Роман Петров

Глава 5

Роман

Ее бедра двигаются с грацией танцовщицы, но кажется, что она смотрит на меня так, будто хочет убить.

Если бы обстоятельства сложились иначе, я бы не отказался от попытки сломать ее.

Фойе оформлено в розовых, лиловых и пастельных тонах.

— Разве твой муж не принимал участия в оформлении?

Это ваза с фламинго?

— Нет, — она не замедляет шаг, пока не доходит до столовой и не направляется к одному из деревянных стульев с высокими спинками.

Она резко садится напротив меня и складывает руки на столе.

— Где он? Возможно, он хотел бы присутствовать, — я не вижу обручального кольца.

— Не твое собачье дело, — ее брови нахмурились, а полные губы сжались. — А теперь говори.

— Твой отец владел клубом Империя, — я откидываюсь назад, запрокинув лодыжку на колено, наблюдая за ней. — Ты планируешь управлять им?

Ее спина выпрямляется, а на щеках появляется румянец.

— Ни в коем случае.

Это хороший знак.

Достав из кармана маленькую карточку, я переворачиваю ее на гладкой дубовой поверхности стола.

— Это то, что предлагаю за место твоего отца.

Ее глаза цвета шоколада расширяются, когда она смотрит на цифры. Ротик беззвучно открывается и закрывается, и я понимаю, что она у меня в кармане.

— Как видишь, это вдвое больше рыночной стоимости. Я попрошу своего адвоката прислать документы сегодня днем, — протягиваю ладонь в молчаливом стремлении к рукопожатию.

Она смотрит и слегка хмурится.

— Нет, — писк почти похож на мышиный щебет.

Я не мог расслышать ее правильно.

— Нет? — моя нога снова опускается на мраморный пол. — Ты понимаешь, с кем говоришь?

— Ни малейшего понятия. А должно ли меня это волновать? — ее подбородок дергается, словно она только что съела что-то кислое. — Неважно, кто ты, я не могу его продать.

— Роман Петров.

Румянец на ее щеках побледнел, когда она поняла, что я сказал.

Она знает. Мое имя имеет здесь значительный вес.

Со мной нельзя шутить.

— Позволь спросить еще раз, lastochka. Я предлагаю вдвое больше. Значит, ты либо дура, либо...

Она поднимает свою тонкую руку, останавливая меня.

— Я не могу продать, не то, чтобы не хочу. Завещание отца запрещает это. Думаешь, я выгляжу так, будто хочу управлять одним из этих захудалых, отвратительных заведений для извращенцев?

Что, черт возьми, она мне только что сказала?

В моих внутренностях образуется клубок тепла.

— Такие клубы, как этот и мой, не являются местом сбора извращенцев. Это место, где люди могут освободиться и насладиться одними из лучших вещей, которые может предложить жизнь, — я испытываю искушение показать ей свою любимую вещь, которая твердеет в моих боксерах.

— Это мерзко. Разгуливать по улицам, трахая кого попало. Это нормализует измены и разрушает браки, — ее челюсть и кулаки сжимаются в унисон.

Я нашел больное место. Каким бы я был человеком, если бы не попытался использовать его в своих целях?

— Бедная Надя. У тебя никогда не было достойного траха, правда? Поэтому тебя так пугает клуб отца? — как только озвучиваю эту мысль, я не могу выбросить из головы идею швырнуть ее через этот стол и заставить кричать мое имя.

Она встает, сильно толкая свой стул, и он с грохотом падает на пол.

— Ты пришел в мой дом и разговариваешь со мной в таком тоне? Убирайся, — ее рука вытягивается вперед, один розовый ноготь указывает на выход.

Мне нравится этот огонь в ней. Она более горячая, чем мое первое впечатление.

— Я знаю, что нет. Жаль, наверняка в глубине души ты идеальный сабмиссив, — не сомневаюсь. Эта ханжа скрывает, что практически умоляет, чтобы ее контролировали.

Ее легкий вздох заставляет мой член дергаться.

— Держу пари, тебе понравится, если я заставлю тебя встать на колени и отшлепаю эти милые щечки своим членом, не так ли? — я ловлю ее короткий взгляд на растущую выпуклость в моих брюках.

— Вы никогда не узнаете, мистер Петров, — она скрещивает руки на груди и проносится мимо меня к выходу. Открыв тяжелую дверь, мои люди встают.

— Мы закончили. Я хочу, чтобы вы ушли, — Надя смотрит в потолок, когда я подхожу ближе.

Она знает, что я видел, гуда были направлены ее глаза.

Наклонившись, мои губы танцуют на расстоянии вдоха от ее уха.

— Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы ты получила удовольствие.

Жестом показываю свои людям следовать к машине. Заводя двигатель, вижу ее стоящей на пороге с огнем в глазах.

Ни за что на свете не позволю ей победить.

Я заполучу Империю. А увидев, как Надя рассыпается, победа станет еще слаще.