. Простите, профессор, но я опаздываю на следующий урок. — Я неуклюже попыталась встать, пятясь к выходу.

— У вас сейчас ведь Защита от тёмных искусств, верно?

— Да, у профессора Гекат. Она не любит опоздания. — Я схватила свою сумку и повесила её на плечо.

— Да-да, — задумчиво пробормотала Уизли, роясь в бумагах, — подойдите к ней перед уроком, у неё к вам какое-то дело. — Она подняла глаза и ободряюще кивнула, тут же забыв о моём существовании.

— Х-хорошо, профессор. До свидания.

Я вылетела из кабинета, едва не сбив Гаррета с ног. «Он подслушивал!», — с изумлением отметила я, но не стала ничего выяснять, я бы на его месте тоже не удержалась.

— Как всё прошло? — Уизли не на шутку волновался, то и дело поправляя манжеты рубашки.

— Всё нормально, — я попыталась натянуть на себя улыбку, — ни слова про Выручай-комнату, Деек нас не выдал.

Последние слова я прошептала ему на ухо, отчего Гаррет заулыбался своей фирменной широченной улыбкой.

— Это отличные новости! — облегченно выдохнул он. — Но что она от тебя хотела?

Мы проболтали всю дорогу до кабинета мадам Гекат, когда у самого входа заметили огромную толпу первокурсников, чего-то ожидающих.

— Может, у них экскурсия? — предположил Гаррет, и мы синхронно пожали плечами, входя в кабинет.

Я почти раскрыла рот от удивления, когда увидела в классе почти всех своих знакомых: справа в углу стояла парочка Оминиса и Себастьяна. Их я заметила первыми. Сэллоу выглядел очень плохо: тёмные круги под глазами подчёркивались чёрной формой, в которую он сегодня был одет. Он сидел на подоконнике, теребя в руках палочку и переговариваясь с Оминисом, который внимательно слушал, поднеся к другу ухо.

Слева стояли наблюдающие за мной Поппи и Натсай, они выглядели отчего-то обеспокоенными.

Я перевела взгляд на профессора Гекат, которая, в свою очередь, направлялась в нашу с Гарретом сторону.

— Мисс Мэллори, мистер Уизли. — Она склонила голову набок, подходя к нам и заводя за спину руки. Мадам была на голову ниже меня и на две ниже Уизли, так что выглядело наше трио со стороны, должно быть, забавно.

— Мадам Гекат, а у нас сегодня… что? — я растерянно обвела руками комнату, захватывая все обращённые на нас взгляды.

— А, это, — она обернулась на студентов, — хочу провести первокурсникам показательную дуэль. Точнее, её проведёте вы. В прошлом году Хогвартсу пришлось столкнуться с крупным врагом, поэтому наш педсовет решил начать готовить первокурсников как можно раньше к тому, что им придётся себя защищать.

Всё внутри меня оборвалось от страха и… предвкушения? Не знаю, что меня впечатлило больше: возможность поучаствовать в дуэли спустя долгое время или страх опозориться?

— Вы… вы имеете в виду нас с Гарретом? — я обеспокоенно посмотрела на него и заметила, что он явно не был обрадован таким поворотом событий. Всем было известно, какой из него дуэлянт.

— О, что вы! — мадам махнула в нашу сторону, — простите меня, мистер Уизли, но первокурсникам лучше этого не видеть. — Гаррет скорее облегчённо, чем обиженно, вздохнул. — Я бы хотела попросить вас с мистером Сэллоу. Ваш легендарный дуэт прослыл даже среди новоприбывших, так что, думаю, это будет как нельзя кстати.

Готова поклясться, что моё лицо в этот момент выглядело так, будто я съела кило бубонтюберов {?}[Магическое растение, которое выглядит как гигантский чёрный слизень, наполненный гноем].

— Как…? — я буквально сдулась как воздушный шарик, выпуская из лёгких этот вопрос.

Профессор Гекат посмотрела на меня слегка растерянно.

— Но мистер Мракс сообщил мне, что вы сами не прочь вспомнить былое, — мы одновременно посмотрели в сторону Оминиса. Он, конечно же, нас не мог видеть, а вот Себастьян был растерян не меньше меня. Должно быть, Оминис говорил ему всё то же самое. Я попыталась вложить в свой взгляд максимальное количество злости, на которое была способна в тот момент. Какой же хитрый! Какой болван! Это что же, он пытается нас… «помирить»? — я сморщилась от этой мысли.

Деваться было некуда, вокруг толпились студенты, а первокурсники радостно занимали свои места вдоль стен, размещаясь как можно дальше от стола для дуэлей.

Я кивнула Гаррету, слегка подталкивая его к Поппи и Натсай и отдавая ему свою сумку. Палочка в руке нагрелась от волнения.

«Главное сдерживать древнюю магию — учителям, а уж тем более первокурсникам, это представление ни к чему». Я жутко волновалась, ступая на стол. Ноги едва подкосились, когда я увидела своего противника. Сколько же таких дуэлей было у нас за спиной.

Сэллоу выглядел мрачнее тучи: чёрные брюки, такая же рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, галстук намотан на кулак. Волосы взъерошены, отчего смешно выглядывали кончики ушей. Он смотрел на меня исподлобья, из-за этого тёмные круги под его глазами выглядели ещё темнее, это невероятно пугало. Он держал палочку неохотно, точно какой-то мусор, который он вот-вот выкинет, только бы подвернулась урна. Губы Себастьяна были сжаты в тонкую линию, отчего они побелели, и желваки так знакомо заиграли на скулах.

Будто чувствуя наше настроение, болельщики почти не переговаривались, сохраняя гробовое молчание и с любопытством разглядывая нас с ног до головы. Я чувствовала себя ужасно.

Я совершенно не была готова к такому. Все заклинания как будто вылетели из головы, а шрам на шее снова заныл, напоминая о себе и о Круцио. «Но ведь Себастьян не применит непростительных заклинаний», — уверяла я себя, хоть и не верила в это до конца. Выглядел он так, будто единственным человеком на земле, которого он жаждет убить, была именно я.

— Что ж, господа, помните, что мы используем только те заклинания, которые проходили до шестого курса! Удачи вам, и мы начинаем, — профессор Гекат повернулась к первокурсникам, что-то объясняя им шёпотом, но те уже не слушали её, пытаясь вытянуть шеи как можно сильнее, лишь бы посмотреть на нас из-за её спины.

— Левиосо {?}[Гравитационное заклинание]! — выкрикнула я, не совсем осознавая, что творю и где вообще нахожусь. Заклинания вылетали по инерции, на автомате.

— Протего! — Себастьян успел применить защиту, но отчего-то не ударил ответным заклинанием.

— Чего ты выступаешь? — процедила я сквозь зубы, косясь на зрителей и подходя ближе к противнику.

— Я не хочу этой дуэли. Экспеллиармус {?}[Обезоруживающее заклинание]! — палочка было ускользнула от меня, но я успела притянуть её своей энергией, незаметно для других.

— Борись нормально, Конфриго! — подол его мантии слегка задымился.

— Амелия, нет. Инкарцеро! — тугие веревки стянули мои запястья, пока я чуть замешкалась, — Экспеллиармус! — моя палочка оказалась у ног Сэллоу.

Я хотела быстро расправиться с этим нелепым представлением, но Себастьян явно нарывался. Я решила, что он смеётся надо мной и хочет выставить перед всеми дурой. «Только такая дура могла поверить гоблинам», — пронеслись его слова в голове, и мои глаза тотчас потемнели.

Верёвки загорелись безо всякого заклинания, отчего глаза студентов почти вылезли из орбит, и я заметила краем глаза, как Имельда показывает на меня пальцем, что-то довольно шепча студентке Когтеврана. Наверное, пересказывает ей случай в поезде.

— Акцио, палочка! Иммобулюс {?}[Парализующее заклинание]! Инкарцеро! Левиосо! Диффиндо{?}[Режущее заклинание]! Конфриго! — с каждым заклинанием я подходила всё ближе, не отрывая глаз от Себастьяна. Он даже не вскрикнул, когда сильная боль пронзила его тело, и когда он с грохотом упал на пол, потому что мадам Гекат остановила дуэль.

— Так, на сегодня хватит, — обеспокоенно затараторила она, давая указания студентам постарше вывести впечатлённых донельзя первокурсников и ощупывая скрюченного на полу Сэллоу. Я увидела небольшую лужицу крови рядом с его боком, куда я пустила режущее заклинание.

В моих глазах всё ещё полыхал огонь, и я уже не замечала, как с испугом таращатся на меня студенты, не решаясь подойти ближе.

***

— Оминис, эта дуэль — последнее, что нам с Амелией надо, — раздражённо и громче, чем стоило, выпалил я.

— Себастьян, послушай. Всё не так плохо. — Друг явно уже разочаровался в своей идее, ощущая присутствие чуть ли не всей школы. — Сейчас вы быстренько с этим расправитесь и, быть может, поговорите по душам.

— Какой же ты наивный, Мракс. На тебя совсем не похоже. А знаешь, как будет? Я снова сделаю что-то не так, и она вспыхнет, как спичка, не успеешь и рта разинуть, — бесполезно было что-то объяснять — похоже, всё было уже решено. Я встретился с

обеспокоенным взглядом Амелии, и мне стало нестерпимо жаль её. Жаль, что всё

это произошло с нами. Жаль, что это до сих пор происходит.

Когда мы вставали на дуэльный стол, я заметил, какое подавленное состояние она пыталась скрыть.

Её кожа была бледнее обычного, а глаза будто потухшие, безжизненные. Она старалась вести себя живо, жестикулируя и натягивая улыбку, но от меня ничего

не скрыть. Я видел её душу насквозь. Всю её боль, все кровоточащие раны. Взгляд

невольно упал на её шею, где за воротом скрывался ожог. Я больше не смогу сделать

ей больно. Никогда.

***

Лёжа на полу и ощущая острую боль в боку, я не злился на Амелию. Я не чувствовал ничего, кроме облегчения, что эта дуэль закончилась. Меня не волнует, сколько крови я

потеряю, я лишь хочу, чтобы душевная боль навсегда покинула Амелию, пусть даже мне

придётся забрать её себе в двойном объёме.

Издалека, будто сквозь туман, я слышал едва различимые слова мадам Гекат, которая что-то причитала и постоянно трогала мой лоб. Дальше лишь темнота и слабое биение собственного сердца.

Комментарий к 6. Дуэль

Ваш фидбэк невероятно мотивирует, спасибо!:3

========== 7. Чудовище ==========

Комментарий к 7. Чудовище

Должна предупредить, что в начале повествование в настоящем времени задумано, чтобы передать состояние С. (такой же приём будет использоваться и дальше).

Талантливая Lady Pollyka (https://ficbook.net/authors/4671367) любезно озвучила эту главу своим прекрасным голосом!:3 Послушать можно тут:

https://drive.google.com/file/d/1eHT3TV7y7wWKhz8T7AJYuocktLWNa4PY/view?usp=drivesdk

Приятного чтения!

Я открываю глаза и вижу нависающую над собой тень кроны дерева. Оглядываюсь, чтобы сориентироваться, но вокруг лишь пышно цветущая зелень. Где я? Тишина. Я пытаюсь подняться, спиной чувствуя холодную и шершавую кору. Палочки нет. Куда же она подевалась?

Обхожу дерево и замечаю чуть поодаль девушку. Она сидит у обрыва спиной ко мне, опёршись руками о землю. Смотрит куда-то вдаль, болтает в воздухе свешенными ногами.

Кто это? Подхожу ближе и в залитом солнцем лице узнаю Амелию. Моё сердце замирает перед тем, как я широко улыбаюсь и уже хочу дотронуться до её плеча, как…

Как она спрыгивает вниз, сохраняя абсолютно безмятежное выражение лица. Я слышу всплеск воды и просыпаюсь.

Резкий глубокий вдох, и я сижу на постели, нервно озираясь по сторонам.

— Мистер Сэллоу, как хорошо, что вы очнулись! — мадам Чиррей забывчиво всплёскивает держащими кувшин руками, отчего вода в нём слегка проливается на прикроватную тумбочку. Она спешно ставит кувшин и подходит ближе, чтобы дотронуться до моего лба. Могу поспорить, она делала это каждые пять минут, пока я спал. Озираюсь вокруг и не вижу ни души, кроме этой заботливой женщины.

— Мадам, — я аккуратно отстраняюсь от её ладони, — что со мной случилось? Так бок болит. — Осторожно прижимаю руку к тому месту, что ужасно ноет — из-за больничной пижамы и, видимо, слоя бинтов, не могу понять, что там: ожог, порез или укус?

— Не трогайте там ничего! — она сердито отдёргивает мою руку от раны. — Я не знаю, что у вас там произошло, но вы ещё не готовы к выписке! — она берёт стакан с водой и подносит его к моим пересохшим губам.

Сначала я раздражаюсь, что меня поят, как маленького, и хочу отказаться, но как только одна лишь капля попадает мне на губы, я с жадностью выпиваю весь стакан залпом, только успевая вытирать убегающие капли с подбородка рукавом.

Чуть отдышавшись, я всё же возвращаю голову на подушку, потому как в сидячем положении она начинает неимоверно кружиться. Странно, что я толком ничего не помню. Неужели упал с метлы?

В этот момент в ушах раздаётся оглушительный писк, и я хватаюсь за голову двумя руками, как будто это может помочь унять кошмарный звук.

— Мистер Сэллоу, вам надо принять зелье, вы сильно ударились головой этим утром. — Чиррей обеспокоенно склоняется надо мной, протягивая какую-то склянку с красным содержимым.

Я послушно выпиваю, даже не спрашивая, что это за лекарство. Лишь бы оно помогло избавиться от боли и шума в ушах.

Через пару минут мои веки слипаются, и я проваливаюсь в сон.

***

— Мисс Мэллори, будьте добры объясниться. — Директор Блэк еле сдержался, чтобы не стукнуть по столу кулаком.

Я стояла в его кабинете, опустив голову. Ноги еле держали меня: они бы вот-вот подкосились, и я бы повалилась на пол от бессилия.

Было уже почти невозможно удерживать слёзы, они катились по щекам крупными каплями, неприятно щекоча подбородок и шею.

— Мистер Блэк, выпейте воды. — Матильда Уизли стояла прямо за директором, контролируя его, будто марионетку. Она заботливо, но в то же время настойчиво повернула его к себе лицом и многозначительно вскинула брови, кивая в мою сторону.

— Кхм-кхм. — Мадам Гекат сделала шаг ко мне, готовясь что-то сказать.

— Я, пожалуй, выйду. — Блэк уверенно направился к выходу, не удостоив меня даже взглядом.

Все присутствующие облегченно выдохнули, как только за директором закрылась дверь.

— Амелия, дорогая, присядьте и попытайтесь успокоиться. — Нежная рука профессора потянула меня вниз на стул, куда я тут же рухнула.

Все голоса смешались в один: я не различала, кто и что мне говорит, лишь видела мельтешащие силуэты, расплывающиеся в глазах из-за слёз. Я больше не могла сдерживать их, а забота учителей только подстегнула жалость к самой себе и своему поступку. Я закрыла лицо руками и начала громко плакать, наклонившись к коленям.

Кто-то заботливо гладил меня по спине, кто-то успокаивающе что-то шептал, но мне было всё равно, я не хотела останавливаться.

Становилось легче с каждой новой волной рыданий, несмотря на то, что спустя уже пару минут голова стала раскалываться, из-за этого я ощутила подступающую тошноту. Я резко закашлялась и выпрямилась, чувствуя, что готова говорить. У моего лица вмиг оказалась пара носовых платков, что вызвало во мне слабую, но искреннюю улыбку.

— Спасибо. — Я с благодарностью посмотрела на стоящих передо мной Уизли и Гекат. Выглядели они ужасно обеспокоенными: то и дело поджимали губы и заламывали в отчаянии руки.

— Может, вам отправиться в больничное крыло? — начала было Уизли, но тут же осеклась, видимо вспомнив, кто сейчас там лежит. Она беспомощно посмотрела на свою коллегу, как будто говоря: «Я сдаюсь», и отвернулась к окну.

— Мисс, не хотите пойти в гостиную и немного поспать? У вас по расписанию сегодня ещё три урока — я договорюсь с профессорами. Думаю, ваша успеваемость от этого не пострадает. — Гекат была на удивление сдержанна и совсем не суетилась, говоря вкрадчиво. Её голос успокаивал, и мне так захотелось оказаться в родительских объятьях, хоть раз почувствовать, каково это.

— Я… д-да, м-мне… мне, наверное, стоит… — Я всё ещё продолжала заикаться после судорожных рыданий, поэтому решила молча ретироваться, моля Мерлина, чтобы по дороге меня никто не трогал.

Спустившись с лестницы гостиной, я с ужасом увидела целую толпу студентов, окруживших кресло, на котором сидел Оминис и что-то запальчиво объяснял.

Разумеется, я не смогла незаметно проскочить в комнату. Все присутствующие обратили на меня любопытные и… испуганные взгляды.

Оминис растерянно замотал головой, не понимая, почему все остальные замолкли.

Неудивительно, но именно Имельда решила нарушить неловкую тишину.

— Амелия, ну ты, конечно, даёшь! — как же она была очаровательна в своей простоте и беспечности и в то же время неимоверно этим раздражала.

Кто-то из толпы шикнул и потянул её за рукав. Она непонимающе пожала плечами.

— Ребята, вы… — я всё ещё не могла говорить без всхлипов, — вы все меня осуждаете? — я с надеждой обвела глазами группу студентов, среди которых увидела Поппи, Натсай, Гаррета, Имельду, Саманту, Амита и Оминиса. Амит едва заметно улыбнулся и кивнул, когда наши взгляды встретились.

— Амелия, мы не то, чтобы осуждаем, но…, — Натсай прижала указательный палец к губам, раздумывая, — мы не понимаем.

Она развела руки в стороны и посмотрела вокруг. Послышался одобрительный гул голосов. Все были согласны с её позицией.

— Я тебя вообще не узнаю. А если бы ты ранила кого-то ещё? Первокурсников?

Я не сразу поверила, что это говорит Гаррет. Я была уверена, что кто-кто, а он точно меня поддержит. Мои глаза с ужасом и непониманием широко раскрылись, и я повернулась в его сторону.

— Гаррет, ты… ты правда так думаешь? Что я могу причинить кому-то из вас вред?

— Ты на наших глазах ранила Сэллоу, он потерял много крови. Почему ты это сделала? — он выглядел напуганным и взбешённым.

— Вы не знаете, что было между нами. Почему я так поступила. — Я поджала губы и отвела взгляд, теряя над собой контроль. Руки сами сжались в кулаки.

— Вот именно, что не знаем. Расскажи нам! — Имельда видела во всём этом веселье, забаву. Возможно, она даже не понимала, что может лишиться лучшего охотника команды, если Себастьян не поправится к октябрю.

Я попыталась заглянуть в глаза каждому, кто стоял передо мной.

Поппи была напугана больше других: она смотрела на меня своими большими глазами и из-за этого была похожа на Лунтелёнка {?}[Очень милая волшебная тварь]. Больше всего на свете мне не хотелось, чтобы она меня боялась.

Натсай смотрела уверенно: её мягкий взгляд буквально просачивался в мою душу, он согревал. Я на расстоянии чувствовала её поддержку, её готовность выслушать. Сейчас она хотела меня лишь понять. Ей, как никому другому известно, каково это — сталкиваться с презрением окружающих за то, кто ты есть.

Оминис так и сидел в кресле, его невидящий взгляд был направлен прямо на мои руки, сжатые в кулаки. Сама его поза выражала сиюминутную готовность вскочить и побежать на помощь. Мне тотчас захотелось всё ему объяснить, но я знала, что он уже давно всё понял.

Имельда и Саманта стояли чуть в стороне. В глазах Имельды плясал огонь, она жаждала подробностей, сплетен, интриг. Её беспечность меня обезоруживала: я не злилась на неё, лишь удивлялась широким границам её самообладания.

Саманта смотрела на меня исподтишка, заслонившись подругой. Ей было всё равно, что там у меня происходит, она боялась за себя и… Себастьяна?

Амит. Его я не видела на церемонии, да и на первых двух уроках наше расписание на совпало. Сейчас он выглядел как будто лишним среди этих зевак. Его дружелюбная полуулыбка успокаивала, а добрый взгляд вселял уверенность в том, что ещё не всё потеряно, у меня ещё остались здесь друзья.

Гаррет находился ко мне ближе всех: положение его тела было слегка агрессивным. Он смотрел на меня как будто разочарованно, словно осуждая за мой поступок. Я знала, что встречусь с такой реакцией, но чтобы от него?

Я попыталась ласково улыбнуться и протянуть к нему руку.

— Гаррет, послушай… — он недоверчиво покосился на меня и попятился назад. — Ты… ты меня боишься?

Я растерянно опустила руку, когда Уизли потянулся за своей палочкой в карман мантии.

— Я бы никогда не причинила никому из вас зла, — я говорила почти шёпотом, скорее успокаивая себя, чем ребят, — я бы никогда…

В голове проносились взгляды, с которыми я только что встретилась, и я поняла, что одного не хватает.

— А где Анна? — я резко подняла голову, испуганно оглядывая гостиную. Чуть не подвернув ногу, побежала к нам в комнату, надеясь увидеть там подругу. К моему разочарованию, комната оказалась пуста.

— Она ушла в больничное крыло к брату, — послышался голос Оминиса за моей спиной.

Я неловко развернулась и вышла из комнаты, готовая снова заплакать в любой момент. Не представляю, что после этого думает обо мне Анна.

Оминис предложил спуститься в Крипту и обо всём поговорить, и под подозрительные взгляды ребят мы покинули гостиную Слизерина.

***

— Амелия, я попросил профессора Чесноук заварить каких-нибудь успокаивающих трав. Зелья тебе сейчас ни к чему. — Друг протягивал мне чашку, от которой шёл пар.

Поднеся её к носу, я ощутила весьма приятный, хоть и резкий аромат. Стёкла очков тут же запотели, и я поспешила убрать кружку от лица.

Я ждала его в Крипте уже минут десять, пока он подготавливал помещение для серьёзного разговора: бегал за травами, раскладывал плед и зажигал факелы на стенах. Его присутствие успокаивало, и в то же время пугала предстоящая беседа по душам: Оминис всегда говорит всё прямо, что иногда может быть не очень приятным.

Отхлебнув отвара, я закрыла глаза и попыталась расслабиться, сидя на нашем потрёпанном диване. Проводя рукой по его кое-где порванной и обшарпанной обивке, я подумала о том, сколько же раз предлагала заменить его на более комфортный, но Себастьян сказал, что тогда потеряется весь антураж Крипты. Мои губы предательски задрожали, когда я вспомнила о нём. Неужели я действительно сделала то, что сделала? Сглотнув ком в горле, открыла глаза и увидела сбоку от себя Оминиса, усаживающегося на диване.

Я села к нему полубоком, поскольку ширина дивана и моя узкая юбка позволяли только такую позу. Друг сделал то же самое, запрокинув одну ногу на другую.

— Ну, рассказывай. — Он тоже взял чашку и немного оттуда отхлебнул.

— Оминис, скажи честно, я — чудовище? — я была готова разрыдаться вновь, но его горячая ладонь накрыла мою, и он мягко заговорил.

— Амелия, вы с Себастьяном очень мне дóроги, и никого из вас я не считаю чудовищем. Ну… — он слегка задумался, — из вас двоих точно не тебя.

Я раскрыла рот от удивления, потому что даже шутка в конце не перебила то редкое откровение, которое я услышала в начале. Это было совсем на него не похоже.

— Мы? Дóроги? Оминис, что там у тебя в кружке? Сыворотка правды? — я попыталась в шутку заглянуть ему в чашку.

— Серьёзно. Я отчасти понимаю, почему ты так поступила. Но, — друг на секунду замешкался, — ты неправильно истолковала его мотивы во время дуэли.

Я и сама не знала, что со мной тогда произошло: вдруг всё вокруг показалось мне каким-то цирком, где я — зверушка, которую используют в качестве развлечения.

Оминис воспользовался тем, что я задумалась, и продолжил:

— Мы разговаривали с ним прямо перед дуэлью. Он сказал, что не хочет в этом участвовать. Ему больше не хотелось причинять тебе вред.

— Может, ему и не хотелось, но он только и делал всё это время, что причинял мне вред! — горячий отвар в кружке немного выплеснулся мне на руку, отчего я болезненно шикнула, собирая капли губами.

— Я знаю, как трудно с ним иногда бывает. Раньше он просто ни с кем особо близко не общался, а я, ну ты знаешь, не сильно эмоциональный. Потом появилась ты, и его как будто подменили. Ты такая же упёртая, как и он, и вам вдвоём очень непросто друг с другом. — Оминис покачал головой и тяжело вздохнул. — Вам бы просто поговорить с ним. По душам.

— Да, мы уже как-то поговорили, — хмыкнула я, вспоминая недавний разговор здесь же, в Крипте, который закончился нелепым поцелуем. О, Мерлин! Как хорошо, что Оминис не мог видеть, как мои щёки покраснели. Однако я всё равно поспешила спрятать лицо за чашкой, отхлёбывая немного отвара.

— Так вы сходили в пещеру? — друг с энтузиазмом подался вперёд, но только после минуты моего молчания осознал, что болтнул лишнего.

— Ты! Откуда ты знаешь про пещеру? — я предусмотрительно отставила чашку на столик рядом, готовясь к рукопашному бою.

— Мне… мне Себастьян сказал, ты чего?! — он попытался встать, но я резко пригвоздила его к дивану, положив ему на плечо руку.

— Врёшь! Он сказал, что не хочет втягивать вас с Анной, он бы не проболтался! — до меня уже всё дошло, хотелось лишь услышать правду от него самого.

— Прости меня, Амелия. — Сдался Оминис, беспомощно обмякая на диване. — Я вообще не знаю, как нам… то есть, мне такая мысль пришла в голову. Я не мог видеть, как вы избегаете друг друга. Ты постоянно отказывала мне, когда я предлагал нам всем вместе сесть и поговорить. Да и Себастьян, — он неопределённо махнул в сторону, — тот ещё баран!

— Здесь я соглашусь, — хмыкнула я, но тут же вернула лицу серьёзное выражение. — Ты же понимаешь, что это было жестоко по отношению к нам?! Я прощалась с жизнью, заходя в эту треклятую пещеру! — я вспомнила тот день и поёжилась от пробегающих по телу мурашек.

— Да понимаю, понимаю! — Оминис затряс руками перед моим лицом. — В моей голове этот план выглядел намного лучше, впрочем, как и эта дуэль. Я привык, что вас с Себастьяном сближают проблемы, вот и решил, что это поможет.

— Кстати о дуэли. — Я придвинулась ближе, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не стукнуть друга по лбу. — Мадам Гекат проговорилась, что это твоих рук дело! Оминис, что с тобой в этом году не так? Где твоё благоразумие?

— Не только же вам думать одним местом! Я устал быть в нашей компании здравым смыслом. Просто хотел вас сблизить снова, чтобы вы высказали друг другу все претензии!

— А какие, позволь узнать, претензии ко мне у Сэллоу? — я неодобрительно подбоченилась, глядя на друга с прищуром.

— Узнай у него сама! Как раз и навестишь больного. — Он фыркнул и отвернулся, приглаживая волосы на затылке.

— Больного? Разве что на голову! Подумаешь, царапина. — Я пыталась отмахнуться от подступающего чувства вины, но это было почти бесполезно. Я знала, что поступила ужасно и что должна навестить Себастьяна и попросить у него прощения.

— Ага, царапина. Поэтому мадам Гекат чуть не потеряла сознание, а вопли первокурсников? Ты напугала их до смерти!

— Спасибо, что напомнил мне об этом, я уж было забыла, — с обидой отозвалась я на слова Оминиса, и он слегка стушевался.

— Да, прости, что-то я… сегодня болтливый какой-то. — Он поджал губы и потёр заднюю часть шеи рукой.

— На самом деле ты прав, мне надо сходить в больничное крыло. Может, сейчас нам как раз и удастся нормально поговорить и всё обсудить. — К глазам снова предательски стали подступать слёзы. Я попыталась проморгаться, но было бесполезно: доверчивая обстановка в Крипте сделала своё дело, и я тихо затряслась, пряча лицо в ладонях. Как же надоела эта плаксивость!

— Не переживай, я уверен, Себастьян поймёт и с готовностью поговорит с тобой… а? Что такое? Ты плачешь?

Оминис в одно движение оказался рядом, неловко приобняв меня за плечи. Мои рыдания набирали силу, и я отчаянно уткнулась другу в плечо. В нос ударил резкий запах тмина. Он не был хорош в утешениях, поэтому ограничился лишь неумелыми похлопываниями по спине и неразборчивыми причитаниями.

— А тебе не надо на уроки? — я неохотно подняла голову от уже насквозь промокшей мантии Оминиса и стала яростно тереть глаза, пытаясь хоть что-то увидеть.

— У меня сейчас профессор Бинс, а мы с ним на короткой ноге, так что он поймёт, когда я ему всё объясню.

— Ох, ты оставил историю всё-таки? Ужас, я не завидую тебе, Бинс — такой зануда… Он мне тут недавно сказал: «Юная лоза смогла победить столетний дуб… Лоза — это вы, а дуб — это Ранрок». Что это было вообще? Вот как на это реагировать?

Я не сразу сообразила, почему Оминис сложился пополам, но тут услышала гогот и всё поняла. Я с готовностью подхватила настроение друга, и мы уже вдвоём хохотали, развалившись на диване.

Слёзы остались на прежнем месте, только теперь они были отнюдь не горькими.

***

Я смог разлепить веки, только когда солнце почти скрылось за горизонтом. Всё тело ломило, и я не понимал, из-за чего: температуры или неудобных больничных коек?

Резко втянув воздух, попытался перевернуться на другой бок, но он тут же заныл, напоминая о ране. В голове всплыли слова медсестры о том, что на него лучше не ложиться, дабы не повредить повязку. Левой рукой попытался нашарить стакан с водой на тумбочке, но наткнулся на кусок пергамента. В темноте было ни черта не разобрать, а палочка куда-то запропастилась, и я попытался, сидя на койке, поймать луч уходящего солнца, заглядывающего в окно. Я едва смог разобрать слова, написанные почерком Анны:

«Себастьян, я приходила, но ты спал. Не хотела тебя будить, так что приду завтра. Постараюсь на перемене, но могу не успеть. Если что, жди вечером. Поправляйся скорее, я очень по тебе скучаю.

Целую, Анна»

Эта короткая записка грела мою душу, но я поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы она была от Амелии. Замахнулся, чтобы хлопнуть себя по лбу, но бок снова заныл, а голова закружилась от сидячего положения. Я свернул пергамент и сунул его под подушку, быстро укладывая на неё голову, пока меня не стошнило.

Воспоминания о произошедших утром событиях накрыли волной. Я вдруг вспомнил испуг и визг первокурсников и горящие огнём глаза Амелии.

Больше всего на свете я бы хотел сейчас её увидеть. Конечно, выгляжу я как побитая дворняга, но плевать. Наверняка её весь день отчитывали из-за моей раны. Надо обязательно поговорить с директором и профессором Уизли, сказать им, что я не злюсь. Я знаю, что она не желала причинить мне вред. Не хочу, чтобы её наказывали или лишали стипендии.

Я вспомнил, что её мантия так и осталась лежать у меня в комнате под кроватью, источая слабый цитрусовый запах каждый раз, когда я ложился спать. Вот бы сейчас ощутить этот аромат. Я блаженно закрыл глаза, представляя себе лимоны, лайм и грейпфруты.

Улыбка сползла с моего лица, когда я понял, что действительно чувствую все эти запахи. Несколько раз жадно и настороженно втянул воздух носом и в панике открыл глаза. Неужели схожу с ума?

— Себастьян, это я. — Амелия виновато улыбалась, сидя на корточках прямо перед моим лицом. — Как ты?

Комментарий к 7. Чудовище

Спасибо! Ваш фидбэк невероятно мотивирует:3

========== 8. Наваждение ==========

Комментарий к 8. Наваждение

Приятного чтения 🫶🏻

Я смотрел на её лицо, окутанное темнотой, и не понимал: это мне снится, или она и вправду пришла? Если это всего лишь сон, то, пожалуйста, Себастьян, не просыпайся, не смей! А если нет…

— Ау, ты тут? — Амелия помахала рукой перед моими глазами. — Сильно головой ударился?

— Несмешно. — Я моргнул, приходя в себя, и попытался встать с кровати. Со стороны, должно быть, выглядело это жалко, потому что Амелия тут же стала пытаться уложить меня обратно.

— Не вставай, не надо! Я ненадолго заскочила, вот и еды у эльфов выпросила, — она достала из сумки завёрнутые в бумагу сэндвичи и пару яблок.

— Вообще, мадам Чиррей не разрешает мне пока есть что-то помимо больничной еды, — при мысли о местном пайке меня чуть не стошнило, — но я с радостью поем, спасибо.

Я неловко забрал у Амелии еду и положил на кровать рядом с собой, стараясь не подавать виду, что я голодный, как тролль. Да и вообще: меня переполняли эмоции, я был так рад, что она пришла. Нельзя этого показывать, нельзя!

Было очень трудно сидеть, а есть лёжа не представлялось возможным, так что я попытался спиной опереться об изголовье кровати так, чтобы хорошо видеть Амелию и вход в больничное крыло. Если кто-либо увидит, что она тут прохлаждается, нам обоим будет несладко.

— У тебя тут, это, — она потянулась к моему подбородку, — крошки, Сэллоу! — передумав, достала из кармана платок и протянула мне.

В забытьи я и не почувствовал, как проголодался. Это уже становится традицией — питаться по указке Мэллори. Сбив оскомину, уже мог мыслить яснее, да и тошнота притупилась вместе с головной болью. Теперь я, дожёвывая яблоко, наблюдал за Амелией, сидящей на соседней кровати. Она смотрела в сторону окон на противоположной стороне и вертела в руках какую-то маленькую баночку. Её пальцы в тусклом свете луны выглядели очень маняще: хотелось прильнуть щекой к гладкой коже и замурчать, словно кот. Хм, кот! Если я сейчас и похож на кота, то только на того облезлого и блохастого, что вечно ошивается в Хогсмиде около лавки «Стипли и сыновья».

Ещё эта дурацкая больничная пижама. Для кого такие шьют вообще? Когда я лежал здесь два года назад после матча по квиддичу, мне выдали пижаму на два, а то и на три размера больше. Сейчас же всё наоборот: штаны едва закрывали середину голени, а рукава рубашки впивались в сгиб локтя. Я попытался натянуть одеяло так, чтобы скрыть этот позор, но в этот момент Амелия как раз оторвалась от разглядывания полумесяца за окном и посмотрела на меня.

— Милая пижама. От первокурсника досталась, что ли? — она закинула ногу на ногу и, опершись о руку подбородком, поставила локоть на колено.

— Твою ничто не переплюнет, — ляпнул я и тут же покраснел. Хотя это не имело значения, потому что даже сквозь почти непроглядную тьму я заметил, как Амелия смутилась и отвернулась.

— Кхм, как там ребята? Анна заходила сегодня, пока я спал, — я решил сменить тему, доставая из-под подушки записку сестры.

— Ребята? Ребята меня осуждают, а с Анной я разминулась, не удалось поговорить, — она рассеянно взяла пергамент между пальцев и вскользь пробежала глазами по написанному.

— Осуждают? За что? За то, что…?

— Ранила тебя, да, — она с вызовом посмотрела мне в глаза. Холод пробежал по позвоночнику, вызывая очередной приступ тошноты, — я поступила ужасно, Себастьян. Прости меня.

Эти слова… эти слова не были мёдом для моих ушей, они вызвали скорее недоумение. Это я должен извиняться, это я должен просить прощения, стоя на коленях. Взгляд упал куда-то в то место, где был след от Круцио.

— Ты не должна извиняться. Это была дуэль — я проиграл, вот и всё.

Почему в такие моменты мой мозг не работает? Я не нахожусь, что ответить, хоть мыслей целая куча. Всё выглядит так, будто я набиваю себе цену: «Посмотри, какой я жалкий, лежу тут в лилипутской пижаме, не имея сил даже дойти до толчка! Девчонка победила меня в дуэли, я так несчастен!» Противно от самого себя.

— Проиграла я, раз не смогла совладать с эмоциями. Оминис мне всё рассказал, — она снова задумчиво покрутила свою баночку в руках, откручивая яркую крышку, — а ещё… ты знал, что это он написал ту записку про пещеру?

— Что?! — я буквально подскочил на месте, отчего одеяло сползло на пол, открывая взору мой постыдный вид, — Мерлин!

Я попытался потянуться к упавшему одеялу, но голова так сильно закружилась от внезапных движений, что я почти свалился с кровати, едва успев выставить руку вперёд. В этот момент Амелия тоже спохватилась, чтобы помочь мне. Она слегка коснулась моих пальцев, подавая плед. Мерлин, какие холодные руки!

— Оминис… он… даже не знаю, как описать его поступок! — она вернулась в своё прежнее положение и принялась подушечками пальцев зачерпывать содержимое загадочной баночки и наносить его на шею. Нервничала?

— Это он тебе сказал? И почему он это сделал? — я не мог оторвать взгляд от её изящных и плавных движений. Хотя плавными, конечно, их назвать нельзя было: она растирала кожу под подбородком почти до красноты, втирая в неё что-то прозрачное. До меня донёсся цитрусовый запах. «Духи. Так вот, как ты это делаешь! Вот, почему от тебя так вкусно пахнет всегда. Ты носишь эту баночку с собой», — уголок моего рта слегка поднялся в улыбке. Её движения были выверены, доведены до автоматизма. Это гипнотизировало.

— Да, он признался мне сегодня, когда мы разговаривали в Крипте после того, как Гаррет, — она в возмущении вскинула голову, — почти наорал на меня!

Вот это новости! Если бы я сейчас летел на метле, то точно бы свалился с неё.

— Что? Уизли? Наорал? На тебя? — я в недоумении вытаращил глаза, уже позабыв и про пижаму, и про головную боль, и про тошноту.

— Ну, не то, чтобы прямо наорал, но отчитал, как провинившуюся школьницу! — Амелия поджала губы, видимо осознавая, что на самом деле она и есть — провинившаяся школьница.

Я не мог вспомнить новостей прекрасней и забавней за последние пару месяцев. Всё моё существо буквально встрепенулось, когда я осознал, что эти голубки поссорились. О, видеть бы мне лицо клятого Уизли! Как же так? Он действительно разозлился на Амелию, что та меня ранила? Что-то не сходится…

— Так получается, рыжий не оправдал твоих надежд? — я почти подпрыгивал на месте от переполнявшей меня радости. Мне бы заткнуться и сделать вид, что мне жаль, но я не мог! Мерлин, не мог!

— В каком это смысле? — она свела брови и на мгновение перестала втирать в кожу духи.

— Ну, отвернулся от тебя, понимаешь… — «Себастьян, не продолжай», — этот придурок нашёл кого получше?

Себастьян, чёрт бы тебя побрал!

— Надеюсь, «придурок» — это ты про себя, потому что ты, Сэллоу, — она вскочила и ткнула в мою грудь указательным пальцем, — настоящий идиот! — развернулась и вылетела из больничного крыла, словно снитч.

Я так и остался сидеть с раскрытым ртом, пытаясь осознать всё услышанное. Чёрт, я даже не расстроился, что сболтнул лишнего! Слава Мерлину, что этот дуэт наконец распался. Я в блаженстве плюхнулся спиной обратно на койку, скрепляя руки на груди в замок. Прикрыл глаза и так и уснул, не пряча довольную улыбку на губах. Поскорее бы выписаться!

***

Какой же кретин! Ну почему он всегда всё портит?!

Я бежала из больничного крыла, напрочь позабыв о дезиллюминационном заклинании и о том, что я, вообще-то, уже должна спать в своей кровати. Ещё и баночку с духами забыла! Теперь просить профессора Шарпа, чтобы дал ингредиенты, а он такой ворчун и скряга.

Я резко остановилась, увидев неподалёку старост, делающих обход. Шмыгнула в тень и попыталась прийти в себя. Каждый раз, когда мы пытаемся поговорить с Себастьяном, у нас выходит чёрт-те что, и всё из-за него. Да и из-за меня иногда. Но в большей степени из-за него!

Как только старосты отошли в сторону, чтобы что-то обсудить, я прокралась мимо, успешно добираясь до своей гостиной. Надо прекращать такие поздние вылазки.

Ужасно хотелось оказаться под душем. Просто смыть с себя все произошедшие за эти пару дней события.

Женская ванная находится в противоположной от нашей комнаты стороне, из-за чего я уже хотела махнуть рукой на эту затею, но всё же поборола лень.

Наша ванная для девочек — поистине замечательное место. Мы дежурим по очереди каждую неделю: убираемся, следим за порядком и пытаемся поддерживать уютную атмосферу. Пару раз парни захаживали в нашу уборную, снедаемые любопытством, но мы оберегаем нашу обитель как зеницу ока.

Очень приятно зайти сюда после тренировки или травологии, когда Мандрагора обсыпала тебя землёй с головы до ног, и просто побыть в тишине каких-то пять минут. Это — максимум, который можно себе позволить в дневное или вечернее время. Редко, когда кто-то ходит сюда ночью за тем, чтобы помыться, но я почему-то приноровилась посещать ванную именно в это время весь прошлый учебный год.

Сейчас помещение выглядело ещё уютней: на этой неделе дежурила девочка с третьего курса, она ужасно дотошна в отношении чистоты: все краны, полочки и даже крючки блестели, как новые. Я тут же зажгла свечи и открыла воду.

Предвкушая струю горячей воды, под которую вот-вот подставлю лицо и тело, почти замычала от нетерпения. Одежда, в которой я провела эти два ужасных дня, выглядела просто отвратно, даже несмотря на то, что я несколько раз применяла магию, чтобы привести её хоть в какой-то порядок.

Больше никогда в жизни не надену такую узкую и неудобную юбку, клянусь! Я бы вообще её не купила, если бы не Натсай, буквально заставившая меня взять её на рождественской распродаже. С тех пор вещь так и лежала у меня в шкафу, нетронутая до вчерашнего дня.

Наконец встав под воду, я облегчённо свесила руки и попыталась расслабиться. Растирая кожу мыльной пеной, я думала лишь о сегодняшнем дне. Даже сейчас, находясь далеко от Сэллоу, слышала его слова: «Что, Уизли нашёл себе кого получше?». Что он вообще имел в виду? Я даже не задумывалась, почему Гаррет себя так повёл. Не было времени размышлять об этом. Мне показалось, он просто растерялся. Увидел, как я причинила боль некогда другу, вот и представил себя на его месте. Я бы тоже не на шутку испугалась, стань свидетелем такого. Но, с другой стороны, почему, например, Оминис или Амит не отвернулись от меня? Амит вообще до сих пор не может прийти в себя после нашей совместной вылазки в гоблинскую шахту, когда мы искали чертежи бура по наводке Лодгока. Парень тогда до смерти напугался, ведь я обещала ему просто «тихо и спокойно раздобыть нужные бумаги», а сама обрушила на нас двоих гнев этих злобных существ. Вот врушка. Я ничем не лучше Сэллоу.

Запах мыла смешался с запахом моих любимых сухих духов, из-за чего комната, уже наполненная паром, ощущалась райским местом.

Один случай, произошедший со мной этой весной, тут же всплыл в памяти, отчего я пристыженно зарылась лицом в ладони, прячась под струёй воды.

Я помогала мистеру Муну, нашему смотрителю, разыскивать статуи демимаски {?}[обезьянка] по всему Хогвартсу, когда набрела на башню старост, а именно на их ванную. Мерлин, это было настоящее чудо! Хоть я и должна была быстро прошмыгнуть туда-обратно, оставшись незамеченной, но то зрелище буквально приковало меня к месту.

Передо мной расстилалась огромная ванна, в которую набиралась вода, идущая из кранов в виде русалок. Я никогда не забуду их изящные движущиеся хвосты.

Когда я поделилась своим открытием с Поппи и Натсай, они недоумевали, неужели я впервые вижу ванную старост? Оказывается, она — одна из причин, почему многие хотят занять этот пост, закрывая глаза на груз ответственности и обязанностей.

В тот вечер я вся извелась, думая об этой ванне с русалками. С детства я обожала воду и всё, что с ней связано: ныряние, закаливание, прогулки под дождём. Даже топеройки сначала не казались мне чем-то страшным, пока одна из них чуть не откусила мне ногу.

Именно по причине любви к воде, виварий с болотными жабами в Выручай-комнате — моя отдушина. Деек сделал мне там океан, в котором можно плавать, хоть я и бываю там редко.

Так вот, на следующее утро я поделилась своими мыслями с Натсай, которая с ходу мне предложила авантюру: ночью, после отбоя, отправиться в башню старост и поплескаться в их ванне, пока они на обходе. У нас было чуть больше получаса на всё про всё. Разумеется, Поппи мы ничего не сказали, она бы закатила истерику и точно бы кому-нибудь проболталась о нашей затее.

Добраться до места после отбоя оказалось не так уж и сложно: весна, конец учебного года, старосты выполняют свои обязанности спустя рукава, так что обошлось без приключений. До поры до времени.

Это был лучший вечер в моей жизни! Я с упоением разглядывала статуи русалок, наслаждаясь пузырьками, появляющимися от бурлящей воды. Натсай еле сдерживалась, чтобы не залиться смехом от радости, но мы старались вести себя тихо. По крайней мере я. Мне тогда даже не пришло в голову, что мы творим что-то неприличное и недопустимое.

Мы уже собирались вылезать, как за дверью послышались шаги и голоса студентов, среди которых я с ужасом узнала Себастьяна и Оминиса. В тот момент вся моя жизнь пронеслась перед глазами, я не знала, что делать, пока Натсай хохотала уже в открытую, предвкушая нашу встречу. Было два варианта: нырнуть под воду и продержаться там столько, сколько хватит воздуха, либо прошмыгнуть в кабинку туалета, которая располагалась прямо у входа. Однако я не успела сделать ни того, ни другого, потому что гогот подруги привлёк этих двоих. До сих пор во всех подробностях помню ошарашенное лицо Себастьяна, открывшего дверь и с опаской заглядывающего внутрь. Должно быть, услышав девичий смех, они с Оминисом не смогли унять любопытство, а может, узнали в этом смехе Натсай.

Сейчас мой стыд сменился смехом: я всё вспоминала лицо Сэллоу, на котором за пару секунд сменилась целая вереница эмоций, когда он увидел меня, стоящую в воде и прикрывающуюся руками. Натсай не могла остановиться, смеясь и прячась за одну из русалок, а я просто стояла посреди ванны и смотрела на ребят. Оминис, как всегда не понимающий, что происходит, допытывался отчёта у друга, а тот будто язык проглотил, вытаращив глаза. Мерлин, я бы отдала сейчас всё, лишь бы ещё раз увидеть это его выражение лица! Он будто увидел Пивза у себя в кровати.

Я захохотала и опустилась на корточки, обнимая колени руками. Оказалось, что Сэллоу с Мраксом тогда искали главного старосту, чтобы доложить о драке в коридоре, но наткнулись на нас. На шум прибежали дежурные, и нам не удалось скрыться бесследно. В тот вечер у наших с Натсай факультетов отняли по целых пятьдесят очков, из-за чего на меня обозлились одноклассники, но всё же я ни о чём не жалею.

Неохотно выходя из душевой, я всё ещё не могла стереть улыбку со своего лица. Воспоминание об этой шалости — одно из немногих, напоминающих мне о немногочисленных беззаботных днях в стенах школы.

***

Проснувшись спустя пару часов, я никак не мог дальше уснуть, всё прокручивая в голове наш с Амелией диалог, если его можно так назвать. Теперь, немного поспав, я всё же осознал, что снова поступил, как олух, но, чёрт, как же я был рад!

По правде говоря, мне этот Уизли никогда не нравился. Вечно ведёт себя, как болван, привлекая всеобщее внимание, особенно на занятиях Шарпа. Постоянно попадает во всякого рода передряги со своими тупыми зельями, от чего девчонки радостно пищат и хохочут. «Маразм!». Я снова прислонился к изголовью кровати, скрещивая на груди руки.

Фокусы рыжего не остались незамеченными и для Амелии: она буквально хлопала в ладоши, наблюдая за стаей бабочек, которые однажды заполнили весь класс Зельеварения, как результат очередного неудавшегося эксперимента Уизли. «Вот же выскочка!», — подумал тогда я, наблюдая, как Амелия заходится смехом, почти подпрыгивая на месте от радости.

После того случая я ни разу не видел её такой весёлой. По крайней мере в моей компании. Да я и не особо обращал внимание на её настроение, мне было важно одно — чтобы она продолжала помогать моей сестре дальше, используя свою древнюю магию.

Сейчас мне стыдно за своё поведение. Я хочу вернуть её, вернуть нашу дружбу, заставить её поверить мне, довериться снова. Хоть я и понимаю, что, скорее всего, это бесполезно — я разрушаю даже призрачную надежду на перемирие всякий раз, как открываю рот!

Я возмущённо мотнул головой в сторону, натыкаясь взглядом на стоящие на прикроватной тумбочке духи Амелии. Должно быть, она их оставила здесь, когда уходила. Точнее, убегала, сломя голову.

Потянулся к заветной баночке, предвкушая сладкий цитрусовый аромат. Крышка не была плотно закручена, поэтому звонко упала на пол, как только я попытался притянуть духи к себе. Я замер на несколько мгновений, вжав голову в плечи, моля Мерлина, чтобы мадам Чиррей или дежурные не нагрянули на звук. Убедившись, что нигде не слышно шагов, попытался найти крышку, не вставая с кровати и оглядывая пространство вокруг. Темно, хоть глаз выколи. Я забыл попросить Амелию, чтобы она помогла мне найти мою палочку. Спустя несколько тщетных попыток, я оставил затею найти злосчастную крышку и в нетерпении поднёс баночку к носу.

— О, Мерлин! — промычал я, обмякая на кровати от удовольствия. Этот запах. Он сводит меня с ума. Почему он такой манящий? Может, она туда что-то подмешивает? Например, амортенцию.

Жадно вдыхая аромат, я представлял её волосы, в которые зарываюсь носом. Её гладкую кожу. Мысленно провожу рукой по её шее, обводя контур шрама. Касаюсь пальцем её губ, слегка приоткрытых, готовых к поцелую.

Я огляделся вокруг: тишина, темнота, щекочущая нервы. Прикрыл веки, воспроизводя всё, что было связано с Амелией: как она спала в нашей гостиной у камина, её пижаму, узкую юбку и пылающее гневом тело в пещере, ванная старост… Чёрт, я и забыл про тот случай.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — я ощутил, как в и без того тесных пижамных штанах становится всё меньше места для моего возбуждения. В панике накрываясь одеялом, пытался втягивать воздух ртом как можно активнее, чтобы немного прийти в себя. Это не помогает! Мерлин, только не сейчас, только не сейчас!

«Стоп. А почему не сейчас?», — я замер, слегка оттягивая резинку штанов, чтобы хоть как-то увеличить в них место. «По-моему, сейчас — самое подходящее время сделать то, что ты так давно хотел». Было ощущение, что сам дьявол сидит на плече и шепчет всю эту околесицу мне прямо в ухо. Чёрт бы тебя побрал, Амелия Мэллори!

Ещё пару мгновений в мучительных раздумьях, и я уже спешно спускаю надоевшие штаны, корячась под одеялом. Такого стыда я ещё не испытывал ни разу, но сейчас просто хотелось это сделать. Как можно скорее.

Всё тело вздрогнуло, когда я в нерешимости дотронулся ледяными от страха пальцами до разгорячённой кожи где-то внизу живота. Табун мурашек галопом пробежался по мне от макушки до пят. Что я творю? Неосознанно подношу свободной рукой баночку сухих духов к носу, вдыхаю цитрусы и…

И с головой ухожу в блаженство, когда сквозь прикрытые веки и затуманенное сознание всё же прорывается её лицо. Её глаза, в которых горит огонь, и не просто огонь, а целое пламя, забирающее меня в свой плен. Я решительно обхватываю рукой уже до предела возбуждённый член, делая пару неумелых движений вверх-вниз, отчего тут же хватаю ртом воздух, словно только что вынырнул из воды. Чёрт, как это приятно. Трясу головой из стороны в сторону, пытаясь хоть немного прийти в себя. Новый вдох и снова цитрусы. Целый сад зелёных, оранжевых, жёлтых фруктов врывается в мою голову разноцветным фейерверком.

«Такой даже тебе не снился, грёбанный Уизли», — проносится в мыслях, и я делаю ещё несколько движений рукой, боясь лишний раз шевельнуться, чтобы не спугнуть блаженство.

Я чувствую, как всё моё тело буквально дрожит от напряжения и нахлынувшего вдруг озноба. Напряжены все мышцы, из-за чего левый бок неимоверно ноет под повязкой, но мне это абсолютно не мешает продолжать.

Всё ещё не выпуская баночку из пальцев, я на этой же руке подтягиваюсь ближе к изголовью, чтобы полностью сесть, и опускаю одну ногу на пол. Босая ступня касается холодного пола, отчего я рефлекторно поджимаю пальцы. «Они вообще не топят, что ли?». Плевать. Ставлю ногу, превозмогая дрожь, и полностью избавляюсь от штанов, что б их!

Голова слегка кружится от сидячего положения, так что остаётся лишь опереться плечом о прутья, отодвигая прикроватную тумбочку чуть дальше от себя, чтобы освободить место. Ножки неприятно и предательски громко скрежещут по полу, и я снова замираю, прислушиваясь к звенящей тишине. Никого.

Уже не справляясь с наваждением, почти в исступлении отбрасываю в сторону подушку, которая мешает удобно сесть, и подгибаю под себя другую ногу. Почти заставляю себя выпустить член из рук, чтобы подтащить к себе одеяло, как хотя бы какую-то ширму, и тут же снова беру его в руку. Чувствую, что уже не могу терпеть. Точка невозврата пройдена, и теперь мне ничего не остаётся, как просто отдаться моменту, пусть я и буду потом жалеть об этом.

Тесная рубашка сковывает движения, отчего я бешусь и почти рычу, поднимая глаза к потолку: «Мерлин, за что мне все эти мучения?!»

Разжимаю держащие баночку пальцы и пытаюсь ими расстегнуть пуговицы. Пару капель пота падают на дрожащую руку, и я понимаю, что весь покрыт испариной. От этого ещё холоднее, я снова передёргиваюсь всем телом, зажмуривая глаза. Пуговицы неохотно, но всё же поддаются, и я суетливо трясу плечом, скидывая с себя рубашку. Как же холодно, чёрт побери! Как загнанный зверь смотрю на входные двери и понимаю, что мой голый торс — не самое ужасное, что может увидеть мадам Чиррей, зайди она сейчас сюда.

Рубашка отправляется туда же на пол, к штанам. Ненавистная пижама. Теперь ничего не мешает, и мне больше не на что сваливать то, что я до сих пор медлю. Пытаюсь представить что-то отвратительное, хоть бы голого Пивза, но в голову лезет один лишь образ.

Она в ванне с русалками, прикрывающая грудь ладонями. Сгибает колени, чтобы погрузиться в воду глубже, но моё воображение рисует всё без её помощи.

Она передо мной в нелепой пижаме, в моей же гостиной. Кончики волос слегка прикрывают просвечивающиеся сквозь рубашку соски. Чёрт, какой же я подонок.

Она под одеялом, волосы рассыпаны по подушке. Этот запах. Баночка! Вспоминаю о ней и торопливо шарю по кровати в поисках. Нашёл. Подношу к носу. Не могу больше держаться, сильнее сжимаю вторую руку, запрокидывая голову. Ещё несколько неопытных движений вверх-вниз. Задерживаюсь у основания, не в силах прекратить. Чувствую тугой комок внизу живота, пытаюсь расслабить мышцы, не получается. Снова завожу наверх руку. Касаюсь большим пальцем головки и с удивлением обнаруживаю, что она безумно горячая. Прикосновение холодного пальца не остаётся бесследным, доставляя ещё больше удовольствия, и я чувствую, что вот-вот закончу.

Мне противно думать о том, что я делаю это, представляя Амелию, но эти крупицы трезвого сознания — сейчас ничто по сравнению с накрывающим с головой возбуждением.

Ещё несколько более осознанных движений рукой, и я сжимаюсь всем телом, тут же чувствуя что-то горячее на коже. Рефлекторно делаю ещё пару взмахов, почти скуля, кусая свободный кулак. В глазах взрываются искры, как на уроках Астрономии, когда смотришь в телескоп на созвездия.

Сколько я так уже сижу? В противоречивых чувствах опускаю взгляд на то место. Надо попытаться дойти до туалетной кабинки, смыть эту гадость. Брезгуя, разжимаю пальцы и отвожу руку подальше, морщась. От возбуждения не осталось и следа, его сменило отвращение к самому себе.

Дохожу до раковины, стараясь не оставлять компрометирующих капель, шлёпая по ледяному полу босыми ногами. Вода тоже ледяная, Мерлин бы вас всех побрал!

Мышцы сводит от холода, но я всё же смываю с себя все следы и, не найдя полотенца, бегу к кровати. Кое-как натягиваю пижаму, которая на мокрое тело налезает с огромным трудом, и в спешке ложусь на кровать, накрываясь одеялом с головой. Не успев даже перестать трястись от холода, тут же, измотанный, забываюсь сном, не обращая внимание на едва заметное движение за приоткрытой дверью.

Комментарий к 8. Наваждение

Ваши “жду продолжения”, отзывы и лайки очень мотивируют, спасибо!:3

========== 9. Долг ==========

Комментарий к 9. Долг

Приятного чтения 🫶🏻

— И, Мистер Уизли, будьте добры сегодня без своих фокусов.

Профессор Шарп многозначительно посмотрел на Гаррета, чей котёл стоял прямо радом с моим в классе Зельеварения.

Зайдя сюда пятнадцать минут назад и обнаружив Уизли на своём прежнем месте, я очень удивилась. После того «разговора» в гостиной Слизерина, я была уверена, что он больше не захочет иметь со мной ничего общего, даже стол.

Невольная улыбка стала расползаться по моему лицу, и я сильнее сжала в руке учебник, стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Быть может, мы ещё помиримся с Гарретом!

К моему разочарованию, он никак не отреагировал на моё присутствие, лишь ещё плотнее сжал и без того бледные губы. Выглядел он необычно рассеянным и понурым.

Сейчас, после такого ехидного и колкого замечания профессора, я уже было настроилась на очередную ответную остроту Уизли, как это обычно бывало, но услышала лишь тихое «Хорошо, профессор». Не только мои, но и глаза Эзопа Шарпа полезли на лоб от неожиданной покладистости шкодливого ученика, но Гаррет больше ничего не сказал, только опустил голову ещё ниже к раскрытому учебнику. Это всё мне ужасно не нравилось, и стали закрадываться всякого рода сомнения, а не затевает ли Уизли что-то по-настоящему грандиозное для первого в новом учебном году урока Зельеварения? Я просто не могла поверить, что он взаправду послушается профессора и планирует подражать Оминису, нашей главной заучке, весь оставшийся урок!

За всё занятие Гаррет не проронил ни слова, из-за чего класс наполнился ужасной, давящей тишиной. Все студенты выглядели слегка растерянными: то ли привыкали к серым будням, то ли ждали привычного поведения Уизли, который всех всегда развлекал, а тут застал врасплох. Даже сам профессор то и дело посматривал в нашу сторону, готовясь парировать очередной остроумной фразочке Уизли, но, натыкаясь на тишину, будто бы даже разочарованно отворачивался и продолжал лекцию.

Когда очередное зелье было готово, и Шарп прошёлся вдоль столов, проверяя и нюхая содержимое наших котлов, он продиктовал домашнее задание и распустил нерадивых, по его словам, учеников.

Я спешно укладывала принадлежности в сумку, мельком посматривая на Гаррета, который уже шёл к выходу из класса. Я суетилась, потому что понимала, что не успею догнать его, поскольку надо было ещё заглянуть в кабинет к Шарпу, иначе тот тоже испарится, и ищи его потом по всей школе.

Закончив собираться, я последний раз глянула на удаляющуюся спину Уизли и постучалась в кабинет профессора.

— Входите, — пробурчал стальной и уже уставший голос Шарпа, — а, это вы, мисс Мэллори. Давайте недолго, мне некогда.

Профессор копался в своих бумагах, разбросанных по столу, когда я протиснулась в дверной проём, почти полностью заваленный стопкой книг и какими-то коробками с пустыми склянками. Шарп выглядел абсолютно незаинтересованным не то, что в моей компании, а, казалось, вообще в жизни.

— Извините, профессор, что отвлекаю, — я постаралась прочистить горло, — мне нужна ваша помощь в приготовлении… в общем, мне нужны некоторые ингредиенты для… — я замялась в нерешительности, боясь озвучить причину, по которой сюда зашла. Профессор же нетерпеливо поднял на меня сердитый взгляд, готовясь сказать что-то не очень приятное.

— Для личных целей, — выпалила я и уставилась на носки своих туфель, чувствуя, что эти духи́ мне уже и даром не нужны, лишь бы унести отсюда поскорее ноги.

— Хм… — послышался шелест бумаг на столе и скрежет отодвигающегося стула, — какие именно ингредиенты вам нужны, мисс?

Я не ожидала такой спокойной реакции, поэтому всё же не решалась поднять голову, теряясь в догадках: он действительно адекватно воспринял мою просьбу или это затишье перед бурей?

— Мне нужен пчелиный воск, кедровое масло и, — я боялась произнести самое главное, — экстракт из цитрусовых.

Казалось, моей голове уже некуда вжиматься в плечи дальше, но я упорно продолжала это делать, готовясь к настоящему разносу. На самом деле, достать первые два ингредиента не составляло проблемы, я лишь заговаривала Шарпу зубы, а вот последний… Экстракт из цитрусовых добыть очень непросто, поскольку такие деревья у нас не растут, как бы профессор Чесноук ни пыталась. В прошлом году я достала маленькую баночку, в которой не было даже унции содержимого, во время вылазки в лагерь к Пепламбам {?}[бандиты]. В их палатках всегда можно найти что-то экзотическое, но вот самих лагерей, к счастью, становилось всё меньше и меньше в округе.

Я знала, что у профессора есть этот экстракт. Знала я это с точностью, потому что, заглядывая сюда несколько дней назад, чтобы взять его подпись для своего расписания, обратила внимание на маленькие скляночки с узнаваемым порошком во вскрытой коробке.

— Интересно… — Шарп задумчиво поднёс руку к губам, поворачивая голову к окну, — позвольте узнать, мисс, для чего вам столь редкий и ценный ингредиент?

Он, конечно, знал, для чего. Нельзя было не заметить цитрусовый запах, которым уже пропиталась моя одежда за целый год использования парфюма.

Я была готова заплатить, но потом, со стипендии. «Если, конечно, мне её выплатят в сентябре, несмотря на мои выходки», — пронеслось в голове, и я ещё сильнее втянула голову в плечи. Профессор выжидающе молчал, но нетерпеливо тряс ногой под столом, отчего его перо в ёмкости с чернилами слегка покачивалось в такт.

— Я хочу сделать сухие духи. Для себя. Моя баночка… она где-то потерялась.

Вспомнив вчерашний вечер и неудавшийся разговор с Себастьяном, я расстроенно поджала губы. «Чёрт, из-за него приходится сейчас унижаться перед Шарпом!». Я понимала, что на самом деле мне ничего не мешает подняться в больничное крыло к Сэллоу и забрать свою баночку, но я не могла. Не могла заставить себя всё утро перед завтраком ступить на лестницу по дороге туда. Не хочу больше с ним разговаривать, пусть хоть лопнет там от раздутого самолюбия! Пусть лучше Шарп меня отчитает по полной, чем я снова встречусь с насмешливым взглядом этого придурка.

— Знаете, мисс Мэллори, а я дам вам экстракт, — мои глаза широко распахнулись, и я уже была готова кинуться в благодарности, как профессор предупреждающе выставил перед собой руку, — но у меня к вам будет задание.

Всё внутри тут же рухнуло, и я опустила плечи. Разумеется, ничего не даётся просто так. Даже после того, как ты отстоял Хогвартс в битве с Ранроком.

Профессор же в это время изучал гору коробок и склянок у меня за спиной, и я, проследив за его взглядом, обернулась, уже догадываясь, в чём конкретно будет состоять моё задание.

— Вам нужно будет за неделю разобрать тут коробки. — Шарп с энтузиазмом поднялся из-за стола и подошёл ко мне, указывая рукой на весь этот хлам, — Вот здесь будут стоять все зелёные ящики, в которых хранятся только сыпучие ингредиенты, а тут…

Вся эта лекция по рассортировке коробок, склянок и ингредиентов затянулась на добрые двадцать минут, и я мысленно извинялась перед Мадивой Онай, чей урок Прорицаний уже начался. Признаться честно, я оставила этот предмет только лишь для того, чтобы проводить больше времени с Натсай и Амитом, по которым очень соскучилась за лето.

Эзоп Шарп буквально светился от счастья, ведь ему не придётся самому разгребать весь этот бардак. Я же, получив свой заветный экстракт, вылетела прочь из кабинета, на ходу прощаясь с профессором и обещая, что сегодня же займусь его поручением.

Даже не успев вскочить на первую ступень лестницы, я почувствовала, как кто-то сильно хватает меня за запястье через перила и тянет обратно вниз.

— Гаррет! Ты с ума сошёл?! — я в панике выглядывала из-за закутка под лестницей, куда он только что меня затащил.

— Всего пять минут, Амелия, я тебя и так тут вечность жду. — Уизли нетерпеливо встряхнул меня за плечи. — Ты вчера была у Сэллоу, так?

Выглядел парень ужасно серьёзным, и мои предположения о том, что это всё какая-то шутка или розыгрыш, тут же улетучились.

— Н-нет, т-то есть д-да, была… — я в растерянности смотрела на красного от злости Уизли и уже начинала его бояться, пытаясь выбраться из крепкой хватки. Чёртовы спортсмены!

— Я так и знал. — Он в бессилии отпустил, наконец, мои плечи и, отворачиваясь к стене, слегка стукнул её кулаком.

— Да что такое?! Гаррет, я сильно опаздываю на Прорицания, — я в нетерпении затрясла руками, почти хныча. Ненавижу опаздывать, особенно в начале учебного года.

— Я тоже уже опоздал к Ронену, — он махнул рукой в сторону.

Уизли снова подошёл, хватая меня за запястья.

— Отпусти сейчас же, — я возмущённо посмотрела ему в глаза, сжимая челюсти, — и объясни всё нормально, иначе я ухожу.

Демонстрируя, что говорю вполне серьёзно, я сделала шаг в сторону, готовая выйти из тени. Гаррет тут же перекрыл мне путь, примирительно вскидывая руки.

— Как думаешь, Амелия, из-за чего я тогда так разозлился?

— Хм… ты испугался, — мне не хотелось снова вспоминать вчерашнюю встречу с ребятами в гостиной, поэтому всё это начинало меня раздражать, — испугался меня. Может, испугался за Себастьяна.

— За Себастьяна?! Ещё чего! Да я бы сам навалял ему вдогонку, — Гаррет едва заметно сморщился и привычным движением взмахнул волосами. «Чёрт, ну вылитый Сэллоу».

— Ну а почему тогда? — Я уже смирилась с тем, что пропущу львиную долю урока, поэтому прислонилась к стене и стала рассеянно теребить ремешок сумки. Весь этот разговор казался абсолютно бессмысленным.

— Да как почему?! — он в нетерпении всплеснул руками, — Потому что ты снова будешь за ним бегать! Как весь прошлый год.

Замерев, я нервно облизнула губы и вскинула раздражённый взгляд.

— Вы все издеваетесь надо мной, что ли? — не было сил ни кричать, ни проявлять какие-либо эмоции. Сладкое смирение окутало всё моё существо. Мерлин, этот Сэллоу… его слишком много в моей жизни. — Какое вам всем вообще дело? Тебе, Гаррет, заняться больше нечем? Вон, сходи к Шарпу, у него найдётся для тебя идея, как развлечься!

Я махнула головой в сторону кабинета профессора, откуда вылетела две минуты назад, и заметила вдалеке Матильду Уизли, идущую прямо по направлению к нам.

— Твоя тётя, прячься! — я рефлекторно толкнула парня в грудь, откидывая к стене, и сама глубже зашла в тень.

Я ужасно боялась встретиться с заместителем директора, особенно после вчерашнего, так что даже не заметила, как прислонилась почти всем телом к опешившему Гаррету. Он неуверенно держал руки над головой, стараясь как можно сильнее вжаться в стену, чтобы до меня не дотрагиваться.

— Ой, прости, — мои щёки зарделись, и я спешно отстранилась от Уизли, выглядывая из-за укрытия, — вроде ушла.

Парень выглядел смущённым, поправляя мантию. Все его рыжие веснушки затерялись на фоне покрасневшего лица.

— Давай поговорим вечером, во дворе Виадука. Буду ждать тебя там после пятого урока, — протараторил Гаррет и в спешке ушёл, скрываясь за ближайшим углом.

Злясь на Шарпа и Уизли, что задержали меня, я помчалась на урок к мадам Онай, придумывая в голове какую-нибудь вескую причину своему опозданию.

***

Разбудил меня звон посуды прямо над ухом, из-за чего я недовольно замычал и попытался накрыть голову подушкой.

— Мистер Сэллоу, доброе утро, — мадам Чиррей расставляла всякие склянки на тумбочке для утренних процедур, — как вы себя чувствуете?

— Уже лучше, спасибо, — буркнул я, садясь на кровати. Похоже, поспать больше не удастся.

В окнах еле-еле прослеживались первые солнечные лучи, и я с раздражением подумал о том, на кой чёрт поднимать меня так рано? Учитывая то, что уснул я не так давно.

— Думаю, до понедельника останетесь ещё здесь, а потом можно и выписываться, — женщина бурчала себе под нос, аккуратно осматривая мою повязку, и вздыхала, поправляя выбившиеся бинты, — ну сколько раз я вам говорила не спать на этом боку? И что у вас тут с мебелью?

Я кинул быстрый взгляд на тумбочку, которую накануне в исступлении двигал, и вспомнил вчерашний вечер. Какой позор!

Едва мадам Чиррей отстранилась от меня, снова перебирая какие-то баночки, я зарылся лицом в ладони, стараясь совладать с чувством стыда и вины за произошедшее здесь этой ночью.

— Не давите на жалость, мистер Сэллоу, сейчас не так уж и рано! А что это у вас?

Я оторвал лицо от ладоней и проследил за её пальцем, указывающим куда-то под кровать. Перегнувшись так, что заболел бок, я увидел валяющуюся открытую баночку от духов Амелии. Протянул руку и зацепил пальцами крохотную тару. Крышки не было, так что пыль и волосы кое-где прилипли к маслянистой основе. Я дунул, чтобы убрать грязь, и до меня донёсся манящий аромат. Чувствуя нахлынувшее возбуждение, тут же убрал баночку в ящик, замечая вопрошающий взгляд медсестры.

— Это мазь от ушибов. После тренировок помогает, — на ходу сочинил я. Куда же крышка подевалась?

— Давайте померим температуру и примем лекарство. Также вам сегодня нужно немного походить, чтобы размяться. Хоть бы до крайней койки и назад, — она показывала рукой в дальний угол просторной комнаты.

«Да уж, я вчера уже размялся», — подумалось мне, и я тут же вспыхнул вновь.

— Как скажете, мадам, — я неохотно взял из её рук градусник, засовывая его подмышку и глотая пилюли, любезно подготовленные медсестрой.

Через полчаса осмотра и расспросов о моём самочувствии, мадам наконец оставила меня и удалилась, напомнив об обязательной разминке каждые два часа. Я клятвенно заверил её, что всё будет выполнено в лучшем виде и, едва она скрылась за дверью, плюхнулся обратно на кровать, отворачиваясь.

Желание уснуть было таким сладким, но поток мыслей заполонил мою голову. Как бы я ни старался отогнать воспоминания о своём позоре, они, как назло, опутывали, словно дьявольские силки.

— Вот бы кто пришёл и применил Обливиэйт {?}[заклинание изменения памяти]! — с чувством выпалил я вслух, накрываясь одеялом.

— Это ещё зачем?

Я замер, услышав позади себя голос Оминиса.

***

Впереди ещё три урока, а я уже выбилась из сил. На Прорицания, конечно же, опоздала, но зато мои догадки оправдались: Натсай и Амит действительно были там. Я так обрадовалась, что наше расписание совпало, что даже не расстроилась из-за замечания мадам Онай и неприятного разговора перед одноклассниками.

Сейчас мы с ребятами неспешно шли по коридору, зная, что вот-вот разойдёмся по разным кабинетам.

— Мы с Поппи завтра после уроков собираемся в Хогсмид, если погода будет хорошая. Давайте с нами, а, Амит? — Натсай была на зависть бодра и весела.

— Я подумаю над твоим предложением. — Он слегка склонил голову, заговорщицки улыбаясь нам. — А ты, Амелия, пойдёшь?

— Зависит от того, что мне сейчас скажет Имельда, — я кивнула головой вперёд, где из-за угла выходила капитанша со своей подругой Самантой.

Я только открыла рот, чтобы поздороваться с девочками, как Имельда тут же меня опередила.

— Амелия, доброе утро! — она как будто нарочно проигнорировала Амита и Натсай в то время, как Саманта поприветствовала нас всех коротким кивком.

— Привет, Имельда, — я смиренно вздохнула, понимая, что не могу на неё злиться, ну не могу!

— Ты помнишь, что завтра начинаются официальные тренировки по квиддичу? Со следующей недели они будут проходить по понедельникам, средам и пятницам. Жду тебя на поле, — её голос всегда становился серьёзным, когда она говорила про соревнования.

— А? Д-да, помню, — я несколько раз растерянно кивнула головой, — но… я думала, ты не захочешь меня видеть в своей команде после… ну, после того…

— Шутишь? — Имельда наклонилась прямо к моему лицу, заглядывая в опущенные глаза, — наоборот, будет умереть как весело! — Она захлопала в ладоши, заискивающе подмигивая Саманте, — Хотя должна предупредить: никаких перепалок на поле.

Её лицо тотчас стало суровым и строгим, и я успела пожалеть, что теперь она мой капитан.

— А как же Сэллоу? Мы будем тренироваться без него? — Я заметила, как Саманта при упоминании Себастьяна вспыхнула и тут же отвернулась, делая вид, что рассматривает горшки с цветами на полу.

— Мадам Чиррей сказала, в понедельник будет как огурчик! Да, Саманта? — она многозначительно усмехнулась и пихнула подругу локтем в бок, отчего та зарделась ещё сильнее и вскинула на Имельду грозный взгляд. — А ты пока завтра сыграешь за охотника, вместо Себастьяна.

— Х-хорошо, как скажешь, — только и смогла вымолвить я, хотя внутри всё бушевало от охватившего меня ужаса. «Охотник! Да я же ни черта не умею, как я буду завтра играть? Ещё один позор в мою копилку!»

Мы не успели и глазом моргнуть, как Саманта потащила подругу дальше по коридору, роняя быстрое «Мы опаздываем, пока!».

— «Умереть как весело»? — Натсай подняла одну бровь, провожая взглядом девушек, — Интересная фразочка. В стиле Имельды.

Мы захохотали и пошли дальше, прощаясь друг с другом перед развилкой в разные классы.

Пока я шла на урок, меня не покидал страх за завтрашний день, а ещё смятение. Что за реакция была у Саманты при упоминании Сэллоу? Когда она успела поговорить с медсестрой? Завтра на поле обязательно будет Чарльз, а, значит, и Анна, скорее всего. Нам так и не удалось поговорить о случившемся. Как же мне себя вести с ними?

Я прокручивала в голове все эти вопросы, пока не наткнулась на закрывающуюся дверь в класс Заклинаний. Остановив её рукой, я быстро извинилась перед профессором Роненом и прошмыгнула внутрь.

***

— Что ты тут делаешь? — я вскочил с кровати, оборачиваясь.

— Интересная реакция на визит друга, который пожертвовал лишним часом сна, чтобы навестить тебя, — Оминис говорил абсолютно ровным, безэмоциональным голосом, усаживаясь на соседней койке.

Я хмыкнул, ловя себя на мысли, как же всё-таки рад его видеть, и мы пожали в приветствии руки.

— Так что насчёт Обливиэйта? Могу помочь, если расскажешь, в чём дело.

Разумеется, Оминис шутил: он не стал бы промышлять этим заклинанием, ведь весь такой правильный, разумный, тьфу ты!

— Да так, хочу забыть свой позор на дуэли и… и эти противные лекарства, — я кивнул на тумбочку, на которой стоял маленький поднос с различными склянками, оставшимися от утреннего обхода мадам Чиррей.

— Амелия должна была вчера к тебе зайти, вы разговаривали? — Оминис внимательно ощупывал кровать под собой и предметы на тумбочке.

— Заходила. — Я старался не выдать своим голосом волнения. — И она рассказала мне, что это ты подстроил ту историю с пещерой.

Я не злился на друга, по правде говоря. В тот день, конечно, было страшно, но я чувствовал, что мы не погибнем. Слишком просто было бы написать записку и заманить детей в пещеру и там убить. Амелия же, похоже, не на шутку тогда испугалась.

— Давай только ты меня не отчитывай. Мне хватило вчера от неё. — Он махнул в сторону двери, вздыхая.

— Вот видишь, как неприятно, когда тебя поучают, — я потрепал его за плечо, — но больше так не делай. Правда, Оминис. Это было очень глупо. Да и результат, как видишь, вышел не совсем таким, как ты, наверное, предполагал. — Я рассеянно указал на свой раненый бок, как будто друг мог видеть этот жест.

— Что правда, то правда, — он неопределённо хмыкнул, — когда тебя выписывают, известно?

— Мадам Чиррей сказала, что в понедельник уже смогу посещать занятия, насчёт тренировок пока не знаю. Посмотрим, как будет заживать рана. Как представлю, что проведу здесь все выходные — аж тоска берёт.

Я расстроенно поджал губы и опустил голову, носком рисуя узоры на холодном полу.

— Давай я завтра после ужина к тебе зайду, расскажу, как прошла тренировка. Поприсутствую для тебя, если Имельда разрешит.

— Оминис, ты лучший! — сам от себя не ожидая, я кинулся к другу, обнимая его за плечи. Бок снова заныл, и я поспешил сесть обратно, — А сегодня вечером должна прийти Анна. Может, тоже какие новости принесёт.

Я чувствовал себя полнейшим неудачником: третий день учёбы, а я уже умудрился попасть в больничное крыло и умоляю приятелей, чтобы заходили ко мне почаще. И тренировки завтра начинаются, не дай Мерлин нагрянет Имельда. Её разъярённый взгляд страшнее любого тролля, клянусь.

— Да ладно тебе, — Оминис застенчиво махнул рукой, — я пойду, надо успеть на завтрак. Поправляйся, Себастьян.

Он встал, чтобы уйти, и почти дошёл до двери, когда я спохватился, подбегая к нему.

— Вот, передай, ну, Амелии, — какого-то чёрта замямлил я, протягивая другу незакрытую баночку духов, — и скажи ей, чтобы больше не забывала свой хлам, у меня аллергия! — выпалил я и вернулся обратно на койку, чувствуя себя полным идиотом.

***

Еле досиживая последние минуты на Травологии, я с упоением думала о предстоящем ужине. Живот одобрительно заурчал в такт моим мыслям, и я вдруг вспомнила, что должна встретиться с Гарретом во дворе Виадука.

Выходя на Внутренний двор, я ощущала приятную прохладу, заползающую под штанины брюк и рукава рубашки. Пора уже носить с собой куртку, раз не могу позволить себе купить мантию.

Гаррет уже ждал меня там, прислонившись к стене чуть поодаль от моста.

— Почему без мантии ходишь? — завидев меня, Уизли сделал пару шагов навстречу.

— Забыла в комнате, — я махнула рукой, поёжившись от очередного потока ветра.

— На, держи. Не хватало, чтобы и ты попала в Больничное крыло.

Гаррет развязал узелок мантии, скидывая её со своих плеч и тут же накидывая на мои. Парень был одет в серую водолазку, которая, должна признаться, отлично подчёркивала его мускулистые плечи. «Амелия, прекращай пялиться».

Сколько раз он проявлял такие милые знаки внимания, а я никак к этому не привыкну! Каждый раз краснею и не знаю, куда себя деть от смущения и неловкости. Только и могла, что проблеять что-то несуразное и опустить взгляд.

— О чём ты хотел поговорить? — я постаралась вернуть своему лицу бесстрастное выражение.

— Скажу прямо, ничего таить не буду. — Он слегка отвернулся, скрывая лицо от ветра, — Я совсем не рад тому, что теперь из-за того происшествия вы общаетесь с Сэллоу.

— Но это не так! — попыталась возразить я, но Гаррет предупредительно выставил руку, желая договорить.

— Амелия. Весь прошлый год вы только и делали, что ругались, а потом снова мирились. И, заметь, шла мириться именно ты, а не Себастьян. Сейчас всё снова повторяется. Только теперь у тебя действительно есть повод чувствовать себя перед ним виноватой — ты его ранила.

— Да откуда тебе вообще знать, что там было в прошлом году? — я не на шутку рассердилась вновь, услышав неприятную правду.

— Ты многого не замечаешь и не хочешь видеть, — он разочарованно покачал головой, — просто поверь мне на слово, как это выглядит со стороны. Это не только моё мнение. Себастьян любит, чтобы все вокруг чувствовали себя перед ним виноватыми и должными. Сейчас он думает, что мы с тобой в ссоре, и я тебя боюсь после случившегося. Пока не надо разрушать эту легенду.

«Люблю, когда друзья у меня в долгу», — всплыли слова Сэллоу у меня в голове. Ещё тогда надо было понять, что он не сдал меня главному библиотекарю отнюдь не из альтруистических соображений. Просто хотел, чтобы я была ему должна. Весной я свой «долг» отдала, спася Анну. Себастьяну нужен от меня новый.

Озарение накрыло меня с головой, и я решительно подняла на Гаррета полные благодарности глаза.

— Ты прав, но признай, что не посетить его в больнице после того, что я сделала, было бы ужасно и бессердечно. Теперь же пусть справляется сам, меня и так ждёт разговор с директором послезавтра, — я заметно занервничала, думая об этом.

— Я поговорю с тётей. Посмотрим, что можно будет сделать. Завтра придёшь на тренировку? — Гаррет слегка коснулся моего локтя.

— Приду. И буду играть. За охотника. Вместо Себастьяна, — отчеканила я и с ужасом и скорбью посмотрела на Уизли, который ответил мне лишь усмешкой.

— Не переживай, всё получится. Имельда хоть и заноза, а капитан отличный. Наш ей и в подмётки не годится. Так что не дрейфь. Пошли на ужин? — он раскрыл ладонь в приглашающем жесте. Я согласно закивала.

— Я ужасно голодная, к тому же надо перед отбоем заскочить к Шарпу по его поручению. Разбирать коробки в кабинете.

— Коробки? — парень заинтересованно посмотрел на меня.

— Да! Представляешь, какая скукота?

— Хм… какое совпадение! Мне как раз нечем заняться перед сном. — Он ободряюще мне подмигнул, и мы побежали внутрь, предвкушая вкусный ужин и гору предстоящей работы.

Комментарий к 9. Долг

Ваши «жду продолжения», лайки и комментарии очень мотивируют, спасибо! 🫶🏻

========== 10. Перемены ==========

Комментарий к 10. Перемены

Приятного чтения 🫶🏻

— О, ты теперь в Гриффиндоре? — Имельда заходила в Большой зал, когда увидела меня и Гаррета, и сейчас с любопытством смотрела на одетую на мне мантию, а именно на эмблему льва.

Я осторожно покосилась на Уизли, чтобы понять, что делать, но в этот момент за Имельдой хлопнула дверь.

— Она всегда такая безразличная? — Гаррет выглядел немного оскорблённым.

— Ага. Ей нет ни до кого дела. Если ты, конечно, не на поле и не в её команде.

Он слегка заметно усмехнулся и принял из моих рук мантию, перекинув её через своё плечо.

— Вкусно пахнет, — он улыбнулся своей фирменной улыбкой.

— Да-а… — я принюхалась к исходящему из-за двери запаха, — интересно, что сегодня на ужин?

— Да нет, я не об этом… — Гаррет смутился, но тут же встрепенулся, — забудь, — махнул рукой и повёл меня за собой в Большой зал.

Перед самым входом мы понимающе кивнули друг другу и разошлись по своим столам. Я не знала плана Гаррета, но, по его словам, показываться вместе пока не стоило.

За нашим столом собрались почти все, кого я знала, но отсутствие Себастьяна чувствовалось даже в такой суматохе: никто не чавкал, как Йети, и не кидался едой в остальных. Наконец можно было спокойно поужинать, не боясь его глупых выходок.

Садясь за стол, я не заметила рядом с собой Анну и подумала, что та ещё не пришла. Однако через какое-то время послышался её смех где-то слева, и мне пришлось откинуться назад, чтобы рассмотреть подругу. Она пересела. Осознание этого больно кольнуло внутри, и мне стало нестерпимо тоскливо. Тотчас же захотелось объясниться, попросить прощения, но она выглядела такой радостной, болтая с одноклассниками, что я не решилась испортить ей настроение снова. Молча доедая ужин, я хмуро смотрела перед собой, даже не чувствуя вкуса еды.

От нерадостных размышлений я смогла оторваться только у двери в класс Зельеварения, где меня уже ждал довольный Гаррет.

— Радуешься, как будто мы в Хогсмид идём, — буркнула я, не успев перенять его настроение. — Если что, ты не обязан мне помогать. Не хочу тебя напрягать этим всем.

— Если бы мне было в тягость, я бы не предложил помощь, — он шутливо поклонился, пропуская меня в класс.

Профессор Шарп, как обычно жутко занятой, предусмотрительно оставил в своём кабинете записку, где ещё раз расписал инструкцию по сортировке коробок и ингредиентов. И зачем в таком случае нужно было меня задерживать на целых двадцать минут утром?

— Давай я буду разбирать коробки по цветам, а ты… — я задумалась, — а ты будешь искать нужные ингредиенты и зелья?

Гаррет охотно согласился, и я не переставала удивляться тому, какой он был весёлый. Как можно с такой улыбкой заниматься такой нудятиной?

Мы быстро погрузились в молчаливую работу, изредка перекидываясь одной-двумя фразами. Гаррет пытался разрядить обстановку, но мои мысли были полностью заняты Анной, предстоящей тренировкой по квиддичу и разговором с директором Блэком.

— Эй, Амелия, — Уизли улыбнулся ещё шире, подходя ко мне с вытянутой рукой.

— Что? Что такое? — я сидела на полу перед кучей баночек с разноцветным порошком и раскладывала их по коробкам.

— Ты испачкалась, — он засмеялся, — у тебя на щеке что-то фиолетовое.

Я проследила за его взглядом и попыталась стереть пятно, но, судя по смеху Уизли, сделала только хуже.

— Стой, а то ещё больше грязи разведёшь, — Гаррет подошёл ближе и неуверенно потянулся рукой с платком к моей щеке.

В голове тут же всплыл эпизод с Себастьяном в Крипте, и я дёрнулась, отстранившись.

— П-прости, что-то я испугалась, — нервно засмеялась я, беря платок из пальцев Уизли. — Всё? Вытерла?

Гаррет по-прежнему улыбался, но блеск в его глазах словно исчез, он казался каким-то разочарованным или расстроенным.

— Ага, вытерла, — он собрался было вернуться к работе, но что-то его остановило. — О чём думаешь?

Этот вопрос застал меня врасплох, потому что отвечать на него мне точно не хотелось, и я слукавила.

— Да что-то вспомнила о том, что завтра тренировка. Вдруг мяч в лоб прилетит? А у меня, видишь, какая реакция на всё? — Казалось, Гаррет не поверил моим словам, но решил подыграть и сменить тему.

— Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Никто не станет играть в полную силу, раз ты впервые на поле. Себастьяна же нет.

При упоминании Сэллоу он отвернулся, и я не могла разглядеть эмоции на его лице, но в голосе слышалось раздражение.

— А что, он нарушает правила? Какой он вообще игрок? — я не сообразила сразу, что задаю не совсем уместные вопросы, учитывая очевидное напряжение между ребятами. — Ну, чего мне завтра ждать от тренировки?

Гаррет распознал моё смущение и замешательство, поэтому повернул ко мне голову и снисходительно улыбнулся, продолжая раскладывать банки.

— Себастьян любит нарушать правила, ты угадала. А ещё он любит всех подставлять. На поле, — пауза перед последними словами была многозначительно долгой, поэтому я не смогла её проигнорировать.

— Есть что-то, о чём я не знаю, и ты пытаешься мне намекнуть? — Я отставила коробку, до этого лежащую у меня на коленях, и упёрлась подбородком на руки в готовности слушать.

— Да нет, ничего такого, — Гаррет явно был удивлён такой прямолинейностью, но всё же, после моего упорного взгляда заговорил. — Что бы я сейчас ни сказал, ты либо не поверишь, либо найдёшь для него сто отговорок, — он смиренно покачал головой.

— Просто скажи, что думаешь, а я сама решу, что мне с этим делать.

— Хорошо. Я не планировал поднимать эту тему сейчас, но раз ты настаиваешь…

— Ага, как же! Не хотел, — я рывком поднялась, смеясь над его уловками, отчего Уизли заметно расслабился.

— У меня есть план, как показать тебе, какой Себастьян на самом деле… — Гаррет не успел договорить, как я демонстративно закатила глаза.

— Ну что за детский сад?

— Ты сама попросила рассказать, — он обиженно скрестил на груди руки.

— Ладно, молчу-молчу, — я выставила ладони, прислоняясь к краю стола, и сделала как можно более бесстрастное выражение лица.

— Сделаю вид, будто поверил, что ты воспримешь мои слова всерьёз, — он цокнул, но продолжил. — В общем, в понедельник Сэллоу уже выпишут, как мне сказала сегодня Имельда. Даже если ему не разрешат заниматься, он всё равно припрё…придёт на тренировку, — Гаррет кашлянул, — поэтому мой план хоть и, как ты выразилась, детский, но всё же действенный, я уверен!

Уизли с гордостью поднял подбородок и вскинул брови.

— Я вся внимание.

— План такой: ты оставишь что-нибудь на поле после тренировки. Что-то не сильно заметное, например… — он задумался, — например, заколку!

Я рефлекторно потянулась к волосам, заколотым гребнем в виде дракона. Когда-то мне его подарил профессор Фиг в честь моего первого дня в Хогвартсе. «Нет, Амелия, не плакать!» — я поджала губы, собираясь с силами. Гаррет продолжил:

— Сделай это так, чтобы Сэллоу не увидел. Я «найду» заколку и отдам ему, чтобы он передал тебе. Вы же вместе живёте… — он зажмурил глаза, поняв, что сказал не то, что хотел, — я имею в виду в одной гостиной.

— Так, а дальше что? — мне стало правда интересно, потому что я не совсем понимала, как это «откроет мне глаза».

— Дальше будет так: он подойдёт к тебе, чтобы отдать заколку, а ты станешь его благодарить, будто бы это он её нашёл. И ты посмотришь, признается он, что это был я или нет. Но я уже наперёд знаю — он воспользуется шансом и выставит себя благодетелем.

Я стояла, почти раскрыв рот от удивления и недоумения.

— Гаррет, ты хоть осознаёшь, как глупо это звучит? А если он не захочет передавать мне заколку? А если он признается, что её нашёл ты? Какая ему выгода вообще врать?

— Такое ощущение, будто ты его совсем не знаешь. У него в таких ситуациях мозг работает что надо, не переживай, — Гаррет хмыкнул. — Он сразу смекнёт, что ты захочешь его как-то отблагодарить, ведь это твоя любимая заколка и бла бла бла. Сэллоу не упустит такой возможности. А ты увидишь, какой он на самом деле.

Разумеется, эта идея показалась мне до одури идиотской, к тому же я так до конца и не поняла, каким образом Уизли знает наперёд, что Себастьян скажет неправду.

За пылкими разговорами на эту тему мы и не заметили, как подошёл час отбоя. Работы оставалось ещё очень много, поэтому мы договорились продолжить завтра, и Гаррет вызвался проводить меня до гостиной.

Когда мы подходили, вдалеке я заметила Анну, идущую прямо на нас и держащую в руке какой-то свёрток. Я нервно сглотнула, готовясь к разговору, как из-за угла вышла ничего не подозревающая Саманта, и девочки о чём-то заговорили.

Анна явно не хотела с нами встречаться, поэтому передала свёрток опешившей Саманте, развернулась и ушла. Всё это выглядело не так уж и странно, но меня почему-то насторожило, и я с заинтересованностью стала наблюдать, что будет дальше. Гаррет, казалось, не обращал на это никакого внимания, что-то запальчиво рассказывая про Болтрушаек и их чудодейственные перья.

Растерянная Саманта постояла ещё немного, а потом решительно двинулась в сторону лестниц.

***

После того, как Оминис ушёл на завтрак, я пролежал ещё минут сорок, проклиная себя за то, что ляпнул про «хлам» и «аллергию». Не дай Мерлин, он передаст мои слова точь-в-точь.

Сон как рукой сняло, и я решил выполнить поручение мадам Чиррей — пройтись до дальней койки. Сделать это не составило никакого труда, разве что уже порядком осточертевшая пижама вызывала во мне дикое раздражение. Я прогуливался неспешным шагом вдоль коек, рассматривая стены и потолок. «Интересно, кто-нибудь ещё попадал в больничное крыло на третий день учёбы?», — я думал об этом с разочарованием в самом себе. Мне было жутко обидно, что я пропущу первую тренировку. Но в понедельник точно буду, что бы ни сказала медсестра!

Мысли сменяли одна другую, и я не заметил, как стал вспоминать вчерашний вечер. Пытался ответить себе на вопрос, что это было? Не иначе как наваждение, гипноз. Чёртова девчонка точно что-то подмешивает в свои духи. Я остановился, опираясь руками о койку. Опустил голову, пытаясь отогнать мысли. Больше никогда, клянусь, никогда не заговорю с ней. Как выпишусь, выкину мантию к чёрту, сожгу в камине. Я разозлился не на шутку, и голова стала сильно кружиться, так что я поспешил вернуться в постель.

Весь день провёл в раздумьях, прерываясь на еду, лекарства и беспокойный сон. Не мог дождаться вечера, чтобы повидаться с Анной и узнать новости.

Когда я уже отчаялся увидеть сестру, послышался робкий скрежет в дверь, откуда показалась её макушка.

— Прости, Себастьян, нашла время только сейчас, еле уговорила старост меня пропустить, — она тихо, как мышь, проскользнула в комнату и присела на мою кровать, похлопывая меня по ноге.

— Слава Мерлину, ты пришла! — я порывисто обнял сестру, искренне радуясь её визиту, — Я уже думал, что-то случилось, хотел просить мадам Чиррей выписать меня заранее.

— Сам понимаешь, начало года, я успела многое забыть, приходится оставаться дополнительно, — Анна выглядела очень уставшей, и мне стало не по себе от того, что она пришла ко мне вместо отдыха.

— Расскажи мне, как у тебя дела, и иди спать, не при смерти же я, в самом деле.

— Скажешь тоже! До сих пор не могу поверить, что она это сделала… — на лице Анны явно читались гнев и раздражение, и я поспешил разрядить обстановку.

— Ты просто отвыкла от будней в Хогвартсе, — я неловко присел, беря её холодную руку в свою. — На самом деле, ничего страшного не произошло, просто дуэль.

— Ничего себе «просто дуэль»! Себастьян, ты себя слышишь вообще?

— Пожалуйста, успокойся. Я не хочу, чтобы из этого делали повод для сплетен. Вы там, конечно, разбирайтесь сами, но говорю тебе сразу — я не держу на Амелию зла.

Анна тут же вскочила, вырывая руку.

— Ты сам не знаешь, что говоришь! Она позволяет себе слишком много. Вспомнить только, сколько всего ты для неё сделал, а она?

Я не знаю, почему, но на этих словах что-то меня кольнуло внутри, и я понял, что совсем не согласен с сестрой.