Самый темный соблазн

Глава 20

– Ладно, давай посмотрим, смогу ли я составить конкуренцию маленькому Карлу. – Парис медленно подался вперёд и нежно прижался губами к губам Сиенны, оторвался от них и прижался снова, дразня её этими прикосновениями, едва ощутимой дегустацией. Сиенна обмякла в его объятиях, царапая ноготками кожу его головы, ведя руками ниже, ещё ниже, и в конечном счёте, обвивая Париса за шею и не позволяя от себя оторваться.

Он провёл языком по её губам, впитывая их вкус, давая Сиенне то, что она хотела, медленно, непринуждённо, а когда она открыла рот, Парис скользнул туда языком, двигаясь глубже, впитывая ещё больше её вкуса. Их языки встретились, сплетаясь, участвуя в дуэли долгих, томных ласк. Сиенна и Парис изучали друг друга, каждую деталь языка и зубов, дыхание и вкус, и это оказалось самым сексуальным делом, каким Парис занимался в своей жизни.

В их первую встречу, именно Сиенна поцеловала его, и отвлекая, таким образом, воткнула в его шею иглу. Что-то подобное она могла сотворить и сейчас, но Париса это не заботило. Его тело тлело от страсти, а кровь текла расплавленной лавой, чего раньше никогда не происходило. Сердце Париса отбивало барабанную дробь, взывая к этой женщине, этой одержимости. Руки и ноги Париса затряслись.

Из-за окружающей их плотной тьмы, Парис по-прежнему ничего не видел, и на поверхность вырвались другие чувства. Цветочный аромат Сиенны наполнил его обоняние, вызывая у воина головокружение. Его татуированные кончики пальцев покалывало от воспоминаний её шёлкового тела. Уши подёргивались, улавливая каждый издаваемый Сиенной звук. А её вкус... о боже, да... амброзия в своём более мощном воплощении.

Ведь именно такой теперь была Сиенна. Такой её сделал Кронос – поставщик амброзии, ходячий амброзия-дозатор. Воткнув соломинку в её вену, ты мог достичь вечности от её содержимого.

Но для людей амброзия имела убийственный эффект. Однажды она едва не убила женщину Мэддокса. А вот Сиенна уже была мертва и больше не являлась человеком. При кормлении амброзией с ней смешивался её нектар, необходимый для "роста растения" и получалось то, что могло убить даже смертного, и в сущности, девушка являлась "плодородной почвой" для разведения наркотиков.

То, что бежало по венам Сиенны имело значительный привыкающий процесс, чем то, что Парис плескал в свою выпивку. И если кто-то из бессмертных попробует кровь Сиенны, то мгновенно ощутит от неё зависимость. Они будут нуждаться в ней, беречь как зеница око и биться до смерти с любым, кто попытается забрать у них Сиенну.

Во имя всех святых, зачем Кронос сотворил с ней такое? Зачем он сделал её такой мишенью?

Ещё один вопрос, который им двоим, придётся выяснить... с клинками в руках.

"Не думай об этом сейчас. Ты получил её. Сиенна в безопасности и хочет тебя также сильно, как ты хочешь её."

Парис обхватил её за талию, приподнял и крепко прижал к стене.

– Детка, обними меня ногами.

Сиенна повиновалась, и Парис потёрся твёрдым членом о её клитор так сильно, что она вскрикнула. Это было... это было... Не описать словами.

"Больше."

Всё. Всё. В конце концов, важно только это слово.

– Ты уже мокрая и готовая принять меня? – Обычно он одаривал девушек потоком красивых, бессмысленных фраз. Сиенне посчастливилось вытянуть из Париса что-то кроме "моя", "больше" и "да".

Недолгое сомнение и Сиенна прошептала:

– Да.

Всплеск сексуальной энергии с намёком на сдержанность... жаркое сочетание.

Их языки снова сплелись, лаская друг друга быстрее, ещё быстрее. Её поцелуй был подобен сексу. Сокрушительный, поглощающий, необходимый. Парису было мало, и он не думал, что когда-нибудь сможет этим насытиться. Всё, что ему пришлось совершить ради этого, определённо стоило того.

Он был со многими людьми, совершал многие вещи. Некоторые ему нравились, а некоторые нет. В девяноста процентах подобных случаев Парис действовал на автопилоте, двигаясь, чтобы получить то, что ему нужно, пока не оставлял своего партнёра по сексу с улыбкой удовлетворения на губах, даже если ненавидел того, с кем был, презирал запахи, цепкие руки, понимание того, что был внутри кого-то, кого он не знал.

Сейчас же Парис не действовал автоматически. Им двигали инстинкт, потребность овладеть и быть покорённым. Потребность стать единственным, как бы банально это не звучало. Поэтому он снова поцеловал её, потому что просто не мог этого не сделать. Потому что ему требовалось больше знания её вкуса, Сиенны в целом. Парис наклонил голову для ещё более глубокого контакта, быстрее двигая языком, беря её рот так, как он хотел взять её тело.

На этот раз Сиенна не выразила никакого протеста. Всё то время, что он потирался о её тело. Его нервные окончания стали настолько чувствительными, что Парис подумал, к моменту, как всё завершится, они останутся оголёнными.

– Да, – простонала Сиенна и, очевидно, на этот раз его пыл ей понравился. – Парис... я сейчас... Ты должен... остановиться... Не останавливайся... пожалуйста, остановись. Парис!

Невозможно остановиться. Парис прижался к Сиенне ещё сильнее, слыша её вскрики удовольствия и, чёрт, он был объят пламенем. Он сгорал ради неё, отчаянно жаждая скользнуть в Сиенну так глубоко, чтобы она поняла, что принадлежит ему.

"Больше!"

– Парис... остановись... пожалуйста.

Опять это слово.

– Остановись. – Сиенна потянула его за волосы, вынуждая поднять голову.

– Я хочу тебя, – прохрипела она, – но не здесь. В другом месте. Наедине.

"БОЛЬШЕ."

Парис, испытывая головокружение от потребности, подумал о том, что вернёт её в спальню. Да. Именно это ему и следует сделать, потому что должен раздеть её, увидеть, оказаться в ней сейчас же, сейчас, сейчас.

Парис выпрямился и потянул Сиенну за собой. Один шаг, всего лишь шаг, и нижнюю часть его ноги словно пронзила тысяча иголочек. К Парису вернулось осознание ситуации, и он вернулся в кровавый круг. Он тяжело дышал, ощущал тепло, разносимое кровью вниз по его голени, и удивился бы, обнаружив в себе хоть какую-нибудь силу. Появившиеся по мановению палочки тенеобразные существа зарычали на него, словно Парис был стейком, а они – ужасно проголодавшимися псами.

Неужели именно это терпела Сиенна?

От слишком сильной боли при этой мысли Разврат удалился вглубь его разума.

Тьма... поднималась... Рука Париса оказалась на рукояти клинка, сжала её, когда воин приготовился прыгнуть в самую гущу событий и рубить направо и налево.

Сиенна успокаивающим жестом обхватила его бицепсы. Она тоже тяжело дышала.

– Ты в порядке?

– Ты ранена? – Он осмотрел её с ног до головы в поисках повреждений.

– Я нет. А как ты?

– Я в порядке. – Её соски были по-прежнему тверды, как бусинки, а живот подрагивал. Потребность всё ещё снедала её тело, но Сиенна оказалась в силах прекратить всё, тогда как Парис не мог. Это впечатляло. И раздражало.

– Ты...

Так же внезапно, как и появились, эти тенеобразные существа исчезли. Замок перестал трястись, крики затихли. В коридоре снова появился свет. Парису пришлось проморгаться из-за жжения в глазах.

Щёки Сиенны пылали румянцем, губы были мягкими, припухшими и приоткрытыми, блестя от его поцелуев. Должно быть, Парис ни один раз зарывался руками в её волосы, которые теперь висели спутанными прядями. Сиенна выглядела распутной, порочной и такой сексуальной, что член Париса, пульсируя, упёрся в ширинку.

Он отвернулся прежде, чем вернуться к тому, на чём они остановились, и продолжить её терзать. В центре коридора, в круге из собственной крови, склонив голову, скорчился Уильям. У двери своей комнаты стояла бессмертная. Её глаза были широко распахнуты. В них сквозила неуверенность. Мужчина, которого защищал Уильям, тоже стоял у своей двери.

Другой мужчина, до которого Уильям не смог добраться вовремя, лежал на полу своей спальни в луже тёмно-красной крови... и чего-то ещё. Он корчился в муках, словно пытался собраться с силами.

– Ты знаешь, что это было? – требовательно спросил Парис. Когда его мир закружился, он нахмурился и упёрся рукой в стену, чтобы удержаться на ногах. Но это головокружение не было из-за потери крови или боли.

Разврат захныкал, пуская волну слабости прямо в вены Париса. Ублюдка в последнее время слишком часто воспламеняли и обламывали, а с прибавлением отказа Сиенны начался отсчёт времени перед запуском "катастрофы". А это значит, что если в ближайшее время Парис не займётся сексом, то быстро обессилит и станет полностью бесполезным. Пока Парис не отключится, испускаемые им феромоны будут привлекать к нему людей, пока кто-нибудь просто не взберётся на него.

Он этого ни в коем случае не допустит. Его причины для отказа Сиенны не исчезли чудесным образом, но они его больше не остановят. Он взял бы её там, где смог заполучить, потому что иначе пришлось бы взять кого-нибудь другого, а этого ему не хотелось.

– Да, я знаю, кто они, – отдышавшись, сумел произнести Уильям. Его не от мира сего голубые глаза пригвоздили Париса к месту. В воздухе потрескивало напряжение. – Давным-давном, Кронос создал этих существ тем же способом, каким Зевс создал вас, но я слышал, что после заключения Кроноса, заботу об этих существах на себя взял кто-то другой. Должно быть, титан вернул их. И сейчас я намерен поболтать с ним о гостеприимстве и манерах. – В этих словах сквозила угроза.

Очевидно, Уильям планировал разговор для двоих, из которых только один сможет уйти. Да, Парис хотел сделать тоже самое.

– Подобное всегда с тобой происходит? – спросил он, вернувшись к Сиенне и указав большим пальцем на распоротого от шеи до пупка парня. Потому что из-за того, что находилось в крови Сиенны, существа сошли бы с ума. Они бы все ринулись к ней и не оставили в покое, пока не осушили до последней капельки.

Ответа не последовало.

– Сиенна. Что... – Парис осознал, что её взгляд остекленел, а глаза светятся ярко красным.

– Наказать, – прошептала она.

Гнев завладел её разумом и телом.

– Я должна наказать их, – повторила Сиенна голосом, каким никогда не разговаривала раньше с Парисом: сплошная серьёзность, никакой страсти. Секунду спустя из её спины вырвались крылья, раскрываясь полуночным облаком с фиолетовым обрамлением. Она взмахнула ими вверх, вниз, расправляя во всю длину и царапая стены и пол.

– Сиенна, – окликнул её Парис. Спокойствие, он должен сохранять спокойствие. В противном случае, Гнев обратит своё внимание и желание наказать на него. Он пощёлкал пальцами перед её лицом. – Детка, мне нужно, чтобы ты послушала меня, хорошо?

– Наказать. – Её крылья задвигались быстрее, и Сиенна вспорхнула в воздух.

– Сиенна.

Не говоря ни слова, она устремилась к единственному окну, разбила стекло и растворилась в ночи.

Парис бросился за ней, но промахнулся, и половина его тела оказалась в свободном парении, готовое пролететь огромное количество этажей этого замка и шлёпнуться в пенное озеро гибели. Проклятье. Разве он не просил её принять в себе ублюдка? Придурок. И даже заикаться страшно о том, куда Гнев поманил её или что собирался заставить её сделать.

Так или иначе, он пойдёт за ней.

Никогда он столько не охотился за женщиной. Парис подтянулся назад и приступил к изучению наклонной плоскости замка, пытаясь найти самый лучший и быстрый путь вниз, не привлекая внимание горгулий. И знаете что? Существовал только один путь. Ему придётся спрыгнуть с пятидесятифутовой высоты и молиться о том, чтобы при ударе не сломались ноги.

Проблема в том, что приблизившись к порогу займись-сексом-или-умри, он причинит себе боль и не сможет быстро исцелиться. Плевать. Сиенна в опасности. Он сделает всё необходимое. Парис перенёс ногу через подоконник.

– Оставайся здесь, – бросил Парис через плечо. – Помоги чем сможешь бессмертным.

– Она далеко впереди, – донёсся приглушённый ответ Уильяма.

Перенеся вторую ногу, Парис начал обратный отсчёт: "Три. Два. Как же глупо. Один..."

И внезапно появился Захариил, грациозно размахивая в воздухе белыми крыльями. Вокруг него витали снежинки, составляя идеальное сочетание с безэмоциональными чертами его лица. Ангел выгнул чёрную бровь.

– Хочешь прокатиться?

– Где тебя носило, когда сюда нагрянули тени? – грубо спросил Парис.

– Я могу тратить время, отвечая на твой вопрос, или могу тебе помочь.

"Как же тошнит от его манипуляций, но чего уж тут отрицать, мне нужна его помощь. И разве я сейчас не похож на симпатичную девицу в бедственном положении?" Раз или два Аэрон нёс Париса по небу, и воин знал, что в этом нет никакой сексуальной подоплёки. Парис лишь надеялся, что Захариил не воспримет его эрекцию на свой счёт.

Ангел обнял Париса за талию.

– Ты поймёшь, что хорошие дела как бальзам на душу.

– Просто потрясающе. – Для большего чувства уверенности, Парис обхватил Захариила за шею. Твёрдые мышцы, ледяная кожа. Каким бы нуждающимся и разгорячённым Разврат не был, на это прикосновение он не среагировал. – Но можем мы это сделать без разговоров?

– Можем ли мы? Да. Будем ли? Определённо, нет. Пока ты мой пленный слушатель, хочу обсудить твою нездоровую одержимость мёртвой девушкой и тот факт, что ей будет лучше без тебя.