Рок между нами

Глава 13

Запись шла быстро. Весь материал уже был готов. Решение писать альбом было утверждено так внезапно, что ни Кира, ни Марат ничего своего предложить не смогли. Только задним числом Кира задумалась о том, почему Марат не предложил вернуть на альбом свою песню о дружбе – но как ей стало ясно уже позже, Марат был не из тех, кто предлагал дважды. Марат был тихим, всегда был готов помочь и вперёд если и лез, то только во время концертов, чтобы создать подвижный антураж вокалистке.

Продвигать свои песни с тем упорством, с которым делал это Илья, он не хотел, хотя временами во время гастролей его и замечали наигрывающим на гитаре что-то никому неизвестное. Иногда эти обрывки даже нравились Илье, но стоило предложить Марату пристроить их к чьему-то чужому куплету, разговор обрывался едва начавшись.

Лёха и Виталик тоже права особо не качали – по крайней мере, не в пределах группы. Лёха достаточно быстро сдружился с Кирой и Маратом, Илье он тоже нравился, но амбиций особых не проявлял, и никто не пытался из него их выжать.

Виталик оставался тенью Ильи, чем время от времени мощно раздражал Киру, которая ещё не раз заговаривала о том, что если они так друг другу нужны, то Илья вполне мог бы съехаться и с ней.

К тому времени группа уже приносила достаточно денег, чтобы никому не приходилось жить с родителями. Совместная квартира Киры и Ильи продолжала существовать по инерции, просто потому что уже была. Даже если не говорить о полном разъезде, у обоих уже мелькали мысли о том, что неплохо бы найти место попросторней – но стоило начать обсуждать нечто подобное, как снова вылезал вопрос о том, что Илье, по всему, было бы комфортнее с Виталиком.

Виталик тоже был не против такой рокировки, и с точки зрения творческого процесса это было бы оптимально для всех, но Илью что-то удерживало. Он был не силён в вербальном выражении мыслей, но смутно ощущал собственное нежелание отпускать Киру куда-то далеко.

В предыдущем, в основном гастрольном, году фанаты сделали Кире подарок – концертную нарезку видео, которую можно было выдать за клип. Не долго думая, парни так и сделали и с удивлением обнаружили, что «это» иногда даже крутят по ТВ. Так у нового продюсера появилась мысль снять второй, уже нормальный клип.

Денег на это толком не было, декорации – копеечные, а из костюмов – в основном косухи, которые и так носились ночью и днём. Оставалось брать личной харизмой.

За этим в принципе дела не стало – её хватало у всех участников группы. Когда Илья, первым из всех, просматривал смонтированный материал, он тихо хихикал, наблюдая, как трясёт хаером Виталик, пока кадр не сменился, и на экране не появилась Кира.

Волосы у неё отросли и теперь опускались далеко на спину. Из всех участников группы она одна знала, чем бальзам отличается от кондиционера, но тайны этой никому, конечно, не раскрывала. Поэтому на фоне лохматой гитарной братии, как и опасалась, всем походила на эльфа.

Илья никогда не увлекался фэнтези. Но в данном конкретном случае почему-то изменил своему вкусу. Он пересматривал клип раз двадцать, всё пытаясь поймать короткие отрывки, когда в кадре была Кира, и всё больше чувствовал себя фанатом собственной группы, причём вопреки любым собственным принципам – не из-за музыки, а из-за вокалистки.

Кира пела мощно. Трудно было поверить, что в этой девушке, чьё лицо к тому времени стало для Ильи уже настолько привычно, живёт такой сильный голос. Для женского вокала он был достаточно низким, но Илья на тот момент не очень-то задумывался о том, чем различаются вокалы. Так случилось, что с самого начала он нашёл для себя ровно то, что искал. Ровно то, что идеально сочеталось с тональностью его музыки. И не задумывался о том, насколько ему повезло, пока не потерял.

Гром грянул по обыкновению внезапно – хотя первые его раскаты Илья и мог бы легко предсказать. Запись альбома уже подходила к концу, и встал вопрос об обложке, когда выяснилось, что авторские права на название «Агония» закреплены за Дашковым. Узнали об этом Кира и Илья из утреннего выпуска новостей, в котором говорилось, что «Агония» уже приехала на гастроли в Волгоград. Подавившись бутербродом, Кира оглянулась на Илью, в надежде, что тот сумеет прояснить ситуацию, но тот сидел мрачный как туча и слепо таращился в экран телевизора. Проследив за его взглядом, Кира увидела хорошую девочку Нину, стоявшую в эпатажно-рокерском прикиде на фоне троих парней в коже, и жизнерадостно рассказывающую о планах обновлённого состава группы.

Кира выпала в осадок вслед за Ильёй. Какое-то время оба сидели молча. Потом Илья взял со стола сахарницу и с размаха швырнул в телевизор. К счастью, промахнулся. Кира успела закрыться от летящих осколков рукой.

– Надо ему позвонить, – негромко предложила она, искренне опасаясь, что любая искра спровоцирует повторный взрыв.

Звонок Дашкову, впрочем, ни к чему не привёл. Тот не собирался уступать, говорил весело и высокомерно и явно считал раскрученный бренд своим достижением.

На несколько долгих дней Илья выпал из жизни. За это время Кира утрясла вопросы со студией, с продюсером и с издательством, отвечавшим за отпечатку всех оформительских материалов. «Агония» стала «А-Гонией», от чего Илью всё ещё трясло. Однако предложить ничего другого он не мог и был вынужден смириться.

Второй сюрприз был совсем уж не сюрпризом. Новый продюсер старался изо всех сил, и название вроде бы оставалось узнаваемым, да и альбом вышел, по мнению Ильи, куда круче, чем все предыдущие. И тем не менее, продажи хоть и были хорошими, но пока не собирались бить рекордов. Если в прошлом году Дашков организовывал по шестьдесят концертов в месяц – чем иногда доводил до исступления половину группы, в которую, конечно, не входил Илья, готовый играть двадцать часов в сутки хоть на сцене, хоть без – то теперь их стало по десять. Поначалу Виталик и Марат вздохнули свободно, но очень скоро выяснилось, что в шесть раз меньше концертов, это ещё и в шесть раз меньше денег. Парни только-только начавшие привыкать к разгульной жизни рок-звёзд, внезапно оказались на мели. Выяснилось, что Дашков платил не так уж и мало – по крайней мере, существовали на свете цифры и куда меньше.

Ближе к лету всё это снова поставило перед группой вопрос о распаде.

Денег не было, зато было имя. Причём не коллективное, а у каждого своё. В то время как «Агония» под патронажем Дашкова блистала новой вокалисткой, музыкантов из «А-Гонии» готовы были принять в другие коллективы, причём иногда даже полным комплектом. Всем троим гитаристам предложили контракт в Европе. Правда, вокалистка у тамошнего продюсера была своя, и Кира вроде как выпадала из обоймы, но обсуждая этот вопрос за её спиной, Виталик и Марат говорили, что как только закрепятся там – вытащат её с собой.

Кира об этих планах ничего не знала, иначе уже тогда бы максимально доступно объяснила ребятам, что по-английски не может связать два слова, не то что спеть целую песню. И учиться не собирается.

Илье идея тоже не понравилась. И в итоге, Марат и Виталик уехали вдвоём. Расстались на этот раз без скандалов. Кира и Илья довольно быстро нашли им замену… а вот дальше начался коллапс. Нужно было отыгрывать запланированные концерты, а новые музыканты так мандражили перед тысячной аудиторией, что Кире поминутно хотелось зажать уши. Илья стоял на сцене с мертвенным выражением лица и играл свою партию, так что оставалось лишь предполагать, что он думает обо всём происходящем. Даже Лёхе, который ещё не так свыкся со старым составом, становилось плохо. Дважды группу уговорили выйти под фонограмму, и когда это случилось в первый раз, покерфейс Ильи пошёл трещинами. Однако отступать было некуда.

На следующий вечер Илья напился. Стоял жаркий август, и вся группа находилась в очередном разъезде. Номер у Ильи и Киры на сей раз был общий, потому как жить с новыми коллегами никто особо не рвался. До следующего выступления оставалось два дня, но утром уже предстояло вылетать. Кира вернулась в гостиницу около десяти вечера, но за окнами ещё только начинало темнеть. Увидела Илью, развалившегося на диване в обнимку с бутылкой, и ей стало страшно.

Кира не хотела ничего менять. Она не уставала от концертов, её всё устраивало, кроме того, что группа постоянно распадалась. Она сама не знала, что делать, но во всём происходящем кругом хаосе Илья оставался единственной неизменной величиной, и это всегда придавало Кире уверенности в завтрашнем дне. Теперь, когда Илья, похоже, собирался впасть в отчаянье, Кира вообще не знала, чего ждать.

– Перестань, – попросила она и, прикрыв за собой дверь, подошла вплотную, чтобы отобрать у Ильи бутылку. Остановилась между его широко расставленных ног. Илья смотрел на неё снизу-вверх. Бутылку он отдал неожиданно легко – и Кира не сразу сообразила, что это только потому, что она уже пуста. – Кира… – Илья собирался произнести какую-то прочувствованную и успокаивающую речь. Они, к слову, получались у него неплохо, но прямо сейчас ничего не шло на ум. А в следующее мгновение Илья качнулся вперёд и обхватил её за бёдра, так что Кира только вскрикнула и выронила бутылку на пол. Она обнаружила, что падает грудью Илье на живот, а потом губы Ильи жадно приникли к её губам, язык требовательно ворвался в её рот.

Кира растерянно и сладко застонала. Краем сознания ощутила, как член Ильи напрягается и упирается ей в бедро. Чувствует это пьяный Илья или нет, и понимает ли вообще, что делает, оставалось только гадать, но на размышления времени не было, потому что, не переставая целовать её, Илья одной рукой задрал подол футболки. От прикосновений его шершавых, изрезанных струнами пальцев к обнажённой пояснице всё тело запылало огнём.

– Илюх! – сзади хлопнула дверь. Киру на два шага ветром отнесло. Она стояла, тяжело дыша и глядела то на Илью, то на застывшего на пороге Лёху.

– Что? – промычал Илья.

– Пьяный он! – буркнула Кира. – Нечего с ним сейчас обсуждать!

Шагнув к барабанщику, она взяла его за локоть и поспешно вывела в коридор.

В двадцатых числах августа раздался звонок Виталика. Он умолял забрать его из Финляндии назад.