Рыжая на его голову

Глава 22

Глеб

Я доволен собой, удалось провести Даньку и навязать ей свою помощь. Да, бабла улетит немало, но у меня хватит. А Егорова получит от меня еще, никак не угомонится. Снова злят родители, скорефанились, чтобы меня воспитывать. Опоздали, я уже вырос и на их вопли не поведусь.

Мы сидим у кабинета хирурга, ждем, когда он придет с обеда и примет меня. Я не могу сдержать улыбку, вспоминая как мягкие теплые пальцы Даньки касались моей кожи на спине, когда она поправляла мне футболку. Я до сих пор будто ощущаю ее прикосновения, они греют.

Девушка листает фотки в смартфоне, показывая мне свою любимую Верону. Прижимается к моему боку и я балдею. Она делает это неосознанно, чтобы быть ближе, не тянуться. Маленький белый палец снова пролистывает страницу и восклицает:

— А это тот самый балкон! Ну, где Джульетта ждала своего Ромео, и он потом залезал к ней по виноградным лозам.

— И ты веришь в этот миф? Их же на самом деле не было, выдумки Шекспира, — разглядываю старинный дом и балкон, который уже давно бы развалился от времени. Но надо же туристов чем-то привлекать.

— Не романтик ты, Шмелев, — отодвигается от меня Данька, так и хочется зарядить себе по лбу. — Да, может и не было. Но люди верят, и толпами сюда приходят. И я верю, что такие влюбленные и юные были во все времена. Ты просто не любил никогда.

— А ты? Любила? Раз веришь.

Она странно смотрит в мои глаза, и молчит. Потом встает со скамейки, отходит к окну, а я любуюсь ее ладной фигуркой. Девчонка даже не подозревает, какие чувства вызывает во мне. В моем лексиконе появилось еще одно слово — красивая. И нежная.

— Мои подруги уже влюблялись в мальчиков, — не поворачивается от окна, даже интересно становится, что там увидела такого. — Я видела это, и поэтому верю.

— Самой не хочется влюбиться? — встаю позади нее, вздрагивает от неожиданности.

— Ну… нет, в моих планах нет места этому чувству. Я себя адекватно оцениваю, никто не позарится на такое убожество. Поэтому — окончу школу и пойду учиться на детского врача.

Она серьезно сейчас? Никто не позарится? Я видел, как отвисали челюсти у парней, когда она рассказывала им о своем городе, о себе. Чуть слюни не пускали. Я понял, нам, мужикам не важна красота лица. Важно кое-что другое. Мне еще сам человек важен. Вот ей я бы доверился полностью, не глядя. А Егоровой нет, обхожу ее десятой дорогой уже, несмотря на то, что она считается красоткой во всех смыслах.

— Данька, ты классная, не загоняйся так, — пытаюсь приободрить девчонку, коряво, но вижу улыбку на милом лице.

Ну вот, еще одно слово в копилку. Милая.

— Ты хотел посмотреть, какой я флайер? Я нашла видео с выступления команды черлидеров.

— О, супер!

Возвращаемся на скамейку и я смотрю видео. Это и правда супер, Данька взлетает легко и непринужденно, делает разные трюки с точностью, доверяя своим базам. А вот это мне уже не нравится, в базах у нее два мощных парня, которые с легкостью ее выбрасывают высоко вверх. Потом она балансирует на одной ноге, делая ласточку, и база почти без усилий держит девчонку на вытянутой руке.

— Да уж, — возвращаю ей смартфон.

Слов больше нет, перед глазами качок, который ловит мою Даньку в свои объятия, и они улыбаются друг другу.

— Тебе не понравилось видео? Ты снова хмуришься, — переживает птаха, виновато заглядывая в мои глаза.

— Ты классный флайер, я круче и не видел. Мне не нравится твоя база. Это мужики, качки, блин, — моя рука сама сжимается в кулак, бью по своему колену, недавняя травма отзывается резкой болью, переходя в пульсирующую.

— И что? — она правда не понимает или прикалывается сейчас?

— И то. Обычно это просто сильные девушки из команды, а не…

— Это мальчики из параллельного класса, не мужики, просто в хорошей физической форме, — поясняет спокойно, а я так и вижу, как грабли «мальчиков» стискивают талию Даньки, касаются ее бедер под короткой юбкой. — Тренер специально поставил их на соревнования. А так они баскетболисты, на обычных матчах мы не делаем трюков с поддержкой, просто танцуем с помпонами, поддерживая команду. Эти двое еще и гимнасты. Хорошие мальчики.

— Хорошие мальчики?! — вскакиваю, отходя от девушки.

Она объясняет с такой пылкостью, ее глаза горят и сверкают, румянец заливает лицо. Мое сердце ускоряется, адреналин зашкаливает в крови. Даже когда забиваю шайбу не испытываю таких взрывных эмоций. Смотрю на нее, а мерещатся другие картинки, взрослые и откровенные.

— Тебе плохо? Ну-ка присядь… — хватается за мое запястье, считая пульс. — У тебя тахикардия… надо что-то делать.

— Слово какое мудреное, — смеюсь, впитывая тепло ее хрупких пальчиков. — Не надо ничего делать, пройдет.

— Я много слов знаю уже, из медицины, готовлюсь поступать в мед вуз. И правда, проходит.

Она не поняла, что волнует меня, вызывает жгучую ревность. Ладно, пусть пока ни о чем не подозревает, маленькая еще. Обеденный перерыв у доктора подходит к концу и у кабинета начинают собираться другие больные, с замотанными рукам-ногами, со снимками и медицинскими картами. Я вхожу первым и быстро освобождаюсь, доктор не находит ничего серьезного.

Покупки тоже делаем в режиме турбо, главное, что я знал местонахождение нужных магазинов. Заодно покупаю и сумку, похожую на ту, которую попортил в первый день, и блузку, изорванную из-за меня.

— Зачем сумка? — смеется Данька, крутясь перед зеркалом, примеряя вещь к себе. — Ты же уже рюкзачок купил.

— Не помешает. И ты забыла, что я в первый день в школе испортил твою сумку.

— Спасибо! — идем на выход, и Данька белкой скачет вокруг меня, не дает взять ее за руку. Похоже, ее возбуждает шопинг, приходится припугнуть.

— Не угомонишься — поцелую.

Это действует, смотрит на меня с опаской и затихает, шагает рядом, вцепившись в обновку. Сумка ей понравилась.

У нас есть время до работы Даньки, решаюсь показать ей город, хоть немного, чтобы знала — наш город ничем не хуже Вероны. Ездим на байке по всяким паркам и мостам, она восхищается красотой памятников и цветниками, потом приезжаем на смотровую площадку над морем.

— Ух! Какое оно бескрайнее! — восхищается мелкая, голос так и звенит.

Девушка раскидывает руки в стороны, на манер сцены в «Титанике», стоя у самых перил. Кажется, будто мы на корабле, подхожу сзади и встаю вплотную. Не выдерживаю, обвиваю стройный стан руками. Данька поворачивает голову и серьезно смотрит мне в глаза, но ничего не говорит. Так стоим долго, наблюдая за яхтами и катерами вдали.

— А дельфины здесь есть? — спрашивает задумчиво, прижавшись спиной ко мне. — Вот если туда, далеко, поплыть на катере?

— Моряки говорят — пойти, — поправляю ее, усиливая объятия, насколько это возможно.

— Ну, пойти. Хочу посмотреть на дельфинов.

— Завтра нет тренировки, можем поехать в дельфинарий. В море вряд ли встретишь их, если только очень далеко забраться. И то не факт.

Смотрю на часы, времени только на то, чтобы сгрузить покупки дома и доехать до ледового. Как не хочется отлипать от сладкой девчонки, приходится сделать это, ничего не поделаешь.