Рок между нами

Глава 11

Ближе к концу второго тура Илью разобрало на огромную эпическую балладу.

Вообще-то, во-первых, Илью всё время на что-нибудь разбирало, и с тех пор, как он преодолел осенний творческий кризис, наработок у него всегда было больше, чем возможностей записать или сыграть на концерте.

Во-вторых, как он говорил потом, написать подобную музыкальную сагу всегда было его мечтой. Поэтому получалось, что замысел как бы и не спонтанен.

Ноты и кустарную запись, сделанную в гостиничном номере на магнитофон, Илья переправил Свете с просьбой написать слова и примерным пояснением, что «это точно должно быть что-то эпическое».

К тому времени каждый из участников группы уже представил для нового альбома по песне, а некоторые даже по две или три. Кира ограничилась одной, которую за прошедшее время успела нежно полюбить. Марат предложил две, но обе в процессе оказались доработаны Виталиком. Наблюдая за тем, как в группе продвигается процесс сочинительства, Кира вообще стала обращать внимание на то, что хотя инициатором большинства идей по-прежнему выступал Илья, заканчивал их всегда Виталик, и хотя, конечно, решение тоже было за Ильёй (не считая, естественно, продюсера, пожелания которого вообще никто не принимал всерьёз), реализовывал его именно Виталик, и как итог, каждая композиция проходила проверку именно у него.

Песню Киры тоже перекладывали на гитару совместными усилиями Илья и Виталик, но автором, без обсуждений, было решено записать одного Киру. Как потом подозревал Кира – её тогда уже опасались трогать, потому что, хотя на всех постерах и фотографиях группа и появлялась в полном составе, на концертах помимо названия группы – «Агония» – уже начинали выкрикивать и лично её имя.

Илья был творцом, немного деспотом, но никак не дураком.

Единственная его претензия к Кире была озвучена в апреле и к творческой составляющей имела мало отношения.

– Ты когда волосы отрастишь? – спросил он.

– О… – Кира даже покраснела. Она и сама замечала, что на фоне товарищей по команде со своей неизменно аккуратной стрижкой до середины ушей выглядит немного сахарно. Правда, подозревала, что если её золотым кудрям дать волю и отпустить до лопаток, она вовсе превратится в какого-то эльфа. – Дай я хоть доучусь, – попросила «скидку» она. Финальные экзамены в консерватории планировались на июнь.

Илья дал добро и настаивать не стал, но после сдачи экзаменов вместо поздравлений сразу сказал:

– Помнишь, что ты обещала?

Кира помнила. А от самого вопроса и от тона, которым он был произнесён, у неё, почему-то, пробежали мурашки по спине.

Тем временем, одни гастроли плавно перетекали в другие. К июню материала уже вполне хватало на альбом. Все песни были отрепетированы в промежутках между выступлениями, и Илье не терпелось запустить их в массы.

Однако, продюсер отделывался обещаниями.

Песня, которую успел записать Марат, стараниями его звуковиков была обработана до неузнаваемости, и результат этого творчества у половины группы вызывал искреннее недоумение – Илья и Виталик единогласно обозвали её попсой. Барабанщик, по обыкновению, промолчал. Марат обиделся, но ничего не сказал. Кира обиделась за Марата, но лоббировать тему тоже не стала, потому что времени на запись альбома им всё равно никто не давал, Дашков обрадовал весь коллектив перспективой сразу двух новых туров: один, августовский, предполагал выступление на рок-фестивале в восточной Европе, а другой, двухмесячный, состоял из поездки в Германию.

Последняя новость произвела фурор, и в то же время, уже через несколько дней Илья обнаружил, что его развели: он, как и все, хотел съездить в Европу, и тем более, хотел там прославиться. Вот только предложенный Дашковым график записи нового альбома не включал вообще.

Не считая этого обстоятельства, первое за этот год турне всем понравилось. Речь уже не шла ни о каком номере на пятерых, и таким составом парни кучковались только, чтобы отметить удачно прошедший концерт. Все пятеро были переполнены идеями новых песен, и по возвращении атмосфера в группе царила жизнерадостная. Даже наметившийся было конфликт между двумя парами участников в группе рассосался в мае, когда всем коллективом праздновали день рожденья Ильи.

Все были переполнены надеждами на новые поездки, и попытки Ильи урезонить энтузиазм и напомнить о том, что надо работать в студии, особого отклика не нашли.

Поскольку Виталик сразу согласился со всем, что пытался донести до него Илья, но явно ничего не собирался делать, чтобы изменить ситуацию, Илья пошёл искать поддержки у Киры.

– Не понимаю, что тебя не устраивает, – вяло отвечала та. Кира только что закончила сдавать сессию, со всей ответственностью принялась отращивать волосы, вот только после концерта и последующего вечера с группой у неё основательно болела голова, так что приходилось сидеть, запрокинув её далеко назад и держать на лбу выданный лично Дашковым компресс.

– Что меня не устраивает? – мрачно переспрашивал Илья. – То, что он хочет нас выработать, срубить на нас бабки и выкинуть, а себе завести новых зверушек.

– Ты сейчас рассуждаешь, прям как Раф, – бурчала в ответ Кира. Вопрос с бабками оставался спорным и немного больным. После ухода первой половины группы, гонорары музыкантам подняли, но на концертах неизменно творился такой коллапс, что кому-то в голову нет-нет да и приходил вопрос о том: а сколько на самом деле Дашков получает с их гастролей?

Математиков среди музыкантов не нашлось, и потому конфликт пока толком не дозрел. И наверное вообще бы не встал, если бы Илье позволили спокойно писать альбом.

– Гастроли – это хорошо! – твёрдо сказала Кира, убирая со лба полотенце. – Это весело, это всем нравится и это деньги!

– А судебное разбирательство об авторских правах ты не хочешь?

Похлопав глазами, Кира растеряно посмотрела на Илью.

– Позавчера Рафик звонил, – пояснил тот. – Потребовал, чтобы мы его песни перестали исполнять. Мы уж решили тебя не грузить.

Кира помолчала.

– И… что делать? – растерянно спросила она. А потом добавила, уже с надеждой: – У вас же есть, что играть?

– Есть, – вздохнул Илья. – Только этих песен никто не знает. Надо срочно выпускать альбом. Это пиар. А Дашков…

– Ну тур ведь начнётся в августе, – осторожно предположила Кира. – У нас ещё целых… пять недель.

– Ты думаешь, мы за пять недель успеем что-то записать? – с сомнением спросил Илья. – Особенно с работой его спецов.

Кира задумчиво провела пальцами по волосам.

– Ну это же пиар? – уточнила она. – Денег с альбомов всё равно нихрена нет, так?

Денег с первых двух альбомов и правда пришло не густо – если верить отчётам, купило их гораздо меньше людей, чем потом пело песни «Агонии» наизусть.

– Запишем как можем… – продолжила она. – И дадим утечь? А Дашков пусть выпускает свою коммерческую версию уже потом.

Илья долго молчал. А потом вдруг сказал:

– Завтра барабаны начнём писать. Ты пока отсыпайся. Понадобишься в четверг.

К вящей радости всех участников группы, альбом записали даже не за пять недель, а за три. За оставшиеся две недели успели, к тому же, заснять немного кустарный, но всё-таки клип, наполовину состоявший из случайный гастрольных кадров. Дашков обещал пристроить этот шедевр на MTV. А потом спешно собрали аппаратуру и погрузились в самолёт.

Это турне обещало иметь совсем другой размах. Даже автобус группе дали другой, да и то на нём предстояло кататься только от аэропорта до отеля.

– В следующий раз будет лимузин! – хохотнул Марат, и Виталик ткнул его локтем под бок, но ни Илья, ни Кира шутку не поддержали.

Кире казалось, что, учитывая, как неровно прошёл для группы предыдущий год, лучше бы не загадывать наперёд.

Илья же, всё время перелёта пребывал в задумчивости. Месяц студийной работы вымотал его больше, чем концерты. На концертах Илья отрывался, впитывал энергию, которую в обилии давал ему зал.

Работа в студии была кропотливой, там он не столько играл, сколько занимался «режиссурой», следил, чтобы все остальные не слишком отходили от его замыслов и работали в нужном направлении. Дашков в творческий процесс почти не вмешивался, заняв здравую позицию, что его дело продавать. Да и другие музыканты теперь охотнее шли на контакт, чем старый состав. Но всё-таки, организация процесса требовала много сил.

Сейчас ему абсолютно не хотелось писать ничего нового, в кои-то веки он ни разу за несколько дней не коснулся гитары. Зато, с самого момента, когда они сели в самолёт, сидел и смотрел на Киру.

Тот факт, что Кира решила остаться с ним, когда все остальные бросили группу, не вызывал у Ильи ни тепла, ни благодарности. Почему-то вид напарницы, с отросшими до состояния одуванчика белыми кудряшками на голове, с голубыми и нифига не рокерскими глазами… вызывал у него совсем другую и очень странную смесь чувств.

Из членов группы Кира не была самой щуплой. Марат был моложе и выглядел стройнее, Кира же за прошлый год напротив, набрала в весе – причём в хорошем смысле. Работа на сцене требовала от неё больших физических усилий, а Кира всегда хорошо заботилась о своей части работы. Там, где гитаристы могли позволить себе выпить лишнего, она всегда сначала думала о том, не придётся ли ей петь с охрипшим голосом. Илья замечал это и уважал, потому что и сам предаваясь тому разгулу, в который постепенно превращалась их гастрольная жизнь, про себя всегда помнил о мере. Он пил только до тех пор, пока мог контролировать себя и, в отличии от Марата и барабанщика Димы, никогда не допускал в свой номер поклонниц.

«Интересно, а Кира – допускает?» – почему-то спросил себя Илья, когда они уже сидели в автобусе. Всю весну Кира жила в одном номере с Маратом, а Илья – с Виталиком, так что проверить этот факт как-то не получалось.

Эта мысль ещё сидела у Ильи в голове, когда они добрались до гостиницы и, по обыкновению, стали распределять номера. Как-то автоматом, Илье опять достался в соседи Виталик, а Кире – Марат.

– Почему? – сам удивившись этому всплеску вдруг поинтересовался Илья.

– Что… почему? – переспросил Дашков.

– Дак, как обычно ведь, – вклинился Виталик. – Мы ж будем по ночам лабать, кто ещё это переживёт?

– Ну да… – буркнул Илья, как-то не убеждённый этими словами, хотя Виталик, вроде бы, и был прав.

Они направились к лифту, в который, при желании, могли бы влезть и вшестером. Но Кира почему-то пропустила парней вперёд, и Илья инстинктивно последовал её примеру. Двери закрылись, и они двое остались в небольшом закутке холла одни.

– Я думала, ты хочешь жить с Виталиком, потому что он твой лучший друг, – заметила зачем-то Кира, после нескольких мгновений тишины.

– Он мой лучший друг, – машинально подтвердил Илья.

Кира почему-то злилась. И заметив это, Илья добавил:

– Ты же знаешь, никто мои вкусы не разделяет так, как он.

– А кто тогда я? – выпалила внезапно Кира. – Я, выходит, тебе уже не друг?

– Не уверен, – Илья не успел подумать над ответом, потому что заблудился, глядя в её исполненные ярости голубые глаза.

– Ну и живи с ним тогда! Можешь и в Москве к нему переезжать!

Она развернулась и, вопреки всякой логике, не дожидаясь лифта, шагнула к лестнице.

– Кира! – Илья попытался перехватить её руку но не успел, потому что та уже растворилась в дверях. – Мне кажется, ты мне совсем не друг… – продолжил он, хоть и понял уже, что разговаривает сам с собой. – Только я не знаю, как ещё это назвать…