Решать тебе, дорогой!

14

Утром ее разбудил голос Макса. Тот разговаривал с кем-то по мобильному телефону, и в его тоне раза два проскользнуло удивление.

Спустя некоторое время — Хейли успела задремать — Макс наклонился к ней и сказал, что должен срочно съездить в город. Последовало нежное сжатие плеча, после чего Макс сразу ушел. Поцелуя не было.

Хейли отметила этот факт, уже когда за Максом закрылась дверь спальни. И сон с нее сразу будто рукой сняло.

Почему он меня не поцеловал? — проплыло в голове. После такой ночи…

Она прижала кончики пальцев к припухшим после бесконечных поцелуев губам.

Зачем Максу тебя целовать, если за вами никто не подглядывает?! — прокатился в мозгу знакомый смешок.

Однако Хейли не желала соглашаться с подобным доводом. Ночью за ними тоже никто не подглядывал — Макс об этом позаботился, — однако же поцелуи были. И не только поцелуи…

У Хейли даже щеки слегка порозовели при воспоминании о некоторых мгновениях минувшей ночи.

Правда, долго смущаться ей не пришлось, потому что по спальне прокатилась мелодия, источник которой находился в валяющейся на кресле сумочке. Та принадлежала Хейли, как и мобильный, издавший трель.

Встав с постели и сделав несколько шагов, Хейли прижала телефон к уху.

— Да?

— Здравствуй, надеюсь, я тебя не разбудил? Извини, что звоню в такую рань, но дело срочное…

— Здравствуй, Тед.

Это был Тед Стетсон, редактор отдела искусств газеты «Дэй акцентс». Раза два он приглашал Хейли поужинать, однако дальше этого дело не зашло.

— Надеюсь, ничего не случилось? — добавила Хейли.

— Ничего страшного, но кое-что все же произошло. Не желаешь слетать в Нью-Йорк? Оказала бы мне большую услугу.

Хейли на миг задумалась. Без весомой причины Тед не стал бы просить о таком одолжении, как поездка в Нью-Йорк.

— Надолго? — спросила она.

— Нет. Два-три дня, не больше…

Что ж, для поездки на такой срок можно придумать какой-нибудь повод, подумала Хейли, подразумевая, что нужно изобрести объяснение для Сюзи.

А еще все это время ты не будешь видеться с Максом, промелькнуло в ее голове.

Может, это и к лучшему, вздохнула Хейли. Мы и так зашли слишком далеко.

— А что все-таки стряслось?

Тед тоже вздохнул.

— Пэт угодила в больницу с пищевым отравлением, и теперь некому написать репортаж о новом мюзикле Следжа Хаммера.

Хейли сразу поняла, в чем дело. Разговоров о композиторе Следже Хаммере в редакции газеты «Дэй акцентс» было много. Звезда мирового масштаба, он являлся уроженцем Сан-Франциско. В эти дни в Нью-Йорке, в знаменитом «Радио-сити мюзик-холле», должна состояться премьера его нового мюзикла «Дождливый вторник». Освещать это событие на страницах газеты «Дэй акцентс» поручили Пэт Кроули, репортеру отдела искусств.

— Бедняжка Пэт заболела? — сочувственно произнесла Хейли.

— Увы! — вновь вздохнул Тед. — Так некстати… Что теперь делать, ума не приложу.

— Подсказываю: послать другого сотрудника.

— Это я и сам знаю. Но беда в том, что остальные мои люди кто на задании, кто в отпуске… Поехал бы в Нью-Йорк сам, но готовлю материалы для воскресного выпуска газеты. Кроме меня, этого никто не сделает. А ты вроде сейчас свободна… Слетай, а? Старик не возражает, я с ним разговаривал.

Стариком сотрудники газеты «Дэй акцентс» называли ее владельца Стива Даймона.

— Ладно, слетаю, — после некоторых раздумий сказала Хейли.

Тед сразу оживился:

— Вот спасибо! Тогда я заказываю билет на самолет и бронирую номер в гостинице… Хейли, ты прелесть! За мной ужин в ресторане!

— Дай сначала дело сделать, — сказала она. И добавила, закрывая мобильный: — А там посмотрим…

Приводя себя в порядок в ванной и одеваясь, Хейли придумала объяснение своего будущего отсутствия для шпионки-горничной. Ведь та уверена, что миссис Бэнкс не работает — тем более в газете! — так что и уезжать в Нью-Йорк ради сбора материала для репортажа не должна. Повод для отъезда нужен другой.

Спустившись по лестнице с сумкой, в которой накануне привезла в этот дом некоторые свои вещи, Хейли увидела Сюзи. Горничная появилась в коридоре будто из ниоткуда — явно прислушивалась, ожидая момента, когда Хейли покажется из спальни.

Скользнув по хозяйке молниеносным взглядом, Сюзи пропела:

— Доброе утро, миссис Бэнкс. Вы куда-то собрались?

Что это за горничная, которая задает хозяевам подобные вопросы?! — усмехнулась про себя Хейли.

Но как ни в чем не бывало ответила:

— Ну да, это именно то, о чем я вас вчера предупреждала.

Сюзи недоуменно нахмурилась.

— Предупреждали? Разве?

А, удивила я тебя! — мысленно констатировала Хейли.

— Конечно. О том, что уезжаю.

Глаза Сюзи забегали, как у человека, который не может поверить, что забыл что-то важное.

— Куда?

Снова ошибка, подумала Хейли. Не пристало горничной спрашивать так прямолинейно.

Она окинула Сюзи внимательным взглядом.

— Как же, неужели вы забыли? Ведь только вчера был разговор.

— Признаться, я как-то… — Не договорив, Сюзи растерянно умолкла.

Хейли не собиралась ее щадить.

— У вас плохо с памятью, голубушка?

— Э-э-э… наоборот, на память я не жалуюсь. Если бы вы упомянули об отъезде, я наверняка запомнила бы.

Не спорь, мысленно посоветовала Хейли. Горничные не спорят, им проще сделать вид, будто хозяйка права.

— Но я же помню! — усмехнулась она.

Сюзи покосилась на нее.

— Если скажете, куда собрались, то, возможно, и я вспомню.

— Да на свадьбу же! — воскликнула Хейли, изображая нетерпение. Даже на наручные часы взглянула, мол, я тороплюсь, а вы, милочка, меня задерживаете.

Она сама не знала, почему вдруг начала задирать Сюзи. Скорее всего, потому, что та вчера подглядывала за ней и Максом, притом в самые неподходящие моменты.

— На какую свадьбу? — В маленьких пронзительных глазах Сюзи сквозило искреннее недоумение.

Хейли смерила ее взглядом.

— Моя сестра выходит замуж, я еду на свадьбу — что здесь непонятного? Это было сказано вам еще вчера! Вы понимаете английский язык?

— Пони… — Сюзи перебила себя на полуслове: — Но вчера мы почти не разговаривали! Вы с мистером Бэнксом поужинали, а потом сразу поднялись в свою спальню и… кхм… и все.

— И все? — Хейли задумчиво взглянула на нее.

— Ну да!

— Хм… действительно. А! Наверное, я только собиралась сказать вам, что уезжаю!

— У кого же тут плохо с памятью… — отведя взгляд, буркнула Сюзи.

Вот это да… Что она себе позволяет, эта так называемая горничная?!

— Вы что-то сказали? — сухо произнесла Хейли.

Но Сюзи уже сообразила, что брякнула лишнее.

— Нет, мэм. То есть да, мэм. Говорю — все понятно, мэм.

— Вот и замечательно. Теперь вы в курсе… Значит, я уезжаю, и чтобы к моему возвращению в доме был полный порядок! Понятно?

— Да, мэм! — выпалила Сюзи с интонациями новобранца, произносящего «Да, сэр!». После паузы она осторожно спросила: — А когда вы вернетесь?

Хейли прикинула, стоит ли отвечать на подобный вопрос, но так как большой крамолы в нем не усмотрела, то сказала:

— Дня через три-четыре. В случае необходимости обращайтесь к мистеру Бэнксу… то есть к моему мужу.

Кстати, нужно сообщить Максу, что некоторое время я буду отсутствовать, подумала Хейли. Наверное, он проявит недовольство… ну и пусть! Сам сегодня ушел и даже не поцеловал меня на прощание…

Она позвонила Максу из аэропорта, но разговора не получилось. Наскоро извинившись, Макс сказал, что в настоящий момент очень занят, и пообещал перезвонить вечером. Хейли не успела даже слова вставить.

— Ладно, вечером так вечером, — пробормотала она не без досады, машинально поглядывая на табло расписания вылетов.

Но потом ей пришло в голову, что Макс может попасть в неудобную ситуацию, вернувшись вечером «домой» и не обнаружив «жены». Чего доброго, начет расспрашивать Сюзи. А та сразу сообразит — что-то тут не так. Вряд ли возможно, чтобы муж не знал, куда уехала жена. И уехала ли вообще.

Немного подумав, Хейли послала Максу SMS-сообщение такого содержания:

«Я в аэропорту, когда позвонишь, буду уже в Нью-Йорке. Не очень хотелось ехать на эту свадьбу, но ничего не поделаешь. Скучаю. Целую. Твоя киска».

Нечего и говорить, текст получился дурацкий — одна «киска» чего стоит! — но составляла его Хейли намеренно. Кто знает, не взбредет ли Сюзи в голову проверить мобильный Макса.

Втайне она ожидала, что, получив такое послание, Макс всполошится и тут же перезвонит, однако ничего подобного не произошло. Скорее всего, он в самом деле занят.

В самолете Хейли попалась очень разговорчивая соседка. В первые же несколько минут полета рассказала историю всей своей жизни, затем принялась описывать шалости внуков, и Хейли поняла, что, если не предпримет меры, у нее попросту заболит голова. Поэтому она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Соседка еще некоторое время продолжала по инерции говорить, наконец сделала паузу и недовольно пробубнила:

— А, вы спите…

Однако, вместо того чтобы умолкнуть, переключилась на другого своего соседа.

Хейли подобный вариант вполне устраивал. Оставаясь неподвижной, она прокручивала в голове детали минувшей ночи. Некоторые из них были такого свойства, что если бы кто-то взял труд внимательнее присмотреться к якобы дремлющей девушке, то заметил бы, во-первых, что она дышит учащенно, а во-вторых, ее щеки окрашены румянцем.

Правда, по мере приближения к Нью-Йорку выражение лица Хейли менялось. Дыхание постепенно успокоилось, брови хмуро сошлись у переносицы.

И немудрено, ведь направление ее мыслей изменилось, Хейли стала размышлять о том, какие странные отношения завязались у нее с Максом. Оба изображают супругов — якобы в расчете на присланную из ашрама шпионку. Однако, когда та лишилась возможности подглядывать, спектакль не только не прекратился, но, если можно так выразиться, продолжился с новой силой. И вдохновением. И все было так хорошо, словно никто ничего не изображал.

Да что там — как только Макс запер дверь спальни на ключ, так притворство и кончилось. Дальше началось настоящее, Хейли готова была поручиться за это.

Тем не менее утром Макс даже не поцеловал ее. И звонить как-то не спешит.

Выходит, то, что между ними произошло, не имеет для него большого значения?

Или он потрясен событиями минувшей ночи не меньше самой Хейли, потому и не решается возобновить контакт?

Эх, знать бы наверняка…

Макс позвонил лишь вечером, в не очень подходящее время.

Хейли как раз находилась в зрительном зале «Радио-сити мюзик-холла», где вскоре должна была начаться премьера мюзикла «Дождливый вторник» — иными словами, в какой-то нереальной, даже призрачной атмосфере. Она ощущалась уже в фойе высотой в шесть этажей, а здесь, в роскошном, поражающем воображение, выдержанном в стиле ар-деко зале царила безраздельно.

Хейли случалось бывать в «Радио-сити мюзик-холле» и по журналистским делам, и просто так, но всякий раз оказываясь в этом зале, она попадала под воздействие здешней обстановки. И дело было не только в богатстве оформления, хотя, наверное, на всякого произведут впечатление и необъятная, в золотом обрамлении сцена, и пышные бархатные ложи, и парчовый занавес весом в три тонны, которым управляют с помощью тринадцати моторизованных устройств — о перечисленных деталях никогда не забывали упомянуть работающие здесь гиды. В ходе специальных экскурсий они сообщали, что зал насчитывает шесть тысяч двести мест, но свободных практически не бывает.

А ведь где-то там, за кулисами, еще существовали декорации — ждали своего часа. По предыдущему опыту Хейли знала, что это будет нечто фантастическое…