Шумное семейство

Глава первая

— Но я хочу пирожное «лолли»!

— Позже, дорогая.

Молли с беспокойством обежала глазами магазин. Не может быть! Из всех мест в округе, из всех людей столкнуться именно здесь и именно с ним?!

Если, конечно, это он.

Щеки ее пылали. В тот единственный раз, когда они встретились, — это было катастрофой. Ей живо вспомнились смущение, хаос — ад кромешный…

— Мама, пожалуйста!

— Ну пожалуйста, с вишенкой наверху, облитое кремом!

— Ты же обещала!

Она закрыла глаза, сдаваясь. Касси права, она обещала.

— Ну ладно. Идите выбирайте, потом найдете меня.

Остается надеяться, что Хаддон и его команда хулиганов ее не заметят…

Это она. Он был уверен. Он торопливо свернул за угол, толкая перед собой тележку, огибая стойки супермаркета, чтобы еще раз взглянуть на нее.

Она чертовски маленькая, от горшка два вершка, и такая же худышка, как ее кролик.

Хотя, может, и не худышка… Он вспомнил, как она преследовала кролика, настигла его у него под стулом, и как ему в ногу вдавились мягкие груди и подбородок соблазнительно лег на колено.

Она покраснела тогда до корней волос — у нее очаровательные белокурые волосы и ошеломительные сине-зеленые глаза… Они лишили его сна на несколько недель.

Он пытался связаться с ней. Настоящая фокусница, та, которую он заказывал на детский праздник, по телефону ответила очень уклончиво, предложила вернуть деньги, но это было не то, чего он хотел.

Впрочем, он и сам толком не знал, чего хочет.

И вот теперь, год спустя, она оказалась на каникулах в той же Деревне приключений, что и они.

Интересно, она одна или с кем-то?

Он почувствовал укол досады, но тут же одернул себя. «Балда», — буркнул он, и Ника обернулась со своего детского сиденья на тележке.

— Я не балда, — возмущенно запротестовала малышка.

— Не ты, дорогуша, а я. Я кое-что забыл, — туманно объяснил он, со вздохом толкнул тележку, сворачивая за угол, и чуть не врезался в кого-то.

В кого-то маленького, белокурого…

— Молли?

Она окаменела, потом медленно обернулась. Глаза широко открытые, настороженные и прекрасные, губы еле заметно шевелятся. У него возникло безумное желание их поцеловать…

— Я вас знаю? — сухо спросила она.

Джек сдержал восторженный возглас. Он столько лет проработал копом, что не мог ошибиться.

— Я Джек Хаддон; год назад вы проводили праздник для моего сына Тома.

В глазах Молли металась паника.

— Здесь какая-то ошибка, — начала было она, но тут Себ, Эми и Том вынырнули из-за угла и замерли, с восторгом уставившись на нее.

— Это Молли-фокусница! — завопил Том.

— Привет, ребята, — упавшим голосом сказала Молли. — Гм… да, теперь припоминаю.

— Вы вытащили кролика, а он убежал под стулья, — напомнила Эми.

— Мы все за ним гонялись, а вы его поймали под стулом у Джека; кролик испугался и описался прямо на вас, — добавил Том.

Она чуть было не рассмеялась, но прикусила губу.

— Было такое дело. Что ж, рада вас видеть. — Она попятилась, глаза ее метались, глядя то на Джека, то куда-то вбок. — Желаю приятных каникул.

— И вам тоже. — Став необычайно серьезным, Джек добавил: — Вы здесь на всю неделю?

— Гм… да.

Неожиданно для себя он воспрянул духом, губы растянулись в улыбке.

— Отлично. Я вас найду.

Молли в ответ улыбнулась открытой, дружелюбной, но несколько растерянной улыбкой. Она не могла поверить, что он на нее не злится. То было не выступление, а вопиющее надувательство.

При воспоминании о нем она коротко застонала, и в этот момент подбежали дети.

— Мы взяли апельсиновые «лолли», — сказал сын. Дочка бросила на нее проницательный взгляд.

— Что с тобой? Цвет лица у тебя какой-то странный.

Молли выдавила из себя улыбку.

— Все в порядке. Пойдемте, ребята, мы должны выяснить, куда завтра сходим, потом вернемся, распакуем вещи и, может быть, еще успеем поплавать…

Она болтала без умолку, слова вылетали с невероятной скоростью, и во всем виноват был он! Выбил ее из колеи своей всепонимающей, сексуальной улыбкой и смеющимися глазами…

— Черт побери, — невольно произнесла она вслух.

— Мама! — воскликнул Филип. Сын был ошарашен, но и восхищен, потому что вообще-то она не ругалась — по крайней мере в присутствии детей.

— Извини, Филип. Пойдемте, заплатим за ваши пирожные.

Когда через полчаса они разложили покупки, для Молли наступил час расплаты. Есть хлеб — но нет ни масла, ни маргарина; есть ореховое масло — но они все его терпеть не могут, она не покупала его с тех пор, как Дэвид их бросил; чипсы, маленькая пицца с перцем, пакет обезжиренного молока вместо обычного полужирного — список нелепостей можно было продолжить. Ни салата, ни пакетиков чая — этот мужчина привел ее в такое смятение, что она перестала соображать.

— И как же мы будем ужинать? — полюбопытствовал Филип, с отвращением разглядывая продукты.

— Гм… не знаю. Кое-что я забыла купить.

— На площади есть пиццерия, мы можем поесть там, — нашла выход Касси.

— А правда, пойдем, а? — У Филипа загорелись глаза. Они никогда еще не ели вне дома.

Неплохая мысль, подумала Молли, которая зарабатывала на жизнь тем, что готовила еду.

— Отлично. Я уберу все в холодильник, мы сходим поплаваем, выясним, куда пойдем завтра, а потом поужинаем.

Бассейн был великолепный. Специальная машина нагоняла волны, были там пороги, речной поток, носивший тебя вокруг острова, и даже ванна с водоворотом горячей воды. Дети плавали хорошо, поэтому вскоре Молли отпустила их поплавать одних, строго наказав следить друг за другом, а сама погрузилась в горячую ванну.

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Ее сердце бешено забилось.

— Пожалуйста, — пискнула Молли, слегка подвинулась, и Джек втиснулся рядом. Слава Богу, что в большой круглой ванне были еще две пары. В компании безопаснее, панически подумала она.

Их невольная близость чрезвычайно ее обеспокоила. Он задел ее ногой, она резко дернулась, как укушенная, и отодвинулась подальше. Он понимающе улыбнулся.

Они сидели и молчали, ее щекотали пузырьки, и она изо всех сил старалась не думать о его мускулистом теле, которое было так близко, что ей ничего не стоило до него дотронуться; но тут две другие пары вылезли, и они остались в ванне вдвоем.

Молли еще немного отодвинулась.

— А где дети? — спросила она, чтобы нарушить молчание и успокоить сумятицу в голове.

— За ними смотрит Себ. Они все плавают, как рыбы, даже Ника, но ее он запустил в «лягушатник», а остальные пошли на водяную горку. Я решил минут пять передохнуть. Себ знает, где я. — Джек запрокинул голову, закрыл глаза и вздохнул. — Вы здесь одна? — лениво спросил он.

— Нет, со мной дети.

Он вскинул на нее глаза.

— Дети?

— Да, дети.

Джек испытующе посмотрел на нее.

— Я не знал, что у вас есть дети. Вы слишком молодо выглядите. Они ходят в ясли?

Молли нервно засмеялась.

— Вы шутите? Они с меня чуть кожу живьем не содрали, чтобы я привезла их сюда.

Он огляделся.

— Значит, сейчас с ними ваш муж?

— Мм… нет. Я… э… мы здесь одни. Они пошли плавать.

Его глаза округлились.

— Не может быть, чтобы они были такими большими. Разве что вы стали матерью в десять лет.

— Вы слишком любезны. Знаете, вам не мешает проверить зрение. У меня седые волосы, а в морщинах на лице можно прятаться!

— А я припарковал свою инвалидную коляску вон за той скалой.

Молли засмеялась, на этот раз непринужденнее.

— Мне тридцать один год, а вам до инвалидной коляски еще расти да расти.

Он усмехнулся.

— В данный момент может быть и так, но у меня отвратительное предчувствие, что скоро все изменится. Завтра с утра я отправляюсь кататься на горном велосипеде с Никой за спиной и подозреваю, что это меня доконает, хотя у нас будет так называемый «мягкий» маршрут. А потом днем я за грехи свои должен отрабатывать с Себом спуск по канату.

— А где же будет ваша жена во время всех этих мытарств?

Джек посмотрел ей в глаза ясным, спокойным взглядом.

— У меня нет жены. А где ваш муж?

Откровенность за откровенность. Она приняла к сведению информацию о жене и честно ответила:

— В Австралии, изворачивается в поисках средств к существованию.

— А-а. С той поры вы стали фокусницей?

— Нет, что вы. В тот раз я выручала подругу.

— У вас хорошо получилось.

— Просто ужасно!

— А мне кажется, было очень забавно.

Молли захлебнулась смехом.

— Предполагалось, что все будет проделано ловко, волшебно, быстро, а вовсе не как у клоуна Томми Купера.

Джек склонил голову набок и усмехнулся.

— Представляю вас в феске. Не хотите продолжить свои выступления?

Она засмеялась и помотала головой.

— О нет, ни за что!

Он вытянулся, и Молли с опаской поджала ноги.

— Тогда чем же вы занимаетесь?

— Я детская медсестра — хотя вообще-то уже нет. Раньше я заведовала яслями, но теперь, когда дети подросли, с ними нужно проводить школьные каникулы. Поэтому я закончила кулинарные курсы и открыла бизнес по доставке провизии. Каждый день делаю сандвичи и развожу их по разным ларькам, иногда обслуживаю домашние приемы и свадебные буфеты. — Склонив голову набок, она его разглядывала. — А вы что делаете? Кроме того, что возитесь с детьми?

Джек усмехнулся, отчего вокруг глаз разбежались морщинки, смягчая угловатые черты лица.

— Я пишу детективные романы — истории о людях, которые совершают изощренные, эксцентричные преступления. Героиня моего последнего романа немного похожа на вас — маленькая, напористая. Она жертва, но не поддается на обман, остается жива и рассказывает эту историю.

— Я очень рада, — с улыбкой сказала Молли. В самом ли деле его героиня похожа на нее, или он просто льстит ей? — А откуда вы берете свои сюжеты?

— Я был копом, — беспечно сказал Джек, но взгляд его посуровел.

«Я был копом». Всего три слова, но как много этим сказано! У нее сразу же возник миллион вопросов. Например, такой: это и стало концом его брака?

— Она от вас ушла?

— Кто «она»?

— Жена.

Джек сжал губы.

— Извините, это был бестактный вопрос, — опомнилась Молли.

К ее удивлению, он ответил.

— Да, бестактный, и да, она ушла. Решила, что с нее хватит.

— И оставила детей на вас.

Он смотрел на воду.

— Не совсем. Ну, мне пора. Увидимся. — Он подался вперед. — Где ваш коттедж?

— В секторе «Б», у озера. — Что значит «не совсем»?

— Наш тоже там. Какой номер?

— «Б-15».

— А мы в «Б-19». Я вас найду. Может, удастся пообщаться; неплохо для разнообразия поговорить со взрослым человеком.

Он встал. По его рукам и ногам, по волосатой груди ручейками струилась вода.

— Джек!

Она оглянулась; сзади стоял большой мальчик с девочкой на руках. Они были совсем на него не похожи, мальчик взъерошенный и жилистый, девочка беленькая и пухлая, она тянула ручки к отцу. Старший и младшая из его выводка, вспомнила Молли.

Он взял малышку на руки и поцеловал.

— Спасибо, Себ. Катались с горки?

— На порогах. Эми с Томом пошли за мороженым.

Голос у Себа ломался, и мальчик метнул на Молли смущенный взгляд.

Половое созревание — болезненная штука, подумала она.

— Может, вы возьмете своих детей и мы пойдем вместе в бар при бассейне?

Она покачала головой и тоже встала, сознавая, что ее строгий черный закрытый купальник не дает разыграться воображению.

— К сожалению, нет времени. Мы должны решить, куда идти завтра, а потом я поведу их в пиццерию. Тем не менее спасибо.

Он кивнул, скользнул взглядом по ее телу, и она заставила себя вытянуться и стоять прямо.

— Пока!

Она кивнула и проводила их взглядом. Себ сложен совсем не так, как отец, подумала она. Жилистый и невысокий, но со временем, наверное, он нагонит отца.

Молли снова задумалась над его ответом «не совсем», когда она спросила, оставила ли детей его жена. Очень странный ответ. И дети зовут его Джек.

Интересно, что сейчас делает Молли, думал Джек. Уж во всяком случае не едет на горном велосипеде по «мягкому» маршруту. Она умная женщина.

Ноги отказывались служить, грудь сдавило, тело взмокло от пота — а он-то считал себя тренированным!

Ха!

Горячие липкие ручонки Ники на спине отнюдь не облегчали работу.

— Джек!

— Что, детка? У тебя все нормально? — Он повернул к ней голову — личико Ники просияло улыбкой.

— Хочу писать, — радостно объявила она.

О черт. Уже второй раз, а потом приходится нагонять остальных.

Радости отцовства. Ну и ладно, может, то, что он истекает потом по дороге в гору позади всех, несколько утихомирит его разыгравшиеся гормоны…

Молли стояла на крыше, упершись расставленными ногами в край и зависнув над пустотой, и недоумевала, что она такое делает.

Спускается по канату?

Забавы ради?

— Пропустите веревку в кулаке и понемногу выпускайте. Вот так. У вас хорошо получается.

Ой ли? Пот лился с нее градом. Земля была далеко внизу, за миллион километров.

Но могло быть хуже! Если бы она пошла на дневной сеанс, ее мог бы увидеть Джек…

— Привет, Том! Как дела?

— Блеск! Я научился переворачиваться в каноэ и… Ух ты, что это с Никой?

Джек скорчил рожу.

— Она рисовала пальцами.

— Похоже, что носом.

— Ммм. Где Эми?

— О, у нее завелась подружка. Вон она… ее зовут Касси.

Джек посмотрел в ту сторону, и сердце у него бешено забилось. По пляжу по направлению к девочкам шла Молли и улыбалась той дивной улыбкой, от которой оживали все черточки ее лица, щурились глаза, вздергивался носик…

— Это Молли-фокусница, — сказал Том и жадно на нее уставился. — Как она тогда здорово выступала! Наверное, она Кассина мама.

— Наверное, — согласился Джек, глядя на Молли с неменьшей жадностью. Она подошла к Касси, приобняла ее, и он подумал — что чувствует человек, которого она обнимает? Девочка была как две капли воды похожа на мать.

Он перевел взгляд на Эми — светловолосую, робкую, с бледной кожей и ясными голубыми глазами. Эта девочка вся в мать. Джек почувствовал болезненный укол и сильнее прижал к себе Нику.

— Пойдем к Эми?

Вот и удалось случайно столкнуться с Молли. Она не замечала его, а он жадно ее разглядывал. Она была так хороша в шортиках, что хотелось съесть ее; коротенький топ добил его окончательно. А ножки…

— Хэлло, Молли, — ласково сказал он.

Она оглянулась, глаза ее округлились, нежные губы дрогнули.

— Привет, — сказала она с той открытой, простодушной улыбкой, которая бьет наповал. — Забираете детей?

— Да. — Голос его проскрипел, как несмазанное колесо. Он прочистил горло. — Как провели день?

— Прекрасно — но жутко. Я спускалась по канату. Наверное, совсем спятила. А как ваше лазанье по канату?

— По сравнению с велосипедом — малина. Я так боялся за Себа, что не замечал собственного спуска.

Она огляделась.

— Где он?

— Вернулся в коттедж. Я сказал, что встретимся там.

Она кивнула, огляделась и окликнула:

— Филип! Иди сюда, дорогой.

Филип с явной неохотой подошел, и как-то так получилось, что все поехали на велосипедах в одном направлении.

А когда добрались до сектора «Б», вполне естественно было пригласить всех чего-нибудь выпить, и после секундного колебания под восторженный визг Эми и Касси Молли одарила его осторожной улыбкой и приняла приглашение.

На миг у Джека появилось забавное ощущение, что он пригласил ее на свидание и она согласилась.

Что за чушь…

Для всех восьмерых домик был маловат, но он распахнул двери во внутренний дворик — патио, — и дети рассыпались по подстриженной траве на берегу озера. К ним вразвалочку заспешили утки, выпрашивая подачку; Ника сразу вернулась и попросила хлеба.

Он рассеянно подал ей кусок хлеба и пошарил в холодильнике. Апельсинового сока на всех не хватит.

Джек разлил сок по маленьким стаканчикам и посмотрел на Молли, изо всех сил стараясь сдержать свои ощущения.

Он на нее смотрит. Наверное, заметил признаки подступающего помешательства. Не может же он в самом деле восхищаться ее шоу, и не ногами же ее он любуется.

— Ну так что у вас на завтра? — спросила Молли.

— Ах… завтра. Завтра у нас понедельник? Посмотрим. У Себа прыжки на растяжках и какие-то тренировки командос, у Эми весь день театральная мастерская, у Тома скейтборд и велогонки. А что у вас?

— Кажется, то же самое. Я знаю, что днем у Филипа велогонки, а у Касси точно театральная мастерская. Она придет в восторг, что будет вместе с Эми. Кажется, они хорошо поладили. А что будет делать малышка?

— Ника? Утром мы с ней пойдем на ферму, днем я оставлю ее в детском саду, а сам погоняю на картинге.

— И я тоже! — радостно воскликнула она и прикусила язык. Чего раскричалась? Еще подумает, что она его преследует. О Господи, вот болтушка!

— Замечательно, — сказал он; в его голосе звучала искренняя радость и, кажется, интерес? Да нет, ему просто приятно, что нашлась компания.

— А что у вас утром? — спросил он.

— Я собиралась пару часиков побездельничать, почитать, — призналась она.

— Вы могли бы вместе с нами пойти на ферму, — пригласил он.

Неужели в его глазах и вправду интерес? Возможно. На нее так давно никто не смотрел, что теперь она ни в чем не уверена!

— Спасибо… я подумаю, — сказала она и поклялась себе, что ни за что не пойдет.