Наверное, человечка Эленари, услышав всё это, сейчас лежала бы в глубоком обмороке. Или металась в панике, не зная, как помочь своим детям. В особенной опасности оказалась Мирини, которая дружила с дочерью тайного советника.
И пусть дружбой это в полной мере назвать нельзя, — скорее моя девочка одна из свиты королевы магической академии, — мне не нравилось такое положение вещей. Старший Тафт очень опасный дракон, и наверняка его не зря боятся, но детей своих он упустил.
Дочь явно использовала что-то запрещённое для хороших оценок, а сын ощущал себя совершенно безнаказанным и творил, что пожелает. Ко мне он проникся неким чувством, больше похожим на болезненное любопытство, чем на увлечённость.
Возможно, всему виной детская тайна, которую я пригрозила раскрыть, или же дело в несчастной судьбе Сирини. Это было не важно! Главное, что этот молодой и неуравновешенный дракон в любой момент мог поменять свои намерения, и я его действительно серьёзно опасалась.
При этом всё равно позволяла крутиться рядом, ведь мне было необходимо узнать, что же такое позволило Итэни и Мирини улучшить оценки…
— Нари? — позвал Фирран, и я встрепенулась. Подняла взгляд и сурово поджала губы. Магистр поднял руки с раскрытыми ладонями и тихо рассмеялся: — Ладно-ладно. Больше не стану так называть… Пока.
Последнее слово он произнёс практически беззвучно, но я услышала и осуждающе покачала головой:
— Не стоит быть таким легкомысленным, Фирран. Чем дольше я нахожусь в теле Сирини, тем больше всё вокруг усложняется.
— Что делать, — он обезоруживающе улыбнулся. — Когда ты рядом, мне хочется быть легкомысленным. Ощутить себя молодым и бесшабашным, делать глупости и не думать о последствиях.
Поймав себя на том, что мне нравится слышать это, я торопливо нахмурилась и резко спросила:
— Это как-то связано со словами, которые ты произнёс, выпив зелье Сияющего гриба?
Мужчина промолчал, и я тяжело вздохнула. Серьёзно глянула на мага и с тревогой призналась:
— Порой мне кажется, что ты действительно влюблён в эту девочку и переносишь на меня чувства к ней.
Фирран подался вперёд и обхватил крупными тёплыми ладонями мои руки. Глянув исподлобья, хрипловато произнёс:
— Почему ты не веришь, что у меня есть чувства к Эленари?
Сердце пропустило удар, и я поспешила высвободиться. Отодвинувшись, нервно ответила:
— Я же старая!
Мужчина широко ухмыльнулся, и я торопливо добавила:
— Не говори, что это не так! Я осознаю, что сейчас нахожусь в теле юной девушки. Но когда-нибудь вернусь в своё. Да-да! Я не могу быть настолько жестокой и бесстыдной, чтобы остаться такой на всю жизнь. Меня мучает мысль, что у Сирини ещё есть шансы на воскрешение. Ведь её магия так сильна!
Магистр потянулся ко мне, чтобы что-то сказать, но я не позволила, тут же продолжив:
— Я согласилась на эту авантюру только чтобы спасти моих дочек. Мне не важно, что Дайна сотворит с Андианом… Пусть хоть всю кровь у него выпьет! Но своих детей я в обиду не дам! Поэтому обещаю, что освобожу это тело, как только Мирини и Верини будут в безопасности.
И замолчала, тяжело дыша. Я так быстро тараторила, что запыхалась.
Фирран вздохнул и, откинувшись на спинку сидения, тепло посмотрел на меня:
— Как же быть? Похоже, ты всерьёз думаешь, что сумеешь сбежать от меня.
Уголки его губ приподнялись, но во взгляде не было и тени улыбки. Резко взмахнув кистью руки, магистр выпустил сноп ярких искр, и повозка наполнилась шумом. Стало слышно, как ругаются лавочники, перекрикиваются, здороваясь между собой, горожане, цокают по брусчатке копыта лошадей и скрипят колёса роскошных карет и старых телег.
А ведь ещё мгновение назад была тишина.
Фирран постучал в стенку повозки и громко назвал адрес.
Я похолодела: мы направлялись к склепу рода Эстелар!