Ренегат

ГЛАВА 26

На следующее утро Сюзанна объезжала ранчо вместе с братом. Женщина решила, что если Райс и Вес отказываются брать ее с собой на ночные вылазки, она будет набираться хозяйственного опыта, наблюдая за работой загонщиков. Она надеялась добиться своего именно сейчас, когда Вес, наконец, оценил результаты ее управления ранчо.

Было совершенно ясно, что Вес совершает объезд хозяйства смертельно усталым. Но Сюзанна не задавала лишних вопросов, а полковник ничего не рассказывал. Брат добрался до дома благополучно, и Сюзанна надеялась, что Райс тоже невредим. Утром она его не видела, но он жив, и это главное.

Вес заметил, что сестра снова вырядилась в брюки и снова ездила без дамского седла, но от замечаний воздержался. Брат и сестра как бы заключили перемирие, в их отношениях стало больше терпимости друг к другу.

В полдень Вес ошеломил Сюзанну. Выбрав время, он подъехал к сестре и озабоченно сказал:

— Я долго думал… Наверное, пора побеспокоиться о восстановлении старого ранчо.

Сюзанна чуть не подавилась галетой. С трудом проглотив то, что уже лежало во рту, она поинтересовалась:

— А Эрин?

Вес замялся.

— Я не знаю… Не думаю, что она отдает себе отчет…

— А я думаю, что она прекрасно отдает себе отчет во всем, — отрезала Сюзанна. В раздумье она покусывала нижнюю губку, затем обратилась к щекотливой теме:

— Если она долгое время мирилась с твоим дурным расположением духа, она, несомненно, примирится с… — женщина лихорадочно искала необидные слова, — со значительно меньшим неудобством… вроде… отсутствующей ноги.

Вес откинулся назад и поморщился:

— Неужели я так плох?

— Ты хуже, чем ты думаешь, — ответила сестра. — Ты слеп, если ты не осознаешь, какое счастье отталкиваешь от себя.

— Это не только из-за ноги, Сью. Мне нечего предложить Эрин… по крайней мере, пока война с Мартинами не завершится. Но ведь и потом придется начинать с нуля.

Сюзанна вздохнула.

— Почти всем придется начинать с нуля.

Вес замялся, а затем нерешительно спросил:

— А ты?

— Что ты имеешь в виду?

— Реддинга.

Сюзанна съежилась, как бы защищаясь от грядущей неизвестности.

— Он уедет.

— Ты влюблена в него, не так ли?

Сначала Сюзанна хотела откреститься от этого. Но для чего?

— Да, — мягко призналась она. — Именно поэтому я так недовольна тобой. Ты можешь наладить прекрасные отношения с Эрин. У вас есть будущее. Моя любовь обречена… Он… одиночка. Искатель приключений. Он не хочет обременять себя привязанностями и не скрывает этого.

— Не верь этому, сестричка, — обнадежил ее Вес. — Я ведь вижу, как он смотрит на тебя.

Сюзанна упрямо покачала головой.

— Он уедет.

Вес хмыкнул. Он сомневался в правоте Сюзанны. Он никогда не верил, что Реддинг задержится у них надолго. Полковник был уверен, что и сам Реддинг не рассчитывал на это. Что-то удерживало его на Краю Света, и Вес прекрасно знал, что. Отнюдь не чувство ответственности.

Вес посмотрел на сестру. Как повзрослела она за четыре года! В некотором смысле, признался Вес самому себе, больше, чем он сам. Она стала терпимее и гибче, а он остался прямолинейным, как был. Интересно, что лучше?

Не говоря более ни слова, Вес развернулся и поскакал туда, где оставил загонщиков. Он не имел права навязывать сестре свои представления о жизни, о браке, о спутнике жизни. У каждого из них своя схватка с жизнью, и в этих сражениях один не мог помочь другому. К сожалению, в главные моменты своей жизни человек одинок.

«Разыскивается». Листовки с такой надписью появились на следующий день. Везде. Их получили хозяева всех прибрежных ранчо. Некто покушался на жизнь Кейта Мартина. Описание личности преступника было, мягко говоря, неполным, однако теперь обитатели ранчо знали, кого они должны поймать: «носит черную одежду, ездит на черной или каурой лошади».

Подписанные капитаном армии США Хэрри Осборном, листовки обещали тысячу долларов США за поимку преступника, который называл себя Ночным Ястребом.

Райс улыбнулся, познакомившись с содержанием листовки.

Брата и сестру он разыскал на пастбище, когда они собирались перегонять табун к ранчо. Ни Вес, ни Сюзанна, видимо, не ценили его так высоко, как капитан Осборн. Женщина встретила элегантность Реддинга потной и чумазой. Интересно, думала Сюзанна, как ему удается выглядеть свежим и неприступным. Они не виделись два дня. У женщины слегка дрожали руки. Ветер играл темными волосами Райса, непослушная прядь выбилась из прически и упала на лоб. Когда он смотрел на Сюзанну, глаза его теплели и загорались желанием. Но он казался расслабленным и беспечным.

Райс подъехал к Весу, вынул из кармана листовку и показал полковнику. К ним присоединилась Сюзанна. Заглянув через плечо брата, она увидела листовку с грифом «разыскивается». Вес нахмурился.

— Это означает, что каждый корыстный ранчеро в Техасе может безбоязненно напасть на нас, — мрачно изрек он. Райс казался беззаботным.

— Никто ничего о нас не знает.

Сюзанне передались озабоченность и беспокойство брата, она начала нервничать.

— Но если вы…

Райс решительно покачал головой, отвергая все домыслы.

— Никто даже не догадывается, где гнездо Ночного Ястреба и когда он вылетит за очередной добычей.

Сюзанна восхищалась несгибаемой уверенностью Райса в собственной неуязвимости. Казалось, его ничто не может устрашить. От Эрин она уже знала, что на своем собрании арендаторы решили защищать Ночного Ястреба. Никто не знал точно, кто же именно взял на себя роль защитника, но предполагали, что это кто-то из их компании, поэтому приняли решение стоять за него горой.

Вес решил поделиться своим беспокойством с сестрой и Райсом. Он не ждал от своих соседей хрустального благородства.

— Я не уверен, что каждый будет следовать общему решению. Деньги нужны всем.

— Но мы можем быть уверены, что никому не известно, кто такой Ночной Ястреб.

Вес повернулся к Реддингу:

— Когда состоится следующая вылазка?

— Я не знаю, — сознался Райс. — Это зависит от текущих событий. Может быть, Мартины придумают еще что-нибудь, кроме листовок.

Реддинг скомкал бумажку и бросил вниз. Потом подъехал к женщине.

— Сюзанна, — проворковал он, и в голосе звучало сожаление по напрасно прожитым дням, когда он не видел ее. Он пожирал женщину глазами. Прошло два дня, а ему казалось — два года.

По позвоночнику Сюзанны побежали мурашки, предвестники желания. Каждая клеточка ее тела страдала по возлюбленному. Но на сегодня было довольно и того, что он вернулся. Живым, здоровым. И он был рядом. Сюзанна прекрасно понимала, что ей, взрослой женщине, неприлично стоять как вкопанной и пялить глаза на мужчину, будто она восторженная школьница. Она посмотрела на Веса, потом вновь на Райса.

— Вы поужинаете с нами?

Пока Райс раздумывал над ответом, Сюзанна предложила брату:

— Мы могли бы пригласить Эрин… узнать, что говорят наши соседи об этих листовках.

Вес ответил недовольным взглядом. Сюзанна осудила себя за навязчивость, но неожиданно ее поддержал Райс.

— Мне кажется, это превосходная мысль.

Оба — брат и сестра — с удивлением воззрились на Реддинга. Он впервые проявил интерес к мнению окружающих людей.

— Обычное любопытство, — цинично пояснил Райс, сразу отметая любые подозрения в том, что за просьбой пригласить Эрин кроется нечто большее, чем макиавеллизм, как способ существования.

— Не забудьте, мы должны и сами выразить отношение к происходящему, — предупредил он Веса и Сюзанну.

— Я отправлюсь на ранчо предупредить Ханну, — вызвалась женщина. — А потом заеду за Эрин.

— Только не одна, — всполошился Вес.

— С Сюзанной поеду я, — решительно проговорил Райс. — Сегодня я уже достаточно попас лошадей.

— Всего пять минут, — постарался удержать валлийца Вес.

Райс усмехнулся.

— Как я уже сказал, на сегодня достаточно.

Он обернулся к Сюзанне.

— Вы готовы?

Сюзанна покосилась на Веса, припомнив утреннюю беседу. А затем она вспомнила клятву, данную самой себе. Как личность она представляла не меньшую ценность, чем Вес. И она не упустит свой шанс.

Сюзанна кивнула Реддингу.

Женщина не знала, с чего начать разговор, поэтому пришпорила кобылку и пустила ее галопом, который не способствовал ведению задушевного разговора. Райс следовал за ней. Сюзанна покосилась на своего спутника. У него было лицо сфинкса.

Когда всадники добрались до ранчо, Райс первый спрыгнул с лошади и помог женщине, легко поймал ее своими сильными руками. Реддинг с явной неохотой опустил ее на землю. Глаза его сияли. У Сюзанны перехватило дыхание.

Райс с трудом проглотил комок в горле, и женщина поняла, что он далеко не так бесстрастен, как хочет казаться. Она припомнила слова, сказанные Весом утром. Я ведь тоже замечаю, как он смотрит на тебя. Но… Райс и Вес — разные люди… Реддинг не сражался за домашний очаг, за семью, как это делал Вес. Сюзанна не знала ни одного человека, кроме Райса, который был бы доволен своим одиночеством. Реддинг сделал одиночество искусством. Он не желал поступиться даже крошечным кусочком своей одинокой души, своей независимостью.

Эти мысли ураганом пронеслись в голове Сюзанны. Потом он поставил ее на землю, взял лошадь под уздцы с намерением отвести их в конюшню. Но тут к нему обратилась Сюзанна:

— Я бы хотела поехать к Эрин на дамском седле.

Реддинг вопросительно поднял бровь. Женщина начала было что-то лепетать в свое оправдание, но оборвалась на полуслове: он-то никогда ничего не объясняет. И у нее нет надобности вдаваться в объяснения. Сюзанна поспешила к дому, остановившись лишь на мгновение, чтобы распорядиться насчет ужина. Она сообщила Ханне, что за столом будут трое, а может быть даже четверо. У себя в комнате Сюзанна торопливо вымылась, причесалась, перевязала волосы синим бантом и надела голубую амазонку. Женщина взглянула на себя в зеркало и поморщилась: кожа потеряла белизну и выглядела неприлично загорелой. Сюзанна покусала губы, чтобы придать им живой розовый цвет, потом она склонила голову на плечо и задумалась, глядя на собственное изображение: что может быть в ней привлекательного для Райса Реддинга, который мог выбирать из первых красавиц Лондона.

Немного. Лицо совсем некрасивое: подбородок слишком выступал, волосы слишком вились и с трудом поддавались уходу, глаза, хотя и живые, были настолько непривычного цвета, что почти не поддавались описанию. Она совсем не походила на голубоглазых фарфоровых красавиц блондинок, которым отдавали предпочтение мужчины Европы и Англии, если верить дамским журналам.

А ее платье… Оно, казалось, пожухло… и давно вышло из моды, если вообще было когда-то модным. Хотя платье давало ей кое-какие преимущества, в отличие от брюк для верховой езды. Сюзанна глубоко и горько вздохнула. Bес увидел то, чего не было. Она была удобна для Райса Реддинга и ничего больше.

Вынеся себе приговор, Сюзанна надела ботинки для верховой езды и вышла из комнаты, намереваясь противостоять обворожительному Реддингу.

Райс ждал ее, небрежно привалившись к изгороди. Сюзанна постаралась удержаться от выражения восторга, который она испытывала всегда в присутствии Райса. Каким образом умудрялся он сохранять безразличное равнодушие, в то время как у нее душа была нараспашку. Он скользнул по ней быстрым взглядом. Интересно, подумала Сюзанна, он восхищается или насмехается? Поймав его быстрый взгляд, она неожиданно поняла, что имел в виду ее брат. Взгляд валлийца был не поверхностный, а глубоко личный. Его губы молчали о том, что выдавали глаза. Чувство. Боже мой! Человеческое чувство! Взгляд его был преисполнен искреннего восхищения, желания и еще чего-то. В глазах его мерцали огоньки воспоминаний, и Сюзанна поняла, что припомнилось Реддингу в этот момент. Женщина затрепетала как от сильного озноба. В ней билась догадка и властное желание быть с ним.

Райс сжал челюсти, на скулах, как жернова, перекатывались желваки. Неожиданно он сжал женщине руку с такой силой, что чуть не сломал ее. Сюзанна не проронила ни звука. Райс усилием воли заставил себя быть прежним, хладнокровным и бесстрастным. Спохватившись, что он делает ей больно, Реддинг отпустил ее руку. От его стальной хватки рука стала мертвенно бледной.

— Простите, мисс Сюзанна, — насмешливо проговорил он с техасским акцентом.

Хамелеон.

Райс продолжал:

— Это платье надо объявить вне закона.

Сюзанна была готова расхохотаться ему в лицо. Платье было совершенно ни при чем. К сожалению. Но слова были приятны.

А потом он поднял ее в седло так легко, как пушинку. Он больше не встречался с ней взглядом. Сюзанна поняла, что Реддинг избегает ее вызывающего взгляда.

Они ужинали вчетвером. Сам воздух в гостиной был насыщен любовью. Молодые люди обсуждали, что могут предпринять Мартины в качестве следующего шага, а думали о том, что хотели бы предпринять они сами — Вес и Эрин, Райс и Сюзанна. Очередная вылазка Ночного Ястреба придала храбрости арендаторам. Получив назад долговые обязательства, они получили непредвиденную передышку в выплате денег. Теперь они обсуждали вопрос о том, чтобы объединиться и сообща поймать дикий скот, в изобилии кочующий по прерии, перегнать его на север вместе с домашними животными, предназначенными для продажи, и на полученные деньги начать восстанавливать свои хозяйства. Они могли бы договориться, и те мужчины, которые останутся дома, будут приглядывать за землями тех, кто отправится со стадом на север. Землевладельцы не знали, кто такой Ночной Ястреб, но были убеждены, что он из их числа. Теперь, когда он в одиночку выступил против Мартинов, они были готовы защищать сами себя. Растерянность и трусость сменились решимостью. Пример одного человека, отказавшегося подчиниться наглой силе Мартинов, воодушевил их, толкнул на путь решительной борьбы за свой дом и свою землю.

Эрин тоже была настроена решительно. Она то и дело вскакивала и, горячо рассуждая о Ночном Ястребе, как бы невзначай касалась Веса. Сюзанна догадалась, что взаимные прикосновения вызывали у Веса с Эрин такие же мощные волны любви, какие бушевали между ней и Райсом.

Но что происходит с мужчинами? Упрямые. Тупые. Непокорные. Они всегда думают, что лучше знают, что делать, в то время как на самом деле ничего не знают и не понимают.

Вес все еще колебался, не в силах принять однозначного решения в отношении своего будущего. Он отказался обсуждать вопрос в отношении помолвки, хотя был полностью поглощен Эрин. А девушке пришлось выдержать очередное сражение со своей семьей, чтобы приехать на ужин к Сюзанне и Весу. Она открыто дала понять Сэму, мужу своей сестры, что не собирается подчиняться и что ему придется привязать ее к стулу, чтобы удержать от поездки на ранчо Фэллонов.

А Райс… Сегодня в нем чувствовался какой-то внутренний огонь, пламень, который сжигал его изнутри и мог опалить людей, находящихся рядом с ним. Сюзанна чувствовала этот властный внутренний огонь.

Неожиданно Реддинг оставил их, сказав, что наступило время его ночного дежурства. Вес и Эрин были так поглощены друг другом, что не обратили на это внимания. Когда Вес часом позже отправился провожать девушку, Райса Реддинга нигде не могли отыскать.

Прошла неделя. За ней другая. Сюзанна предполагала, что это затишье перед бурей. Женщина чувствовала постоянное внутреннее беспокойство. Тело ее бушевало, готовое ураганом обрушиться на Реддинга.

Все дни Райс Реддинг проводил на ранчо. Однако после странного ужина вчетвером он держал дистанцию, не подпуская к себе Сюзанну. Это ее не устраивало. Сюзанна знала, что Райс рядом, на ранчо, но видела его редко. Лиса и виноград. И, кажется, она знала, почему он вел себя так. Очевидно, он собирался оставить их и не хотел травмировать Сюзанну. Как Вес не хотел делать больно Эрин. Но ни тот, ни другой не подозревали, какой изощренной пытке подвергали своих любимых.

Сюзанне бросилась в глаза странность, которая заключалась в том, что Райс Реддинг, который в начале их отношений, казалось, презирал ее брата, становится все более и более на него похожим в своих действиях и поступках, а Вес, который раньше смотрел на Реддинга свысока, после той ночи, когда они развозили по соседям долговые обязательства, стал с большим уважением относиться к гостю и заимствовал некоторые его черты. Глядя на Веса, Райс, казалось, стал более цельной натурой, а Вес под влиянием Райса приобрел практический взгляд на мир. Сюзанна не была уверена, что ей по душе перемены, произошедшие с мужчинами.

Ей оставалось только ждать и наблюдать. Дни ее были полны томительного ожидания, а ночи… тоскливого одиночества. Чувство одиночества усиливалось, когда, выглянув в окно, она видела одинокого сторожа и знала, что это Райс. Но она также знала, что стоит ей подойти к нему, фигура исчезнет.

Райс Реддинг снова стал тенью. Призраком. Фантомом.

Следующий шаг против арендаторов Мартины предприняли, опираясь на поддержку капитана Осборна. Каждая из десяти семей получила повестку — напоминание о необходимости внести военный налог за прошедший год. Сумма, указанная в повестке, была в три раза выше, чем за все предыдущие годы. Напоминание заканчивалось предупреждением: если сумма не будет внесена в бюджет немедленно, имущество семьи конфискуется и выставляется на аукцион. Не надо было объяснять, кто будет основным покупателем.

Срок оплаты был определен в десять дней. Сюзанна понимала, что это безвыходное положение. Им неоткуда взять пять тысяч долларов. Времени, чтобы продать лошадей, не было. Не было возможности продать их даже за полцены. Вес должен был уплатить налог в две тысячи долларов за землю, которую получил в наследство от отца. Итого семь тысяч. Это было все равно что миллион.

Итак, деятельность Ночного Ястреба оказалась бесплодной. Ловеллу Мартину не захотелось тратить время на восстановление долговых обязательств, и он придумал другой способ, чтобы добить своих врагов и добиться своего.

На этот раз Сюзанна ужинала с Весом. Райс исчез сразу после того, как капрал вручил брату и сестре повестки с требованием денег. На вопрос сестры о местонахождении Реддинга Вес ответил пожатием плеч.

— Он мне о своих планах не докладывает.

Сюзанна, негодуя, старалась избавиться от беспокойства о Реддинге. Он исчез как раз тогда, когда они больше всего нуждались в нем. Она ждала от него моральной поддержки. В Райсе была та жизненная стойкость, которая могла поддержать в трудную минуту ее и Веса.

— Мы могли бы продать лошадей, — уныло предложила Сюзанна, прекрасно зная, что денег все равно не хватит. Но лучше что-то делать, чем сидеть, опустив руки, и ждать, когда Мартины купят землю, в которую поколения их семьи вложили надежды, труд и любовь.

— Может быть, нам удастся наскрести денег, чтобы заплатить хотя бы за твою землю, Вес.

— Нет, — отрубил полковник. — Я больше не возьму у тебя ни пенни. — Он замялся. — А помнишь драгоценности, которые мы забрали у этих бандитов в Виргинии…

Сюзанна прикусила губу.

— Они так и остались у Райса.

А может, их уже нет. Она подумала о новой одежде и невесть откуда взявшейся лошади, которую валлиец оставлял у Диасов. Сюзанне не хотелось терять доверие к Райсу. Особенно сейчас. Он всегда приходил на помощь ей и Весу. Всегда. Она не хотела даже мысленно в нем сомневаться. Кроме того, у Райса было столько же, если не больше прав на эти драгоценности. Если бы Реддинг тогда не вмешался, их, может быть, и на свете не было. Но так или иначе…

Сюзанна взглянула на Веса. Он был угрюм. Мрачен. Женщина постаралась припомнить, какие именно драгоценности там были. Их было не очень много. Не более, чем на двести долларов. Может меньше. Страшное время… Многие продают семейные драгоценности за бесценок.

Ни Вес, ни Сюзанна не могли есть. Вес пошел сменить одного из караульных. Сюзанна вышла за ним на воздух и присела у изгороди недалеко от одного из сторожевых постов.

Король Артур бил копытами в загоне, протестуя против соседства с лошадьми. Бедный Король Артур. У них так и не нашлось времени, чтобы подыскать ему породистую подругу или собрать небольшой гарем. Сначала надо было подумать о разведении лошадей. Но Сюзанна понимала нетерпение могучего животного. В любую минуту она готова была откликнуться на зов плоти.

Райс чувствовал себя так, будто вместо крови по жилам у него разливался змеиный яд. Он никогда не подозревал, что страсть к женщине может достигать такой силы. Не просто к женщине. К единственной женщине. К прелестной шатенке с лиловыми глазами и шелковистой кожей, которая одним прикосновением нежных пальцев могла бы усмирить дикого зверя. Этого зверя он ощущал в себе. Своенравного, готового к прыжку.

Райс похлопал рукой по дорожной сумке, притороченной к седлу. Управляющий банком пришел в ужас, узнав, какую огромную сумму мистер Реддинг желает получить наличными.

— Наличными? — в растерянности воскликнул управляющий. — Разве вы не слышали про бандита, который называет себя Ночным Ястребом?

Райс изогнул бровь.

— Какое странное, я бы сказал дикарское, имя.

— Мистер Реддинг, — начал было Жозиах Бейкер, но нечто во взгляде Райса остановило его. Неожиданная жестокость, которую он не заметил раньше. Бейкер откинулся в кресле, потирая бровь. Он опасался оттолкнуть от себя и своего банка эксцентричного англичанина, по чеку которого его служащий получил внушительную сумму денег четыре дня назад. Но даже после этого на счете осталась солидная сумма. Представитель лондонского банка, который отправил двадцать тысяч долларов в галвестонский банк, в своем сопроводительном письме разве что сопли не распустил, беспокоясь о здоровье мистера Реддинга. Управляющий банка в Галвестоне прислал Жозиаху Бейкеру это письмо и чек на требуемую сумму.

Правильно делает управляющий, что беспокоится о моем здоровье, думал Реддинг. Здоровье явно пошатнулось. Только душевным нездоровьем можно было объяснить намерение Реддинга избавиться от суммы в несколько тысяч долларов. Болезнь его звалась Сюзанной. Против этого заболевания, к сожалению, не существовало вакцины. С ним невозможно было справиться. Можно было только надеяться, что с возрастом оно пройдет. Черт возьми! Расстаться с деньгами! Райс даже заскрипел зубами. Ну ладно. Он найдет способ вернуть денежки назад.

Реддинг стряхнул с себя сентиментальные грезы. Чтобы вернуться в реальность, он представил себе, как вытянутся лица Харди и Ловелла Мартинов, когда они поймут, что их игра не удалась.

Райс Реддинг собственной персоной нанес визит высокому военному начальству в Остине, будучи представлен и отрекомендован Жозиахом Бейкером. Полковник А. Д. Сэндфорд внимательно выслушал Райса и помрачнел, когда мистер Реддинг поинтересовался, должны ли Мартины, как и прочие арендаторы, платить налоги за право владения землями, приобретенными ими во время войны, или они пользуются льготами, гарантированными их тесными отношениями с капитаном Осборном.

Его просил осведомиться об этом, вдохновенно лгал Реддинг, офицер, герой отечества, потерявший на войне ногу и находившийся на излечении в госпитале тюрьмы Либби. Его ранение до сих пор дает о себе знать, и он не может самостоятельно совершить долгий путь в Остин, чтобы лично задать интересующие его вопросы господину полковнику. От себя Райс добавил, что полковник Весли Карр чудом остался в живых, пройдя невредимым сквозь заслоны южан. О своей роли в этом предприятии Реддинг скромно умолчал. Он был просто, как он поведал полковнику, преданным другом семьи.

Офицер, ветеран войны, был потрясен. По всей вероятности, он и сам испытывал недоверие к своему подчиненному, младшему офицеру, чей гарнизон расположился на Перекрестке Якоба.

Райс был доволен собой и тем, что не потерял магического дара воздействия на людей. Он по-прежнему виртуозно скользил по кромке, разделяющей правду и ложь, наклоняясь в зависимости от своих целей то в одну, то в другую сторону. Дьявол свидетель, он совершил все, что намеревался.

То, что он избегал Сюзанны на протяжении двух последних недель, вдребезги разбивало его жизненный принцип брать от жизни все доступные удовольствия. Глядя в удивительно чистые глаза этой женщины, он понял, что не может растоптать ее самоуважения. Достаточно тех страданий, которые он ей доставил.

Если он не может составить счастья Сюзанны, то он уедет, по крайней мере зная, что никто не тронет ее ранчо и что ее брат способен постоять за них обоих. Это его подарок. Скромный дар за счастливые дни, которые она провела с ним, за часы изысканнейшего блаженства, которые он будет вспоминать до конца жизни, за то, что она заставила его поверить, что он может внушать чувство доверия и даже восхищения.

Черт возьми! Он сейчас расплачется над своими пустяковыми думами.

Реддинг сжал челюсти. Пришпорил коня. Сегодня в полночь Ночной Ястреб вылетит из гнезда.