Глава 16

На секунду мне показалась, что Марк стартанет с места, как заправский гонщик, и увезет меня в закат, чтобы всю ночь напролет наслаждаться друг другом, пока бледное рассветное солнца не разбудит нас, лаская короткими лучами сквозь замороженные стекла.

Но профессор, вопреки ожиданиям, плавно вырулил с парковки.

Хотелось, чтобы этот вечер не прекращался. Марк сосредоточенно вел автомобиль, а я беззастенчиво разглядывала его аристократически правильное лицо. Разве может быть мужчина настолько красивым? Разве может настолько красивый мужчина быть моим?

Словно подслушав мои мысли, Марк осторожно взял мою ладонь и положил на рычаг управления коробкой передач. Сверху легла его горячая тяжелая рука. Уверенно сжав мои дрожащие пальцы, профессор переключил скорость и, продолжая следить за дорогой, стал аккуратно поглаживать прохладную кожу своим большим пальцем, посылая короткие импульсы прямиком, нет, не в сердце, а ниже… гораздо ниже… туда, где стремительно наливалась жаром истосковавшаяся по властным пальцам Марка плоть.

Незамысловатый, вроде бы, жест вызвал череду неприличных, откровенно пошлых мыслей. Я представила, что вместо рычага в мою ладонь упирается упругий вздыбленный член профессора, и мой учитель преподает мне основы интимных ласк, направляя, показывая, какие именно движения способны доставить удовольствие настоящему мужчине.

С моих пересохших чуть приоткрытых губ сорвался откровенный стон, глаза закрылись, а бедра непроизвольно сжались в попытке усилить давление и испытать такую необходимую мне сейчас легкую боль.

— Блядь, кошка! — выругался Марк, обратив, наконец, на меня свое внимание.

Недаром профессор — подумала я, потому что в тот же миг рука была перемещена прямиком на объект моих фантазий. Сквозь плотную ткань натянутых брюк рвался наружу твердый горячий орган. Марк с силой сжал мою ладонь вместе со своим членом и зашипел невнятным матом. Ему точно было больно, но судя по расширившимся зрачкам и часто бьющейся на виске голубой жилке, эта боль также была и источником удовольствия.

Меня словно ударило током.

Я резко одернула руку, но лишь на мгновение, чтобы за доли секунды отстегнуть душащий ремень безопасности, скинуть с плеч ненужную, неудобную шубу и вновь вернуться к Марку.

— Вика, твою мать, что ты творишь?!

Глупый вопрос, профессор, ты прекрасно знаешь, что! С ловкостью, которую сама от себя не ожидала, я расстегнула ремень на брюках, вжикнула молнией ширинки и оттянула мягкий трикотаж боксеров.

— Блядь, малыш! Тормози! — зарычал мужчина, но противореча сам себе, приподнялся, предоставляя возможность стянуть с его прекрасной задницы брюки и белье.

Налитой, перевитый венами ствол упруго выскочил из плена и звонко шлепнул рельефные кубики на животе мужчины. Не теряя ни секунды, я сжала ладонью Марка и испытала предоргазменные сокращения в животе, ощутив невероятную бархатистость его кожи.

Марк мягко обхватил мою руку, неуверенно застывшую на подрагивающем от возбуждения члене, вновь сильно сдавил и ритмично, резко и даже как-то грубо несколько раз дернул вверх-вниз.

На темной крупной головке выступила крупная прозрачная капля, которую тут же захотелось слизнуть. Воздух салона наполнился терпким ароматом вожделения, пряным, мускусным, сводящим с ума. Запах желания Марка будил во мне неутолимую похоть. Хотелось выгнуться кошкой, бесстыдно оттопырить зад и бескрайне широко раздвинуть ноги, подставляя себя под удары этого идеального фаллоса.

Горский отпустил мою руку, позволяя продолжить самостоятельно.

— Ну же, малыш, возьми его в ротик. — прохрипел профессор и я послушно исполнила просьбу.

Нежная солоноватая плоть заполнила мой рот, натягивая до боли уголки губ. С этого момента я прыгнула в пропасть, и остановить или замедлить падение больше невозможно.

Забыв обо всем на свете, я сосала массивный член, пусть неумело, не очень глубоко, постоянно сбиваясь с ритма и захлебываясь собственной слюной. Однако, несомненно, получала при этом удовольствие, чувствуя, как напрягаются мышцы пресса Марка, как снова и снова под моим язычком образуется густая капля. Наверняка, дыхание мужчины сбилось, но услышать что-либо было невозможно, потому что я сама слишком громко стонала прямо с членом во рту, возбуждаясь все больше и больше.

В какой-то момент автомобиль налетел на кочку. Затылок, стукнувшись, уперся в руль, а твердый ствол протолкнулся глубоко в глотку.

Марк резко свернул на обочину, извергая неподобающие профессору ругательства.

Я подняла голову и взглянула на мужчину ошалевшими глазами, из которых градом катились слезы, хотя плакать совершенно не хотелось. Горло немного саднило, а по подбородку текли густые слюни, но я не могла перестать счастливо улыбаться.

— Сука! — выругался Марк и жадно впился губами в мой влажный рот.

Когда я, наконец, отстранилась, мужская рука уверенно легла мне на затылок и решительно направила обратно к паху. Теперь ритм задавал профессор. Это больше не был неумелый, нервно-жадный минет в исполнении меня. Теперь вся инициатива перешла к Марку, чьи вздохи, хрипы и ругательства больше не заглушали даже мои стоны.

Профессор ритмично и глубоко трахал мой рот. Мягкая кожа члена царапалась о мои зубы, горло сжимало головку спазмами, а потрескавшиеся губы натирали неутомимую плоть. Но Марк, не обращая на это внимания, лишь довольно рычал и бормотал пошлые глупости.

— Да, малыш! Вот так, моя девочка… Какой же у тебя сладкий ротик. Я так мечтал его трахнуть. Да… Соси, девочка! Давай еще чуть-чуть поглубже… Дыши носом, котенок… Ты ведь течешь сейчас, кошка?!

А я да. Я текла.

— Викуль, а давай скинем твое платьице, хочу видеть тебя, малыш!

Отпустив ненадолго член, я покорно подняла руки вверх, а Марк стянул надоевшее ему платье и отбросил на заднее сидение. О, я ведь надеялась на встречу, поэтому сейчас с гордостью наблюдала за реакцией профессора. Определенно прозрачное кружево нежно-розового белья и чулки произвели должный эффект.

Ученый интеллигент вновь грязно выругался, а я, хохотнув, вновь вобрала Марка в рот. Ритмичные движения продолжились с новой силой.

— Поласкай себя, малыш, мне не дотянуться. Давай, сними свои мокрые трусики. Покажи мне свою сладкую киску. Я все еще помню, как я ты там розовая и припухшая.

Я могла кончить от одних его пошлых слов, но послушно стянула кружево до колен, обнажая сочную растопыренную плоть. Пальцы привычно заскользили по возбужденным складкам, собирая влагу.

Подняв голову, чтобы вдохнуть побольше кислорода, я заметила, что Марк смотрит в окно позади меня.

Что он там увидел?

Обернулась в поисках ответа и поняла. В черном тонированном стекле, как в зеркале отражались мои раздвинутые ноги с рукой, сжимающей клитор. Насладиться видом порочный, как сам дьявол, профессор мне не дал.

Мы не продержались дольше пяти минут. Под хрипы Марка «кончай, малыш, и я наполню твой ротик спермой» я затряслась, ослепленная вспышкой оргазма. Вслед за мной профессор исполнил обещание и обильно излился, до боли сжимая в кулаке мои волосы.

Глотать в таком положении было сложно. Концентрированный экстракт Горского выплескивался изо рта, стекая по стволу и моей руке. Обессиленный и расслабленный Марк отпустил мою голову и потянулся за салфетками, но я жестом его остановила и слизала влажные прозрачно-белые следы с все еще упругого члена и своих подрагивающих пальцев.

— Маленькая ведьма! — прохрипел профессор, потянув меня на себя.

Спустя мгновение, я устроилась на коленях своего невероятного мужчины. Он тут же скользнул пальцами в мою горячую киску, собирая густую влагу, а затем, мазнул или по моим губам и протолкнул в рот, позволив ощутить вкус собственного наслаждения. Не прерывая зрительного контакта, я жадно лизнула подушечки пальцев.

— Сучка порочная! — рыкнул Марк, и я растворилась в алчном поцелуе со вкусом наших оргазмов.

Загрузка...