Шумное семейство

Глава девятая

Всю дорогу до больницы ее трясло. Через час уже нужно было ехать за детьми, но ей необходимо увидеть его, убедиться, что с ним все в порядке, успокоить. Ника в хороших руках, а вот Джеку она нужна.

А как же остальные трое? О Боже!

Она свернула на стоянку при больнице, поставила машину и побежала ко входу в отделение «Скорой помощи».

— Я ищу мистера Хаддона, — сказала она медсестре.

— Хаддон? Извините, я не помню, чтобы к нам поступал человек с такой фамилией. Вы справлялись в регистратуре?

— Нет. Вообще-то речь идет о его дочери. Ника. Ей два года. Она упала.

Медсестра покачала головой.

— Ники Хаддон у нас нет, извините. Вы уверены, что она в этой больнице?

Молли запаниковала. Неужели она ошиблась?

— Селенка! — Она вдруг вспомнила рисунок на стене кухни. — Ника Селенка!

— О да! Ее отца зовут, кажется, Джек.

— Верно, — напряжение спало. — Могу я его видеть?

— Вы Молли?

Она с облегчением улыбнулась.

— Да.

Медсестра в ответ тоже улыбнулась.

— Я так рада, что вы пришли. Он изводит себя, говорит, что это его вина. Но с детьми такое бывает сплошь и рядом. Попытайтесь убедить его в этом.

Она провела Молли в смотровую комнату. Ника лежала на кровати, вокруг толпились врачи и медсестры. Джек стоял в изголовье, гладил Нику и ласково говорил ей что-то.

Молли подошла, обняла его и посмотрела на Нику.

— Привет, деточка!

— Молли, — вяло сказала та. — Меня тошнит.

— Почти все время, — сухо добавил Джек.

Молли взглянула на его напряженное лицо и улыбнулась.

— Что говорят врачи?

— Пока ничего определенного. Решительных мер, кажется, не потребуется. Говорят, что оставят ее здесь на ночь.

— Да, придется оставить, — сказал врач. — Нужно понаблюдать. Ряд симптомов свидетельствует о сотрясении мозга, но на рентгене все чисто. Если у нас возникнут сомнения, проведем сканирование, но не думаю, что это понадобится.

Он улыбнулся Нике, потрепал ее за плечико и вышел, оставив медсестру наблюдать. Девочка быстро заснула; Джек отвел Молли в сторону и обнял.

— Ох, как ты была мне нужна! Спасибо, что приехала.

— Какие глупости. Как это случилось?

— Она хотела бисквит, а я работал. Я несколько раз повторил, что сейчас приду, а потом услышал грохот. Чтобы достать бисквит, она залезла на стол, подтащив к нему стул. Построила на нем башню из консервных банок, как-то залезла на это сооружение, но тут банки рассыпались, и она упала.

— Изобретательная шалунья!

— Вот именно. Я спустился на кухню, как раз когда она падала, но ничего уже не мог поделать.

Он зажмурился и прикусил губу; она обняла его.

— Джек, с ней все будет хорошо. Немного поболит голова, вот и все.

— Это моя вина…

— Нет. Она должна была знать…

— Ей два года, — резко сказал он. — За ней надо было следить!

Молли вздохнула.

— Видимо, да, но нам всем приходится идти на компромиссы и время от времени оставлять детей без присмотра. Ты не можешь следить за каждым ее движением. Жизнь полна риска.

— Нельзя так рисковать.

— Можно. Ты не девятимесячного малыша оставил на столе. Она подвижная девочка с живым воображением. В следующий раз будет соображать.

— Господи, надеюсь, что так.

Молли сжала ему руку.

— Послушай, а как с остальными?

Он тряхнул головой.

— Себ приедет на автобусе в половине пятого, остальные — несколько раньше. Конечно, удивятся, что меня нет, но они знают, где ключи. Не волнуйся, с ними все будет о'кей.

— Даже ночью?

Он широко раскрыл глаза.

— Я и забыл про ночь. Нет, на ночь их оставлять нельзя.

— Если хочешь, привезу туда своих и побуду с ними.

— А как же твои сандвичи?

— Оставлю детей с Себом, съезжу к себе, все сделаю и вернусь, так будет проще. Только им придется вставать самим, ничего?

— Очень хорошо. Они смогут встать без тебя, если с ними будет Себ. Держи. — Он вынул из кармана ключи от микроавтобуса и отдал ей. — Возьми мою машину, ею каждый может управлять, только будь внимательна. Она больше твоей, в нее можно посадить всех.

— Ты мне доверяешь? — Она не была уверена, что справится с такой огромной машиной. — Вечером я привезу их навестить вас.

— Если сможешь. Привези мне, пожалуйста, пижаму и чистую одежду для Ники.

— О'кей. Ну, пока. Я позвоню перед тем, как мы с детьми соберемся выезжать.

Она встала на цыпочки, поцеловала его, затем девочку и ушла. Ноги у нее подкашивались, но она понимала, что это запоздалая реакция. Волноваться не стоит! С Никой все будет хорошо.

Молли отправилась домой, взяла детей и их одежду, захватила купленные продукты. Когда она подъехала к дому Джека, Себ слезал с велосипеда.

— Здравствуй, Молли! — крикнул он.

— Привет, Себ. Можно с тобой поговорить?

Он вгляделся в ее серьезное лицо и побледнел, как мел.

— Что случилось? — крикнул он.

— Ника расшибла голову. Ничего страшного, но ее оставили в больнице, и Джек побудет с ней.

— Ни фига себе! Остальные знают?

— Пока нет.

— Надо им сказать. А можно ее навестить?

— Я сказала, что позвоню и узнаю, но уверена, что можно. Мы останемся у вас ночевать, и Джек дал мне ключи от своей машины. Будем надеяться, что мне удастся с ней справиться.

Они вошли в дом и сообщили новость Тому и Эми. Как и следовало ожидать, Эми заплакала.

— Я хочу с ней повидаться, — всхлипнула она. Молли позвонила в больницу, поговорила с медсестрой, и та сказала, что можно приехать вместе с детьми.

— Так, поедем попозже, сначала вам всем нужно поесть, а я должна собрать некоторые вещи.

Когда Молли поднялась по лестнице на площадку, перед ней возник Себ.

— Я соберу вещи для Джека, я знаю, что ему нужно.

Она коротко улыбнулась.

— Спасибо, Себ.

Он ответил быстрой улыбкой и замялся.

— Молли!

— Да?

— Она и правда в порядке?

Молли увидала страх на его лице и, не раздумывая, обняла и прижала его к себе.

— Она в полном порядке, Себ, не волнуйся.

Он бросил на нее благодарный взгляд и скрылся в ванной. Она зашла в комнату Ники, нашла нужные вещи и спустилась к остальным. Тут же появился Себ с сумкой Джека.

— О'кей? — спросила она. — Не забыл бритву и туалетные принадлежности?

— По-моему, все взял. Поехали?

— Поехали, ребятки, — сказала она с напускной бодростью.

Нику поместили в маленькую комнату, где она спала на детской кровати с полуопущенной сеткой. Джек сидел на кресле, прислонившись к шкафу и держа Нику за руку.

Когда они вошли, Джек поднял глаза, выпустил руку девочки, подошел к ним и обнял младших.

— Привет, ребята, — тихо сказал он.

— Как она? — с тревогой спросила Эми.

— Хорошо. Поспит, и все у нее пройдет. Врачи говорят, что уже можно не волноваться.

Дети на цыпочках подошли к кровати и буквально впились глазами в Нику.

— Вот это фонарь под глазом! — с уважением протянул Том.

Молли не удержалась от улыбки; Джек подошел к ней и крепко ее обнял, потом обнял детей.

— Спасибо, что привезла их, Молли. Ты сущий ангел!

— Я привезла одежду, то есть дети привезли. Надеюсь, здесь все, что нужно. Твои вещи собирал Себ.

Джек кивнул, взял сумки и поставил на вторую кровать. Ему предстояло здесь находиться сутки, но она знала, что сейчас он предпочитает это место всему остальному миру.

Они пробыли в больнице недолго. Дети разговаривали полушепотом, а Ника спала и не проснулась, даже когда пришла медсестра и померила ей давление.

— Мы, наверное, пойдем. Мы еще не ужинали, а детям, наверно, нужно делать уроки. Кстати, какой телефон в яслях? Я позвоню.

— В книге записано: няню зовут Елена. Себ найдет. Спасибо тебе, Молли.

Они ушли, оставив Джека и Нику в тускло освещенной маленькой комнате. На этот раз она чувствовала себя намного увереннее за рулем микроавтобуса и не без удовольствия восседала на высоком водительском кресле.

— О'кей? — с любопытством спросил Себ.

— Хорошая машина!

— Ее легко водить. Джек иногда дает мне покататься туда-сюда.

Ее это не удивило. Не будучи отцом, он хорошо разбирается в том, что и когда можно давать детям. Видя его с Никой, никто не усомнится, что она его дочь.

Четыре часа утра наступили слишком скоро. Она уехала к себе домой, выполнила заказ, оставила сандвичи в холодной комнате и вернулась к детям.

Они уже встали, бесцельно слонялись по кухне и что-то жевали.

— Джек звонил, — доложил Себ. — Ника чувствует себя хорошо.

— О, отлично. — Как жаль, что она пропустила его звонок… Молли усадила детей за стол, накормила, потом дети отправились в школу, а она поехала работать.

Домой Молли вернулась совсем без сил, сказалось напряжение вчерашнего дня. В гостиной сидели Джек и Ника.

— Вы уже дома! — воскликнула она.

— Мы приехали на такси, — сказал Джек. — Тебя не было, и я понял, что ты еще на работе. Как у вас? Дети хорошо себя вели?

— Прекрасно. Привет, Ника, ну как ты, лапушка? Сегодня ты выглядишь гораздо лучше.

— У меня синяк, — радостно объявила девочка. — Упала. Хочу бисквит.

— Я сам достану, — твердо сказал Джек и открыл нижнюю дверцу буфета.

— Я думала, что бисквиты живут наверху.

— Раньше жили, — ровным голосом сказал он. — Держи.

— Хочу шоколадный.

— Шоколадных нет. К тому же тебя опять будет тошнить. Держи.

Ника без спора взяла бисквит и съела. После этого Джек усадил ее на диван смотреть телевизор вместе с Боем, а сам с Молли вышел на кухню.

— Хочешь кофе? — предложила Молли.

— Хорошо бы, — рассеянно ответил он.

— Джек, она вполне здорова.

Он вздохнул.

— Да, я знаю.

— Ну так расслабься.

— Не могу.

— Должен. Как идет книга?

Он взъерошил волосы и снова вздохнул.

— Гмм. Думаю, хорошо. Я почти закончил. Все подготовил к тому, чтобы прямиком домчаться до финиша. Работы на несколько часов.

— Ну так поешь и иди заканчивать.

— А как же Ника?

— Я присмотрю за ней.

— Но тебе нужно в магазин.

— Схожу после того, как дети вернутся из школы. Я пробуду здесь до тех пор, пока ты не закончишь книгу.

Он долго смотрел на нее, потом в два шага пересек комнату и порывисто обнял ее.

— Я люблю тебя, Молли, ты просто необыкновенный человек, — сказал он, и ее сердце радостно забилось.

— Ты давай заканчивай книгу, — засмеялась она и отвернулась. Не надо обольщаться! Она сама так часто говорит, когда кто-то делает ей одолжение.

Не более того!

Было около полуночи, и она, и дети находились уже в кроватях, когда дверь тихонечко отворилась и вошел Джек.

— Ну как? — спросила она, вскочив и отбросив с лица спутанную прядь.

— Я закончил, — тихо сказал он, и в голосе послышалось еле сдерживаемое возбуждение. — Я все сделал, Молли. Благодаря тебе.

Он обнял ее, прижал к груди и поцеловал.

Это был нежный поцелуй благодарности, а не тот страстный поцелуй, от которого теряешь голову. Не поцелуй любящего мужчины.

Молли обняла его и тут же отпустила.

— И что теперь?

— Распечатаю последний кусок, прочитаю все с начала до конца, брошу в почтовый ящик; потом редактор все исчеркает и отправит на переделку.

— Замечательно, — проговорила она. — Я так рада, что ты все закончил. — Она притворно зевнула, и он тут же встал.

— Извини, что разбудил тебя. Пока, увидимся утром.

Он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь; Молли легла в постель, уткнулась лицом в подушку и заплакала.

На следующее утро она съездила домой, сделала сандвичи, вернулась, забрала детей и попрощалась с Джеком.

Он поцеловал ее в щечку, поскольку их окружали дети, и еще раз поблагодарил. «Счастливо, Молли!» — сказал он, и она уехала. Отвезла детей в школу, доставила заказы, приехала домой и тихо села с чашкой чая в руке.

Что же, может быть, она как-нибудь и увидит его с детьми, но он ничего не сказал об их будущих встречах.

А как же тогда его слова «Я люблю тебя»?

— О, Джек, — печально прошептала Молли. — Как много мы могли бы дать друг другу!

Она еще минуту посидела, погруженная в грустные мысли, потом отставила чашку в сторону и пошла убираться. Со вчерашнего дня в квартире царил беспорядок, стояли неразобранные сумки с покупками — банки, пакеты.

Она стала сортировать их и на дне одной из сумок нашла аптечный пакетик. О Господи!

Ее охватил озноб.

Она не приняла таблетки. В суматохе вокруг Ники она о них совсем забыла!

Молли плюхнулась на пол, вскрыла пакет и вслух прочла инструкцию.

«Примите две таблетки не позже, чем через семьдесят два часа после физической близости. Через двенадцать часов примите еще две таблетки». А, черт! Уже поздно.

Правда, это было в воскресенье ночью, а сейчас среда. Понедельник, вторник, среда, семьдесят два часа. Может подействовать.

Она встала, выпила две таблетки, остальные сунула под подушку, чтобы не забыть, когда будет ложиться спать.

Впрочем, она и так не забыла бы. Ни о чем другом она целый день не могла и думать.

Через день начались летние каникулы, и все вернулось в норму. Дети целыми днями гуляли, а Молли работала не покладая рук: шел сезон свадеб, и сверх обычных заказов ей почти каждую неделю приходилось обеспечивать свадебные буфеты.

То, чего она так боялась, слава Богу, не произошло — не хватало ей еще забеременеть! — и можно было с облегчением вздохнуть. Джек не объявлялся, и у нее появилось чувство, что он ее просто использовал: когда Ника попала в больницу, когда нужно было дописывать книгу — в общем, когда у него возникли трудности.

От этого Молли не перестала его любить, скучать без него и его детей. Но душевная боль стала сильнее. А чего другого она ждала? Она не смогла удержать Дэвида, хотя у них двое детей, что же говорить о Джеке? У нее не было никаких шансов.

Но в один прекрасный день он возник из небытия, да еще с Никой в придачу!

Молли билась над свадебным тортом, нанося последние штрихи, когда раздался стук в дверь.

Вот уж неожиданность так неожиданность!

— Хэлло, Джек! Хэлло, Ника! Как себя чувствуешь?

— Лучше. — Ника вынула ручку из-за спины и протянула ей букетик душистого горошка. — Спасибо, что ухаживала за мной, — смущаясь, проговорила она.

Молли, смеясь, присела на корточки и обняла ребенка.

— Пожалуйста, деточка! О, какие чудесные цветы, спасибо.

Она вскинула голову и с улыбкой посмотрела на Джека.

— Спасибо!

Джек помог ей подняться, подставив крепкую, теплую руку.

— Не за что. Ника сама захотела тебе что-нибудь подарить. — Он помялся. — Ты занята?

— Не особенно, — солгала она. — Хочешь кофе?

— С удовольствием.

Они вышли в сад — день выдался чудесный, Ника отыскала где-то лопатку и играла в песочнице, лепила куличики.

— Надо будет как-нибудь сходить на пляж, — сказал Джек.

— У меня нет времени. На носу несколько свадеб, я для них должна делать торты и все остальное.

— Ну один-то денек можешь выкроить?

Это было так соблазнительно!

— Я посмотрю расписание, может, удастся урвать немного времени.

Если проработать всю ночь!

— Постарайся! — взмолился он. Она встретилась с ним глазами — странно, ведь он, должно быть, загружен работой не меньше ее.

Ника вылезла из песочницы и побежала за бабочкой в сад.

— Мне тебя не хватает, — тихо сказал он, когда Ника уже не могла их слышать. — Без тебя все как-то не так. Но я чувствую, что обязан уделить время детям. В последнее время нас лихорадило, и я хочу вернуть все в норму. — Некоторое время он разглядывал свои руки. — А как таблетки, которые ты принимала?..

— Подействовали, — ответила она. Что это? Ей показалось или и вправду его лицо на миг омрачилось? — Так что ни о чем не беспокойся. Возвращайся в норму и забудь о том, что случилось, как будто ничего и не было.

— Я никогда не забуду, Молли, что ты была у меня.

О Боже, это звучит как прощание! В груди кольнуло так, что она чуть не вскрикнула.

— Мне жаль тебя торопить, но я должна закончить торт до того, как надо будет ехать за детьми.

— А как же пляж? Ты не посмотришь в свое расписание?

— Не думаю, что у меня найдется время, — твердо сказала Молли.

— Можно я заберу детей?

— Шестеро на одного — это небезопасно.

Джек вздохнул.

— О'кей. Спасибо за кофе. — Он встал, позвал Нику, и она прибежала, светясь улыбкой.

У Молли защипало в глазах. Она обняла девочку, чмокнула Джека в щеку и вошла в дом. Когда дверь закрылась, Молли прислонилась к стене, соскользнула вниз и уткнулась лицом в колени.

— Черт побери, — прошептала она, и слезы хлынули из глаз.

Итак, таблетки подействовали.

Черт!

Джек стоял в сарае, глядел в окно, под которым они с Молли предавались любви, и чувствовал, как его затопляет огромная печаль. День выдался великолепный. Дети играли во дворе, не спускали глаз с Ники, и он улизнул от них, забрался сюда, чтобы побыть наедине со своими мыслями.

Утешения они ему не принесли.

— Дурак ты, Хаддон, — в сотый раз бормотал он. — Четырех детей более чем достаточно.

Но тот был бы моим.

Он подавил боль и встал у окна, упершись лбом в оконную раму.

Они все твои, напомнил он себе. И вспомнил обещание, которое дал Нику на его смертном ложе, что он позаботится о детях и никогда об этом не пожалеет.

Так оно и было. Но Молли, видимо, сочла, что детей слишком много. Когда той ночью он осознал, что они натворили, она как-то уж очень заспешила к врачу. Ясное дело, ее приводит в ужас мысль о том, чтобы выйти за него замуж, принять всех его детей, а вдобавок завести и собственного.

Он тоже приходил в ужас от этой мысли, но где-то в самой глубине души страстно желал иметь еще одного, своего, ребенка…

Ты безумец! Все равно ребенка нет и не будет. Его с Молли ребенка, который носил бы его фамилию. Имел бы его глаза и звал его папой.

Слезы душили его; он закрыл глаза и обозвал себя сентиментальным дурнем. Возможно, сама судьба свела их, но нельзя просить Молли стать его женой, нельзя взваливать на нее эту ношу.

К тому же таблетки подействовали…

На глаза навернулись слезы.

— Джек!

Себ! Проклятие! К счастью, в сарае полутемно.

— Что? Зачем я тебе понадобился?

— Просто так. У тебя все нормально?

— Да, я в полном порядке.

— Ребята хотят есть. Может, сделать фасоль на тостах или что-нибудь в этом роде?

— Неплохо. Сейчас спущусь. Я тут любовался видом. — Он обернулся к Себу. — Наверное, надо оттащить эти коврики в дом, чтобы не отсырели, крыша местами протекает — что, если пойдет дождь?

— Перетащим после ланча?

— Конечно. Дашь мне руку?

Себ кивнул и как-то сочувственно улыбнулся. Неужели заметил, что без Молли он чувствует себя ужасно несчастным?

Джек увидел ее несколько дней спустя в развлекательном центре. Она привезла туда Касси и Филипа. Вид у нее был измученный.

— Молли! Тебе нездоровится?

Она грустно улыбнулась:

— Завтра у меня свадьба, и я не успеваю.

— Отдай детей мне на эту ночь, тогда справишься.

Она уставилась на него.

— Что ты?..

— Почему? Ты для меня это делала не раз.

У нее набежали слезы на глаза.

— О, Джек, правда? Ты бы так меня выручил…

— Значит, договорились? Я забираю их прямо отсюда, а ты заедешь за ними, когда все закончишь. Не думай об одежде, у нас в доме что-нибудь найдется, а зубные щетки купим по дороге. Сразу же отправляйся по своим делам.

— Спасибо, — прошептала Молли и посмотрела на дверь. — Надо им сказать.

— Я сам скажу.

— Нет, надо, чтобы я. — Она вышла и вскоре вернулась.

— О'кей?

Она кивнула.

— Разве ты не слышал вопль восторга?

Джек засмеялся, посмотрел, как она села в машину и умчалась, и у него заболело сердце.

Ты просто мазохист, сказал он себе и поехал домой, по дороге сочиняя, что бы такое вкусненькое сделать на ужин.

— Вы моете посуду, валяйте, ребята, это не займет много времени, — строго приказал Себ.

Джек послал ему благодарную улыбку поверх ребячьих голов и ушел к себе в кабинет. Редактор вернул книгу с восторженным отзывом, требовалось внести совсем небольшие изменения.

Джек решил, что сегодня не будет утруждать себя работой; он выключил компьютер и прошел в гостиную; только он собрался включить телевизор, как услышал голос Эми.

— Как бы я хотела, чтобы у нас была мама, — грустно сказала она, и Джек замер.

— А я бы хотела, чтобы у нас был папа, — сказала Касси. — Джек у вас такой милый, он о вас заботится. А наш папа уехал в Австралию и думать о нас забыл.

Сколько боли было в этих словах! Джека охватила волна сочувствия. Селенки по крайней мере любили своих детей и жили ради них.

— Вообще-то Джек нам не отец. У нас был настоящий отец, но он умер, — сказал Том.

— Я знаю. Мама говорила. — Это Филип.

— А я считаю Джека настоящим отцом, — тихо сказал Себ. — Он любит нас так, как любил бы настоящий отец.

О, проклятие! Глаза Джека опять наполнились слезами. Что с ним такое происходит на этой неделе?

— Я не представляю себе, как можно жить без мамы, — медленно проговорила Касси. — Если наша мама умрет, я не знаю, что буду делать.

— Разыщи тогда Джека!

Не пора ли ему идти работать над книгой?

И тут Эми сказала такое, что Джек остановился как вкопанный.

— Эх, вот было бы круто, если бы они поженились!