Шекспировский мальчик

9. РУИ И ПАЖ В ВОЙНЕ И МИРЕ

В Хэмпстед-хит[72], незадолго до полудня, спустя несколько дней после насыщенного событиями воскресенья, благочестиво посвященного отдыху, спокойным и возвышенным мыслям, можно было наблюдать элементы потенциальной драмы. Или, возможно, это был разворачивающийся фарс с клоунами, буффонадой и живым смехом. А кто же герои этой драмы/фарса?

Ну, например, там был мужчина. Необычайно тайный пуританин по имени Джебедайя Клип был до крайности невзрачным человеком - низкорослый, с мордочкой грызуна, слегка хромающий - это притворство не всегда проходит - и имеющий скрытые миазмы тайного, вкрадчивого, слишком заискивающего, лицемерного ханжества, исходящего от него тошнотворными волнами. Избегайте его, если сможете, ибо это человек-шпион. О, не обычный заурядный тип, а собственный секретный агент Её Величества, должным образом аккредитованный государственным министром, самим лордом Бёрли[73].

Клип проявлял кошачье любопытство ко всему, что касалось благополучия Альбиона, будь то иностранное или внутреннее вмешательство, и усердно выискивал нарушения Королевских эдиктов - коих было множество - что заставляло его не жалея себя напряжённо работать по двадцать часов в день, не исключая воскресенья. Он наслаждался своей работой, хорошо вознаграждаемой, и при выходе его в отставку имелся смутный намек на возможное рыцарство. Клип буквально светился от подобной вероятности - сэр ДЖЕБЕДАЙЯ КЛИП! В этом имени была прекрасная, хорошо сбалансированная звучность, и он издал бы пару слабых смешков, но старался никогда не привлекать к себе даже малейшего внимания, если имелась возможность избежать подобного.

В настоящий момент этот мужчина наблюдал за мальчиком, который с большим интересом взирал на голубя, у которого случился запор, и который пытался пошевелить своим забитым кишечником, одновременно наблюдая за сочной крошкой пирога, которая рисковала быть съеденной браконьерствующим воробьем - который также настороженно наблюдал. И Бог, естественно, следил за всеми ими - или так беззастенчиво утверждает его пресс-секретарь.

Клип принципиально никого не любил, а особенно ему не по нраву были мальчишки - из-за убеждения, что все они лживы, коварны, нерешительны, хитры, скользки, самодовольны, непредсказуемы, капризны, тщеславны, нечестивы и похотливы больше, чем сатиры на оргии. У них имелись все худшие качества женщин и не находилось ни одной из их спасительных благодатей, таких как добродетель, кротость и сострадание - кроме того, они были склонны к любому виду зла и проступков, которые могли сойти им с рук, а большинство мальчишек было, в лучшем случае, не слишком хорошими.

Этот паренёк пробудил злобный интерес Клипа, потому что он, будучи явно простым человеком, носил меч - хотя подобное было запрещено представителям низших классов. Кроме того, он видел этого мальчика раньше - но где? Он должен вспомнить, потому что этот юнец - нехотя признался самому себе Клип - был чертовски красив лицом и фигурой, хотя красота у мальчиков - всё равно, что языческое идолопоклонство, ересь и тому подобное! Ах, вот оно что! Он видел этого необычного юнца в компании мессира Шекспира, пьесо-писаки, за соседним столом в таверне «Русалка». Клип никогда не стеснялся подслушивать, раз это могло послужить его цели, и они вдвоем обсуждали какие-то изменения в роли Джульетты и тому подобное. Конечно! Этот юнец, мальчик-актёр - бродяга, бездельник и прочее - изображает девушку на сцене и носит женскую одежду! Чистое язычество! Против этого должны быть строгие законы, и когда, наконец, пуритане овладеют верховной властью в стране, так и будет!

Шпион раздумывал, стоит ли приставать к парню здесь и сейчас, потребовать его имя и место обитания и конфисковать незаконное оружие, но решил не торопиться, дабы не пропустить еще более компрометирующие события. Почему, например, вооруженный юнец находится здесь, в этих окрестностях, похожих на парк? Любовное свидание? Вряд ли такое возможно. Мальчишка кажется слишком юным - 12, 13? – для такого рода безумия посреди лета и зачем тогда меч, когда следует ворковать сладкие глупости и пустяки? Это и в самом деле была загадка, но Клип любил разгадывать загадки, которые могли привести к возможным злоумышленникам или к тем, кто замышляет что-то незаконное. Притаившись за кустами, он принялся грызть ногти в нетерпеливом ожидании.

Внезапно Клип напрягся, приведя все свои чувства согласно qui vive[74]. На сцене появился еще один парень, несколько старше первого и одетый в цвета королевы - подобное указывало на то, что он был одним из личных слуг Её Величества - скорее всего паж, учитывая его возраст. Он тоже был с мечом, но, несомненно, имел на подобное привилегию, поскольку явно принадлежал к мелкой знати. Мальчики встретились, заговорили - и Клип напряг слух, взбешенный тем, что не может разобрать ни одного понятного слова или фразы. Небольшая ремарка – у него имелся ясный и беспристрастный взгляд на любые незаконные действия, которые могли иметь место.

- Добрый день, - произнёс паж, вежливо кланяясь.

- Для тебя это плохой день! - ответил Руи, ни делая ни малейшей попытки ответить поклоном. - Ты опоздал на это свидание.

- Не моя вина, это лодочник через Темзу опоздал - снова был в стельку пьяный!

- Удобное оправдание! - усмехнулся Руи.

- Каждому - своя дорога. Ладно, это целиком моя вина, что я опоздал.

- Так-то лучше, - невозмутимо ответил Руи. - Теперь, когда прелюдия закончилась, возьмёмся за оружие.

- Один момент, юный Руи. Ты вообще что-нибудь знаешь о фехтовании?

- Я знаком с мечом со времён сахарной титьки, и знаю, что им можно резать, колоть, ранить и убивать. А также знаю, что ты провел год в школе фехтования в Париже. Вот и всё. К оружию!

- Еще один вопрос, пожалуйста! А сколько тебе лет?

- Мне будет 13 через несколько месяцев.

- Боже мой! - взволнованно воскликнул паж. - Это невозможно! Если бы я ранил или убил тебя, меня бы обвинили в убийстве невинного!

- Ты ошибаешься, - холодно возразил Руи. - Даже моя смерть не создаст ни малейшего шумихи, потому что ты - чёртов виконт, а я - ничтожество из трущоб!

- Ты - близкий друг мессира Шекспира.

- Только знакомый. А теперь берись за оружие, черт побери, или я нападу на тебя!

- Я отказываюсь скрещивать с тобой мечи – называй меня трусом или как хочешь! Паж снова поклонился, повернулся и зашагал прочь.

В бешенстве белокурый мальчик швырнул свое оружие рукоятью в сторону удаляющегося виконта. Меч просвистев в воздухе, развернулся полукругом - и острием вонзился в левое плечо пажа, на камзоле юноши проявилось багровое пятно.

Руи уставился на него, потрясенный и испуганный - он не хотел подобного! Он подбежал к другому мальчику и опустился перед ним на колени. - Прости! Я... Я не хотел... - запнулся он, глубоко раскаиваясь.

- Я понимаю, - пробормотал другой паренёк. - Это был несчастный случай и ничего более. Думаю, рана несерьёзная.

Пристыженный, белокурый мальчик покраснел как рак. Этот странный виконт сам нарвался, и вполне заслуженно получил! - Давай я сниму с тебя камзол и перевяжу твою рану своей рубашкой – она чистая.

Кровотечение прекратилось, и, по счастью, ни мышцы, ни сухожилия не пострадали, так как паж мог легко поднять левую руку, хотя и с некоторым неудобством. Плотно перевязав рану, Руи помог другому мальчику подняться на ноги. - Я помогу тебе добраться до твоего жилья и вызову лекаря, хотя не очень-то верю в костоправов.

- И я не очень, - поморщился паж. - К счастью, я быстро выздоравливаю, а Мать-Природа - самый мудрый лекарь среди всех.

Он слегка задремал во время короткой поездки на лодке назад ко дворцу, и Руи помог ему раздеться, чтобы снова осмотреть плечо паренька. - Кровь больше не идёт - повязка совсем чистая. А теперь, кому я должен сообщить о случившемся?

- Никому не надо, - твердо сказал старший мальчик. - Я так хочу.

- Но кто-то будет должен сменить тебе повязку и...

- Один из поваров позаботится об этом - он мой особый друг, - произнёс паж, слегка покраснев. - Здоровый ночной сон, и утром я буду как новенький!

Нерешительно, Руи коснулся руки другого мальчика. - Я был совершенно неправ насчет вас, сэр виконт, - пробормотал он. - Ты не такой заносчивый сноб, как большинство тебе подобных, и к тому же очень красивый!

- Зови меня Эдди, если хочешь. Как моя мама, и Дикон тоже.

Руи улыбнулся. - Ну, поскольку мы с тобой делим Дикона, я также хотел бы разделить с тобой дружбу – если ты позволишь.

- Охотно! Но тебе лучше сейчас уйти, потому что тут скоро будет дежурить Ночной Дозор, и он может задать слишком много неудобных вопросов.

Когда Клип увидел, что паренёк постарше получил ранение, но крови оказалось немного, он сильно разочаровался, ибо секретный агент был извращенно влюблен в вид крови, много крови – лишь бы только не его собственной! Поспешив как можно скорее в Уайтхолл, он доложил о событии, равносильном запрещенной дуэли, непосредственно государственному министру, который, выслушав его, задал несколько острых вопросов.

- Очень хорошо, Клип, - произнёс, наконец, министр, - я позабочусь об этом деле, и ты будешь молчать, как моллюск. Ясно?

- Я всегда так делаю, милорд! - подобострастно закивал Клип. - Всегда так поступаю, милорд!

- Проследи за этим. Кроме того, я получил информацию, что испанский агент, как полагают, действует из ночлежки в Уайтчепеле. Позаботься о нем.

- Конечно, милорд! Немедленно, милорд! Он будет сожалеть о том дне, когда прибыл в Англию, милорд!

- Молись, чтобы так оно было. Вот тебе кошелёк с небольшим вознаграждением. Можешь идти.

- Спасибо, милорд! Очень любезно с вашей стороны, милорд! Ваше здоровье, милорд!

Лорд Бёрли с предельной дистанции наблюдал за низко кланяющимся и удаляющимся секретным агентом. Он не любил ни шпионов, ни секретных агентов, кому бы они не служили. Увы! Все они слишком важны для безопасности Королевства. Он вздохнул. Что касается рассматриваемого вопроса, он не знал, как Её Величество отреагирует на эту несколько тревожную новость, и хотя и был осведомлён, что королева находится под влиянием обольщения именно этого мальчика-актёра - Руи, кажется? – и довольно трудно определить, как Её Величество отнесется к этой нынешней ситуации. Она могла счесть случившееся обычной мальчишеской неосторожностью, заслуживающей лишь строгого выговора. С другой стороны, королева со всей серьёзностью относилась к своим эдиктам, и их нарушители вполне могли ощутить на себе весь пыл ее гнева.

Когда Руи, взъерошенным и без рубашки, вернулся в коттедж, он решил не рассказывать Дикону о своей встрече со пажом, чтобы напрасно не волновать его. Белокурый мальчик ожидал, что в следствие этого инцидента может последовать ад какого-нибудь вида, но он издавна привык к различным степеням Ада в своей прошлой жизни и был уверен, что сможет справиться со всеми неприятностями.

- Что с тобой случилось? - спросил черноволосый паренёк.

- Я подрался с воинствующим католиком, который ударил меня по голове своим распятием и попытался задушить меня своими чётками, - легкомысленно сообщил Руи.

- Зачем ему это понадобилось?

- Вообще-то ни за чем, - произнёс Руи с притворным негодованием. - Я просто спросил, сколько у Папы было детей.

Дикон подавил смешок. - И кто выиграл бой - если это так?

- О, конечно я, чисто технически.

- И ты потерял рубаху в драке?

- Я позабыл надеть её сегодня утром – но никто ничего не заметил, пока я держал свой камзол застёгнутым.

Старший мальчик покачал головой в притворном отчаянии. - Знаешь, Руи, я боюсь, что мне придется посадить тебя на цепь, чтобы ты избегал неприятностей!

- В течение двенадцати долгих лет я вел собачью жизнь, поэтому цепь не принесет в неё ничего нового! - улыбнулся Руи.

На следующий день белокурый мальчик вернулся в Гринвичский дворец, чтобы увидеть, как поживает паж. Он застал его в постели за обильной трапезой, которую тот настоял разделить со своим гостем.

- Значит, ты идёшь на поправку? - пробубнил Руи с полным ртом тушёных почек и грибов.

- Как это ни удивительно. Повар сказал мне, что никакой инфекции нет и рана практически закрылась.

- Мне приятно это слышать. А были ли какие-нибудь последствия нашей... э… заварушки?

- Никаких, и, должно быть, никто не знает об этом, кроме тебя, меня и повара, а я не рассказал ему о тебе.

- Слава Богу! Я боялся, что у тебя будут неприятности - хотя это целиком моя вина.

- Однако есть одно затруднение, которое сильно беспокоит меня.

- И какое? - спросил Руи, слегка встревоженный.

- Вот это! - плаксиво воскликнул паж, откидывая простыни, чтобы продемонстрировать вставший пенис, почти такой же прекрасный, как у Руи; его жаждущая мордочка указывала прямиком на гипсовую лепешку палермского путти, распростертого на потолке.

- Благодарение Господу! - воскликнул Руи, наклонившись, чтобы поцеловать пахнущий спермой полюс Эдди. - Моя любимая конфетка! Твой перчик - буквально вылитая копия моего собственного несравненного члена.

- Но мой съёживается, когда он не в тепле, черт возьми! - печально пробормотал Эдди.

- Вероятно, в этом есть и хорошее - меньше износа. Я буду в восторге от возможности припасть к тебе, но выдержит ли твоё плечо?

- Мое плечо будет наслаждаться этим почти так же, как и я, но, будь добр, обслужи меня без промедления, потому что я дрожу на грани разрядки!

Дразняще щекоча между орешками пажа и под ними, Руи опустился ртом на выпуклость другого мальчика, наслаждаясь теплом и ароматом сочной спермы, истраченной в прошлом. С диким взглядом Эдди принялся совершать неистовые трахательные движения пахом, скользя между губами своего феллятора - как можно выше, желая прикоснуться к языку белокурого мальчика, который, казалось, пытался вставить его крошечный кончик в раскрывшуюся уретру пажа. Руи просунул одну пронырливую руку под булочки Эдди, затем между ними, и его половой палец безошибочно нацелился на заднее отверстие, поглаживая его, а затем вонзившись в него, и, задев ошеломлённую предстательную железу, принялся прощупать шелковистые стенки прямой кишки пажа, доведя до почти полуистерического состояния её сигмовидный изгиб[75].

- О, Господи, это просто божественно! - воскликнул Эдди, извиваясь в экстазе. - Это уже слишком! Я так не могу... А потом паж изо всех сил брызнул, и рот белокурого мальчика затопило его обильным мальчишеским пряным нектаром, праздной каплей просочившись сквозь губы. Палец-насильник Руи задержался в заднем проходе пажа до того момента, пока он не выдоил досуха всё ещё пульсирующий пенисный источник. Затем белокурый мальчик вытащил свой влажный ошеломляющий палец и понюхал его.

- И чем пахнет? - хихикнул паж в восхищении.

- Без сомнения, попо-делью[76]! - ухмыльнулся белокурый мальчик, и, сунул бесстыдный палец в рот, одобрительно пососал.

- А как на вкус?! - спросил паж, потрясенный, но завороженный.

- Как шоколадное пирожное и анальное felicity[77]! - рассмеялся Руи. - Я хочу большего.

- Ещё большего траханья пальцами?

- Нет, нечто более утонченное в сексуальном плане – лизание задниц в позе 69! Подожди, пока я сниму эту чертову одежду.

Оголившись, белокурый мальчик присоединился к обнаженному Эдди, и после аперитива душевных поцелуев они с нетерпением переместились в нужное положение - анус ко рту, рот к анусу. Руи оказался в восторге от того, что обнаружил - у пажа, как и у Дикона, имелась трепетно приоткрытая задняя дверь воронкообразного типа, с глянцевыми поверхностями от нежно-розового снаружи до страстно-красного внутри. Такую попку легко трахать и великолепно лизать, погрузившись внутрь, поэтому белокурый паренёк умудрился впихнуть свой проворный язык настолько далеко, насколько получилось его высунуть. Жаль, что язык был не такой длины, как его пенис - но никто не идеален. Влажно-нащупав и погрузившись в частную территорию Эдди, он почувствовал, как язык пажа играет на его сжатых анальных губах, слегка раздвигая их, и кончиком протискивается внутрь примерно на полдюйма, стараясь разжать их ещё больше в попытке ненасытно проникнуть ещё глубже в мускусный портал. Руи блаженно застонал, его собственная требовательная твёрдость грубо вонзилась в парчово-гладкий живот Эдди, а затем он глубоко вздохнул, содрогнувшись от внезапного преждевременного семяизвержения. Он оторвал свое лицо от попки другого мальчика.

- Черт возьми, я кончил! - произнёс он с сожалением, его член все еще бешено содрогался. - Это не моя вина - твой проворный язык в моей дырочке превратил меня в гейзер!

- Восхитительное затруднение! Раздвинь бедра, и я вылижу тебя досуха - я обожаю богатое кальцием мальчишеское молочко.

Пока паж облизывал гениталии белокурого мальчика, Руи с жадностью слизывал свой обильный пенисный сок с нежного живота старшего мальчика, затем с удивлением произнёс: - Знаешь, Эдди, думаю, что ты испытал оргазм в своей прямой кишке в то же время, что и я - я уловил пьянящий горько-сладкий нектар, смочивший мой язык. У тебя и в самом деле случился спазм в том месте?!

- Похоже на то – и всё из-за твоего умелого языкопоповедения! - рассмеялся паж, вернувшись затем к своему непристойному отмыванию. Когда он, к своему удовлетворению, отмыл языком пах белокурого мальчика, то снова погладил пенис младшего мальчика, бормоча при этом: - Перефразируя речь Ричарда Второго в пьесе, которую я читал в школе, можно сказать: «Непоколебимая твердость твоего прямостоячего перчика притягивает меня»!

- Чуть позже он с радостью снизойдет до того, чтобы сочно вознаградить тебя за благоговейное облизывание! - ухмыльнулся Руи. - Но будь добр, избавь меня от следов зубов на моей нежной крайней плоти!

- Что ты предпочитаешь - трахаться или сосать?

- Зачем тебе? - хмыкнул белокурый мальчик. - Собираешься донести на меня королеве?

Эдди покраснел. - Ты же знаешь, что это не так! Но Дикон говорит, что ты очень опытен в сексе для своего возраста, поэтому мне любопытно.

- Мне больше всего нравится фелляция - трахаться, как правило, чертовски утомительно.

- Я полагаю, за эти годы ты познал много мальчиков?

- Я бы сказал, шесть или семь сотен - почти все дети из трущоб, как я, и, как правило, приятно раскованные.

- Я имею в виду, познать в библейском смысле.

- Ах, ну это жеребенок другого окраса! По библейским меркам их было около девяноста, плюс – минус дробь - и некоторые из них я ублажил не по одному разу, в зависимости от степени их привлекательности и других фак-туальных[78] причин.

- Святые свыше! Это кажется невероятным!

- Ну, ты должен понимать, что секс, как правило, единственное удовольствие в трущобах, поскольку он бесплатный и око-за-око. Во что поиграем сейчас?

- Выбирать тебе, ты же здесь гость.

- Ини, мини, майни, мог, поймай виконта за носок. Я выбираю...

Но в этот момент раздался повелительный стук костяшками пальцев по двери. Паж спрыгнул с кровати, накинул халат и направился отвечать на столь несвоевременный вызов. Может, его мать плохо себя чувствует и зовет его? Снаружи стоял лакей, бледный и явно встревоженный. - Виконт Кларендон?

- Да?

- Вас просят немедленно явиться к распорядителю дворцового хозяйства.

- Что случилось? - спросил Эдди. - У меня какие-то затруднения?

- Её Величество королева Елизавета только что скончалась.

После краткого, но нежного обмена прощальными словами Руи оставил пажа наедине с его официальными обязанностями, пообещав вернуться в более благоприятное время. - Я захвачу с собой Дикона, - сказал он. - Ты когда-нибудь пробовал секс втроем?!

Вернувшись в коттедж, он обнаружил мессира Уилла, только что вернувшегося из Стратфорда, и радостно поприветствовал его: - Добро пожаловать, мессер Уилл! Надеюсь, вы в добром здравии?

- К счастью, да, юный Руи, а ты краше, чем прежде!

- Как поживает ваш маленький сын, Хэмнет?

- Есть небольшое улучшение, но он все еще подвержен периодическим рецидивам, что беспокоит нашего лекаря.

- А зачем ему беспокоиться? - спросил белокурый мальчик, нахмурившись. – Не он же болеет!

- О, Руи, ты всегда такой придирчивый! - нетерпеливо возразил Дикон.

- Если не убить всех гнид, никогда не избавишься от вшей, - сообщил Руи, - и я должен знать!

За ужином они обсуждали прискорбную кончину королевы. Мессир Уилл закрыл «Глобус» до похорон и составлял памятную речь для чтения в Вестминстерском соборе. В Лондоне и на всем Альбионе приспустят флаги.

- А мы можем присутствовать на похоронах? - спросил Руи.

- В соборе для тебя не будет места, но похоронная процессия открыта для всех.

- Кто будет новым государем? - задумчиво спросил Дикон. - Хотелось бы, чтобы это был еще один мальчик-король, подобный Эдварду Шестому.

- Боюсь, что шансов нет, - сказал мужчина. - Все указывает на то, что это будет Яков, король Шотландии[79].

- Фу! - фыркнул белобрысый мальчик. - Довольно плохой выбор, если вы спросите меня!

- Никто тебя и не спрашивал, - проворчал Дикон.

- Заткнись, или я засуну тебе в рот сам-знаешь-что. Руи повернулся к мессиру Уиллу. - Разве Джеймс не сын Марии - шотландской королевы, великанши и какого-то ничтожества по имени Лорд Дарнли - если это был не Риццио, лютнист Марии, который чертовски озабочен, как и все эти проклятые пиццепоедатели!

- О, нет никаких сомнений в том, что лорд Дарнли является его отцом, поскольку Яков унаследовал от него несколько нежелательных привычек, - произнёс мессир Уилл.

- Это каких? -спросил Руи, почуявший скандал.

- Он любит выпить, и придворные пажи укладывают его спать, когда он напивается.

- Что в этом плохого? - нагло хмыкнул белокурый паренёк. - Хорошая привычка! Кроме того, я не жалую шотландцев, кем бы они ни были. Они слишком часто бывают религиозными фанатиками, и я готов поспорить, что их члены на вкус подобны торфу!

- Осторожнее, юный Руи, твой язык опять выходит из-под контроля! - строго предупредил мужчина. - А король Яков - убежденный протестант, хотя и не пуританин, слава Богу! Теперь, ребята, отправляйтесь в постель и выспитесь.

Прихорашиваясь в постели, Руи сказал: - Мне нужен не хороший сон, а парочка озорных забав и игр. Как насчет этого, милый Дикон?

- Не сегодня, мой несладкий Руи - у меня болит голова!

День Королевских похорон выдался солнечным, ясным и тёплым, как будто сама матушка-природа отдавала дань памяти доброй Королеве Бесс. Красочная процессия протянулась на две мили, и мальчики заняли удобные места для наблюдения, примостившись на дереве. - Я встречался с королевой только раз, - задумчиво заметил Руи, - но она мне понравилась, хотя мы и не были с глазу на глаз.

- И, конечно, ты был прав, а Её Величество неправа! - саркастически заметил Дикон.

- Это, само собой разумеется, - пожал плечами белокурый мальчик, пытаясь столкнуть другого мальчика с дерева.

Мессир Уилл встретил их в «Русалке» за долгожданным ужином. - Случилось, - доложил он. - Завтра король Шотландии Яков Шестой будет должным образом помазан и коронован как король Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльса Яков Первый.

- А почему они не коронуют его королём Франции, раз уж занялись этим? - заметил Руи. - Французские короли никогда не стоили того пороха, которым можно было взорвать их к чертовой матери!

- Заткнись! - рявкнул Дикон. - Мессир Уилл, я тут подумал...

- Он подумал! - белокурый паренёк засмеялся, подмигивая мужчине. - Мне показалось, или я действительно почувствовал запах горящего бычьего дерьма[80]?!

- Тише, Руи, - нахмурился мессир Уилл. - Да, Дикон?

- Ну, до того, как умерло Её Величество, нас называли людьми королевы. Теперь нас станут называть людьми короля?

- У меня есть все основания надеяться, что новый король, как говорят, так же любит театр, как и Её Величество.

- Послушайте, мессир Уилл, разве не время, чтобы сменить пьесу? - серьезно сказал Руи. - Меня уже тошнит от этой жалкой Джульетты - она как заноза в её/моей пизде.

Мессир Уилл невольно громко рассмеялся. - Значит, ты все еще хочешь сыграть леди Макбет?

- Ещё как! Настоящая, подлинная, старомодная злая злодейка - это мой хлеб!

- «Ромео и Джульетта» по-прежнему очень популярны, но знай - мы посмотрим, что предпочтёт король Яков.

- О, нет! - застонал Руи. - Только не очередное групповое выступление!

- Мы познакомились там с Эдди, - напомнил ему Дикон.

- Кто такой Эдди? - спросил мессир Уилл. - Вы, ребята, что-то замышляли в мое отсутствие?

- Прошу прощения, сэр, - усмехнулся Руи, - но это наш секрет!