Рисунок шрамами

Глава 12

Мёртвый лес цвёл больше пяти дней подряд, и под конец я на стену готова была лезть, только бы этот запах, наконец, перестал терзать горло и желудок. Аппетит пропал, потому что казалось, что вместо пищи в рот попадает сконцентрированная вонь – и ты жуешь её, катаешь на языке и глотаешь, так что теперь она не только вокруг, но и внутри. Отвратительное ощущение. Запах, в смысле, крошечные споры – и будто они прорастают во мне, питаются моей кровью и моими соками, разбухают и пытаются пробиться наружу сквозь мою плоть. Бр-р-р.

Давненько в моей голове не водилось таких тараканов.

К счастью, тогда же пришли затяжные дожди, так что запах немного прибило. Но только немного.

Почти всю еду, тем или иным способом попадавшую в мою комнату, Ас-асс уносил в подвал – и возвращался налегке. Не могу с уверенностью сказать, что некромант пользовался моей щедростью, и что вообще получал отосланное – мало ли… Но в любом случае, я чувствовала себя так, будто исполняла тяжкий долг милосердия по отношению к злодею, который вряд ли заслуживает снисхождения.

Так или иначе, он лишает мёртвых покоя, и если разок-другой при виде некроманта меня почему-то охватила жалость, это не значит, что он жалок. Хм, надо же, каламбур вышел.

Нет, он смертельно опасен, Лили, не забывай. Как неприметная змейка толщиной в палец, которая укусом за несколько секунд убивает быка, так и некромант, недавно загибающийся среди станей и големов с таким равнодушием, как будто не хочет жить, может убить и превратить в станя.

Страшная сказка, не забывай!

Потом, чудесным днём, когда даже бледная некрогерская земля выглядела приветливо, запах стал стремительно рассеиваться, и к утру от него уже ничего не осталось. Говорили, некромант расстарался, мешая лесу распространяться, пускать щупальца-корни, но я больше не слушала. Любой, кто изволил бы поинтересоваться происходящим и сунуть нос к некроманту, сразу бы понял, что ничего тот не решает и помешать движению леса никак не может. Всё, что делает некромант в период цветения – мучается от его последствий, пытаясь выжить и сохранить рассудок. И – становится сильнее, то, чему некрогеры практически поклоняются. Извращенцы.

Итак, переждав ещё денек, очередным утром я собрала вещи, заказала на кухне корзину с едой и в сопровождении Ас-асса отправилась к карьеру, чтобы продолжить поиски возможного пути побега. О свадьбе никто не заговаривал, чему нельзя не радоваться, но неизвестно, сколько будет тянуться неопределенность – в любой момент положение изменится – и что тогда делать?

За Рондо я замуж по-любому не пойду, это решено окончательно и бесповоротно, пусть даже у него шрам на лбу. Спасибо, папочка за заботу, но можешь поверить – Рондо не тот принц, который способен сделать твою дочь счастливой. Не тот.

Только бы мне не было суждено мучиться замужем за человеком со шрамами. Конечно, папа говорил о счастье – но ведь, как известно, судьбы бывают разные…

Ладно, хватит ждать милости судьбы, лучше заняться её устройством, чтобы потом не жалеть, что хотя бы не попыталась.

Дорога за несколько прошедших дней словно одичала – земля стала более рыхлой, выбоины заполнились водой, и кое-где в колее даже проросла тонкая травка. В одном месте я заметила, как дорогу перебегает заяц.

Выходит, тут мало кто ездил, надеюсь, и в самый неподходящий момент тоже не поедет.

Съезд и кусты, в которых я прятала шатёр в прошлый раз, были на месте – роскошные, несмотря на осень покрытые листьями пучки боярышника и остролиста. Кусты в местном пейзаже единственное, что не выглядит хрупким и бесцветным. Они такие бодрые, будто совсем не боятся зимы. Говорят, зима у некрогеров не очень суровая, по крайней мере, нет таких морозов, как у нас, но по мне мороз – всё равно мороз, конечно, при минус тридцати быстрее замерзнешь, чем при минус пяти, но результат-то одинаковый, верно?

Ас-асс терпеливо ждал в шатре, пока я прикажу ему вылезти. Подушки снова дождём посыпались на влажную землю – прямо в разбитую колесами грязь.

- Ничему-то ты не учишься, мой преданный голем, - пробурчала я, забрасывая их обратно. Можно только гадать, о чём подумает прислуга, разбирая вещи – чем и где я занималась, что испачкала все подушки в грязи? Интересно было бы услышать версии, ради такого развлечения я, возможно, даже возобновлю следилки в замке, интерес к которым в последнее время сам собой иссяк. И действительно – что я там не видела и не знаю? Каким путём фаворитки попадают в покои Рондо? Или как именно обо мне отзываются великосветские некрогеркские дамы?

А не плевать ли мне?

И получается… как вспышкой осветило – что некрогеры и правда меня сделали сильнее... своим равнодушием и отказом принимать чужачку. Разве я стала бы такой злой и предприимчивой дома, среди любящих родственников? Да никогда!

Какая ирония…

Так, не время стенать о чудном загубленном прошлом. Всё в моих руках. Теперь - одежда. На самом деле, остаётся вероятность, что у карьера меня поймают на месте, так сказать, преступления, а вернее, изучения, что по сути одно и то же, и тогда в целях безопасности пригодился бы наряд невесты, но в нём жутко неудобно, не говоря уже об отвращении, которое вызывает во мне нынче синий бархат.

Остаётся рискнуть и надеяться, что голема в качестве доказательства моей высокопоставленности и неприкосновенности будет достаточно.

И потом – может, пронесёт!

Теперь дорога. На этот раз Ас-асс, сдерживаемый моими коленками, двигался неторопливо, чтобы не выскочить случайно на патруль – вот вам сюрприз из кустов, не ждали?

Карьер был на месте, естественно. Сегодня, после дождя, почва казалась более яркой и гладкой, словно глиняные стены оплавились, как воск и стали округлыми, углы выровнялись, придавая карьеру игрушечный и даже уютный вид.

Однако заключенным, похоже, дожди радости не принесли. Больше грязи, больше сырости и холода. Муравьи передвигались цепочками, охраняемые некрогерами, и каждое её звено то и дело дёргалось и пыталось вылезти из ряда себе подобных.

Тогда же стал доноситься звуки. В основном крики охраны, отрывисто приказывающей работать. Заключенные почти не говорили.

В общем, нужно подобраться ближе, отсюда ничего толкового не узнать. Но для этого точно придётся вылезти из-под прикрытия леса, так что завтра отправлюсь-ка я к карьеру с той стороны, где виднеется дорога, начало которой, кстати, ещё нужно найти, а там прикинусь дурочкой и рассмотрю, что успею, с близкого расстояния.

Ну, всё.

Уже отворачиваясь и махнув Ас-ассу, чтобы тот опустился на колени и хозяйка смогла бы забраться ему на шею, краем глаза из копошения в карьере я неожиданно выхватила мелочь, которую, похоже, и искала.

Среди заключенных были не только мужчины, но и женщины, судя по платьям и плащам. Но это ладно - хотя у нас заключенных разных полов держат раздельно, некрогеры в целях какой-нибудь своей изощрённой экономии могли держать их вместе. Но вот… дети? Среди заключенных были ещё и дети. Они что, судят и сажают сразу семьями?! Ну, чтобы сирот не плодить?

Даже для некрогеров перебор.

Я молча вскарабкалась на шею голема, изо всех сил стараясь не думать, что устала и проголодалась, просто прогуливаясь по лесу, не выполняя никакой физической работы, а дети за моей спиной работали с самого утра. И неизвестно, когда закончат.

И думала от этого только больше.

Ну что же, Мила, кажется, я нашла то, что ты хотела показать. Осталось только разобраться, к чему? Увидеть - не значит понять. Не может же некрогерка думать, что я ворвусь как ангел мщения в карьер и разрушу некрогерскую судебную систему, отпустив на волю детей? Или что? Ужаснусь праву короля судить семьями, при условии, что это правда? Да я уже давно в ужасе от некрогеров, особенно от некроманта!

Пусть даже временами на вид он потерян и словно находится не здесь, всё равно!

Итак, арестанты-дети. Изучим.