Роковое наваждение

Глава 19

Она уже собиралась задуть свечу на камине, когда в комнату вошел Макс.

— Это ты? — удивленно спросила Сара.

Он был без сюртука, в одних только черных брюках и белой рубашке.

— А кого еще ты ждешь в свою свадебную ночь? — с улыбкой ответил Макс. — Ты уж меня извини за то, что я едва не уснул за столом. Поездка в Винчестер вымотала меня, но сейчас я в форме.

— Понимаю, — через силу улыбнулась Сара и сцепила пальцы, чтобы скрыть дрожь в руках. — Макс, я хотела сказать тебе относительно прошлой ночи…

— Что такое?

— Я думаю, у тебя сложилось неверное представление…

— О чем ты, Сара?

Она, не в силах выдержать его пристальный взгляд, отвернулась и принялась перебирать в пальцах лепестки белых роз — свадебный букет, подаренный ей Анной. Аромат роз наполнил комнату.

— Я не хочу, чтобы наш брак был настоящим. Макс, — сказала Сара.

Когда она повернулась, он стоял прямо перед нею. Сердце Сары забилось так сильно, что, наверное, и Максу было слышно, как оно колотится в груди.

— Я не хочу, чтобы этот брак был настоящим, — повторила она, глядя на этот раз прямо ему в глаза.

Макс прекрасно слышал слова Сары, но ее глаза… Они говорили как раз об обратном. И глазам Сары он верил больше, чем ее словам. Макс шагнул к ней, и Сара подняла перед собой скрещенные руки так, словно хотела защититься.

Она чувствовала обиду Макса, хотя внешне он продолжал оставаться спокойным и все так же улыбался, глядя на нее.

— Напрасно ты так говоришь, Сара. Еще немного, и я скажу, что ты коварная обманщица.

— Мне кажется, все дело в том. Макс, — вскинула голову Сара, — что у тебя было слишком много женщин. Макс удивленно поднял бровь.

— А мне кажется, у тебя искаженное представление об этом. Ты преувеличиваешь. Да, у меня были романы с женщинами, но ни одну из них я не просил стать моей женой.

Сара смущенно покраснела.

— Прости, Макс. Я не о том. Просто, видишь ли…

— Ты считаешь меня охотником за приданым?

— Конечно, нет. И прости, если можешь, моих… Мне стыдно за свою семью.

— Тогда в чем дело? — настойчиво продолжал Макс. — Неужели ты думаешь, что все это я делаю только для того, чтобы напечатать в своей газете сенсационный репортаж?

— И этого я не думаю. Ты же обещал.

— Тогда в чем же дело, женушка? В чем дело, Сара? Скажи!

Макс был совсем рядом, и Сара чувствовала жар его тела, в ней против воли начала пробуждаться страсть. Сара захотела сделать шаг в сторону, но оказалось, что она буквально зажата в угол между стеной и туалетным столиком.

— Макс, ты же знаешь, кто я, — выдохнула Сара. — Меня зовут Сара Карстерс, и меня судили за убийство. Правда, суд меня оправдал, но присяжные могли и ошибаться. Разве не так?

— Не так, — улыбнулся Макс. — Я прекрасно знаю, что ты невиновна.

Для Сары эти слова прозвучали торжественно и немного официально, но что скрывать: ей очень приятно было это услышать.

— Я никогда не хотела по-настоящему выйти замуж, — сглотнула Сара. — Да и зачем? Если у меня.., у нас будут дети, то как им жить с таким пятном на моей биографии, сам подумай.

Макс молча обнял ее и нежно поцеловал в глаза. Он не хотел форсировать события. Если Сара захочет близости с ним, пусть это будет ее желанием, безо всякого нажима с его стороны.

— Саймон и Мартин ни на что больше не жаловались? — спросил он.

— Не жаловались, хотя им сейчас нелегко. — Ресницы Сары опустились вниз, прикрывая глаза. — Констанция рассказала мне, за что их выгнали из университета. Они защищали мое доброе имя.

По лицу Макса расплылась улыбка. Она сначала тронула его губы, затем поднялась вверх и согрела глаза.

— Напомни завтра утром, чтобы я пожал им руки.

— Макс, это серьезно, — вспыхнула Сара.

— Разумеется, серьезно. Кстати, когда Констанция рассказала тебе об этом?

— Только что, когда помогала мне переодеваться. Теперь Максу все стало ясно.

— И теперь тебя мучают угрызения совести? — спросил он.

— Если говорить точнее, то только теперь я понимаю, что слишком поторопилась. Я думала о том, как будет лучше для меня, и совсем не думала о тебе. Но еще не поздно все исправить. Можно будет объявить о том, что наш брак недействителен или что-нибудь в этом роде.

И снова ее глаза сказали Максу о том, что их хозяйка лжет. Пытается поступить благородно и делает хорошую мину при плохой игре. Это становилось невыносимо.

Макс перестал улыбаться и негромко сказал:

— Я сам знаю, что лучше для меня, Сара. Мне хотелось бы знать, что ты считаешь лучшим для себя.

— Что?

— Что ты хочешь, Сара? Что ты хочешь на самом деле? Произнести вслух, что она хотела больше всего, Сара не решилась бы ни за что на свете. При колеблющемся пламени свечи волосы Макса напоминали жидкое золото. Он показался ей невероятно красивым.

Макс стоял неподвижно и не делал никаких попыток обнять Сару, привлечь ее к себе. Он прилагал сейчас невероятные усилия для того, чтобы скрыть свои чувства, а они бушевали в нем, словно океанский прибой, и с силой приливной волны влекли его к этой женщине. К его законной жене.

— Я не хочу причинить тебе зла, Макс, — тихо сказала Сара.

— Не хочешь, но причиняешь. Как и я тебе. Увы, мы с тобой люди, а не ангелы, Сара. Я хочу своего счастья, а ты — хочешь своего.

Он поднял руку, но не коснулся Сары, и она поняла, что Макс дает ей право выбора. Но насколько он был непрост, этот выбор! Она покачала головой, но сердце, бешено стучавшее у нее в груди, само сделало этот выбор.

Макс обнял Сару за талию и притянула к себе.

— У нас нет пути назад, — тихо шепнул он. — Понимаешь? Нам с тобой некуда отступать ни сегодня, ни завтра. Никогда.

Он продолжал говорить, но Сара уже не слышала его. Она приподнялась на носки и обвила руками шею Макса. Почувствовала прикосновение его губ, и ее сердце откликнулось на поцелуй гулким стуком.

Теперь они оба дрожали от сжигавшей их страсти. Таких бурных эмоций Макс прежде еще не испытывал. Его тело стремилось, буквально рвалось навстречу Саре. Оно ждало, оно требовало.

Его тело не могло больше терпеть.

Макс глубоко вдохнул аромат волос Сары, и желание его стало нестерпимым. Пальцы Макса погрузились в эти волосы — шелковистые, пышные, тонко пахнущие розами и лавандой. Он держал их над собой, словно легкий шатер, усыпанный золотистыми блестками света.

— Не останавливайся, — глухо прошептала Сара. — Если ты остановишься, я умру.

— Черт побери, я просто пытаюсь держать себя в руках.

— Я не хочу, чтобы ты держал себя в руках…

Саре на мгновение припомнился Уильям. Тот тоже был сильным и мускулистым, но разве можно сравнивать этих двоих мужчин! Уильям был силен и груб. Макс — силен и нежен. Ей захотелось теснее прижаться к нему. Хотелось взять его — всего. И самой целиком отдаться ему.

Макс снова припал к ее губам, и на этот раз их поцелуй был жарким и страстным. Руки Макса поползли сначала вниз, затем вверх. Затем они расстегнули верхние пуговки ночной рубашки и отвели ее края в стороны, обнажая плечи Сары.

Она негромко застонала, Макс негромко засмеялся и осторожно опустил ее на простыни. Мгновение — и ночная рубашка Сары оказалась на полу. Еще мгновение — и там же оказалась вся одежда Макса. Обнаженный, он прилег рядом с нею.

На истомленное желанием тело Сары нежно легли его руки. Они гладили, ласкали его, проникая везде и всюду. Сара и сама — поначалу смущаясь, а затем все смелее — принялась изучать обнаженное тело Макса. Когда ее руки опустились на его бедра. Макс невольно застонал.

— Я больше не могу терпеть, Сара, — выдохнул Макс.

— Я тоже не хочу, чтобы ты терпел.

Сара была не настолько невинна, чтобы не знать, что должно произойти вслед за этим. Тело ее задрожало, словно натянутая струна.

Когда Макс встал на колени и склонился над нею, Сара невольно залюбовалась им. У нее никогда в жизни не было такого мужчины — друга, любовника, защитника и покорителя.

Если бы она только сумела оказаться достойной его!

— Ты плачешь? — нежно коснулся пальцами ее ресниц Макс.

— Ты так красив. Макс, — прошептала она в ответ. — Я очень боюсь разочаровать тебя.

— Глупышка, — прошептал Макс.

Он легко развел в стороны ноги Сары и опустился на нее сверху. Она прикрыла глаза и застыла в напряженном ожидании.

Его первое проникновение пронзило тело Сары. Она вцепилась ногтями в плечи Макса и изогнулась под ним дугой, едва сдерживая крик.

А Макс застыл, словно каменное изваяние.

Она оказалась девственницей.

Вот этого он никак не ожидал. Однако так оно и было. В этих делах обмануть Макса было невозможно.

Сара оказалась девственницей.

Макс двигался со всей осторожностью, стараясь причинить любимой как можно меньше боли. Душа его пела от счастья.

Сара тихонько вскрикнула, и Макс сцепил зубы. Он продолжал погружаться все глубже, контролируя каждое свое движение.

Когда первая боль прошла, Сара позволила себе немного расслабиться, и ей сразу стало лучше.

Макс приблизил губы к ее губам и шепнул:

— Если бы я знал, я был бы осторожнее, прости меня.

— А если бы я знала, как это будет! Но теперь почти все прошло. Ты знаешь…

Макс не дал ей договорить, накрыл ее губы своими губами.

Долгий, медленный поцелуй окончательно снял ее напряжение, и когда Макс осторожно двинулся дальше, Сара застонала уже не от боли, а от наслаждения.

Осторожно, медленно Макс подводил ее к вершине наслаждения. Он нашептывал ей слова, которые становились все откровеннее и откровеннее. Дыхание Сары стало неровным, тело ее вновь напряглось в ожидании чего-то необыкновенного.

Еще немного, и Макс услышал ее пронзительный возглас. Только теперь он позволил себе отдаться на волю чувств.

Медленно текли минуты. Вскоре дыхание супругов успокоилось, и Макс перекатился на бок. Так, опираясь на локоть, ему удобнее было смотреть на свою жену.

Губы Сары слегка припухли от поцелуев, а волосы спутались и были сейчас похожи на шелковистое облако. Макс протянул руку, убрал со лба Сары влажную от пота прядь.

— Как ты? — тихо спросил он.

Сара посмотрела на него долгим влюбленным взглядом. Провела пальцами по заросшей темными волосами груди и улыбнулась.

— Я? Прекрасно, — ответила она.

Макс отвел назад волосы Сары, нашел то, что искал — царапину у нее на шее, — и, нежно погладив ее, поцеловал. Затем то же самое проделал с царапинами, оставшимися на бедрах и коленях Сары в память о недавней жуткой ночи.

Сара наблюдала за ним, не отводя глаз.

Макс тоже не мог налюбоваться ее лицом, ее телом — таким желанным, таким прекрасным. Но, кроме желания, оно рождало у Макса еще одно не менее сильное побуждение — защищать, ограждать от любых напастей. Мысль о том, что Саре может грозить опасность, не оставляла Макса ни на секунду.

Каким чудесным подарком она одарила его сегодня, в их брачную ночь! Он чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

— С тобой правда все в порядке? — еще раз спросил Макс, нежно целуя Сару в губы.

Что-то в его голосе заставило Сару насторожиться.

— Конечно, — сказала она.

— Прекрасно, — ответил Макс, но лицо его оставалось напряженным. — А теперь будь добра, объясни, что же произошло. Ведь до меня у тебя никого не было. Почему ты солгала о своих отношениях с Уильямом Невиллом?

— Что ты имеешь в виду? — еще больше насторожилась Сара.

— На суде зачитывали твои письма к Уильяму. Из них следовало, что вы были любовниками, — он обескураженно покачал головой, — но как раз любовниками-то вы и не были.

— Ах, это, — Сара вдруг почувствовала холод и потянулась за своей ночной рубашкой. — Письма…

— Они подделаны?

— Нет. Я действительно писала их, но это было еще до того, как Уильям женился на Анне. Мне было восемнадцать, и мне казалось, что я влюблена в Уильяма. Дату на письмах я никогда не ставила. Это сделал сам Уильям — уже после смерти моего отца, когда решил шантажировать меня.

Она говорила медленно, делая паузы:

— Ему вечно не хватало денег. И сколько бы я ему ни давала, их Уильяму все равно было мало. Вообще-то он предпочитал жить не в Хэмпшире, а в Лондоне, и, когда он уезжал, все мы были счастливы. Но деньги у него вскоре кончались, и он возвращался, чтобы требовать новых.

Сара села на кровати, поджав под себя ноги, и обхватила руками озябшие плечи. Макс немного подождал, а затем сказал негромко:

— Так, значит, он сам поставил даты на письмах, чтобы доказать, что вы с ним крутили роман за спиной твоей сестры?

— Но это не сработало. Я рассказала Анне всю правду. Сказала, что писала эти письма тогда, когда была еще совсем молоденькой девчонкой и думала, что влюблена в Уильяма. Она и не знала, что мы были близко знакомы с Уильямом. Да и никто этого не знал. Мы держали наши отношения в тайне. Уильям боялся, что его отец запретит нам встречаться, если узнает о нашей дружбе. Ну а когда мы не могли видеться, то обменивались письмами. Видишь, какой романтичной дурой я была тогда!

Сара снова замолчала, и Макс нарушил тишину:

— Не останавливайся на этом, Сара. Расскажи лучше все, что помнишь об Уильяме.

— Зачем? — Сара повернула голову и с недоумением посмотрела на него.

— Затем, что этот человек оставил слишком большой шрам на твоей судьбе. Я хочу понять, каким он был, этот Уильям.

— Он разрушал все, чего мог коснуться.

— Понимаю. Но что было дальше, Сара? Что заставило тебя разлюбить его?

— Его жуткий характер, его злоба. — Она зябко повела плечами. — Он возненавидел меня. Особенно после того, как я пересказала ему то, что о нем говорили в округе. Дело в том, что здесь жила девушка, которая ждала от него ребенка, — Сара взглянула Максу прямо в глаза. — Говорили, что Уильям заставил ее избавиться от ребенка, которого она носила под сердцем, и в результате эта девушка умерла. Я поначалу не поверила этому, но когда рассказала Уильяму то, что слышала, он испугался. Он словно сошел с ума. Крикнул, что все это ложь. И ударил меня.

Макс стиснул зубы, сдерживая ругательства.

— Возможно, он и не хотел этого. Просто был вне себя. Во всяком случае, он даже не извинился. Я ничего никому не рассказала, просто перестала выходить из дома. И, разумеется, после этого я не желала иметь ничего общего с Уильямом. Мне было стыдно рассказывать отцу о нашем романе с Уильямом, и я промолчала тогда, а напрасно. Может быть, и жизнь Анны сложилась бы по-другому. Впрочем, тогда Уильям вскоре уехал в Лондон, и я понадеялась, что этим все закончится.

Сара встала с постели, подняла с пола халат и накинула его на плечи. Макс тоже встал и натянул на себя брюки. При этом он продолжал неотрывно смотреть на Сару. Какая же она маленькая, хрупкая! Кажется, что ее можно обхватить за талию одной рукой! Какой же скотиной нужно быть, чтобы поднять на нее руку! Ну что ж, если этот мерзавец Невилл и вправду жив, тем хуже для него. Тогда неминуемо настанет день, когда они непременно окажутся лицом к лицу.

— А через год, — продолжила Сара, — мы с мисс Битти уехали на лето в Шотландию и провели там три месяца. А когда вернулись, то узнали о том, что Уильям женился на Анне.

— Но как же твой отец допустил это? Даже я, и то слышал об Уильяме Невилле много нелицеприятного. Это был известный грубиян и картежник.

— Ты слышал о нем в Лондоне. Отец же ничего не знал о том, как там ведет себя Уильям. К тому же тот умел быть очень милым, когда ему это было нужно. А так… Слухи, они и есть слухи. К тому же не забывай, Уильям был наследником сэра Айвора. А кто такие Невиллы? Самая знатная семья в этой части Хэмпшира. Так что мой отец был счастлив, когда Анна вышла за Уильяма. Он мечтал о том дне, когда Уильям унаследует отцовский титул. А я? Что я могла сказать? Все равно уже было поздно. Анна вышла замуж, и теперь оставалось только уповать на лучшее. Однако мне в это лучшее верилось с трудом, и, как оказалось, не напрасно. Когда моего отца хватил удар, Уильям показал себя во всей красе.

Она вынула из вазы одну розу и машинально принялась обрывать лепестки.

— А до этого, когда Уильям только начал показывать Анне свой характер, мой отец не мог защитить ее. Тогда я сама пошла к сэру Айвору и попросила его повлиять на своего сына, но тот не захотел меня даже слушать. Он и до женитьбы не мог справиться с сыном, а теперь ему до этого и вовсе дела не стало.

Она повернулась к Максу.

— На этом я не остановилась. Я еще надеялась на закон и на правду. Уговаривала Анну покинуть Уильяма и хотела, чтобы она жила со мной.

Голос Сары задрожал, и она сделала паузу, чтобы справиться с собой.

— И знаешь, что я поняла, Макс? Что жена — это собственность мужа. Ей нельзя и шагу шагнуть без его ведома. Он — ее хозяин. В полном смысле этого слова. И если за спиной такой женщины есть сильный брат или отец, который может встать на ее защиту, ей повезло. Если же нет, ей конец. Вот тогда-то, чтобы присмирить Уильяма, отец и перевел все состояние на мое имя. После его смерти Анна получила некоторую сумму, но основными деньгами распоряжаться не имела права. И теперь только от меня зависело, получит ли что-нибудь Уильям или нет. Когда он вел себя хорошо, я давала ему небольшие суммы, а когда он… Понимаешь…

— Понимаю, — негромко сказал Макс. — У него в руках было сильное оружие — Анна.

— Да, — кивнула Сара. — Я боялась оставлять ее одну с Уильямом и поэтому большую часть времени проводила в ее доме. Когда же я не могла сделать это сама, за Анной присматривал Дрю. Потому он практически и жил все время в нашем поместье. Единственной отдушиной для нас были отлучки Уильяма в Лондон. Но он слишком быстро возвращался назад.

Макс немного помолчал, давая Саре перевести дыхание, а затем спросил негромко:

— Но ведь ты была помолвлена?

— Верно, — кивнула Сара. — Я не любила Фрэнсиса, но мне казалось, что с ним можно будет жить спокойно. Во всяком случае, он стал бы еще одной защитой от Уильяма. И если Уильям взбесился, когда его друзья рассказали ему о моей помолвке, то это не потому, что он любил меня. Он просто почувствовал, что деньги, на которые он рассчитывал, уплывают у него из рук.

Макс стиснул кулаки, но Сара этого не заметила.

— Сара, — решился спросить он, — а что же случилось в ту ночь, когда исчез Уильям?

— Не знаю, — ответила Сара с мукой в голосе. — Правда не знаю. Макс. Честное слово.

— Сара, — Макс протянул руку, и Сара подошла к нему. Он притянул ее к себе, поцеловал в губы. Затем полез в карман брюк, вынул оттуда носовой платок и принялся вытирать им глаза своей жены.

Сара тяжело вздохнула, затем улыбнулась сквозь слезы, и Макс спросил ее:

— Почему ничего об этом не было сказано на суде?

— Почему? — пожала плечами Сара. — Потому что это могло принести мне вред. Так сказал мистер Коул, мой адвокат. Разве ты не знаешь, что судебный процесс похож на шахматную партию? Каждый стремится обыграть соперника за счет удачных ходов. А о том, чтобы узнать правду, там никто и не думает.

— Но письма…

— Мне сказали, что суд не поверит в то, что Уильям сам подделывал на них даты, — покачала головой Сара. — И доказать это будет невозможно. Ведь никто не знал о том, что мы с Уильямом были знакомы еще до его женитьбы на Анне. То же самое мистер Коул сказал мне и про некоторые пассажи в письмах, которые он назвал “горячими”. А ведь в них я просто цитировала слова самого Уильяма. Мне в те годы и в голову не могло прийти, что каждое слово можно при желании вывернуть наизнанку. Сказать по правде, мне кажется, что и сам мистер Коул очень сомневался в моей невиновности.

— Пристрелить мало этого Коула, — сердито буркнул Макс.

— Зачем же? — удивилась Сара. — Ведь благодаря ему меня освободили, разве нет? Тогда за что же его пристреливать?

— Прости, я не подумал об этом. Конечно, я благодарен за то, что мистер Коул смог для тебя сделать. Но письма, письма! Именно они убедили меня в том, что вы с Уильямом были любовниками.

Сара усмехнулась не без ехидства:

— А как насчет других моих любовников?

— Каких других? — не понял Макс.

— Насчет легиона моих любовников, — напомнила она.

— Ну, насчет этого я разубедился уже давно, — покачал головой Макс.

— Давно? Но мы же знакомы с тобой всего несколько недель.

— Разве? — Макс лукаво улыбнулся. — А мне казалось, что мы знакомы с тобой всю жизнь. Так о чем мы?

— А теперь представь, что я испытала в ту ночь в Рединге, когда ты влез в мое окно.

— Хотел бы я влезть в него пораньше. Лет на несколько, — серьезно заметил Макс. — Еще до того, как умер твой отец. И очень хотел бы оказаться рядом, когда Уильям поднял на тебя руку. Я бы размозжил голову этому ублюдку прежде, чем хоть один волос упал бы с твоей головы. Сара…

Она приложила пальцы к его губам. На глазах ее заблестели слезы. Еще одно слово, и она расплачется. А ведь столько лет она контролировала каждый свой шаг, так привыкла скрывать свои чувства. Ей самой приходилось защищать тех, кто был дорог, но никогда рядом не было человека, который бы защитил ее саму.

Сара всхлипнула, но привычка держать себя в руках взяла верх, и она не расплакалась, просто отступила на шаг.

— Я не хочу думать об Уильяме, — сказала она. — Хочу забыть о нем хотя бы ненадолго. Помоги мне забыть его, Макс.

Он медленно поднял руку, коснулся пальцами ее щеки.

— Тебя что-то тревожит, — сказал он.

— Нет. Просто…

— Что?

— Мне хотелось бы научиться соблазнять собственного мужа.

— Я научу тебя, — с улыбкой откликнулся Макс. — Ты способная ученица.

И для него началась сладкая пытка. Сара медленно, осторожно принялась ласкать Макса, удивляясь силе и красоте его тела и наслаждаясь этой любовной игрой. Она действовала по наитию, а когда плоть Макса отвердела, Сара опустилась перед ним на колени и приняла ее губами.

Вскоре Макс застонал, увернулся и вместе с Сарой упал на кровать.

— Но, Макс, дорогой, — воскликнула она, и плечи ее задрожали от сдерживаемого смеха, — ведь мы еще не закончили!

"Какая чудная перемена!” — подумал Макс. Он обожал видеть Сару такой — игривой, с горящими глазами, с белоснежной улыбкой. В памяти промелькнул другой образ Сары — сидящей на скамье подсудимых, словно ледяная статуя. Мелькнул и тут же растаял.

Сара, однако, успела заметить тень, промелькнувшую в глазах Макса, и спросила с тревогой:

— Я что-то сделала не так? Тебе больно?

— Все просто замечательно, — ответил Макс и прижал ладони к ее щекам.

— Льстец! — улыбнулась Сара. — Ведь я только учусь.

— Ты делаешь колоссальные успехи. Так бы и набросился на тебя.

— Как это?

— Вот так.

На самом деле Макс, конечно, не набросился на нее, но все сделал нежно и осторожно. Он не забывал о том, что был у Сары первым мужчиной. Они улыбались. Они дышали все отрывистее, сплетая тела воедино. Макс бессвязно шептал какие-то слова, но Сара прислушивалась не к ним, а к своему сердцу. Еще никогда оно не билось у нее так вольно и радостно. Да, теперь ей уже не сбежать от Макса. Никогда.

Лучше даже не думать об этом, забыть все былое, как дурной сон.

Сара теснее прижалась к горячему телу Макса, обхватила его за шею и одарила его тем, для чего у нее самой не было точного названия.