Сбывшееся предсказание

Глава третья

Элайз сидела на переднем сиденье своей машины и каждые пять минут поглядывала на лодочную пристань. Она ждала Зейна. Он сказал «в шесть часов». Она приехала рано, ушла с работы в пять, чтобы заскочить в магазин.

Какие хорошие белые теннисные туфли она купила! На дне шкафа ей удалось найти древние джинсовые шорты и старую футболку. Но она совершенно не представляла, что надеть на ноги для предстоящего свидания. Она перебирала кроссовки и спортивные туфли, но ничего подходящего для прогулки на лодке не нашла.

После работы она импульсивно остановилась возле магазина сети «Один доллар», недалеко от офиса, и купила простые белые теннисные туфли. Всего пять долларов. Она в жизни не заходила в магазины такого типа и теперь радовалась своему открытию. Кроме туфель, она купила смешные прихватки для кухни и бумажные салфетки. Общая цена всех покупок — восемь долларов. Надо же — столько удовольствий и так дешево.

Элайз выглянула в окно, услышав шипение шин по гравию, и увидела теперь уже знакомый «форд-пикап». К нему был прицеплен трейлер.

На трейлере располагалась лодка, которая, как и грузовик, знавала лучшие дни. Зейн помахал ей из окна.

Элайз в восторге помахала в ответ. Он не был похож на человека, который собирался говорить о недвижимости.

Зейн развернулся и начал стягивать лодку с трейлера в воду. Элайз взяла мобильник и сумочку и вышла из машины. И тут сомнения охватили ее. Зачем ей сумка? Они же будут в бухте. Она открыла багажник ключом на цепочке и бросила туда сумку. А что делать с телефоном? Она никуда не ходила без него. А если позвонит босс? Или клиент?

— Он тебе не понадобится, — крикнул Зейн через всю парковку, будто прочитав ее мысли. — Телефонные звонки разгонят раков!

— Что сделают? — Элайз подозрительно посмотрела на него.

— Испугают меня до смерти, — усмехнулся он.

— Он читает мои мысли, — пробормотала Элайз.

В книге об этом ничего не говорилось. Предполагалось, что женщине надо найти мужчину, который будет соответствовать требованиям ее зоны комфорта. Она бросила телефон в багажник и засунула ключи в карман коротких джинсов.

— Чем я могу помочь? — Она быстро пересекла стоянку.

Зейн забрался в лодку.

— Достань из кузова переносной холодильник и брезентовый мешок.

Она заглянула сбоку в кузов. Там лежали два больших мешка. Один — с надписью «Раковины устриц» на боку — судя по всему исполнял роль холодильника. Она подняла холодильник и брезентовый мешок с торчавшей из него соломой и понесла к лодке.

— Когда она войдет в воду, тебе придется держать причальный канат, пока я припаркую машину.

Элайз подала ему холодильник и мешок.

— Ты уверен, что эта штуковина годится для прогулки? — спросила молодая женщина после внимательного осмотра лодки.

Около двадцати двух футов в длину, белая, внутри деревянная. Она определенно не текла.

Клееная фанера? Элайз не заметила в корпусе щелей, но лодкой явно пользовались много лет.

Элайз никогда не плавала в маленькой моторной лодке. Только на больших лайнерах или яхтах.

— Старушка «Бетси» молодец. — Зейн похлопал лодку по боку. — Она знает, где прячутся раки.

— Бетси?

— Это лодка моего дедушки. Он назвал ее именем подружки молодости или что-то в этом духе.

Он выпрыгнул из лодки на землю и вытер руки о задние карманы старых шорт цвета хаки.

— Так, сейчас я буду толкать ее в воду. Видишь этот канат на носу?

Зейн подошел к передней части лодки и начал поворачивать ручку лебедки. Элайз с опаской поглядела на канат. Она нервничала при мысли, что ей придется самой держать лодку.

— Только держи, — инструктировал он.

Лодка начала сползать с трейлера к воде.

— Она не тяжелая. И легко держится на воде.

Ты только держи конец.

Элайз потянулась и схватила веревку.

Зейн продолжал нажимать на лебедку. Мышцы предплечья сжимались, когда он поворачивал ручку. Симпатичные мышцы. Сквозь тонкую ткань футболки она разглядела и другие симпатичные места.

Нос лодки с плеском ударился о воду. Элайз крепче вцепилась в причальный канат. Зейн подождал еще немного. Потом сделал несколько шагов и отцепил канат лебедки от лодки.

— Сейчас вернусь.

Он поставил грузовик на парковку и забрал у нее из рук канат.

— Прыгай, и мы отчалим.

Элайз не знала, что сейчас — прилив или отлив. Но дно лодки было ниже пристани на добрых три фута.

— Я тебе помогу, — он взял ее за руку.

Какое теплое и мощное прикосновение. По спине пробежали искры наслаждения. Глупейшая реакция. Она вцепилась в руку Зейна и осторожно шагнула в лодку. Не высший класс. Коленкам вовсе не обязательно подгибаться от простого прикосновения этого парня. Она помнила предупреждение из книги, что подобные ощущения быстро проходят.

Зейн забрался в лодку следом за ней, бросил на нос канат и убрал с пола сеть. С помощью весла он оттолкнулся от пристани.

— Ты умеешь плавать? — Он занял капитанское место у руля.

Элайз устроилась на скамье, идущей вдоль борта.

— Чемпион штата по баттерфляю.

— Хорошо, значит, ты плаваешь лучше меня. Он усмехнулся. — Кстати, под скамейкой, на которой ты сидишь, много надувных жилетов. — Он повернул ручку, и мотор заурчал. — Готова?

— Готова, — кивнула она.

Вскоре они пересекли бухту. Элайз и не ожидала, что будет получать удовольствие от прогулки на моторной лодке. Вечер выдался прекрасный. Они шли вдоль берега. Зейн показывал длинноногих морских птиц и сверкающие косяки рыб. Над головой летали морские чайки. Воздух пропах соленой водой и солнцем. Она уже давно не испытывала такого наслаждения.

Пока лодка пересекала бухту, они не разговаривали. Слишком шумел мотор, а Элайз была поглощена происходящим. Ее не беспокоило, правильно ли выбрано место для свидания, согласно «Руководству». В простоте их общения, в поведении Зейна было что-то такое, что завораживало ее.

Минут через пятнадцать-двадцать Зейн направил лодку к берегу и выключил мотор.

— Здесь. — Он показал на берег.

Элайз с интересом осмотрела место, на которое он показывал.

— До меня дошли слухи, что владелец собирается продать землю. Я несколько раз закидывал удочку, но он не захотел со мной разговаривать.

Старая ссора. Обиды тянутся с сороковых годов.

Может быть, тебе удастся уладить этот вопрос? Он с надеждой взглянул на нее.

Элайз уставилась на берег. Кроме болотной травы, тянувшейся до соснового леса, — ничего особенного.

— Что представляет из себя участок? — спросила она.

— За лесом раньше были поля, но сейчас все заросло. Мой дедушка вырос на этой земле. Его отец потерял ее после Второй мировой войны.

Дед обычно брал меня с собой в лодку и показывал здешние места. Я всегда думал, что будет приятно вернуть ему эту землю.

Он чуть улыбнулся. А она в который раз подумала, какое у него доброе сердце. Почему в ее списке не нашлось места для добросердечности?

— Так, — он хлопнул в ладоши, — готова поймать пару раков?

— Не знаю. Откровенно говоря, я готовилась к тому, чтобы только посмотреть на землю, — затараторила она. — Ты лови, а я погляжу. — Элайз очень хотелось самой взять в руки снасти. Но она не привыкла браться за дело, не зная, как его выполнить.

— Не трусь, агент по торговле недвижимостью. Ловить раков легко. Поймаешь первого — и уже не оторвешься. Захочешь ловить снова и снова. — Он опустил сиденье откидной скамейки напротив той, где она сидела, и что-то бросил ей.

Элайз инстинктивно подставила обе руки и поймала нечто мокрое и скользкое.

— Уффф, — она посмотрела на предмет в руке, обвязанный леской с несколькими металлическими болтами.

— Шея цыпленка, — объяснил Зейн. — Наживка.

Синяя клешня любит это.

Элайз не знала, что делать.

— Размотай и брось за борт. Болты — это грузила, чтобы леска не всплывала.

Цыпленок. Всего лишь цыпленок. Она понаблюдала, как он бросил одну из шеек и взял другую. Потом сама начала разматывать леску, глядя в воду за бортом.

— Ты уверен, что так можно что-то поймать? Я думала, для ловли раков нужны специальные ловушки.

— Ловушка для раков — это для лентяев. — Он расправил плечи. — Она годится, когда ловишь раков в промышленных объемах. Но я пурист. Он закинул другую леску, а конец предыдущей привязал к маленькой скобе на боковой стене лодки. — Хочешь еще снасть?

— Одной пока хватит. — Элайз смотрела на леску в одной руке и на цыпленка в другой. — Что мне теперь делать?

Зейн осторожно перешел от своего борта и сел рядом с ней. Когда он нагнулся к леске, его голое колено коснулось ее. И снова — уже знакомые искры наслаждения. Их взгляды встретились. Это продолжалось секунду. Но Элайз поняла, что он тоже испытывает волнение.

— Привяжи это узлом. Вот таким. — Он показывал, привязывая ее наживку к леске.

Он наматывал леску, а она изучала его руки.

Симпатичные руки. Чистые. Ухоженные.

Сексуальные.

На секунду Элайз представила, что эти руки ласкают ее плечи. Или что-то еще. Что она будет испытывать? Почему-то Элайз была уверена, что он инстинктивно угадает, как ласкать ее.

— Теперь бросаем в воду.

Его слова озадачили ее.

Он закинул наживку в воду и вернулся на свое место. И очень хорошо. Когда он рядом, она и думать ясно не может. Элайз посмотрела в темную воду, которая билась о борта лодки. Ничего не видно.

— Теперь что? — спросила она.

— Теперь мы ждем. — Зейн сидел на скамье лицом к ней. — И едим. — Он потянулся за холодильником.

Элайз и Зейн поглощали готовый обед из бакалейной лавки. Жареный цыпленок, картофельный салат, маринованная морковь и на десерт виноград. Неплохой набор для одинокого мужчины.

Потом он достал термос с приготовленным дома травяным чаем.

Дважды, пока они ели, им пришлось проверять свои снасти. Когда Элайз доедала вторую куриную ножку, Зейн помахал рукой.

— Доставай.

Она так резко вскочила, что лодка накренилась.

— Bay!

Зейн схватил ее за талию, и они вместе раскачивались на волне. Бедро к бедру. Лодка медленно выровнялась.

— Ты в порядке? — спокойно спросил Зейн. Его рот был в нескольких сантиметрах от ее.

И какой потрясающий рот. Прекрасно очерченный. Чувственный.

Лодка перестала раскачиваться. Но Элайз все еще чувствовала неуверенность в ногах. Из-за еле ощутимого запаха его одеколона. Ей и в голову не приходило, что фермеры, выращивающие цыплят, могут пользоваться дорогим одеколоном.

— Я в порядке, — сказала она, отступая и не отрывая от него взгляд.

— Думаешь, мы еще поймаем этого рака? пробормотал Зейн. К счастью, тон у него был игривый.

— Конечно. — Элайз засмеялась и, встав коленками на скамейку, заглянула в мрачную воду. Он медленно тянул леску, поднимая шею цыпленка ближе к поверхности. Вскоре рак соблазнился наживкой.

— Я вижу его! — взволнованно закричала Элайз.

Зейн дернул снасть и выдернул рака из воды.

— Может, у меня тоже схватил наживку? — Элайз перешла на свою сторону лодки, встала на колени и потянула леску так, как это делал Зейн. — У меня есть! Я поймала! — радостно закричала она.

— Дать тебе сачок? — Зейн бросил своего рака в корзину.

— Сделай ты, — попросила она. — Я боюсь упустить.

Опытной рукой Зейн подвел под рака сачок и снял его с крючка.

— Не могу поверить, что я поймала рака. Элайз освободила крючок с наживкой и снова забросила в воду. Потом помахала рукой. — По-моему, ты прав. Мне понадобится вторая снасть.

— Пошло, — засмеялся он.

Солнце уже садилось, когда Элайз и Зейн повернули к пристани. Она помогла ему вытащить лодку из воды и уложить вещи в кузове грузовика, включая корзину, полную раков.

— Не могу поверить, что мы так много наловили, — взволнованно проговорила она, закрепляя веревки, удерживавшие лодку на трейлере.

— Теперь твоя задача помочь их съесть. Завтра устроим праздник раков. У меня дома, ровно в час.

Футболка Элайз пахла сырой водой и раками.

Шорты влажные. А волосы — не расчесать. Но что замечательно — это ее вовсе не беспокоило.

— Не… не знаю. Обычно в субботу в полдень я работаю.

— Но нельзя же поймать раков и не съесть их.

Это уголовное преступление. — Зейн встал перед ней, упираясь руками в бедра. — Пожалуйста, скажи, что ты ешь раков. Потому что, если ты не ешь, то прощай прямо здесь и сейчас. Я забираю своих раков и свой бизнес и отправляюсь искать счастья в другом месте.

— Ладно, — засмеялась Элайз, — хотя я родом из Техаса, но много лет прожила на Восточном побережье, так что я ем раков.

— И умеешь это делать?

— Умею, — снова засмеялась Элайз. — В колледже я жила с девушкой, которая показала мне, как это делается.

— Значит, завтра я увижу тебя. — Зейн проводил ее до машины. — И никаких «если» или «но».

Я позвоню сестре и кузинам, узнаю, смогут ли они тоже приехать.

Элайз остановилась как вкопанная. Семья?

Семейные сборища приводили ее в ужас. В Техасе она вдоволь насмотрелась на подобные мероприятия. Кроме того, она не могла с уверенностью определить, что происходит между ними. Он всего лишь хотел поговорить о покупке недвижимости. Но после прогулки на лодке с каждой минутой их встреча все больше становилась похожа на свидание. И поедание раков в его доме определенно не имело отношения к недвижимости… почти.

— Не знаю, — неуверенно протянула она.

— Ох, брось, они тебе понравятся. — Зейн подошел и встал прямо напротив нее. — У меня потрясающие сестра и кузины. У кузины Матти есть очаровательная маленькая дочка, Оливия. Ей только четыре, но она очень смышленая.

Зейн усмехнулся. Она больше не могла сохранять невозмутимость и ответила улыбкой. Он положил руки ей на бедра и придвинулся ближе.

— Я рад, что ты пришла, Элли. Я имею в виду, я рад, что ты познакомилась с раками. — Для мужчины, который казался таким уверенным в себе, сейчас он вовсе не выглядел уверенным. И это делало его неотразимым.

Она не сводила с него взгляда. У него самые красивые на свете голубые глаза.

— Знаешь, — пробормотал он, — ты приехала посмотреть на землю, и я вроде бы не приглашал тебя на свидание, но…

Элайз ждала, приоткрыв губы и надеясь, что они думают об одном и том же.

— Знаешь, я хочу тебя поцеловать, — признался Зейн и медленно провел костяшками пальцев по ее щеке.

— Но ты за весь вечер так и не поцеловал меня.

— Непростительное упущение.

Элайз засмеялась. Его охрипший голос привел ее в трепет. Она никогда раньше не разговаривала о поцелуях. А тем более — с потенциальным клиентом. У нее пересохло в горле.

— А что, если девушка сама ждет поцелуя? прошептала она.

Он еще ближе придвинулся и не сводил с нее глаз.

— Тогда я отброшу все сомнения и поцелую ее.

Элайз, будто загипнотизированная его запахом, его близостью, закрыла глаза и подняла подбородок. Руки Зейна обвились вокруг ее талии, а губы принялись ласкать ее рот. Искушающе и требовательно. Казалось, искры буквально летают между ними. Это был самый восхитительный поцелуй в ее жизни.

Но не самый долгий.

— Боже, мне не следовало этого делать, — прошептал Зейн, не выпуская ее из объятий.

— Что ты имеешь в виду? — Элайз вскинула ресницы и посмотрела на него. Пожалуйста, пусть он будет не женат, мысленно молила она.

— Ничего, — вздохнул он.

— Но ты ведь не женат? — с усилием спросила молодая женщина.

— Никогда не был, — покачал он головой. — Собирался, но… Долгая история. — Он отступил и выпустил ее из объятий. — Так ты приедешь ко мне есть раков?

Элайз отперла дверь машины, у нее еще кружилась голова. Поцелуй Зейна околдовал ее, она чувствовала эйфорию.

— Обязательно, — услышала она свой голос. Черт с ней, с работой!

Когда Элайз вошла в свою квартиру, звонил телефон. Может быть, опять Зейн?

— Алло? — Она уронила сумочку на стол.

— Элайз Энн?

— Отец. — Ей не удалось сдержать легкий вздох разочарования. В данный момент ей было так хорошо, что она испытывала отвращение к разговору со старшим Монтгомери. Каким-то образом он всегда умел заставить ее чувствовать себя маленькой и несмышленой.

— Я пытался застать тебя в офисе, — начал он. Но тебя там не было. Показывала недвижимость?

— Именно. — Она достала из холодильника бутылку воды. Это не совсем ложь. — Как ты?

— Занят. Готовлюсь к очередной встрече акционеров. Ты знаешь, для меня это тяжело. Я сегодня ночью долго размышлял и пришел к выводу, что если бы ты была здесь, — он подчеркивал голосом каждое слово, — ты бы помогала мне управлять бизнесом, как тебе и полагается. Ты могла бы снять с меня часть груза.

Опять за старое. Как заигранная пластинка.

— Отец, я агент по торговле недвижимостью. Я ничего не понимаю в нефтяном бизнесе.

— Ты умеешь хорошо работать, — ворчливо проговорил он. — Сколько раз в этом году ты выигрывала у себя в офисе звание лучшего продавца месяца?

— Каждый месяц, — спокойно ответила Элайз.

— Пять месяцев подряд. И когда будут подведены итоги июня, уверен, ты победишь и в шестой раз. Это у Монтгомери в крови. Тяжелая работа и самопожертвование.

Она смотрела через кухонную дверь в гостиную на свой красивый ковер, на красивую мебель. Глядя на эти вещи, она не получала и половины того удовлетворения, как когда сегодня вечером сама поймала нескольких раков. Она могла тысячу раз сидеть на кушетке, обтянутой дамасским шелком, и у нее не будет такого хорошего чувства, как после единственного поцелуя Зейна.

— У меня есть новости, — сменила тему Элайз.

— Твои работодатели поняли, что наступило время сделать тебя партнером?

— Я встретила симпатичного парня. — Молодая женщина сбросила теннисные туфли и прошла через гостиную и холл в кабинет.

— Я уже говорил тебе, Элайз Энн. Свидания напрасная трата времени. Моника и я заполняем бумаги для развода.

Моника была четвертой женой отца. Элайз видела ее один раз — на свадьбе. Она превосходно подходила отцу, холодная рыба.

— Печально это слышать, — вздохнула Элайз.

Слова были искренни. Она жалела отца, потому что знала, как он одинок. Только он сам не понимал этого.

— Слава Богу, у меня хватило здравого смысла еще перед свадьбой разглядеть уловки ее адвоката. Они ничего не получат. Но я должен прощаться. Звонок из Калифорнии.

— Конечно, спасибо, что позвонил, — сказала дочь.

— Пока, все будет хорошо.

Отец повесил трубку, а она еще послушала гудки в телефоне, потом положила трубку на стол. Интересно, что бы сказал отец, если бы она сообщила, что Зейн фермер, который выращивает цыплят.

Взгляд переместился от телефонной трубки к «Руководству». Рядом с ним список качеств.

Элайз подвинула его к себе, минуту посомневалась, потом взяла в руки маркер. В детском стремлении отомстить отцу и всему, что ценит Эдвин Монтгомери, под заголовком «Карьера» она написала «Фермер, выращивает цыплят». Затем внимательно изучила обе стороны листка.

Там не упоминались качества «доброе сердце» или «сентиментален». Ей предлагалось указать название модели машины, которую водит Зейн, сколько у него акций и сколько раз он был разведен. Но там не было графы, чтобы написать, что мужчина тридцати пяти лет хочет купить ферму, где прошло детство его дедушки. Своим четким почерком Элайз написала вверху первой страницы: «ДОБРОЕ СЕРДЦЕ. ДЕСЯТЬ ДОБАВОЧНЫХ БАЛЛОВ!»