Сапфировое сердце

Глава 5

— Алло, надеюсь, у тебя была веская причина мне позвонить и отвлечь от… — Септим нахмурился, прижимая телефон к уху и лениво ворочая языком. Ярослав позвонил ему среди ночи, как раз, когда старший закончил с Мойрой. Демоница крепко спала в его кровати, снова. Он безумно устал после патрулирования леса и, вернувшись, скинул напряжение с демоницей.

— Вот как? Хорошо, я приеду. Да... помню, мой фрак уже там.

Мойра зашевелилась и села, простыня спала вниз, обнажив ее большую грудь с темными ареолами сосков. Лишь на миг Септим заострил на них внимание, скользнув взглядом ниже по плоскому животу и округлым бедрам. Мойра соблазнительно подняла копну волос, обнажив шею и подставив ее для новых ласк. Но Септим не был настроен на продолжение.

— Ты куда? — возмущенно спросила Мойра, наблюдая, как возлюбленный ушел в душ и, вернувшись, стал быстро одеваться. Он защелкнул на запястье дорогие часы и брызнул на шею туалетной водой. Это насторожило демоницу, обычно Септим пользовался парфюмом, когда шел на встречу с ней или...

— Ты что, к девушке? — оскалилась она, отшвырнув подушку в сторону.

— Не твое дело, — холодно ответил демон, проверяя, ничего ли не забыл. — Даже не думай устроить бардак в моей квартире, иначе получишь, как в прошлый раз.

Он говорил спокойно, но Мойра сразу поняла, лучше ей быть паинькой и не злить Септима. В гневе страж был крайне опасен и не станет с ней церемониться. Он подмигнул на прощание золотистым глазом, оскалил рот в улыбке и покинул квартиру, оставив недовольную любовницу злобно пыхтеть от бессилия. По части мести Мойра была мастерица. Но когда Септиму надоело заниматься очередным ремонтом, потому что любовница не сдержалась, он порвал с ней и в придачу к разрыву отношений прислал повестку о магическом нарушении использования огня в доме с жителями — людьми. Это влекло за собой череду больших неприятностей, а Мойре не хотелось сидеть в тюрьме с браслетами-ограничителями. И демоница вмиг присмирела.

Септим быстро доехал до шале и поднялся в комнату брата.

— Ну, где она? — он посмотрел на заправленную постель.

— У себя, спит. А ты рассчитывал, что я тут же потащу ее в кровать, и она скажет мне спасибо? — Яр злобно смотрел на старшего. — Не путай ее со своей грудастой.

— В сравнении с Мойрой, твоя слишком блеклая и худая, даже ухватиться не за что. Удивлюсь, если в брачную ночь у тебя на нее встанет, — Септим был не в настроении терпеть благородство Ярослава.

— Когда это тебе были важны пропорции?

— Это всегда важно, — он плюхнулся на кровать. — Рассказывай, что она вытворила.

— Решила пойти на бал.

Септиму захотелось придушить брата. «И ради этого он вытащил меня из постели? Больше не поведусь на его вопрос жизни и смерти, паршивец».

—Пусть идет, мы будем рядом, в чем проблема?

— По-твоему, другие демоны не заметят в ней ничего такого? — Яр прищурился. — Нет, браслет защитит ее ауру от окружающих, неужели ты настолько мне не доверяешь, что решил, будто я подставлю девчонку? — Септим запустил пятерню в волосы.

— В артефакте я не сомневаюсь, но на балу найдутся те, кто захочет умыкнуть Арти и повеселиться с ней. С людьми они не церемонятся.

«Об этом я позабыл», — страж тяжело вздохнул. Хроническая усталость давала о себе знать. «Придется следить и за матушкой с сестрицей, как бы те чего-нибудь не выкинули»

— Мы будем рядом, и все пройдет спокойно, —сказал он. — Пойду и я что ли посплю, — Септим широко зевнул и ушел в свою старую комнату.

«Надеюсь, так оно и будет», —подумал Яр.

Утром Арти разбудил осторожный стук в дверь. Ручка повернулась, и в комнату заглянула Изабель. Увидев Артемию в кровати, женщина осторожно прошла внутрь, оставив кое-что на диване, и незаметно вышла.

Вначале Изабель держалась с гостьей настороже, старалась не проявлять эмоций, присматривалась, чтобы понять, что это не очередная охотница за богатым женихом. Артемия понравилась ей, а то, что вытворили Милена и Лаура, вывело демоницу из себя, более того, сестра продолжала потакать девчонкам.

Будь ее воля, Изабель взяла бы хворостину покрепче и отходила девиц, как делали в пансионате с особо упрямыми барышнями. Когда они с Вераном поспешно ушли с завтрака, Изабель поняла — Артемии просто необходимо купить платье и не простое, а такое, какого не будет ни у кого на балу. Тогда сам племянник взглянет на девушку совсем другим взглядом и, возможно, наконец-то осознает, кто ему действительно нужен. Яр столько рассказывал о девушке, что Изабель задумалась, а действительно ли он воспринимает ее как подругу? Она слышала, как Арти поет, и восхищалась ее голосом.

— Любимая, о чем ты так задумалась? — Веран нежно погладил ее по руке, оторвавшись от утренней газеты. Над его верхней губой осталась сливочная пенка от капучино, и Изабель осторожно ее слизнула, поцеловав нежные родные губы демона.

— Все прекрасно.

— Нам стоит делать так гораздо чаще и не стесняться выражать свои чувства при детях. Ты же знаешь, как мне сложно сдерживаться рядом с тобой, — радужка его глаз стала золотой, клыки заострились. Он обнял ее за талию и потерся кончиком носа о женскую шею.

От его слов сердце Изабель затрепетало, а дыхание участилось. Она обняла его в ответ и положила голову на мускулистое плечо. Очень скоро они будут вместе по всем правилам. Демоница ждала этого дня целую вечность.

Родители Изабель и Верана заключили договор об их помолвке, и пара была невероятно счастлива, если бы не несчастный случай. Мадшую сестру Изабель, Виолену, похитил неизвестный влюбленный. С трудом ее удалось вызволить из особняка назойливого жениха, не желающего спрашивать разрешения на брак у ее родителей. Тогда-то Изабель и придумала весь этот план: выдать опороченную сестру за того, кого она любила больше жизни, и Веран согласился. Сердце Изабель разрывалось от боли, но на кон была поставлена честь семьи. Изабель думала, что не выдержит этого, возложив свою мечту и смысл жизни на алтарь долга перед семьей. Она не ревновала Верана к сестре, но больше не смела позволить себе его прикосновений или участи любовницы. Но как ни странно, от сердечных мук спасли именно родившиеся племянники. Она так сильно полюбила Септима, нянчилась с ним, лечила, когда он болел, носясь с чадом сестры, как со своим сыном. Шло время, Веран охладел к ней и Изабель думала, что он разлюбил ее, но оказалось… демон был готов ждать столько, сколько потребуется. Несколько лет прошли незаметно.

Ради любимого и собственного спокойствия Изабель ушла в пансион, где стала учительницей. Там ее никто не осуждал, не донимал вопросами, и ей было легче коротать время. Немного погодя, когда Септим и Ярослав выросли, Виолена стала меняться.

Она никогда не отличалась терпением, внимания мужа ей было недостаточно. После рождения Ярослава, Веран не прикасался к ней и предпочитал спать в другой комнате. Но стоило Изабель появиться в их доме, и демон менялся. С его губ не сходила улыбка, глаза блестели, они с сестрой подолгу гуляли в окрестностях и допоздна засиживались у камина за дружной беседой. Подхлестываемая ревностью и неудовлетворенностью, Виолена считала, что все должно быть, как скажет она — хозяйка дома, настоящая жена Верана. Однажды вспылив, демоница накричала на Изабель, обвинив ее в равнодушии мужа, именно она виновата в том, что они не спят, он не любит ее. Виолена вознамерилась выгнать Изабель из дома, но обычно уступчивый к ее капризам муж дал отпор и подал на развод. Так, Веран стал свободным демоном в ожидании долгожданного бракосочетания со своей истинной половиной. Изабель попросила его повременить с их свадьбой.

— Сначала нужно перетерпеть бал с его нахальными гостями, сующими свои носы в каждую корзину с грязным бельем соседа.

Уже много лет подряд Веран пропускал бал дебютанток, предпочитая шумному вечеру книгу и спокойную домашнюю обстановку у камина.

— Обещаю, после церемонии я вылью на тебя такое количество нерастраченной любви и ласки, что тебе и не снилось, — проворковала Изабель.

— Я-то думал, ты давно лишила меня этого, отдав все мальчишкам, — Веран помнил, как заходя в детскую, видел сидящую в кресле Изабель. Сначала она укачивала на руках Септима, затем Ярослава. Всегда что-то им напевала, рассказывала, меняла подгузники. Именно ее Веран считал матерью своих детей. Любовался, как малыш в свертке агукает, повизгивает и улыбается ей.

Виолена не заботилась о мальчишках, а вот когда родилась Милена, в ней что-то переменилось. Она обустроила для дочери розовую спаленку, тщательно выбирала игрушки, кукольную одежду, но вместе с тем сменить пеленки или накормить демоница, родившая трех детей, была неспособна. Подобные действия вызывали у нее брезгливость, но и Изабель она не подпускала к Милене, только служанку или кормилицу.

— Как я рад, что мальчишки выросли воспитанные тобой, — Веран поцеловал любимую в висок, накрутил прядь мягких волос на палец и вдохнул нежный аромат.

— Ты же знаешь, они всегда были, есть и будут моими сыновьями.

— Это даже не обсуждается.

В этот момент в столовую вошли те самые мужчины. Септим с Яром подошли к Изабель и поцеловали ее с обеих сторон в щеки.

— Мы все слышали, конечно, ты наша мама. Именно так я все детство тебя называл, а ты уже потом начала ворчать, что так неприлично, — подразнил ее Яр, садясь рядом.

— А я до сих пор называю и плевать мне на всех. Осталось перетерпеть этот чертов бал-балаган, — проворчал Септим.

— Что поделать, таково желание Виолены. Она ведь мечтает всех вас выгодно женить и выдать замуж, — с усмешкой отметил Веран.

— Да, от таких красавцев я и сама бы не отказалась, — Изабель улыбнулась, погладив Септима по плечу. — Артемия все еще спит?

— Нет, скоро спустится. Денек вчера выдался еще тот, — ответил Яр, хрустя огурцом.

— Да, боюсь в этом году, тебе, отец, придется пойти с нами. Кто знает, много ли еще осталось сумасшедших, способных увести невест без их согласия, — Септим был серьезен, постукивая ложечкой по вареному яйцу, а затем намазывая на горячий тост масло.

— Если есть повод для переживаний, то нашей гостье действительно лучше иметь в защитниках и меня.

— Вы назначили дату свадьбы? — Яр подлил себе чаю.

— Да, после бала не спешите уезжать, — ответил Веран. — Церемония будет скромной, для самых близких.

В столовую вошла Артемия: бледная ровная кожа подчеркивала синеву глаз, косая челка касалась подбородка. Губы стали более чувственными, маня Яра прикоснуться к ним в новом поцелуе. Никогда еще он не испытывал к Арти вожделения. «Неужели я что-то упустил?»

— Кажется, у тебя немного отросли волосы… — Ярослав встал из-за стола и погладил подругу по странно отливающим синевой прядям.

Артемия села рядом с ним и потянулась к сырной нарезке, взяв треугольник «Бри» и ломтик багета.

— Первый раз я попробовала этот сыр, когда мы с подругой путешествовали по Австрии, а позже стала привозить его из каждой поездки, — поделилась Арти.

— Так ты бы сразу и сказала мне об этом, когда я каждое лето здесь. Привез бы тебе хоть целую коробку.

— Ага, и когда бы я умудрилась ее съесть? У этого сыра определенный срок хранения. Не люблю его есть на последней, гурманской стадии — вкус и запах… — она поморщилась, а Изабель рассмеялась.

— Ох уж эти гурманы, — женщина промокнула увлажнившиеся глаза салфеткой и кивнула служанке, чтобы та принесла капучино. — Полностью с тобой согласна насчет сыра, к нему хорошо белое полусладкое или розовое вино с виноградом.

— Нам стоит устроить небольшой пикник в горах, — предложил Веран.

— Устроим, только после всех балов, церемоний и подписанных бумажек, — пообещала Изабель. — Кстати, Артемия, как тебе платье?

— Какое платье? — Яр нахмурился.

В коробке у кровати Арти обнаружила наряд из чернильного атласа. Симметричный ворот скрывал ключицы и уходил на правое плечо острым углом до локтя. Черные кружевные, как паутинка, перчатки с открытыми пальцами тянулись от центра безымянных пальцев до локтей, облегая изящные руки. Корсет на спине затягивался широкими лентами, юбка облегала бедра, стелясь по полу. К наряду прилагалась заколка с небольшим пером для придания прическе объема и черные атласные туфли на каблуке.

— Очень… необычное. Цвет и фасон мне нравятся, главное, оно не слишком пышное. Но разве подобные наряды можно надевать на такое яркое мероприятие? — осторожно спросила девушка.

— Вполне. Будешь выделяться среди остальных, — Изабель подмигнула Арти.

— О, только этого нам и не хватало, — Септим нервно покрутил нож для масла в руке. Он знал — у Изабель прекрасный вкус, и платье для Артемии она достала лучшее, а значит, привлекающее внимание. «Не в паранджу ведь ее укутать. Пусть девочка развлечется, быть может… даже пройдет инициацию, и это упростит мне задачу».

— Уж я присмотрю за тем, чтобы к Арти никто даже не посмел подойти, — Ярослав бросил на старшего испепеляющий взгляд.

— Ну-ну, герой-любовник. За себя сначала сумей постоять, а не ко мне беги за помощью, — осклабился Септим.

— Мальчики, хватит препирательств и острот, — прервал их отец.

— Попозже начнем приводить тебя в порядок, — продолжила Изабель.

— А что, со мной что-то не так? — Артемия нахмурилась.

— Все так, просто сделаем маникюр, прическу и другие приятные мелочи.

Так за непринужденной беседой они провели остаток завтрака.

Изабель забрала Артемию в город, где они зашли в неприметный с виду салон красоты.

Там с девушкой творили магию преображения: умывали и пеленали в маски, обертывания с травами и эликсирами, делали маникюр и педикюр. После сеанса массажа Арти усадили в удобное кресло и поколдовали с прической и макияжем. К тому времени часы показывали шесть вечера. Под конец всех процедур из зеркала на Артемию смотрела взрослая утонченная девушка с подведенными черно-синими тенями глазами и увлажненными розоватым блеском губами. Скулы были подчеркнуты румянами. В черных волосах переливались выкрашенные в синий цвет пряди, украшенные заколкой с пером.

«Ни дать ни взять настоящая герцогиня. С ума сойти!» — такой Арти себя никогда не видела, зато вспомнила, как выглядела мама до своей болезни. Слезы навернулись ей на глаза, и она помахала рукой, чтобы они высохли и не испортили макияж.

Ей помогли надеть платье, которое Изабель предусмотрительно забрала с собой, зная, сколько времени они проведут в салоне. И когда Артемия предстала перед женщиной, та захлопала в ладони.

— Ты прекрасна, — на самой Изабель был закрытый до горла наряд из золотисто-багрового атласа. Вьющиеся локоны разметались по плечам.

У входа их ждала черная машина. Мелькающий за окном пейзаж, огни улиц отвлекли Артемию от легкого волнения.

— Главное, держи осанку, ешь маленькими кусочками, пей маленькими глотками и желательно не алкоголь. Зачастую на балах он очень крепкий. Стоит выпить один бокал — и голова кругом, а дальше пятно на репутации, — провела короткий инструктаж Изабель. Она достала из крохотной сумочки веер и стала им обмахиваться. — Будь осторожна и старайся ничего лишнего не говорить ни о семье, ни о себе, поддерживай нейтральные темы: погода, литература и прочее. Мы все будем рядом, если кто-нибудь вздумает одарить тебя колкостями, хорошенько подумай, прежде чем отвечать. Гнев нужно уметь сдерживать.

— С вами… все хорошо? — Арти заметила нервозность в ее движениях.

— Честно говоря, за все эти годы я свыклась с маской бледной тени собственной сестры, даже носу старалась не показывать на балах. А сейчас, когда все разрешилось… — она погладила безымянный палец на правой руке, где под перчаткой обозначилась выпуклость кольца. — Чувствую, что не было всех этих долгих лет, и я снова молодая и беззаботная. Порой задумываюсь, кого бы вырастила Виолена из Ярослава и Септима, если бы меня не было рядом? Особенно сильно мое сердце болит за племянницу. Малышка превратилась в высокомерную девушку, которую даже леди назвать нельзя, — она сжала руку Артемии. — Я рада, что Ярослав привез тебя, он очень много о тебе рассказывал, чем всегда вызывал недовольство Виолены и Лауры. Маленькая глупышка, ей давно пора понять — он ей не по зубам.

Через несколько улиц они подъехали к большому загородному дому с покрытой красным ковром подъездной дорожкой. Здесь останавливались другие машины, одна дороже другой, все черные и элитные.

Дверцу им открыл водитель в костюме, галантно подал руку сначала Изабель, а затем Артемии. Они прошли по мягкой дорожке, поднялись по ступенькам и оказались в зале под высоким стеклянным куполом. Обитые золотистым шелком стены сверкали зеркалами в тяжелых рамах. Белоснежные скатерти подчеркивали хрустальные вазы с алой, как кровь, клубникой, выстроившиеся в пирамиды бокалы искрились от шампанского.

По центру зала в мелодичных танцах, постукивая каблучками и шелестя подолами платьев, вальсировали пары. Артемия отметила, что девушки были одеты в разноцветную палитру нарядов, но в темном лишь она одна.

Окружающий шум оглушал, пока Изабель не подвела Артемию к круглому балкончику, где стояли мужчины во фраках. Расшитые бордовыми узорами края пиджаков напоминали языки пламени, туфли были начищены до блеска.

Вначале Артемия их даже не узнала: ни Септима, ни Ярослава. Последний был привычен для нее в облике раздолбая в рваных джинсах и футболке.

Сейчас с пронзительным серым взглядом, очерченным черными ресницами, аккуратно уложенными назад волосами и в строгом костюме он был… невероятно притягателен. «Истинный демон-искуситель, неудивительно, что мы не одни пожираем его восхищенным взглядом», — шепнула демоница. А что же он? Как смотрит на нее в платье.

— У меня нет слов, — проговорил Ярослав, раздевая ее глазами. — И пусть только Тихомир попробует еще раз назвать тебя плоской — дам ему в нос, — шепнул он ей на ухо, осторожно касаясь талии и целуя в щеку.

Девушка едва заметно улыбнулась:

— И не говори, корсеты творят чудеса, осталось только правильно дышать.

— Артемия, с таким нарядом тебе будет сложно отбиться от женихов, но я постараюсь помочь. Хотя, чувствую, придется часто отвлекаться от Лейлы и Исиды, — Септим бросил взгляд сначала на одну девушку в конце стола, а потом на другую у фонтана с шампанским.

— Вот и займись ими, а я поухаживаю за своей спутницей, — приторно улыбаясь, но с серьезным взглядом сказал Ярослав.

— Мальчики, спокойно, — Веран держал под локоть Изабель, у обоих уже были бокалы, но не с шампанским, а вишневым соком. Глава семейства приметил в углу зала, где на диванчиками разместились сливки женского общества бывшую супругу и дочь с подругой. Это заставило его поморщится.

— Странно, я полагал, что по плану самой Виолены, мы будем продолжать изображать супругов, а потом спустя некоторое время она поведает всем своим подругам историю окончившейся любви, — шепнул он Изабель.

— Так оно и будет, но сейчас моя сестра занята последними сплетнями и поиском жениха для Милены. Прости ей эту оплошность, — мягким, успокаивающим тоном попросила Изабель, касаясь его локтя.

— Лучше пойдемте танцевать. Отец, составь компанию Артемии, а я поухаживаю за Изабель, и, Яр, не куксись, а то будешь похож на нашу бабулю из Германии. Старая перечница давно вся в морщинах, а тебе это не к лицу, — поддел его Септим, беря тетю за руку и уводя в круг танцующих. Тоже повторил и Веран, с ним Артемия чувствовала себя спокойно, представляя, что будь ее собственный отец здесь, он тоже танцевал бы, оберегая ее от других кавалеров.

— Расслабься, никто не причинит тебе вреда, а остаток вечера будешь танцевать с мальчишками, — едва слышно шепнул Веран, когда они вальсировали.

Девушка кивнула, удобнее перехватывая юбку, чтобы не запутаться в ней, хотя была уверена, если такое случится, Веран удержит ее, и никто не заметит подобного конфуза.

— Никогда не была на таких мероприятиях. Мы с группой привыкли выступать в других местах, где народ одет по-простому, — чувствуя на себя любопытные взгляды окружающих, Арти случайно оступилась, но Веран крепко сжал ее руку и талию.

Его взгляд блуждал по гостям:

— Я называю подобные места «злачной обителью», — он словно и не заметил ошибки партнерши, продолжив танец. — И рад, что воспитанием Яра и Септима занималась Изабель, иначе, боюсь, они могли вырасти избалованными и высокомерными прожигателями жизни, которыми я бы никогда не гордился. Я же и одобрил желание Ярослава уехать учиться в Москву, стать самостоятельным, но не его мать. Бунтарский характер заложен во всех мужчинах нашего рода, с одной стороны, это благо, а с другой, наказание. Нужно уметь сдерживать некоторые эмоциональные порывы, чтобы не погрязнуть в ошибках, о которых придется сожалеть до конца жизни, — отметил Веран, кружа на месте, пока Артемию у него не перехватил Септим, поменявшись на Изабель.

— Пусть потанцуют, так мы не вызовем никаких подозрений об их, пока что не официальной связи, — шепнул страж на ухо, придвинувшись к ней ближе, чем следовало.

— Смотри и сам не стань поводом для светских сплетен. Я не хочу быть между двух огней, — не осталась в долгу Артемия, эта близость ее нервировала.

— Не переживай, моей репутации ничего не грозит. Звание стража говорит само за себя, в идеале нам нужно держаться поближе, чтобы у окружающих сложилось впечатление, что ты занята не простым мужчиной, а таким, как я. Будь добра, улыбайся, а не строй из себя строгую учительницу. Одной в моей семье достаточно, — его ладонь опустилась ей на поясницу, прижав к себе еще ближе.

— Благодарю за оказанную честь, — глядя ему в глаза, процедила Арти и принялась искать Ярослава.

Друг остался стоять у балкона и хмурился. Когда их взгляды встретились, она ободряюще ему улыбнулась, и он ответил тем же.

— Артемия, не ожидала увидеть вас на балу, какая… неожиданность, — раздался слащавый голосок Лауры, танцующей рядом с неизвестным партнером.

— Да, стоило больших трудов уговорить Артемию составить мне компанию. Мое сердце готово было разбиться от ее отказа, — ответил за нее Септим.

— Значит Ярослав остался один? Это срочно необходимо исправить, — Лаура без стеснения бросила своего партнера в одиночестве среди танцующих и направилась к Ярославу. Но стоило девушке к нему подойти, как он вежливо качнул головой. Тут подошли и Септим с Артемией.

— Вот и вы! Прошу прощения Лаура, я задолжал танец, — Яр взял Арти за руку и увлек ее в новый вихрь пар, оставив позади, поджимающую от злости губы, Лауру и посмеивающегося Септима.

— Надеюсь, она не станет бить посуду из ревности, имущество-то казенное, — Артемия улыбнулась уголками губ.

— Поверь, она была бы счастлива разгромить тут все и разодрать на каждой девице наряд, потому что считает себя самой знатной и прекрасной в этом зале. Так-то оно так, ее предки были аристократами, но тебе она все равно не чета, — он провел кончиком носа вдоль ее шеи, вдыхая привычный аромат. — Мне всегда нравилось, как ты пахнешь, — цитрусами…

— А от тебя несет деревом и ароматическими маслами. На том и сочтемся, я хочу есть.

Ярослав едва сдержался, чтобы не засмеяться вслух. Арти никогда не отличалась сентиментальностью и не питала слабость к романтике.

— Что из этого мне можно съесть? — прошептала Арти, когда они подошли к столам с закусками.

— Попробуй морепродукты, хотя нет, они хороши с вином, а у тебя всего лишь сок, значит, ограничимся мясной и сырной нарезками. Или ты хочешь чего-нибудь сладкого? Здесь подают чай и кофе, но в другом зале, туда же могут принести сэндвичи.

— Пойдем, честно говоря, у меня уже спина побаливает от этих танцев, да и на каблуках я давно не ходила. Чувствую, что утром будет с лодыжками, — пожаловалась она.

— Ты прямо, как старая бабка, — он бросил взгляд на отца, который поманил его к себе, а в их сторону уже шел Септим.

— Смена караула, братец, отец что-то хотел тебе сказать.

— Я скоро вернусь, — Яр поцеловал руку Артемии и бросил предостерегающий взгляд на старшего брата.

— Ревнивец, — насмешливо проговорил Септим. — Насколько я понял по вашему маневру, вы собрались немного отдохнуть?

Он взял Артемию под локоть и повел в соседний зал.

Здесь стояли круглые столики, укрытые бледно-серыми скатертями, кресла и диванчики. Помещение напоминало небольшой ресторанчик в стиле ампир в светло-розовой гамме.

Чайные сервизы, несколько официантов и престарелые матроны в бледных нарядах, увешанные драгоценностями и шелестящие раскрытыми веерами. Септим выбрал столик рядом с открытым балконом, откуда веяло теплом, и легкий ветерок заставлял салфетки на столах подрагивать.

У проходившего мимо официанта Артемия заказала сэндвичи и мятный чай, а на десерт кусочек какого-нибудь торта. Септим ограничился чашкой крепкого кофе.

— И как только вы выдерживаете бывать здесь каждый год? — расправляя складки на юбке прошептала Арти, краем глаза наблюдая за другими гостями, но на них никто не обращал внимания, дамы были увлечены своей беседой.

— Бывает сложно оставаться в стороне. Когда то одна барышня смотрит на тебя просящим взглядом, то другая, — надменно ответил Септим. — Всех их необходимо обрадовать вниманием, подарить танец, комплимент, быть может… невинную ласку или разбить чье-то сердечко.

Им принесли заказы, и пока Артемия осторожно ела сэндвичи, отвернувшись от окружающих, Септим запустил ложечку в ее десерт, превратив закрученную шоколадную горку из мусса с корицей и ягодами черники в мешанину.

— Варвар, — прогнусавила Артемия, вытирая рот салфеткой.

Септим усмехнулся и галантно налил ей чай.

— Ты полагала, что я, как джентльмен, должен есть маленькими кусочками, пить едва ли не с ложечки и уж точно не вульгарничать с десертами? — он усмехнулся. — Оставлю это тебе.

Арти позволила себе откинуться на спинку кресла и немного расслабиться.

«Еще бы снять туфли, да только как потом их обуть, чтобы это выглядело прилично. Ох, придется потерпеть».

— Дорогой, вот ты где, а я ищу тебя по всему залу. Почему же ты не сказал, что будешь на ежегодном балу? — обратился к ним женский голос.

Арти повернулась и встретилась с почти черными глазами дамы в платье с безбожно глубоким декольте. Ключицы пышногрудой красотки украшало невероятное колье в серебряной оправе из трех подвесок с крупными камнями и россыпью мелких по кругу. Убранные в высокую прическу темные волосы украшал тонкий ободок диадемы. Багровое, как кровь, платье подчеркивало каждый изгиб фигуры, обнажая в разрезе ногу до бедра. Такого откровенного наряда Арти на балу не видела, хотя некоторые предпочитали открывать плечи и спину. В сравнении с этой статной женщиной Артемия выглядел тщедушной соплячкой, посмевшей якобы завлечь видного мужчину. И, судя по недоброму взгляду дамы, та считала именно так.

Арти решила не вмешиваться в их беседу, продолжая медленно пить чай и наблюдать, как лицо Септима хмурится, а в глазах появляется угроза.

«Батюшки, неужели она тебя так разозлила? Интересно, чем все закончится?»— скрывая улыбку, подумала Арти. Септим раздражал ее своей самоуверенностью, и если эта дама поставит его на место, Артемии будет приятно пожать ее руку.

— Мойра, прекрасно выглядишь, изумруды тебе к лицу. Признаюсь, я и сам не знал, смогу ли выкроить время в работе и посетить бал. Вот, составляю компанию подруге брата — прекрасной Артемии.

— Ах, прекрасной? — процедила Мойра. — Барышня, вас не учили, что со старшими нужно здороваться?

— Добрый вечер, — Арти улыбнулась.

— Девочка, когда разговариваешь, необходимо вставать, кланяться и представляться, неужели тебя не учили этикету? Боги, Септим, с кем ты здесь сидишь? Не знала, что на балы стали пускать разных колхозниц в дорогих нарядах. Да еще такого вдовьего цвета. Из какой глуши ты вылезла, малышка? — это был скорее риторический вопрос, но наглости этой особе было не занимать.

Арти прекрасно понимала, что стала жертвой ссоры между влюбленными, и Мойре ничего не остается делать, кроме как попытаться ее унизить, потому что наброситься на нее она не может — приличия. Арти поставила чашку на стол:

— Септим, кажется, я все-таки вывихнула лодыжку, ты не мог бы попросить у официанта ведерко льда и полотенце. Очень больно, — она наиграно поморщилась, коснувшись якобы больной ноги.

— Да, безусловно, ох уж эти леди, не могут без своих туфелек, — не отходя от Артемии, он подозвал официанта, и уже через миг тот принес им все необходимое.

Мойра взирала на эту сцену скрипя зубами, но ничего предосудительного они не делали. Женщина знала, что скандал не устроить, иначе она потеряет Септима, но эта бледная, почти плоская девчонка раздражала ее все сильнее.

— Давай выйдем на балкон, я вижу, там стоит лавочка, не хочу, чтобы благородные дамы видели, в какое неловкое положение я попала, — плаксиво попросила Арти, склоняясь к груди демона и обнимая его за шею. Тот без возражений помог ей встать и отвел на балкончик, где предусмотрительно задернул занавески, скрыв их от посторонних взглядов, пока Арти сидела обнимая ведерко.

«Оставлю Септиму его выяснение отношений с этими открытыми буферами», —решила Арти.

Так оно и случилось, когда Септим оставил Артемию одну. Девушка порадовалась свободным минутам уединения. Постепенно лед таял, приятно холодя кончики пальцев. У нее разболелась голова «Ох, сколько еще мы здесь пробудем?»

— Прошу прощения, я не знал, что здесь кто-то есть.

Ее потревожил высокий, щегольского вида, мужчина с чуть вьющимися светлыми волосами и голубыми глазами. В одной руке он держал бокал с шампанским, а другой поправлял прическу. «Ну, просто вылитый принц, и что ему здесь понадобилось? Фанфарон», —отметила демоница. Вид незваного гостя напомнил ей французских аристократов. Этому не хватало пудры и парика.

— Видел, как отсюда удалилась та парочка, подумал, что балкон пуст, — виновато сказал он. — Я вам не помешаю, если составлю компанию на свежем воздухе?

Арти молча пожала плечами и поставила ведерку на пол. «На здоровье, лишь бы ко мне свои лапы не тянул».

— Дивный вечер, не правда ли? Скоро зажгутся первые звезды.

«Неужели?»— но в ответ Артемия просто улыбнулась.

— Я видел, как вы танцевали с сыном Верана Горовица, но раньше не встречал вас на балах. Вы издалека?

— Да.

— Я так и подумал, у вас очень необычный наряд. Не чета всем тем, которые я сегодня видел. Как приятно, когда у барышни есть вкус, — он мечтательно закатил глаза, делая глоток шампанского. — У вас нет выпивки, хотите? Поверьте, такого легкого и вкусного шампанского вы еще не пробовали, я вас уверяю. У меня, кстати, своя винодельня в Провансе.

— Верю вам на слово, но благодарю, я уже выпила столько чая, что, боюсь, больше не осилю ни капли, — она вежливо помахала рукой.

Взгляд мужчины остекленел, и он грубо схватил ее за запястье:

— Мадемуазель, а вы знаете такую давнюю традицию, когда между двумя произошла любовь с первого взгляда, невесту похищают с бала? И тогда все вокруг считают их законной парой.

— Что-то подобное слышала, но ведь это такая… устаревшая традиция, — импровизировала Артемия, пытаясь вернуть себе руку, но мужчина крепко ее держал, причиняя боль.

— Да, но ее никто не отменял. Я знал, что вы предначертаны мне судьбой, не зря я весь вечер смотрел только на вас. Как вы плавно танцуете, как прекрасны ваши синие глаза, в которых я готов утонуть.

«Твою налево! Как же мне не хватает брани Тихомира, он бы ответил этому сентиментальному ловеласу».

Демоница забила тревогу, слишком сладкими были речи незнакомого франта. Нужно было немедленно что-то сделать.

«Поднять крик невозможно — опозорю семью Верана. Спихнуть ухажера с балкона — преступление, а вот…»— она как бы случайно задела ногой ведерко, пролив воду, и резко уперлась ладонями мужчине в грудь.

— О, кажется, у меня обморок, держите меня, — взмолилась она, полуприкрыв глаза и осторожно вытягивая ногу вперед, делая подножку.

Голубоглазый «принц» поскользнулся и упал, ударившись затылком о гипсовую цветочную вазу. Бокал разбился, а Артемия выбралась из своего укрытия. Вспомнив о том, что в складках платья есть потайной карман с веером, она быстро его выудила и стала обмахиваться им.

— Ах, какая духота, вы не находите? — обратилась она к почтенным дамам, которые согласно закивали, пока Артемия своим платьем закрывала торчащие ноги ухажера.

Чтобы скрыть следы преступления, ей пришлось сесть на место Септима и ногой затолкать конечности несостоявшегося ухажера за шторку. Сейчас она была искренне рада длине платья.

Попробовав немного мусса и отпив чая, она неторопливо покинула зал, пожелав дамам приятного вечера. Ее немного трясло. «Кто знает, что он мог сделать, вдруг сиганул бы с балкона и меня уволок за собой. Как в дамских романах, когда честь девы поставлена на кон! Но как удачно он там оказался, может, перепутал меня с кем-то? Нет, такие имеют свойство волочиться за невинными, на их взгляд, девушками и искушать их», —она разглядела среди танцующих Септима с Мойрой, там же был Ярослав с Лаурой и Изабель с Вераном.

Среди толпы казалось безопаснее, поэтому Арти стояла у стены, обмахивалась веером, бросая взгляды то на Септима, чтобы он заметил ее, то на Яра.

— Артемия, выглядите чудесно, — Виолена подплыла к ней, сверкая фиолетовым шелком пышного наряда. — Как вам бал? Все ли понравилось, и где же ваш ухажер?

«Какой еще ухажер?» —головная боль усилилась, ей стало жарко, а кончики пальцев снова покалывало.

— Добрый вечер. Благодарю, платье выбирала Изабель, у нее отменный вкус. Бал чудесен, такого великолепия я еще не встречала, — Арти проследила, как Милена обошла их стороной, направившись в чайную залу. Через несколько минут ее подозрение по части сватовства оправдалось, когда рядом с сестрой Яра стоял тот самый блондин: слегка помятый костюм, бледное лицо и мокрые следы на брюках.

— Мои ухажеры танцуют. Не могу же я позволить им скучать со мной и подпирать стену, пусть веселятся. Ведь бал бывает всего раз в год, — запоздало ответила Артемия, заметив, как Виолена бросила удивленный взгляд на дочь, а затем на беззаботную Арти.

— Э… конечно, ухажеры, я неправильно выразилась, — она попыталась исправиться. — Простите, меня, кажется, зовет дочь. Хорошего вам вечера.

— И вам того же, надеюсь, тот молодой человек и есть жених Милены, очень удачный выбор. У него свои виноградники в Провансе, не упустите такого видного зятя! — Артемия была сама вежливость, и любая аристократка позавидовала бы ее выдержке. Виолена же в свою очередь поджала побледневшие в улыбке губы и ушла к Милене. Рядом с Артемией появился Ярослав.

Стоило ему прикоснуться к горячей руке подруге, как его взгляд стал колючим:

— Почему от тебя пахнет чем-то приторным? — едва слышно процедил он, отвернувшись от гостей, чтобы никто не увидел его разгневанного лица.

«Он имеет ввиду запах чужого демона. Вот ревнивец. А где он был, когда это случилось? Нет уж, нужно скорее отсюда сваливать — это место небезопасно», —оскалилась демоница. «Еще и браслет блокирует силу, и на время ты перестаешь меня слышать».

— Потому, милый друг, что, видимо, твоя матушка решила побыть свахой не только тебе с братом, но и мне, — она тяжело вздохнула и взяла со стола бокал с соком. Ее мучила жажда и, позабыв об этикете, осушила бокал тремя большими глотками. — К счастью, я и тот ловелас со своими виноградниками не созданы друг для друга, а вот его черепушка и гипсовая ваза очень удачно встретились на балконе, — она со стуком вернула бокал на место и стянула ставшие колючими перчатки, обнажив руки и потирая разгоряченную кожу. — Я устала и хочу нормально поесть, нам еще долго здесь торчать?

— Где этот франт сейчас? — не унимался Яр. Но заметив покраснение на запястьях подруги замолчал. Ему было противно от чужого запаха на теле Артемии. В нем пробудилось неизвестное до сих пор чувство ревности. Захотелось сорвать с Арти платье и собственноручно отмыть ее, лишь бы больше не чувствовать запах чужака.

— Думаю скоро. Многие пары танцуют не по первому кругу, а, значит, некоторые нашли себе женихов и невест.

— Отлично! Хорошо, что у меня нет необходимости в таковых, — раздраженно сказала Артемия, не понимая почему злится. Ее бесило все, вплоть от собственной прически с лаком для волос до кончиков злополучных туфель. Хотелось избавиться от давящего корсета, длинной, мешающей ходить, юбки и с головой погрузиться в воду, а лучше прохладное озеро, почувствовать на себе свет луны и не слышать ничего, кроме природной тишины. На мгновение Арти забылась и прижалась щекой к груди Ярослава, ища защиты. Его сердце громко стучало, но с каждой секундой ритм успокаивался. Горячая ладонь коснулась ее плеча и девушка вздрогнула. Озеро, которое она представила, исчезло, Артемия вновь видела танцующих, а еще гримасу ненависти на лице Лауры.

«Селигер, стряпня бабушки Вали, Женька…», —хотелось, чтобы друг был рядом, обнял ее и привычно погладил по голове.

— Вижу, у вас все хорошо, — прервал их Септим. — Мойра кого угодно затанцует, а почему от тебя пахнет… — страж нахмурился. Его лицо побледнело, а зрачки опасно расширились.

— Черт, не следовало мне отходить от тебя ни на шаг. Кто подходил? Можешь его описать?

— Могу, но точнее будет узнать информацию у вашей матушки. Какого ухажера она решила мне подсунуть, раз он оказался таким грубым, да еще и мечтал увести меня с бала под видом романтического похищения по всем традициям. Нелепость, — фыркнула Артемия.