Редкостная Золушка (СИ)

ЯжМАТЬ

Мои слова, без сомнения, произвели неизгладимое впечатление на местное общество. На мгновенье в радиусе двух метров воцарилась полная тишина. Затем где-то что-то упало и разбилось.

Галина Владимировна во все глаза уставилась на сына, как будто только сейчас осознавая тот факт, что ее Павлуша ведет активную половую жизнь или, говоря моими словами, что его кто-то трахает.

Алина в это время громко хохотала, а за соседним столиком девичья компания, кажется, поднимала бокалы в мою честь.

Яна же молчала, сверкая глазами и покрываясь багровыми пятнами. Руку мою так и не отпустила, впиваясь в нее своими ногтями.

Чуть не рассмеялась в голос. Боже, осталось еще из-за мужика подраться на глазах у всех. Вот уж точно — хорошая статья получилась бы…

Ну, что же, грудастый зайчик, хочешь по плохому — за мной не зачерствеет.

Сжала ее ладонь в ответ, с удовольствием вонзая в девичью руку свои как будто специально ради этого события наточенные ногти.

Что, зайка, неприятно? Ишь, как засопела.

Вероятно, Яна поняла, что я могу бесконечно долго впиваться в нее ногтями, при этом мило улыбаясь, глядя ей в лицо. Она разжала свою руку, и я тут же выпустила ее ладонь.

Огляделась, встречаясь с жестким стальным взглядом Павла. На нем не стала задерживать свое внимание — сильно много чести. Посмотрела на бедную женщину, стоявшую рядом с ним и взиравшую сейчас на меня круглыми глазами.

— Галина Владимировна, что же вы все на ногах, да на ногах. Проходите, присаживайтесь, — сказала я. Повернулась к пунцовой барышне и продолжила свои гостеприимные речи, — Яночка, солнце, присаживайтесь и вы. Не смотрите, что стульев пять. Павлуша постоит. — И поголодает заодно.

Яна моим предложением решила воспользоваться. Присела на стул, расправляя складки на платье, которое и до этого целомудрием не отличалось, сейчас же еле прикрывало то самое целомудрие, выставляя на всеобщее обозрение длиннющие ноги.

Павел, к слову, стоять не стал. Взял свободный стул у соседнего стола и поставил рядом с моим. Сел, закидывая на спинку стула руку. Яна ревностно проследила за этим жестом, но промолчала. А я… Мне было чертовски приятно.

Интересно, подруга в ее понимании это как? Вот я, к примеру, четко и лаконично обрисовала свою позицию. Разве нельзя было так же внести ясность…

Кто же ты, зайка?!

— Сергей Леонидович, только вас и ждем, — сказала я, вертя своим опустевшим бокалом. — Вот, и Яночке налейте. — Эка я, какая замечательная хозяйка торжества. — Ну, что, а теперь тост от вновь прибывшей гостьи!

Яна вонзила в меня свои глаза-копья, перевела взгляд на Павла и улыбнулась, бросая кокетливые взгляды. Ох, ты же моя прелесть…

Девушка достала из-за своего стула свернутый трубой рулон. И как я его раньше не заметила. Не маленький ведь — метр в высоту будет точно.

— Паша, по традиции, которая закрепилась за нами в эти годы я хотела бы подарить тебе снимок. Наверное, он лучше всяких слов выразит мои мысли и… чувства. С днем рождения. — Она протянула ему рулон, только вот Павел брать его не торопился.

Да что же это… Человек же старался, готовился.

— Спасибо, Яночка, — ответила я за Павла, забирая сверток, правда, не с первой попытки.

Павел повернулся и посмотрел на меня внимательным взглядом.

— Надя, я сейчас вернусь. Никуда не уходи. — Это просьба или приказ? Сложно разобраться, когда голос звенит от еле сдерживаемой злости. — Хорошо? — Все-таки просьба. Был бы приказ, сделала бы все наоборот. А так… — Яна, пойдем, я тебя провожу.

Девушка улыбнулась, бросая на меня довольный взгляд из под опущенных ресниц, грациозно поднялась, показывая всему честному люду свои длинные ноги, пышную грудь, осиную талию. Тряхнула волосами, расправила свое платье. Определенно, она притягивала к себе взгляд и пользовалась этим умением на все сто процентов.

— До свидания, — сказала она одно на всех прощание, при этом обращаясь исключительно ко мне.

— До свидания. Была рада познакомиться. — Она ничего мне на это не ответила, но по взгляду было понятно, что коэффициент радости от этой встречи у нее такой же, что и у меня. Даже, наверное, немного выше.

— Аривидерчи, — сказала в свою очередь Алина, нисколько не испугавшись злого взгляда, кинутого ей в ответ. Яна отвернулась и зашагала за удаляющимся Павлом. — Как же она меня всегда бесила. Хорошо, что Пашка с ней порвал. Мам, а ты зачем пригласила то ее вообще?

Меня, как и Алину этот вопрос тоже интересовал. Я оторвала свой взгляд от удаляющейся пары, и посмотрела на женщину, которая уже не смогла сдерживать слезы. Галина Владимировна промокнула глаза салфеткой и посмотрела на меня.

— Надежда, у вас есть дети? — Совершенно неожиданно вместо ответа прозвучал ее вопрос.

— Нет, Галина Владимировна, детей у меня нет.

— Тогда вам не понять меня, Наденька…

— Я умоляю, мама, хватит уже лезть в его жизнь!

— Алина! — оборвал ее отец. Девушка замолчала, встала из-за стола и удалилась в том же направлении, что и Павел с Яной.

Да, только семейных драм мне и не хватало сегодня.

Перевела взгляд на сверток, что до сих пор держала в руках. Думаю, никто не будет возражать, если я только одним глазком…

Развязала подарочный бант, раскрутила рулон плотной фотобумаги, с внутренней стороны которого увидела запечатленные в молитвенном жесте женские ладони. На безымянном пальце правой руки золотом отливало кольцо и это был единственный яркий акцент, остальной же снимок был черно-белым. Очень знакомая техника исполнения…

Значит и те снимки в квартире Павла тоже сделала Яна.

Интересно, знай я это вчера, стала бы трахаться с Павлом у той стены?

И почему он до сих пор хранит их? Может быть, снимки дыру в стене прикрывают…

Господи, и как меня угораздило вообще встретить этого Кашина.

— Пожалуй, я тоже пойду, — сказала я. — Галина Владимировна, Сергей Леонидович, приятно было познакомиться. — Встала из-за стола, оставляя на своем стуле развернутый снимок с достаточно четким смысловым посылом. Протянула руку, поочередно пожимая ладони. — До свидания.

— Наденька, извините меня, я не хотела, чтобы все так произошло, — сказала Галина Владимировна и только лишь после этого отпустила мою руку.

— Галина Владимировна, не стоит так переживать. До свидания, — еще раз попрощалась я и быстро зашагала, пока женщина опять не стала плакать, оправдывая себя тем, что она мать.

Да, отличный выдался вечер.