Рок между нами

Глава 14

Ту новогоднюю ночь Кира запомнила надолго. А началось всё ещё в августе, когда вопреки всем ожиданиям не только музыкантов, но и аналитиков, грянул знаменитый дефолт.

Концерты, которых и в первом полугодии было не так чтобы много, во втором отменялись пачками. Может рок и слушали в эти дни с удовольствием, но никто не собирался за него платить, когда цены на продовольствие в считанные дни увеличились вдвое.

Новый продюсер группы был на грани паники. Илья предчувствовал возвращение к прежнему образу жизни – в родительской квартире с гитарой под кроватью. Киру такой поворот пугал не меньше, чем его. Она уже привыкла к вольной жизни и не горела желанием поворачивать назад. Оба почти жалели, что не поехали с друзьями в Финляндию.

Тем временем Марат и Виталик жалели как раз о том, что поехали. Проект, на который они подписались, оказался доморощенным и заведомо провальным. Никаким роком там и не пахло, играть предстояло в аккомпанементе у немолодой блондинки, то ли продюсерской жены, то ли любовницы, и по всему выходило, что те немногие зрители, которые всё же покупают билеты на её концерты, приходят посмотреть на двух знаменитых русских гитаристов, а не на её разукрашенную мордашку. Условия проживания тоже были ниже плинтуса, денег, по обыкновению, не платили.

У обоих было большое желание сбежать обратно в Москву, не доигрывая контракта. Но, во-первых, просто не пускали – заметив намерения наёмных работников, продюсер выделил им хорошую охрану. Во-вторых, Кира очень не советовала. Что с ними делать в Москве – тоже не знали.

К концу ноября, однако, развязка ситуации была неизбежна, просто потому что контракт подходил к концу, и никто, и никакими уговорами не смог бы убедить парней остаться «на второй срок».

А когда они, наконец, благополучно высадились в Шеремтьево, их почти что сразу же обрадовали сомнительной новостью – Дашков предложил за хорошие деньги отыграть на каком-то мощном корпоративе.

– На самом деле, это не совсем корпоратив, – пояснила Кира, которая взяла на себя роль связующего звена между Дашковым, который никому уже не казался олицетворением мирового зла, и обнищавшими музыкантами. – Это какая-то частная вечеринка, одна большая шишка устраивает для своего сына. Сын очень хочет нас послушать и именно в нормальном составе. Дашков сначала хотел туда сплавить свою Нину, но тот не купился. А бабок нашему старому другу хочется. Поэтому он решил сосватать нас.

Всех немного смущала перспектива играть на вечеринке, «Агония» редко играла даже просто в клубах, уже к выходу второго альбома она благополучно собирала ДК. Но сейчас никаких ДК не намечалось, а за этот проект платили как за полгода концертов. Решение было принято практически единогласно.

К делу подошли серьёзно, весь декабрь репетировали – не то чтобы рассчитывали, что на вечеринке большое внимание будет уделяться качеству исполнения, просто соскучились по совместной работе и хотели восстановить навык. Дело шло гладко, свои роли все давно уже знали.

О случае, произошедшем в августе между Ильёй и Кирой, никто из них не вспоминал, Кира сделала вид, что ничего не было, и могла только гадать, помнит ли о своей выходке Илья.

Тем временем, подошло время выступать. Под вечеринку сняли крупный и известный клуб, парни благополучно отыграли концертную программу и были приглашены за стол, выпить с именинником. От таких предложений они никогда не отказывались, даже если делали их не большие шишки, а обычные поклонники. Киру сразу усадили за столик к виновнику торжества – было видно, что тот особенно хотел видеть на мероприятии именно её.

Илью немного задел такой поворот, но ему, как и всем, нужны были деньги, так что он смолчал. Только пока остальные восполняли затраты энергии казённым угощением, то и дело бросал в сторону хозяина вечеринки напряжённые взгляды.

Именинника звали Паша. Был он крупным, судя по прикиду, действительно увлекался роком, хоть и разговаривал, скорее как любер. Вдумываться в его идейные предпочтения Кире не хотелось – она предпочитала держаться от подобных заморочек в стороне. Паша всё время подливал, Кира быстро хмелела. В середине вечера она поднялась из-за стола и, пошатываясь, направилась в туалет. Илья проводил её недовольным взглядом, а Паша встал и направился следом за ней.

Едва дверь туалета оказалась закрыта за спиной, Кира с удивлением обнаружила, что она не одна. А в следующую секунду массивное тяжёлое тело прижало её щекой к кафельной стене.

– Эй! – только и смогла возмутиться Кира. Руки и ноги были ватными после выпитого, но ясности ума ещё хватило, чтобы определить: сильные мужские руки нащупывают пряжку её ремня. – Паша, ты охренел? – вяло возмутилась она.

– Да не кобенься ты! – недовольно процедил тот, продолжая расстёгивать ей штаны. Тут уже Кира затрепыхалась изо всех сил, но она и так-то была слабее нового знакомого, а сейчас, к тому же, плохо координировала движения. На неё стремительно накатывала настоящая паника. У Киры получилось развернуться в руках мужчины, тот тут же впечатался в её губы жадным влажным поцелуем. Кира попыталась отвернуться и даже заехала ему по лицу, но как-то ни фига не удачно. В следующую секунду она снова оказалась прижата щекой к стене. Штаны уже были спущены до середины бёдер, и влажный член прижался к впадинке между ягодиц. Омерзение перекрыло все другие чувства, а следом пришло чувство бессилия – как бы она ни рыпалась, ничего сделать не могла. На глаза навернулись слёзы. Паша прижался к её входу и попытался войти, но с первого раза у него ничего не получилось.

А потом Кира услышала глухой удар, звук падающего тела и всё прекратилось. Ничего не поняв, она принялась судорожно натягивать джинсы и только потом развернулась, чтобы увидеть рядом Илью с цепью в руках. Пашка валялся на полу, по виску текла кровь. Стыдно стало так, что только под землю провалиться. Илья наградил её коротким взглядом – таким, что Кире показалось, что перед ней клинический псих. Потом развернулся к Пашке и со вкусом заехал ему сапогом под ребро.

– Сука! – выпалил Пашка. – Вы мне за всё ответите! Шкуру с вас со всех спущу!

На губах Ильи проскользнуло нечто смутно похожее на улыбку. И он ударил ещё раз. И ещё.

В какой-то момент Кира поняла, что если она Илью не оттащит, тот так и будет молотить противника, пока их отсутствия не заметят, и за ними не придёт охрана.

– Илья! – выпалила она, перехватывая руки друга. – Забей! Пошли отсюда!

Илья не слышал и продолжал.

– Уведи меня отсюда, Илья! – громче потребовала Кира.

Только после этих слов Илья остановился. Сделал глубокий вдох.

– Я с тебя сам, сука, шкуру спущу, если ещё раз покажешься мне на глаза, – тихо, и как будто бы даже спокойно, пообещал он. Потом обнял Киру за плечи и вывел в общий зал.

Оставаться на вечеринке ни у кого из них настроения не было. Илья только подошёл к Виталику и предупредил:

– Мы уходим. И вам советуем.

На вялые попытки спросить, что произошло, он ответил только:

– Потом объясню. Проваливайте домой, не ходите по тёмным улицам и никому не открывайте дверь.

Вести машину Кира была не в состоянии – за руль сел Илья. Всю дорогу он молчал и без всякого выражения смотрел перед собой. На губах вертелся один единственный вопрос: «Ты этого хотела?» Но вслух он так и не прозвучал. Илья не знал, как реагировать на то, что произошло, и подозревал, что никакие слова ничего не прояснят.

Тем временем Киру разобрало, и к тому моменту, когда машина подъезжала к съёмной квартире, она уже с трудом сдерживала подкативший к горлу ком.

Едва открыв дверь, она вошла в ванную и принялась сваливать одежду на пол – дверь Кира давно уже не запирала, от кого? Первым желанием было смыть с себя ощущение грязных шершавых рук, и особенно – мокрого, мерзкого члена. Но сколько бы она ни пыталась это сделать, ощущения проходить не желали. Тогда Кира вылезла из ванной, обмоталась полотенцем по самые подмышки и замерла перед зеркалом. В голове крутился вопрос – что заставило этого подонка думать, что с ней можно так? Увы, но ответ смотрел на неё из зеркала… Кукольное, фарфоровое лицо в обрамлении длинных, шелковистых светлых волос.

Илья, уставший ждать снаружи, ворвался в ванную ровно в тот момент, когда Кира поднесла к ним ножницы. Без слов выбил инструмент у неё из рук, обхватил Киру со всех сторон, не давая шевельнуться, прижал к себе до боли.

– Прекрати! – прорычал он вполголоса в самое её ухо. – Ты мне нравишься такой, как сейчас.

Кира обмякла. Увы, но это был аргумент. Против воли, шумно всхлипнула.

– Пошли, чаю попьём, – попросил Илья. – Если хочешь, обо всём поговорим.

Ни о чём говорить Кира не хотела, и тем более, не хотела никакого чая. Но послушно позволила вывести себя из ванной и усадить на диван.

Илья вложил ей в руки кружку, но пальцы дрожали и глотать Кира не могла – тут же давилась всхлипами.

Понаблюдав за её мучениями какое-то время, Илья вздохнул, отобрал чашку. И, не придумав ничего лучше, поцеловал.

Кира так растерялась, что на какое-то время перестала плакать. Приоткрыла рот, не отвечая, но выжидая, когда Илья продолжит. И осторожно обняла его, чтобы удержать равновесие.

Илья целовал её медленно, совсем не так как тогда, летом. Напряжение постепенно уходило, и место испуга занимала сладкая нега. Кира сама не заметила, как принялась поглаживать твёрдые руки Ильи сквозь ткань футболки.

Потом Илья чуть отстранился, внимательно посмотрел ей в глаза и спросил:

– Чего бы ты хотела? Прямо сейчас.

Кира недоуменно молчала. Хотя и догадывалась, о чём её спрашивают, но до конца поверить не могла.

– Я хочу, чтобы ты поняла, у меня не так, как у него. Я всё понимаю. Но я невыносимо тебя хочу…

Кира напряглась было, когда Илья напомнил ей о том, что сегодня произошло, но когда тот закончил, шепнула только:

– Я сейчас ни о чём думать не хочу, Илья. Сделай всё сам.

И откинувшись назад, сдвинула в сторону полотенце, давая понять, что даёт «добро».

Илья действительно всё сделал сам. Сначала долго ласкал её нежными пальцами, заставляя таять и теряться в ощущениях. Потом вошёл медленно и замер, пытаясь справиться с нахлынувшим ураганом ощущений.

Кире всё равно было больно. Она кусала губу и цеплялась пальцами за запястья Ильи, лежавшие у неё на плечах – но ни разу не попросила остановиться, потому что, несмотря на боль, мучительно хотела ещё.

Когда Илья, наконец, задвигался, оба были уже на грани, но ночь только начиналась. И хотя алкоголь давно выветрился, оба были пьяны наслаждением и так и не поняли, что творят, пока не уснули в объятьях друг друга, с трудом поместившись вдвоём на узком диване.

Когда утром Кира проснулась и обнаружила, что лежит, прижавшись спиной к груди Ильи, в кругу его сильных рук, первое, что она произнесла – это прошептала:

– Илья, что мы сделали?

Илья приподнялся на одном локте, но объятий не разомкнул. Навис над ней, вглядываясь в глаза.

– Не знаю, как ты, – сказал он. – А я сделал то, о чём давно мечтал.