Розовый коттедж

Пролог

— Я с тобой не поеду. В тишине спальни голос Джулии прозвучал неожиданно громко. Макс выпрямился и недоуменно посмотрел на нее.

— Что? Что ты этим хочешь сказать? Ты же готовилась не одну неделю. Что, черт возьми, может тебя задержать? И на сколько? Джулз, ты мне необходима. У нас масса дел.

Джулия покачала головой.

— Я не лечу в Японию. Ни сегодня, ни на следующей неделе.

В Страну восходящего солнца Макс полетит теперь без нее. За их совместную лихорадочную, бурную, похожую на ураган жизнь стрессовые ситуации повторялись сотни раз. Так жить она больше не в состоянии.

Он бросил аккуратно сложенную рубашку в чемодан и повернулся к ней, ничего не понимая.

— Ты это серьезно? Ты что, c ума сошла?

— Нет. Никогда еще не была такой серьезной. Я устала от твоих команд. Устала прыгать по приказу, когда все, что мне остается, это спросить: «А как высоко?»

— Я никогда не приказывал тебе прыгать!

— Конечно. Ты всего лишь говорил, что нужно прыгнуть, а я все для тебя организовывала: на любом языке, в любой стране, где угодно… там, куда ты решил направить свою неуемную энергию.

— Ты — мой личный помощник, и это твоя работа!

— Нет, Макс. Я твоя жена и устала от того, что ты обращаешься со мной как с любым другим служащим. Я больше не позволю тебе так ко мне относиться.

Макс пристально — и, казалось, бесконечно долго — смотрел на нее, потом запустил руки в волосы и бросил взгляд на часы.

— Ты выбрала чертовски подходящее время для выяснения супружеских отношений, — прорычал он.

— Это не выяснения, это факт, — как можно спокойнее произнесла она. — Я не еду с тобой. Больше не могу. И мне необходимо время, чтобы решить, чего я хочу.

Он с силой ударил кулаками по очередной сложенной рубашке, смяв ее.

— Черт, Джулз!

Швырнув рубашку в чемодан, Макс отошел к окну. Стукнув рукой по стеклу, он уставился в небо. Джулия чувствовала, что в его высокой, сухопарой фигуре напряжен каждый мускул.

— Ты же знаешь, что для меня значит поездка в Японию, как важна эта сделка. Почему именно сегодня ты затеяла этот разговор?

— Не знаю, — честно ответила она. — Я просто… в тупике. У меня нет никакой жизни.

— У нас есть жизнь! — заорал он, резко развернулся и, очутившись около нее, навис над ней — злой, со сжатыми кулаками. — У нас замечательная жизнь.

— Нет, у нас одна работа.

— Но мы потрясающе успешны!

— В бизнесе — да, но это не жизнь. — Она не отвела глаз от его разъяренного взгляда. На этот раз ее не запугать! Она привыкла к взрывному характеру Макса, к сценам, когда гнев захлестывал его. — Нашу домашнюю жизнь не назовешь успешной, потому что этой жизни у нас нет, Макс. Мы не виделись с твоими родными на Рождество. И на Новый год тоже работали. Господи, мы наблюдали праздничный фейерверк из окна офиса! А ты помнишь, какой сегодня день? Последний день, когда снимают украшения с елки. А у нас с тобой нет ни елки, ни украшений. И Рождества у нас не было. У всех было, но не у нас — мы с тобой работали. А я хочу еще чего-то помимо работы. Я хочу… ну, не знаю… дом, сад, где можно просто побыть среди растений, прополоть грядки, понюхать розы. Макс, мы с тобой никогда не нюхали роз. Никогда.

Макс тяжело вздохнул и снова посмотрел на часы.

— Нам пора, — сердито произнес он. — Мы опоздаем на рейс. Отдохнешь немного потом, если тебе это необходимо. Массаж, сеансы «дзэн»… и все такое. Но сейчас нам пора. Ради бога, прекрати нести эту чушь.

— Чушь? — Голос у нее дрогнул, но сама она не дрогнула. — Макс, ты же меня не слышишь. Я не хочу сидеть в саду «дзэн». Мне не нужен массаж. Я с тобой не лечу. Мне нужно время… время подумать и решить, как жить дальше. А сделать это, когда ты в четыре утра расхаживаешь туда-сюда в спальне отеля и пичкаешь меня своими наполеоновскими планами, я не могу. Не могу и не хочу.

Он опять взъерошил волосы, потом бросил ботинки поверх смятой рубашки и с треском закрыл чемодан.

— Ты рехнулась. Не знаю, какой бес в тебя вселился. У тебя что, предменструальный психоз? Но в любом случае ты не можешь вот так просто не поехать со мной — у тебя контракт.

— Контракт? — Она засмеялась. Это был странный, резкий, пронзительный смех, который тут же замер. — Тогда уволь меня. — Она отвернулась и вышла в огромную просторную гостиную, окна которой выходили на реку.

Было темно, на поверхности воды отражались огни, и Джулия смотрела на них, пока они не стали расплываться из-за выступивших на глаза слез. Она слышала, как Макс застегнул молнию на чемодане, слышала щелканье колесиков и стук каблуков по паркету.

— Я ухожу. Ты идешь?

— Нет.

— Уверена? Учти — если ты этого не сделаешь, то все кончено. Не жди, что я стану за тобой бегать и умолять.

Чтобы Макс умолял? Смех, да и только, но сердце готово было разорваться.

— Не стану, — заверила она.

— Прекрасно. Значит, мы друг друга поняли. Где мой паспорт?

— На столе вместе с билетами, — не оборачиваясь, сказала она.

Затаив дыхание, Джулия ждала. Чего ждала? Уступки? Извинения? Нет, не этого. «Я тебя люблю». Она не могла вспомнить, когда он произносил эти слова. И сейчас он их не произнес. Она слышала его шаги, стук колесиков чемодана, дребезжание ключей, шорох бумаг, когда он просматривал авиабилеты и паспорта, затем звякнула дверная ручка.

— Говорю последний раз…

— Я не лечу с тобой.

— Чудесно. Как хочешь. Повторяю, не жди, что я буду бегать за тобой и молить вернуться. Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь.

Снова пауза, и снова она ждет, но после долгого молчания он шумно вздохнул, и… дверь захлопнулась. "

Тем не менее она ждала, ждала до тех пор, пока не загудел лифт и с тихим шумом не закрылись дверцы. Только тогда присела на край дивана, и у нее вырвался сдавленный стон.

Он ушел. Ушел и не сказал ничего, что заставило бы ее передумать. Сказал лишь, что она нарушает условия контракта. Контракт, черт побери! Вот что его волнует. А ее волнует их жизнь. Из-за того, что она отказалась ехать с ним, он растоптал их брак и говорит об этом проклятом контракте!

— Пошел ты к черту, Макс! — закричала она, но голос у нее прервался, и она заплакала. Рыдания разрывали грудь, к горлу подступила тошнота.

Джулия побежала в ванную, где ее вырвало. Это было ужасно. Дрожа, она сползла на пол и привалилась спиной к стене, поджав под себя ноги.

— Я люблю тебя, Макс, — прошептала она. — Почему ты не смог меня выслушать? Почему не захотел дать нам шанс?

А она? Полетела бы с ним, если бы он сказал, что любит ее… обнял бы ее, прижал бы к себе крепко-крепко и попросил прощения?

Нет. И к тому же Максу это несвойственно.

Она взяла себя в руки, умылась, почистила зубы и подправила макияж. Вернувшись в гостиную, набрала номер телефона.

— Джейн?

— Джулия! Привет, дорогая. Как ты?

— Ужасно. Я только что оставила Макса.

— Что? Где оставила?

— Да нет, я от него ушла. Вернее, он от меня ушел…

После долгой паузы Джейн грубо выругалась сквозь зубы.

— О'кей. Ты где?

— У себя в квартире. Джейни, я не знаю, что мне делать…

— Где сейчас Макс?

— Летит в Японию. Я должна была лететь с ним, но… не смогла.

— Понятно. Никуда не уходи. Я скоро приеду, а ты собери сумку. Поживешь у нас.

— У меня все собрано.

— Но не джинсы и не ботинки. У тебя полчаса. Возьми что-нибудь теплое — здесь холодно.

В спальне Джулия долго смотрела на чемодан, лежавший на кровати. Есть ли у нее вообще джинсы? И подходящая для деревни обувь? Она порылась в шкафу и обнаружила старые джинсы и пару прогулочных ботинок. Вытащив из чемодана модные костюмы и туфли-шпильки, она сунула туда джинсы и башмаки, несколько джемперов и захлопнула крышку.

Свадебная фотография стояла на туалетном столике. Джулия вспомнила, что даже тогда у них не хватило времени на медовый месяц. Краткая гражданская церемония и брачная ночь, когда Макс сошел с ума от страсти и они предавались любви до полного изнеможения. Она заснула в его объятиях и, как ни странно, проснувшись, обнаружила его рядом — он не поднялся, как обычно, ни свет ни заря, чтобы поработать на компьютере. Как же давно это было!

У Джулии сдавило горло. Она отвернулась от фотографии и подтащила чемодан к двери. Оглядевшись, поняла, что ничего не хочет брать с собой. Ничего, что напоминало бы о Максе, об их доме, об их жизни.

Но паспорт она взяла. Не хотелось, чтобы паспорт остался у Макса. Да паспорт может ей и понадобиться. Правда, сейчас она не представляет, зачем. Она сунула паспорт в сумочку, потом выбросила содержимое морозилки в мусоропровод и стала ждать Джейн.

Спустя два часа она сидела на кухне в доме Джейн в Суффолке[1]. Джейн кудахтала вокруг подруги и одновременно варила кофе. Запах показался Джулии отвратительным.

— Прости… — успела она выговорить и ринулась в туалет, где ее снова вытошнило.

Джейн стояла рядом.

— Ты в порядке?

— Выживу. Это все нервы. Я люблю его, Джейни, но я его потеряла — он уехал, и теперь я ненавижу себя.

Джейн открыла шкафчик над раковиной и вынула длинную коробочку.

— Вот.

Джулия истерически не расхохоталась.

— Тест на беременность? Ты ненормальная. Ты же знаешь, что я не могу иметь детей. После того гнойного аппендикса я делала тесты. Я не могу зачать…

— Нет такого слова — «не могу». И я тому живое доказательство. Ну пожалуйста. Я тебя прошу.

— И что мне, скажи на милость, теперь делать?

— Ты хочешь остаться с ним?

Даже находясь в шоковом состоянии от результатов теста, Джулия знала ответ.

— Нет. — Она покачала головой. — Макс всегда категорически возражал против детей, и ему пришлось бы измениться до неузнаваемости, прежде чем я смогла бы навязать ему ребенка. Тебе же известно, что он мне сказал: я не могу уйти от него, потому что у меня контракт.

— Может, он хватался за соломинку? — предположила Джейн.

— Макс? О чем ты? Он ни за что никогда не хватается. Во всяком случае, не за соломинку. Он сказал мне, что если я не полечу с ним, то все кончено. Но мне нужно где-то жить. Я не могу оставаться у вас с Питом. В особенности когда ты сама снова ждешь ребенка. — У Джулии вырвался нервный смешок. — Неужели я тоже беременна? Просто не верится. После стольких лет…

Джейн рассмеялась.

— Ну, такое со многими случается. Я вначале тоже этому не поверила, но все же запаслась лишним тестом. Вот он и пригодился. Я очень рада, что у меня появится еще один ребенок. Дети — это чудо. — И она перешла к практическим вопросам: — Итак, где ты хочешь жить? В городе или в деревне?

— В деревне? — Джулия задумалась. — Знаешь, в Лондон меня не тянет. Глупо, конечно, но мне почему-то захотелось иметь сад.

— Сад? — Джейн, склонив голову, с минуту внимательно смотрела на Джулию, потом улыбнулась. — Подожди-ка. — И удалилась в соседнюю комнату.

Через пять минут она вышла с довольным видом.

— Все устроено. У Питера есть друг Джон Блейк, который на год уехал работать в Чикаго. У него дом в деревне, и ему срочно нужен человек, чтобы присматривать за этим домом.

— Почему он не хочет его сдать?

— Да потому, что периодически туда наведывается. Дом у него замечательный, все расходы по содержанию он оплачивает сам, так что тебе остается только жить там. Единственное условие — не устраивать оргий и при необходимости вызывать водопроводчика. О, и еще кормить и прогуливать собаку. Ты как относишься к собакам?

— Обожаю. Всегда мечтала завести пса.

— Прекрасно. А Мерф просто прелесть. И дом тебе понравится. Он называется «Розовый коттедж». Там великолепный сад, но самое главное — он находится всего в трех милях отсюда, и мы будем часто видеться. Здорово, правда?

— А ребенок? Хозяин не станет возражать?

— Джон? Нет. Он обожает детей. И вообще он редко там появляется.