Глава 12 Лука

«Один, два, три, четыре».

Я ударял кулаками, разрывая плоть недавно убитой свиньи, свисающей со стропил спортзала. Виктор, мой тренер по смертельным боям в «Подземелье», считал мои жертвы рядом со мной.

Мои острые костяшки пальцев вонзались в розовую плоть животного. Капающая кровь и порезы на коже были почти человеческими, когда я выпускал силу своих ударов.

— Брось это и дай мне пятьдесят, — приказал Виктор. Я сделал, как было приказано, опустившись в положение отжимания. Я отталкивался от пола, и Виктор считал за меня.

Знакомый запах спортзала наполнил мой нос, звуки лязгающего металла, бойцы и удары кулаками по боксерским грушам вернули меня к жизни. Но чувство вины также пронзало мою грудь. Киса понятия не имела, что я снова тренируюсь. Она понятия не имела, что я позвал Виктора, чтобы он снова привел меня в форму. Чтобы снова стать Рейзом.

В те недели, когда я вернулся в Бруклин, началась уличная война между братвой и грузинами Джахуа. Наши люди были мишенью. В них стреляли, убивали, избивали. И это меня разозлило. Подпитывало постоянную ярость, с которой я боролся.

Как Князю мне было запрещено воевать. Пахан хотел обеспечить безопасность своего будущего преемника. Но что я? Я хотел быть на улице. Я хотел сражаться среди мужчин. Я хотел лишить жизни своего врага. Я хотел быть частью войны, а не наблюдать со стороны.

Бл*дь. Мне нужно насилие. Что-то темное внутри меня все еще жаждало его.

Но более того, я хотел Джахуа. Месть Анри не будет полной, пока этот ублюдок не умрет под моими клинками. Я не двинусь дальше, пока эта миссия не будет выполнена.

Прямо сейчас этот ублюдок залег на дно. Но в какой-то момент он покажется, и когда это произойдет, я буду готов взять его.

— Пятьдесят, — назвал Виктор, давая понять, что с отжиманиями покончено. Я вскочил, только чтобы вернуться к отработке своих ударов на том, что осталось от уничтоженной туши свиньи. Я был на десятом повторении в моей тренировке, когда почувствовал, что кто-то наблюдает за мной.

Подняв голову, я осмотрел спортзал, и мои глаза остановились на Кисе, стоящей у входа в свой офис. Живот скрутило. Ее не должно было быть здесь весь день. Она не должна была узнать, что я снова тренируюсь. Она не поймет, зачем мне это нужно.

Я прервал тренировку: пот стекал по лицу, я тяжело дышал, глядя на жену.

Выражение ее лица было нечитаемым, когда она стояла неподвижно, просто наблюдая за мной в моих спортивных шортах. Мои окровавленные бинты плотно прилегали к кулакам.

— Черт. Попался, — пробормотал Виктор себе под нос рядом со мной. Он виновато помахал Кисе. Она помахала в ответ и повернулась, чтобы пройти в свой кабинет. Когда дверь закрылась, я опустил голову и почувствовал, как рука Виктора опустилась на мое плечо.

— Тебе лучше разобраться с этим, малыш, — сказал он. — Я пока приберусь здесь.

Кивнув, я снял окровавленные бинты с пальцев и направился в офис. Когда я проходил через толпу новобранцев этого сезона, совершенствующих свои навыки, я не мог не оценить каждого из них. И я автоматически понял, что могу победить их всех. Для большинства даже не было бы шанса. Я убью их за считанные секунды. Я изо всех сил старался выбросить эти мысли из головы.

Это больше не моя жизнь.

Я добрался до кабинета Кисы и, взявшись рукой за ручку двери, глубоко вздохнул и вошел. Когда дверь захлопнулась, я шагнул вперед, не зная, как Киса отреагирует на мои тренировки.

Я подошел к ее столу и упал на стул напротив. Я уставился на стол, сжимая край стола руками, не говоря ни слова. Киса несколько секунд не двигалась, пока не наклонилась вперед и не провела пальцем по моему обручальному кольцу.

Я смотрел, как ее палец обводит края золотого кольца, и затаил дыхание.

— Как долго ты тренируешься? — спросила она. Все мои мышцы напряглись.

Ненадолго закрыв глаза, я открыл их вновь, чтобы посмотреть на жену, и признался:

— Уже некоторое время.

«Четыре месяца, если быть точным», — добавил я мысленно.

— Здесь? — спросила она. Я кивнул головой. — У меня под носом, прятался на виду, или только в тени, когда меня нет?

Я откинулся на спинку стула от злости в голосе Кисы. Она редко на меня злилась.

Очевидно, мои тренировки вывели ее из себя.

— Ты не поймешь, — ответил я.

Разгневанное лицо Кисы немедленно наполнилось болью. И я сразу почувствовал себя дерьмом.

— Я бы с удовольствием, Лука. Я бы поняла, — прошептала она. — Если бы ты поговорил со мной, я бы поняла.

Резкий тон ее голоса заставил меня посмотреть на ее красивое лицо. Я мог видеть боль, отраженную на нем. И это разорвало меня в клочья. Вздохнув, я встал и обошел ее стол. Добравшись до Кисы, я отодвинул ее стул и сел перед ней на край стола.

Моя рука скользнула по ее мягкой щеке, и она наклонилась к моей ладони.

— Мне это нужно, solnyshko. Мне нужно тренироваться, бороться. Это было моей жизнью так долго, что это все, что я знаю. Теперь это часть меня. Здесь, в этом зале, я чувствую себя более спокойно, чем когда мы с нашими отцами. Я пытался не приходить сюда, но не смог. Я должен был вернуться.

— Lyubov moya, — сочувственно прошептала она и подалась вперед на своем месте.

Руки Кисы пробежали по моим бедрам. Я уставился на нее и вздохнул.

Эта женщина была моим миром. Женщина, которую Бог создал идеальной для меня.

Киса потерла губы и осторожно добавила:

— Я видела наших отцов снаружи. — Она больше ничего не сказала, просто позволила этой информации повиснуть в воздухе.

Я напрягся и стиснул челюсть.

— Они видели меня, — нехотя признался я, — они видели, как я дрался в клетке, видели, как я сломал бойцу нос и вырубил его.

Я посмотрел на Кису, вспомнив, как мой отец и пахан в шоке наблюдали за мной, когда я возвышался над бойцом, которого повалил на землю.

— Я видел их разочарование, — сказал я. — Мой отец не сказал ни слова. Он просто смотрел, как я вытираю кровь с груди перед тем, как выйти из спортзала. Как и пахан. Я разочаровал их, я видел это по их лицам. Я не тот человек, которого они хотят. Мне стыдно перед ними, Киса. — Руки Кисы сжались на моих бедрах, а голова откинулась в сторону.

Подстрекаемый ее прикосновением, я продолжил:

— Им не нужен такой человек, которым я сейчас являюсь, solnyshko. Они хотят Луку из прошлого. Обещание того парня, которого они знали много лет назад. Они не хотят этого. — Я указал на свои порезанные костяшки пальцев и татуировку. — Им не нужен гребаный монстр, который не может оправиться от ГУЛАГа.

— Лука, — прошептала Киса и встала. Ее руки скользнули по моим волосам, когда она стояла у моей груди. Она прижала свои губы к моим. Сладкий вкус Кисы мгновенно взорвался во рту и заставил меня почувствовать себя лучше. Я застонал, уткнувшись в рот Кисы, и когда она обхватила меня руками за талию, я еще сильнее прижал ее к своей груди.

Потом Киса отстранилась и обняла меня за шею. Ее глаза встретились с моими.

Когда потерялся в ее голубом понимающем взгляде, я сказал:

— Я могу быть Князем, Киса, я знаю, что могу. Но я должен быть наследником на своих условиях.

Киса крепко сжала руки и сказала:

— Папа и Иван не хотят, чтобы их ближний круг был жестоким.

Моя челюсть сжалась, когда я подумала о братве до моего возвращения.

— Алик Дуров воевал в «Подземелье», в клетке. Он сражался с нашими соперниками и врагами на улицах. Никто не угрожал братве с ним как князем. И они должны бояться меня так же, если не больше. Вместо этого я на гребаном поводке. Люди будут считать меня слабым, Киса. Джахуа совершает нападения на наших людей ежедневно. Но я должен сидеть в кабинете с Кириллом и отцом с ручкой в руках и наблюдать за всем происходящим из-за стола из красного дерева.

Мои мышцы обжигала эта печальная правда. Приложив руку к груди, я добавил:

— Я мог бы возглавлять наших людей на улицах, атаковать врагов, пока они не уползут обратно в дыры, из которых выскользнули. — Я наклонился вперед, моя кровь побежала быстрее по венам просто от этих образов. — Я мог бы сделать братву Волкова непревзойденной, Киса. Я могу сделать нас сильнее, чем когда-либо. Мне просто нужен этот шанс. Мне нужно, чтобы наши отцы доверяли мне, человеку, которым я сейчас являюсь. Включая насилие.

Кровь отлила от лица Кисы. Она потеряла всякий цвет. Отойдя назад, она откинулась на спинку стула. Я смотрел на нее в замешательстве.

— Киса?

— Хочешь вернуться в «Подземелье»? — прошептала она прерывисто. — Ты хочешь драться, как Алик в клетке, на улице? Даже сейчас ты этого хочешь? Даже сейчас с твоей жизнью? Теперь у тебя есть я. Ты все еще хочешь убивать, как он?

Я наклонился, мои колени упали на пол. По выражению лица Кисы я понял, что не должен был ничего говорить.

— Нет, детка, — заверил я. Я убрал ее каштановые волосы с лица. — Я чертовски ненавидел Дурова. Не проходит и дня, чтобы я не вспоминал, как убил его и чувствовал себя чертовски хорошо. Но, — я глубоко вздохнул и признался, — по крайней мере, он был тем, кем на самом деле являлся.

Киса неподвижно ждала, когда я продолжу.

Я пытался придумать, как мне лучше объясниться. Взяв ее за руку, я сказал:

— Я больше не хочу драться в клетке. Но я не знаю, кто я без боя, если в этом есть смысл. Я — бой. Я — смерть. Это то, кто я есть. Это то, кем я был создан.

Мои глаза опустились, чтобы посмотреть на пол, когда Киса ничего не ответила.

Какого черта она все еще была со мной, было для меня загадкой. Я больной на голову. Я неисправим. Она заслуживала лучшего, чем я. Она была вынуждена быть с Аликом Дуровым годами в мое отсутствие. И она возненавидела это. Он причинял ей боль, превратил ее жизнь в ад своей жаждой крови и насилия.

У меня перехватило дыхание. Я был ненамного лучше этого ублюдка. Мне тоже нужны эти вещи. Наверное, также сильно.

Внезапно Киса присела на пол. Ее руки обвились вокруг моих плеч, и я тут же приник к ее груди.

— Я люблю тебя, lyubov moya. С рождения и до конца, — прошептала она, отталкивая в сторону ненависть к насилию.

Я вздохнул, когда она сказала именно то, что мне нужно было услышать, и крепко обнял ее.

— Я тоже тебя люблю, solnyshko. Всегда.

Киса откинулась на спинку стула, заглядывая мне в лицо, и я не мог удержаться от того, чтобы снова не поцеловать ее. Я оторвался от ее рта и прижался лбом к ее лбу.

Некоторое время мы молчали, пока Киса не отступила. Я протянул руку и взял ее за запястье, внезапно вспомнив, что она была у доктора этим утром. Я заметил, что в последнее время она была больна и не в себе. Это чертовски сильно беспокоило меня.

— Как прошел прием у врача? — спросил я.

Киса уставилась на меня. Ее голубые глаза, казалось, потеряли фокус. Резко сжав мою руку в своей, она быстро улыбнулась и сказала:

— Просто желудочный грипп, малыш. Не о чем беспокоиться.

Я облегченно вздохнул и поднялся на ноги. Я тоже протянул ей руку. Проведя ладонью по моей, Киса встала на ноги. Я обнял ее.

— Я рад, что ничего серьезного. Я люблю тебя, — прошептал я. — Больше, чем я могу выразить.

Киса ненадолго напряглась, у нее перехватило дыхание. Затем она обняла меня.

Загрузка...