Шестерка Сердец

ГЛАВА 2

Первое, что я замечаю, когда мы заворачиваем за угол, где Джей припарковался - у него очень хорошая машина. Черный «астон мартин V8». Одно из любимых телевизионных шоу отца - «Top Gear»⁵, так что иногда ненужная информация о машинах сама лезет в голову. Второе - мне показалось, что все его пожитки упакованы на заднем сиденье.

Странно думать, что он временно бездомный, а разъезжает на автомобиле стоимостью более ста тысяч евро. Это просто нелепо. Когда Джей открывает для меня дверь, я усаживаюсь на пассажирское сиденье, наслаждаясь ощущением кожи. На секунду представляю себя авантюрной девушкой Бонда, которую шпион-любовник собирается отвезти в шикарный отель для потного, страстного, умопомрачительного секса.

— Так, куда ехать? — спрашивает Джей, уже сидящий на водительском месте и ждущий моих указаний.

Я немного потерялась в фантазиях.

— Наш дом находится в Клонтарфе⁶, знаешь дорогу?

— Приблизительно знаю. Будешь направлять меня, когда доедем, — отвечает он, улыбаясь и отъезжая от обочины.

Как только он заводит двигатель, включается радио. Тяжелый рок разрывает динамики. Я смотрю на приборную панель, чтобы понять, какая станция играет. Моя нервная система призывает меня заполнить эту недолгую поездку какой-нибудь беседой.

— Я вижу, ты поклонник «Фантом FM», — говорю я сквозь музыку. Фраза не могла быть более тупее, но это первая бредятина, которая пришла мне в голову.

Глаза Джея переключаются на меня, затем на приборную панель и снова на дорогу впереди. Выражение его лица непроницаемо, пока уголки рта не изгибаются в улыбке.

— Да, наверное, — наконец, отвечает он, прежде чем сделать тише музыку, так что мы можем спокойно разговаривать. Только не это! — Они крутят всякую хорошую хрень.

— Тебе нужно послушать радио «Nova». Они тоже крутят, хм, хорошую хрень.

У Джея вырывается глубокий смешок, и я борюсь с желанием закрыть лицо рукой.

— Вот как? Какую хорошую хрень?

— Ну, обычный рок. Они проигрывают много Флитвуд Мэк⁷. Я люблю Флитвуд Мэк.

Джей еще раз смеется, и я не могу понять: то ли он смеется надо мной, то ли над моими шутками. Затем он посылает мне тот теплый взгляд, который говорит о том, что все-таки последнее. И снова этот огонь. Я очень хочу, чтобы он перестал так на меня смотреть, но просить его прекратить будет, несомненно, слишком странно.

— Как такой ребенок, как ты, может слушать Флитвуд Мэк? Разве ты не должна падать в обморок от Брэндона Флауэрса⁸ и ему подобным? — дразнит он, и у меня появляются мурашки на коже.

— Я не ребенок. Мне двадцать три, к твоему сведению.

Джей на короткое мгновение поворачивает голову, чтобы вновь на меня посмотреть. Его губы изгибаются, и я понимаю, что он всего лишь дразнит.

— Значит, Флитвуд Мэк? — уточняет он.

Я пожимаю плечами

— Не знаю. Просто люблю каждую их песню, не говоря уже о том, что тоскую по былым временам. Так много эмоций, витающих в воздухе, понимаешь?

— Конечно, — говорит Джей, сосредоточив свое внимание на дороге. — Мне здесь махнуть налево или направо? — спрашивает он, когда мы приближаемся к круговому перекрестку.

Его оборот речи забавляет меня, и я отвечаю:

— Налево, затем продолжай ехать вперед. Наш дом недалеко. Кстати, по поводу нашего дома, с какой стати ты хочешь снять комнату у нас, если разъезжаешь на такой машине? Люди, которые водят «астон мартин» могут позволить себе приобрести собственный дом. На самом деле, даже несколько.

Джей награждает меня коварным взглядом:

— Если ты так хочешь знать правду, я выиграл эту машину в споре.

Я выгнула бровь:

— Видимо, это было очень принципиальное пари.

— Так и было. Однажды ночью я сыграл в покер с компанией парней, выступающих в цирке. Короче говоря, я уходил с «астон мартин», пятью тысячами, двумя ламами и слоном. Я был великодушен и оставил им лам и слона. То есть, у кого найдется двор достаточно большой для слона?

Я смотрю на него с приоткрытым ртом:

— Это правда?

Его руки стиснули руль:

— Конечно, это правда. Зачем мне врать?

Я заливаюсь хохотом:

— У вас, должно быть, очень яркая жизнь, мистер Филдс.

Его улыбка говорит о том, что ему нравятся сказанные мною слова. Когда мы подъезжаем к дому, Джей выходит первым, и прежде чем я успеваю открыть дверь, он обходит машину и делает это за меня. Мне нравятся его поступки.

Я вылезаю и начинаю рыться в своей сумке в поисках ключей. Даже добравшись до двери, я их так и не нахожу, поэтому мысленно возвращаюсь назад, чтобы вспомнить, не забыла ли взять их с собой сегодня утром.

Я улавливаю тихое позвякивание, и, обернувшись, вижу Джея, который стоит позади меня с ключами, болтающимися у него в руке, и с наглым блеском в глазах.

— Ты это ищешь? — спрашивает он с ухмылкой.

Я смотрю на него, уперев руки в бока, и меня одолевает легкое любопытство:

— Ладно, как ты это сделал?

Он отдает мне ключи, прежде чем невинно ответить:

— Сделал что?

Я хихикаю:

— Знаешь, из тебя бы получился отличный карманник.

— Поправочка, — говорит Джей. — Я и есть отличный карманник.

Я невольно смеюсь:

— Ты уверен, что хочешь поделиться такой информацией с потенциальной соседкой по дому?

— Если честно - нет, но ты уже решила, что я нравлюсь тебе, так что новость о моем воровском прошлом ничего не изменит, — говорит он с абсолютной уверенностью, покачиваясь на каблуках и одаряя меня своей дьявольской улыбкой.

Ладно... Секундочку. Как он мог это знать? Хотя он и прав. Я делаю шаг в прихожую, и он следует моему примеру.

— Когда ты пришел к такому выводу? — спрашиваю я тихим, застенчивым голосом.

— Ты, правда, хочешь знать? — усмехается он, наклоняясь ближе.

Я смотрю на него секунду, и мое сердце замирает. Он просто великолепен, особенно вблизи. Думаю, что если скажу «да», открою целую банку с червями, поэтому выбираю безопасный путь:

— Нет, кажется, не хочу.

Его глаза искрятся озорством, и я быстро прохожу вперед, чтобы отвести его вверх по лестнице.

— Комната находится здесь, — говорю я, не оглядываясь.

Я на полпути вверх, а он так тих, что мне приходится повернуться и убедиться, что он идет следом. В результате я обнаруживаю, что его гипнотические глаза безошибочно прикованы к моей заднице, и, похоже, он наслаждается видом, что заставляет мое сердце забиться сильней. Покалывание разливается по всей груди, когда его взгляд поднимается вверх, и губы изгибаются в ухмылке. О, Боже. Прежде, чем он успевает сказать что-нибудь, я разворачиваюсь и чуть ли не пробегаю оставшуюся часть пути. Когда мы добираемся до свободной комнаты, Джей начинает осматриваться. Все, что там стоит из мебели - это двуспальная кровать из сосны, такой же шкаф для одежды и прикроватная тумба. Стены окрашены однотонным цветом «магнолия», а на окне висят простые кремовые хлопковые шторы. Джей с довольным выражением лица идет осматривать ванную. Через минуту он возвращается и признает:

— Комната идеальна, Матильда. Где подписать?

Я едва не заикаюсь:

— Хорошо, сначала мне нужно поговорить с папой. У него, вероятно, есть несколько потенциальных арендаторов, он собирается показать всем комнату, прежде чем выберет человека, которому будет ее сдавать. Он также хочет навести справки о будущем сожителе.

Джей опирается рукой на дверную раму и испытывает меня взглядом:

— Хм, она врет или говорит правду? Мне кажется, она врет. Ты не хочешь, чтобы я здесь жил, дорогая?

— Я не вру, — защищаюсь я, скрестив руки на груди. — Если хочешь, сейчас позвоню папе, и пусть сам все расскажет, — говорю я, запустив руку за телефоном в сумку. Не найдя его, испытываю разочарование.

Поглядывая на него с подозрением, я спрашиваю:

— Ты случайно не стащил мой телефон так же, как и ключи?

На щеках Джея появляются ямочки, и он отвечает:

— Я не стащил твои ключи, Матильда. Они выпали из твоей сумочки, когда ты вылезала из машины. Я просто их подобрал для тебя.

Здорово, это означает, что я потеряла телефон и теперь, видимо, придется раскошелиться на новый. Ведь отчетливо помню, как кинула его в сумку за двадцать минут до обеда. Я выронила его, когда была на улице?

Джей отталкивается от дверной рамы и подходит, останавливаясь в шаге от меня. Склонив голову набок, он пристально смотрит в мои глаза. Секунда длится словно час, прежде чем он засовывает руку в карман и достает iPhone.

— Я сам позвоню твоему отцу. Скажу, что заинтересован.

— Ага, давай звони, — как можно бодрее отвечаю я.

Он молчит мгновение и подносит трубку к уху, а потом говорит:

— Хью? Да, это Джей. Слушайте, я только что осмотрел комнату, и это именно то, что мне нужно.

Он делает паузу, пока на линии говорит отец. Я подхожу к окну, рассматривая дома на соседней улице, а моя кожа покрывается мурашками. Джей был прав, когда сказал, что нравится мне, и я даже не знаю почему, не считая его очевидной привлекательности. Что-то подсказывает мне, в нем есть нечто, что делает его одним из хороших парней, и, несмотря на то, что я мало о нем знаю, мне хочется в это верить. И все же мысль о совместном проживании вызывает бабочки в моем животе.

— Здорово, здорово, увидимся завтра, Хью, — говорит Джей, кладет трубку и снова обращает свое внимание на меня.

Улыбка на его лице означает, что он выигрывает в этом раунде. Так и знала, он смог очаровать папу.

— Твой старик сказал, что есть копия договора аренды в шкафу в гостиной. Еще он сказал, что я могу подписать его и переезжать завтра. Он верит в мою добросовестность, а наведет справки обо мне завтра утром.

— Хорошо, пойду, принесу тебе документы, — говорю я натянуто и направляюсь к лестнице.

Когда прохожу мимо него, он хватает меня за локоть, чтобы остановить. Его теплые пальцы на моей коже разжигают огонь до самых вен.

— Тебя это не устраивает, дорогая? — спрашивает он в полном замешательстве.

Каждый раз произнося «дорогая» своим голосом с завораживающим акцентом, он буквально убивает меня. Боже. Тупые гормоны. Я сглатываю:

— Меня все устраивает. Ты не против, если мы задержимся здесь на несколько минут? Я хочу пообедать бутербродом, который лежит у меня в сумке.

Я горжусь, что так быстро сменила тему. Он смотрит на меня еще секунду, прежде чем отпустить:

— Без проблем. Можешь не торопиться.

Сначала я приношу документы ему на подпись - он раскладывает их на кухонном столе, читая все, что написано мелким шрифтом - а затем сажусь за стол, разворачиваю бутерброд с курицей и луком, и с жадностью кусаю.

— Здесь шестимесячная аренда, — говорит Джей. — Думаешь, твой старик мог бы продлить до двенадцати месяцев? Я ненавижу переезжать, если уже устроился на одном месте.

— Не знаю. Спроси у него сам.

Он задумчиво кивает, но не возвращается обратно к документам. Вместо этого подходит к нескольким фото в рамках, висящим на стене напротив него. Показывая на фотографию, на которой я сижу на диване со старой кошкой — Мэгги - на коленях, он замечает:

— Милая кошка.

— Была, — говорю я, жуя. — Она умерла в прошлом году.

— Жаль. Ты возьмешь другую?

Я качаю головой.

— Никакая кошка не заменит Мэгги. Она была кошкой полной таинственности. Каждый вечер, возвращаясь с работы, я находила ее сидящей в саду и пахнущей лавандой.

— Вот как? — говорит Джей и с заинтересованным видом садится напротив меня за столом, поэтому рассказываю ему историю.

— Да. Это стало моей тайной детективной миссией: узнать, почему она так пахнет. И в каждый выходной день утром я следовала за ней. Она была быстрее меня, поэтому я постоянно упускала ее. Я так и не узнала, в чем дело, пока она не умерла. Пожилая женщина, которая живет через несколько домов, заявилась к нам вся зареванная. У нее была куча фотографий Мэгги в ее доме, и от нее разило лавандой. Видимо, моя кошка жила двойной жизнью. Проводила дневные часы с этой старушкой, а по вечерам была со мной.

— Похоже, Мэгги была очень умной кошкой, Ватсон.

Я расхохоталась.

— Вне всяких сомнений. — Пауза. — Почему ты меня так называешь?

— Ну, знаешь, из-за твоей детективной работы. Холмс и Ватсон.

Я морщу нос.

— Почему я не могу быть Холмсом?

Джей складывает руки на груди и выгибает бровь.

— Потому что только я имею право быть Холмсом.

— Ну, он был немного безумным, — соглашаюсь я, поддразнивая.

Что это? Я на самом деле флиртую? Джей выглядит, словно сдерживает широкую улыбку. Это меня подбадривает, и я продолжаю:

— Так я Люси Лью⁹ — Ватсон или Мартин Фримен¹⁰ — Ватсон?

Он наклоняется вперед, опираясь локтями о стол и сближая наши лица.

— Кем бы ты хотела быть?

— Очевидно ведь, что Мартином Фрименом. Таким образом, я могу быть лучшим другом Бенедикта Камбербэтча¹¹.

— Но если бы ты была Люси Лью, то была бы лучшим другом Джонни Ли Миллера¹², — парирует Джей.

— Ну уж нет, спасибо. Мне придется слушать его нытье о том, как он упустил свой шанс с Анжелиной Джоли, и что это самое большое сожаление в его жизни.

Рот Джея открывается, и он громко хохочет:

— Тут ты тонко подметила, Ватсон!

Не обращая внимания на его комплимент, я спрашиваю:

— Хочешь вторую половину моего бутерброда?

От его присутствия в моем животе слишком много бабочек, поэтому я не в силах съесть все это самостоятельно.

— Давай его сюда.

Я протягиваю ему бутерброд через стол, и Джей съедает тот не более чем в четыре укуса. Наблюдая за тем, как он ест, я будто испытываю дежавю.

Странно. Джей подписывает договор аренды и говорит мне, что переедет сюда завтра вечером, когда его данные будут проверены.

— Могу я задать вопрос? — спрашиваю я застенчиво, когда он везет меня обратно в офис.

— Валяй.

— Дэвид Мерфи действительно умер из-за испытания, которое ты провел?

Кулаки Джея рефлекторно сжимаются на руле, он не смотрит на меня, когда отвечает:

— Кто я, Матильда?

— Я не...

— Какова моя профессия?

— Ты — иллюзионист.

— Правильно, и что такое иллюзия?

Я немного сомневаюсь, прежде чем ответить:

— Что-то ненастоящее?

— Точно. Несмотря на то, что некоторые психи убеждают в обратном, все, что я делаю — это трюки. Ловкость рук, дезориентация, обман зрения. Я показываю людям стол и заставляю поверить, что это кресло. Но в итоге он остается столом. Сердечный приступ у Дэвида случился бы в ту ночь независимо от того, принял бы он участие в моем фокусе или нет.

— Но в статье Уны Харрис говорится, что ты дал его семье двадцать тысяч, — произношу я почти шепотом.

— Да, я дал, потому что Дэвид был не просто какой-то случайный доброволец. Он был моим хорошим другом. Я хотел помочь с оплатой за похороны.

— Ох.

— В самом деле «ох», — говорит Джей, и после долгого молчания на его губах появляется улыбка. — Чувствуешь себя теперь дерьмово, Ватсон?

Я стараюсь не улыбнуться ему в ответ:

— Есть немного.

Он тихо смеется:

— Хорошо.

Минуту спустя он подвозит меня к офису и уезжает на своей гламурной тачке. Поверить не могу, что через день этот человек будет официально жить со мной в одном доме. Когда я захожу и спешу к столу, несколько человек уже сидят в приемной, ожидая очереди. Я занимаю свое место и быстро записываю всех клиентов, и тут что-то красное бросается в глаза. На стопке папок, которые нужно подшить к делам, оказывается мой телефон.

И довольно загадочным образом, появившаяся из колоды карт, шестерка червей лежит на экране.