Розы любви

Глава 15

Клер спала очень мало, но в темных закоулках ночи ей удалось найти своего рода покой — печальный, но все-таки покой. Хороший христианин-методист должен поступать так, как подсказывает ему внутреннее знание, идущее из сердца, а ее сердце знало одно: она хочет быть с Никласом так долго, как только возможно. Не как его любовница, нет; едва ли она смогла бы простить себе такое глубокое нравственное падение.

Но когда Клер вспоминала проведенные с ним дни, все сцены вставали перед нею, расцвеченные яркими, сочными красками. Рядом с ними вся ее предыдущая жизнь казалась блеклой и серой. Это было самое лучшее время в ее жизни, и она чувствовала, что когда три месяца истекут, ничто и никто уже не сможет взволновать ее душу так глубоко, как взволновал Никлас. А раз так и раз теперь она, несомненно, попадет в ад, то лучше всего провести остаток времени весело — вместо того, чтобы постоянно бранить себя за проявленную порочность. Для раскаяния в ее распоряжении будут все оставшиеся годы…

Клер тщательно оделась, хотя полагала, что Никлас встанет поздно, так как скорее всего просидел с лордом Стрэтмором далеко за полночь. Она весьма удивилась, когда, спускаясь по лестнице, увидела, как он выходит из дверей утренней гостиной.

Никлас направился ей навстречу, и когда девушка достигла нижней ступеньки, преградил ей путь. Потом, не говоря ни слова, обнял ее и поцеловал. Поскольку она стояла немного выше, их лица оказались примерно на одном уровне, и это было восхитительно удобным. Его объятия были полны нежности, и еще в них чувствовалась тоска по ласке и теплу. Обвивая руки вокруг его шеи, Клер подумала: может быть, этой ночью он тоже чувствовал себя одиноким?

Когда поцелуй окончился, они остались в объятиях друг друга. Клер, нимало не робея, сказала:

— Нынче вы воспользовались своим правом на поцелуй очень рано.

— Мне нравится удивлять вас. Возможно, вам захочется получить сегодня еще один? Тогда придется проявить инициативу самой. А я, если буду в настроении, вам отвечу. — Хотя говорил он шутливо, глаза его пристально вглядывались в ее лицо, — Большую часть сегодняшнего дня я буду занят делами, но к ужину вернусь. Есть ли что-нибудь такое, чем вы особенно хотели бы заняться вечером?

— Втайне я всегда мечтала побывать в цирке Эйнсли, — призналась она. — Это возможно?

В его глазах появился веселый блеск.

— Вам нравятся клоуны и цирковые наездники? Нет ничего легче — сегодня там как раз дают представление. Подумайте, что еще вам хотелось бы увидеть в Лондоне. В библиотеке наверняка есть путеводитель.

Он обнял ее за талию, и они в полном согласии пошли завтракать.

Этот день задал тон всей неделе. Часть времени Никлас занимался делами, а остальное проводил с Клер. Было похоже, что осмотр достопримечательностей Лондона доставляет ему столько же удовольствия, сколько и ей.

По утрам они вместе катались верхом в парке, а во второй половине дня осматривали все, от драгоценностей короны, выставленных в Тауэре, до музея египетских древностей и механического музея, где посетителям демонстрировали ужасающего заводного тарантула. В музей восковых фигур мадам Тюссо Клер ехать отказалась, потому что была уверена, что изображения жертв Французской революции, выполненные в натуральную величину, вызовут у нес ночные кошмары. Никлас возил ее в самые интересные и неожиданные места — даже в мебельные мастерские краснодеревщиков и магазины тканей, чтобы она могла заказать для Эбердэра новую мебель и убранство.

Несколько раз у них обедал Люсьен, чей спокойный интерес к происходящему резко контрастировал с кипучим энтузиазмом Никласа.

Люсьен относился к Клер изысканно учтиво и чуть покровительственно, словно он был ее старшим братом. И хотя она находила его скрытность немного пугающей, в общем он ей очень нравился.

Чтобы не потерять головы. Клер старалась целоваться с Никласом легко и игриво. Никлас тоже не торопил события, правда, его руки забирались все дальше, осваивая новые территории, и Клер совсем не хотелось его останавливать.

В общем и целом вся неделя была сущей идиллией, но девушка подозревала, что это затишье перед надвигающейся бурей. Какова будет эта буря, она, однако, не представляла и потому решила не тратить силы на беспокойство, рассудив, что самое лучшее — это не терять ни единой капли удовольствия, которое она получала от часов, проведенных с Никласом.

Клер наклонилась над бильярдным столом, прицелилась и ударила. Как только кончик кия толкнул шар, она поняла, что удар пришелся не в самую его середину, однако на сей раз кий не соскользнул. Белый шар покатился вперед и загнал цветной шар в лузу.

— Аллилуйя! — с ликованием вскричала она. Лондонский дом не требовал особого присмотра, здесь все и так шло как по маслу, и поскольку Клер не привыкла к праздности, она делила свой досуг между библиотекой и бильярдной. Она поставила себе цель — научиться играть так, чтобы нанести поражение Никласу. Однако она двигалась вперед медленно, пока сапожник с соседней улицы не сделал по ее заказу маленькую кожаную шишечку, которую приклеил к кончику кия. Сегодня Клер использовала этот модифицированный кий в первый раз, и результаты были превосходны.

Она ударила снова, потом еще, и оба раза загнала шары в лузы. Подняв кий, она с удовлетворением поглядела на его кончик. Кожа смягчала удар, уменьшая количество промахов и заметно увеличивая меткость. Улыбнувшись, она принялась упражняться дальше. В следующий раз Никласа ждет большой сюрприз.

— Еще минуточку, мисс. — Горничная Полли воткнула в волосы Клер последнюю шпильку. — Вот так. Теперь все смотрится идеально.

Клер взглянула на свое отражение в зеркале и осталась довольна. Полли умудрилась уложить ее длинные волосы в изящную прическу с локонами, которая выглядела элегантно и без малейшего намека на вычурность.

— Ты все сделала замечательно, Полли. А я-то боялась, что ты соорудишь из моих волос что-нибудь чересчур замысловатое и я буду чувствовать себя так, словно на голове у меня нагромождены птичьи гнезда.

— Прошло не так уж много лет с тех пор, как дамы действительно, носили в прическах птичьи гнезда, не говоря уже о моделях кораблей и вазах со свежими цветами, — сказала Полли. — Моя бабушка тоже служила личной горничной и часто рассказывала мне истории про эти старинные парики. — Она уложила один из локонов немного по-другому. — Но у вас, мисс, чудные волосы. Они такие густые и блестящие! Для того, чтобы подчеркнуть их красоту, лучше всего подходит простая прическа.

— Ну а теперь… — Клер встала, подняла руки, и Полли надела на нее через голову синее шелковое платье. Оно было доставлено нынче днем, как раз к сегодняшнему балу у герцога Кандоувера.

Пока Полли застегивала сзади крючки и завязывала ленты, Клер гладила руками юбку, наслаждаясь, прикосновением мягкой роскошной ткани. Наверное, сегодня вечером она появится в этом наряде в первый и последний раз, поскольку в будущем ей едва ли предстоит много балов.

Когда Поли закончила, Клер повернулась. Это было первое в ее жизни вечернее платье, и она была ошеломлена своим отражением в большом во весь рост зеркале. Женщина, которую она там увидела, была незнакомкой — соблазнительной искушенной незнакомкой.

Заметив выражение лица Клер, Полли ободряюще воскликнула:

— Мисс, вы выглядите просто великолепно!

— Я не узнаю сама себя, — прошептала Клер. Блестящий, переливающийся разными оттенками синий шелк подчеркивал нежный румянец ее щек, а глаза сверкали, как два огромных сапфира.

Клер оглядела обтянутую шелком тонюсенькую талию и пышные складки на бедрах. Потом посмотрела на свою обнаженную глубоким вырезом грудь и недоуменно сдвинула брови.

— Не понимаю, каким образом платье и корсет могут превратить совершенно обыкновенную фигуру в такую, которую принято называть роскошной.

— У вас как раз самый лучший тип фигуры мисс. Иные назовет вашу комплекцию средней, но вы достаточно округлы, чтобы смотреться пышной в таких платьях, как это, и у вас достаточно тонкая талия, чтобы вы казались стройной в других вещах. Вы можете выглядеть и так, и этак, как захотите.

Клер с сомнением покачала головой:

— Я не уверена, хватит ли у меня духу появиться в таком виде на людях.

— На балу у лорда Кандоувера будет множество леди с куда более низкими декольте.

— Весь вопрос в том, действительно ли они леди, — мрачно ответствовала Клер.

— Это вам поможет. Это прислал его милость — Полли взяла со столика обитую бархатом коробочку и открыла ее.

У Клер округлились глаза, когда она увидела содержимое футляра — тройную нитку жемчуга. Никлас подарил ей драгоценности, словно она и вправду была его любовницей, и это несмотря на то, что он по-прежнему ничего не получал за свои деньги.

Полли вынула ожерелье и застегнула его на шее Клер. Прохладные жемчужины ласкали кожу, а их мягкая белизна перекликалась с белизной шелковых цветов, которые были вплетены в ее волосы. В дополнение ко всему прочему, три ряда жемчужин помогали ей чувствовать себя не такой оголенной.

— Спасибо, Полли, ты постаралась на славу и умудрилась точно по поговорке из свиного уха сшить шелковый кошелек. Горничная фыркнула:

— Я только подала в выгодном свете то, что у вас уже есть, мисс. Я знаю немало дам, которые многое бы отдали, лишь бы иметь такой цвет лица, как у вас, — а он ведь у вас природный, без единой крошки пудры или румян.

Показав рукою на свое отражение Клер сказала:

— Но я не узнаю себя в этой женщине. Я не знаю кто она такая.

— Это вы мисс, хотя может, и не та вы, которая вам хорошо знакома — Полли сдвинула брови — Должно быть, можно сказать это по-другому, как-нибудь получше, да только я не знаю, как.

Часы пробили девять. Пора было идти к Никласу. Клер накинула на плечи богатую кашемировую шаль и направилась по коридору к парадной лестнице.

Он ждал ее внизу в вестибюле, такой же дьявольски красивый, как всегда. Нет, еще красивее. По своему обыкновению он был одет в черный фрак, оттененный белой рубашкой и белым жилетом с белой же вышивкой. Услышав ее шаги, он посмотрел вверх и улыбнулся.

— Разве вам никто не объяснял, что светские дамы никогда не бывают пунктуальными?

— Я и не светская, и не дама.

Никлас хотел было что-то ответить, но тут Клер вошла в круг света под лампой, и у него перехватило дыхание.

— Никто, увидев вас такой, какая вы сейчас, ни за что бы не поверил, что перед ним прежняя Клер Морган.

Откровенное желание в его глазах смутило ее. А еще оно заставило ее почувствовать себя глубоко, восхитительно женственной, однако у Клер все равно вырвалось:

— Но вы же не станете произносить заведомую ложь, говоря, что я прекрасна.

Когда она сошла с последней ступеньки лестницы, он ответил:

— Прекрасна? Пожалуй, нет.

Ее сердце сжалось: как видно, она все-таки хотела, чтобы он солгал.

— Лучше всего здесь подойдет другое слово — «обворожительная». — Никлас взялся за край кашемировой шали и обошел кругом, так что шаль соскользнула с плеч на пол и легла вокруг туфелек Клер. — Неотразимая.

Никлас наклонился, и его теплые твердые губы коснулись того места, где кончалась ее шея и начинался подбородок.

— Сильнодействующая смесь невинности и чувственности.

Странное, опьяняющее чувство пронзило Клер, чувство, порожденное как восхищением Никласа, так и его поцелуем. Внезапно Клер ощутила, что она в самом деле та незнакомка в зеркале, притягательная, обольстительная, способная играть в любовные игры так же искусно, как и Никлас. Это было похоже на то, как если бы его овладел дух другой женщины — притом женщины далеко не респектабельной.

— Я рада, что вы остались довольны. — Она подняла руку и провела кончиками пальцев по его лбу, щекам, подбородку, постаравшись, однако, не потревожить складок крахмального галстука.

— Говорила ли я вам в последнее время, что вы, вне всякого сомнения, самый красивый мужчина в Великобритании, если не во всей Европе?

Он фыркнул от смеха и попытался обнять ее.

— Может быть, продолжим этот обмен комплиментами наверху, в спальне?

Она грациозно ускользнула от него, зная, что от этого движения его обдаст запахом ее духов, западающим в память ароматом дикой розы, который порекомендовала ей Полли.

— Нам пора ехать. Нельзя упустить случай разыскать лорда Майкла, — с улыбкой промолвила Клер.

— Вы, как я вижу, учитесь быть опасной, Клариссима, — тихо сказал он; лицо его выражало разом удивление и желание.

Никлас рассмеялся, затем поднял с пола шаль и вновь обвил ею плечи Клер. От легкого прикосновения его рук по ее жилам пробежал огонь. Ничего не говоря, она взяла его под руку; они вышли из дома и сели в поджидающую у крыльца карету.

— А почему лорд Стрэтмор сказал, что этот бал неподходящее для меня развлечение? Герцог что, закатывает оргии? — спросила Клер, она положила свою руку на его и погладила ладонь большим пальцем.

— Нет, ничего подобного там не бывает, хотя что правда, то правда: немногие семьи разрешили бы своим незамужним дочерям посещать его балы. Увеселения, которые дает Рэйф, считаются фривольными — мужчина может явиться туда с любовницей и, возможно, встретит там собственную жену, которая тоже пришла в сопровождении любовника. — Никлас сплел пальцы с пальцами Клер и положил их руки себе на колено. — Большинство женщин, приглашенных на этот бал, — из высшего света, однако среди них будут попадаться и дорогие куртизанки.

— А как их можно различить?

— Светские дамы поведут себя более вызывающе, — объяснил он, — а куртизанки — чуть скромнее.

Она улыбнулась. В уютной темноте кареты было легко флиртовать. Полли оказалась права: соблазнительная, кокетливая женщина в зеркале — абсолютная реальность, это была та опасная часть ее самой, в существовании которой Клер доселе никогда себе не сознавалась. Однако, как бы случайно касаясь колена Никласа своим, она ничуть не сожалела о происшедшем с ней превращении. Это она сделает позже.

В темноте губы Никласа нашли ее рот, и они слились в долгом, неспешном поцелуе, который стал более пылким, когда его рука проникла под шаль и начала ласкать обнаженную спину Клер. Еще тридцать секунд таких ласк — и она растает, как воск, и позволит ему делать с собою все, что он захочет.

Вспомнив, что лучшим способом обороны является нападение, Клер положила руку на колено Никласа и стиснула его. По его телу пробежала дрожь.

— Вы действительно опасны, — произнес он нетвердым голосом. Его рука скользнула к ее груди. — Хотите узнать, как далеко можно продвинуться, едучи в карете?

Клер залилась смехом.

— Вы же сказали, что дом герцога совсем близко.

— Я совсем не это имел в виду, и вы меня отлично поняли, беспутная вы кокетка.

Ее сосок отвердел, когда он начал поглаживать его сквозь шелк большим пальцем. Если они и дальше будут продолжать в таком же духе, то она действительно узнает, как далеко можно продвинуться, едучи в карете.

— Думаю, нам пора остановиться, — сделав глубокий вдох, сказала Клер.

Его рука переместилась с ее груди на более безопасную территорию — талию.

— Этот запрет распространяется на весь остаток вечера? Она на мгновение задумалась.

— Нет, не на весь, а только на то время, пока мы едем. Еще слишком рано, чтобы наложить табу на прикосновения на весь остаток вечера.

Переводя дыхание. Клер с особой ясностью поняла, что эта безумная игра стала возможной лишь потому, что она доверяет Никласу. Всякий раз, когда она требовала остановиться, он немедля подчинялся, и именно его выдержка позволяла ей безнаказанно играть роль сирены. Она улыбнулась в темноте и подумала: «Интересно, какой будет следующая фаза игры?»