Шумное семейство

Глава седьмая

— Кофе? — предложил Джек, когда стало понятно, что им не дадут ни минуты покоя.

— С удовольствием, но потом ты пойдешь работать, — твердо сказала она.

Он скривил рот в улыбке.

— Будешь меня пилить?

— Вот именно. Я пришла помогать, а не отвлекать тебя.

Он издал смешок.

— Заманчивая мысль — отвлекать, — сказал он тихо, чтобы не услышали дети.

— И не мечтай, — так же тихо ответила она и поскорее спустилась на кухню. Дети и туда ворвались, и, пока закипал чайник, Джек дал им завтрак — кашу и сок.

— Мы поднимаемся не так рано, как вы, — эти, во всяком случае, — он кивнул в сторону своей троицы, уплетавшей завтрак. — А мы с Никой встали давным-давно, правда, детка?

— И Бой, — напомнила девочка.

— И Бой, но ведь это мы его разбудили. Кто хочет чаю?

Молли сидела на диване и смотрела, как Джек управляется с шумной ватагой. Похоже на гнездо, подумала она, птенцы орут и разевают клювики.

К ним присоединились и ее дети, хотя они уже завтракали. В одну минуту кухня подверглась опустошению. Джек подал Молли кружку кофе и, мотнув головой в сторону двери, увел ее в относительно спокойное место, в кабинет.

Дверь закрылась с вызывающим щелчком.

— Здесь как будто оазис, — усмехнулась Молли, наслаждаясь внезапной тишиной.

Он поморщился.

— Иногда оазис. А иногда тюрьма. — Он взял у нее из рук кружку, поставил и привлек Молли к себе.

— Они войдут, — предупредила она.

— Если сумеют, — усмехнулся Джек и привалился спиной к двери. — Как насчет поцелуя?

Его губы были теплые и соблазнительные. Как замечательно было оказаться в его сильных руках, почувствовать биение его сердца рядом со своим, ощутить тепло рук и блаженство поцелуя.

Но тут кто-то дернул дверь, и Джек быстро выпустил Молли.

Она села, обхватив кружку руками, он взял другую и открыл дверь.

— Чего тебе, Себ?

— Можно я пойду к Эле? — спросил Себ; его голос взлетел на октаву, как обычно, когда он бывал взвинчен или старался удержаться от смеха.

— Только не уходи надолго.

— О'кей. Мы просто собирались валяться у Элы в комнате и слушать музыку. — Он уставился в кружку Джека. — С каких пор ты пьешь кофе с молоком? — спросил мальчик, едва заметно улыбаясь, и Молли уткнула нос в свою кружку, чтобы не засмеяться.

Джек захлопнул за ним дверь и нахмурился.

— По-моему, он нас застукал.

— По-моему, тоже. Держи вора. — Она улыбалась, но Джек продолжал хмуриться. — Разве это так важно? — мягко спросила она.

— Не знаю. Зависит от того, что он подумал и как к этому отнесется. Я не хотел бы, чтобы дети узнали.

Она встала, забрала обе кружки и направилась к двери.

— В таком случае, — рассудительно сказала она, — лучше и не пытаться, и не прятаться воровато по углам.

— Кажется, я бестолковый, — пробормотал он.

— Я это заметила.

Молли хлопнула дверью, ушла на кухню и занялась уборкой.

— Молли, можно мы сходим в магазин?

Эми присела на ручку дивана, глядя, как Молли протирает стол. Касси валялась на диване, играя с собакой.

Молли с любопытством взглянула на Эми.

— Что ты собираешься покупать, моя радость?

Эми смутилась.

— Просто… ну, вещи для девочек. Я думаю, мне уже нужен лифчик.

— А-а. — Молли стерла со стола последние крошки, выжала тряпку и села. — Послушай, ты не могла бы подождать неделю-другую? Понимаешь, Касси тоже скоро понадобится лифчик, и мы могли бы устроить себе выходной, когда Джек закончит книгу. Вместе поедем в город, может быть, там пообедаем и разберемся со всем, что нужно девочкам?

Обе кивнули.

— Хорошо бы поехать с Джеком, — предложила Эми. — А там разделимся, он возьмет мальчишек и Нику, а мы пойдем с тобой.

— Посмотрим, — сказала Молли. — Но в любом случае мы поедем только после того, как он допишет книгу.

Касси соскочила с дивана.

— Можно взять пирожок?

— Бери. Где Ника?

— С мальчиками в саду, играет в песочнице. С ней все в порядке.

Молли вышла во двор, чтобы убедиться в этом. И Ника, и мальчики выглядели вполне довольными, но Молли сказала, что, если с малышкой будут какие-то трудности, или они захотят заняться чем-то другим, пусть приводят ее в дом. Входную дверь она оставила открытой, чтобы видеть из кухни, что делается в саду, и вместе с девочками стала печь кекс.

Все захотели шоколадный кекс; к счастью, у Джека оказалось все, что для него нужно.

— Мы иногда тоже печем, — сообщила Эми. — Джек надевает мамин фартук и притворяется девочкой.

У Молли отвисла челюсть. Джек надевает фартук и притворяется девочкой? Это надо видеть!

— Так он умеет печь?

Эми сморщила носик.

— Более или менее. Не так, как мама.

— Через несколько минут мы сможем отнести ему кусок кекса и кофе.

— Кажется, пахнет кексом? — раздался голос Джека.

Молли оглянулась.

— У тебя что, радар?

Он засмеялся, вошел и заглянул в духовку.

— Красота! Как ты узнала, что я больше всего люблю шоколадный?

— Потому что все его любят больше всего, — сухо ответила она.

— Пожалуй. Жизнь отдам за чашку кофе.

— Как идут дела?

— Лучше. Стронулось с места. Я наконец закончил терзать написанное ранее и двинулся дальше.

Он все еще стоял очень близко; она шутливо дернула его за нос.

— Вот и умница. Может, на десять минут выйдешь в сад, проверишь, как там Ника с мальчиками, а я вынесу тебе кофе на свежий воздух?

— Чудесно.

Но Джек медлил, и у нее мелькнула сумасшедшая мысль, что он хотел ее поцеловать, однако справился с чувствами. Он вышел, и Молли перевела дыхание.

Какое-то безумство.

— Привет, Молли.

Она оторвала взгляд от чайника и сонно улыбнулась.

— Привет. Надеюсь, я тебя не разбудила?

— Нет. Я не спал. Мне стало интересно, когда ты встаешь.

— Мне уже нужно ехать и работать, — напомнила Молли.

— Я знаю. Завариваешь чай?

— Да, а ты хочешь кофе?

Он плюхнулся на диван, вытянул длинные босые ноги, торчавшие из-под халата, и потрепал собаку за уши.

— Нет, лучше чай. Спасибо.

Она оторвала взгляд от его голых ног.

— Во сколько встают остальные?

— Кто как. Первой обычно Ника, за ней парочка, потом Себ. А что?

Она улыбнулась.

— Интересуюсь, кто нас прервет, если я попробую тебя поцеловать и пожелать доброго утра.

Он смеясь протянул к ней руки.

— Никто. Иди сюда.

— Небольшая помеха — там сидит собака.

— Она не помешает. Садись ко мне на колени, и поговорим о том, что придет в голову.

Молли широко раскрыла глаза и тихо воскликнула:

— Какое совпадение, мистер Хаддон! Я подумала о том же!

Джек усмехнулся.

— Я жду поцелуя.

Она открыла заднюю дверь, и собака мигом выскочила во двор.

— Так-то лучше. И что теперь?

Он похлопал по дивану. Молли села и поцеловала Джека.

— Мм, — промычал он, не отрывая губ, и его теплая, крепкая рука накрыла ее грудь под старомодной рубашкой. — Как пояс целомудрия, чтобы помучить, — засмеялся он, но смех тут же угас, их губы слились в отчаянном, неистовом поцелуе, который только усиливал боль и желание.

— Вот чертовщина, — простонал Джек, зарывшись головой в ее волосы. — Я хочу тебя, Молли. Прошло уже столько времени.

— Чуть больше недели; десять дней.

— У меня такое ощущение, что десять лет.

— Вот закончишь книгу, и мы выкроим время.

Он сдавленно засмеялся.

— Когда?! Со следующего вторника у них каникулы. Шесть недель, Молли!

— Они иногда ходят в развлекательный центр.

— Себ не ходит.

— Но Себу не нужна нянька.

— Зато она нужна Нике. Я, наверное, никогда не закончу книгу.

Молли оттолкнула Джека, выпрямилась, взглянула в его воспаленные глаза.

— Когда ее нужно сдавать?

— Окончательный вариант рукописи уходит в производство в октябре, но до этого ее еще нужно терзать и кромсать.

— Так иди терзай и кромсай. Я вернусь через два часа. Давай пей чай, и за дело.

Она встала, впустила собаку, налила чай и села на другой конец дивана; между ними втиснулся Бой!

Джек тихо засмеялся.

— Еще один жилец и кошка.

И Джек, размазня, всех принял и всех обласкал.

Почему ее это не удивляет?

— Как дела?

Джек потянулся и оглядел кухню. Молли сидела за столом и помогала Нике что-то лепить из теста. Том и Филип играли в саду с собакой, голоса Эми и Касси доносились сверху, а в отдалении громыхала музыкальная система Себа.

— Хорошо, — ответил Джек. — Решил устроить перерыв. Работаю с шести утра, нужно немного размяться. — Он достал из холодильника пакет сока и налил себе солидную порцию. — Ух, хорошо.

Он ласково потрепал по головке Нику, она улыбнулась ему и продолжала лепить, высунув язычок.

Джек подвинул стул и сел напротив, пожирая Молли глазами. Он подмечал все: мягкие завитки волос, и то, как опускаются ресницы, когда она наклоняется к Нике, и быструю улыбку, которая у нее всегда наготове, когда она вскидывает голову. Для него в этом взгляде был ад и рай, и ничего другого в мире ему не было нужно.

Он понял, что окончательно влюбился. Какая глупость! Ничего из этого не выйдет, с шестью-то детьми. Ну ладно бы еще четверо, по двое у каждого, но шестеро?!

А если они с Молли не уживутся? Детям и так пришлось пережить слишком много боли и утрат. Нельзя подвергать их риску.

К тому же при мысли о такой куче детей у него самого волосы вставали дыбом.

За последние сутки он продвинулся в работе над книгой больше, чем за две предыдущие недели. Но это простое совпадение! Хотя он дошел уже до той стадии, когда все идет само собой — события развиваются, находятся нужные слова.

Но Молли с ее солнечным характером и прекрасной улыбкой тут ни при чем…

— Раз ты решил оторваться от книги, может, устроим пикник?

Джек ошарашенно посмотрел на Молли. Пикник! Господи, он сто лет не был на пикнике!

— Вообще-то неплохо, — согласился он. — У нас есть пара пакетов сока, шоколадные бисквиты, чипсы и все такое.

— И фрукты, и йогурт.

— Куда пойдем?

— Не знаю. Может, в Сутон-парк? Собака там побегает, мы погуляем. Это всем полезно. Тебе особенно. Немного разгонишь кровь и прочистишь голову от порочных мыслей.

Он фыркнул. Блестящая идея!

— Отлично! Пойду организую детей, а ты отмой Нику. — Джек просунул голову в дверь, ведущую во двор. — Мальчики, хотите пикник?

— Ура! А где?

— Молли предлагает Сутон-парк.

— Ура! Будем играть в лесу!

— Тогда собирайтесь и вымойте руки. — Он взбежал наверх, предупредил девочек, потом толкнул дверь к Себу.

Она открылась. Перед ним стоял Себ с мутными, воспаленными глазами. Конечно, опять до двух часов ночи смотрел видик.

— Мы собираемся на пикник, — сказал Джек.

— Ну и хорошо. Счастливо повеселиться.

— Ты тоже идешь.

— Зачем? Чтобы нянчиться с Никой, когда вы с Молли слиняете, держась за ручки?

Джек с трудом сдержался.

— Нет. Чтобы подышать свежим воздухом, посмотреть на красоту природы, вместо того чтобы слушать этот грохот и всю ночь смотреть боевики.

— Я не смотрел…

— Себ, я слышал телевизор из твоей комнаты далеко за полночь. Не спорь, пожалуйста, собирайся и пошли.

Дверь захлопнулась перед носом у Джека, он потряс головой, пошел к себе и взял на всякий случай свитер, у моря могло быть прохладно. Потом набрал свитеров для детей и сбежал вниз, где Молли уже стояла в дверях кухни с сумкой-холодильником в руках.

— Держи.

Он взял сумку и отнес в машину, потом в нее набились дети и Бой.

— А где Себ?

— Здесь я, — раздался сварливый голос.

— Ладно, поехали.

Себ пошел было к передней двери, но Джек его остановил.

— Здесь сядет Молли. Не мог бы ты сесть сзади вместе с мальчиками? Пожалуйста.

Себ с вызовом посмотрел на него, и на мгновение Джеку показалось, что он кинется в драку. Но Себ только коротко вздохнул, сел позади Молли и с силой хлопнул дверцей.

Джек включил мотор и посмотрел на Молли. Она была встревожена, и он ободряюще улыбнулся ей. Чертов Себ, подумал он, но подавил раздражение. Ведь до сих пор Себ всегда ездил на переднем сиденье…

— Есть что-нибудь еще?

Том с надеждой пошарил в сумке.

— Яблоко, — с отвращением сказал мальчик.

— Ты и так съел целый пуд еды, — засмеялась Молли. Том сморщился и вздохнул.

— О'кей, — важно заключил он. — Не думаю, что мне грозит голодная смерть.

— Я тоже не думаю.

— А теперь пошли гулять, — решительно сказал Джек, вставая. — Боя возьмем с собой, пусть побегает, а сами дойдем до Баудси и купим мороженое.

— Ура! — Мальчишки вскочили и стали с жужжанием носиться между деревьев, раскинув руки, — играть в самолеты. Девочки вместе с Молли убрали остатки пикника, Джек отвел Нику в кустики.

Молли посмотрела на Себа: он сидел поодаль и с безутешным видом грыз яблоко. Парень почему-то показался ей очень несчастным.

Она подошла к нему.

— Себ!

Он даже не взглянул на нее.

— Чего?

— Себ, ты извини меня, если считаешь, что я заняла твое место.

Он пожал плечами.

— Все о'кей.

— Пойдешь с нами гулять? — спросила она, усаживаясь рядом.

— Зачем? Я вам не нужен.

— Неправда, Себ…

— Правда. Джеку уж точно. Он то и дело на меня наезжает.

О Господи. Где найти подходящие слова? Наверное, надо говорить то, что чувствуешь.

— Он старается как лучше, Себ, — начала она. — Это очень нелегко — взять чужих детей, даже если думаешь, что хорошо их знаешь. Он очень тревожится обо всех вас. И тебя он любит, я знаю, Себ.

Себ фыркнул и зашвырнул огрызок яблока в кусты.

— Неправда. Он просто терпит меня. Других он любит, особенно Нику. Можно подумать, Ника его дочь, так он с ней носится.

— Ника — его, так же, как каждый из вас. Он заботился о Нике с ее рождения, поэтому между ними особая близость, но, когда она подрастет, с ней будут такие же трудности, как сейчас с тобой. Увидишь, никакой разницы.

— Да что ты!

— Уж поверь мне. Подростки всегда сражаются с родителями, и, хотя родители все время уступают, это никому не приносит пользы.

— Ты говоришь так же, как Джек.

Она ласково улыбнулась.

— Если не возражаешь, я сочту это комплиментом. — Она встала, отряхнулась. — Себ, пойдем с нами, ну пожалуйста!

Он вздохнул, но встал и пошел за ней.

Джек бросил на нее недоумевающий взгляд.

— Что там у вас было?

— Воспитательная работа. Я думаю, он ревнует тебя к Нике.

— Вряд ли, — невесело усмехнулся Джек. — Я как-то не представляю Себа у меня на коленях перед телевизором.

— Ты его когда-нибудь обнимал?

Джек с изумлением посмотрел на нее.

— Обнимать? Да он меня убьет!

— Не думаю. Знаешь, я не хочу вмешиваться, но, по-моему, в детстве ему не хватало ласки — чтобы его обнимали, прижимали к груди. Он думает, поскольку ты ему не отец, он не может просто подойти и обнять тебя, как Жанну и Ника.

Джек тяжело вздохнул.

— Что же я могу с этим поделать, черт возьми?

— Ты мог бы сам проявить инициативу.

— Он решит, что я сошел с ума!

— Нет, поверь мне, Джек. Мимоходом коротко обними его. Я думаю, ему это нужно. Он чувствует себя очень одиноким, изолированным. У тебя есть я, у Эми и Тома есть Касси и Филип, у Ники есть все…

— А у Себа — никого. Черт, я не подумал об этом.

Молли оглянулась через плечо. Ника шла между двумя девочками, повиснув на их руках, мальчики все еще изображали самолеты, а Себ плелся позади, явно скучая.

— Давай я пойду к мальчикам, буду им показывать всяких насекомых, а ты пройдись с Себом.

— Он окрысится.

— Не окрысится. Смотри, рядом с ним собака нашла кроличью нору. Пойди отзови собаку, брось ей палку, и так окажешься рядом с Себом.

Поможет ли? Бог его знает. Но хуже не будет. Молли прервала полет двух асов.

— Эй, вы двое, может, хватит реветь и сражаться, пойдемте посмотрим, что делается вокруг!

Она увела их в сторону от дороги, нашла гнилое бревно и осторожно приподняла; под ним заметались сотни насекомых, и мальчишки, присев на корточки, зачарованно на них уставились.

— Ух, какие смешные, — засмеялся Том и ухватил букашку. — Пойду брошу Эми за шиворот!

Молли едва успела ухватить его за штанину.

— Нет, — твердо сказала она. — Она кусается. Не тронь.

Несчастная тварь была благополучно возвращена на прежнее место.

— О, смотрите, — крикнула Молли, — вон на том старом дереве! Там кто-то живет — дятел или белка.

— Белка, — тихо сказал Филип и показал на соседнее дерево. Белка повертелась, потом взвилась вверх и исчезла в кроне.

— Посмотрите вокруг, что-нибудь еще найдете, — подбодрила она мальчиков и направилась к девочкам, которым уже поднадоело раскачивать Нику. Уголком глаза она посмотрела на Себа и Джека. Они шли рядом, не разговаривали, но Себ потерял свой воинственный вид.

Неплохо для начала.

— Привет, девочки, — весело сказала она.

— Привет, Молли.

— Привет, мама. Мам, Ника мне все руки оттянула.

— Ника, детка, дай мне ручку, — улыбнулась Молли.

Ника сунула руки под мышки и отвернулась.

— Не дам. Хочу Эми и Касси.

— Ладно, оставайся с Эми и Касси, но они устали, дорогая, и не смогут тебя нести. Тебе придется идти самой.

— Джек понесет. — Малышка развернулась и побежала к Джеку.

Ухватив Себа и Джека за руки, Ника обезоруживающе улыбнулась и сказала:

— Покачайте меня.

Джек и Себ обменялись понимающими улыбками, взяли ее за ручки и стали качать.

Ну вот, у них нашлось общее занятие. Молодец Ника.

Молли кликнула собаку:

— Ко мне, Бой! Составь мне компанию.

Пес прибежал, виляя хвостом, и положил к ее ногам палку.

— Ох, миленький, ты хочешь, чтобы я взяла ее?!

Пес улыбался, высунув язык; Молли взяла палку и бросила ее со всей силы.

Через несколько секунд улыбающийся пес снова стоял рядом, готовый к новому броску.

Ну что же, ничего не поделаешь, сама придумала.

Она оглянулась на Джека. На этот раз Ника сидела у него на плечах.

Она улыбнулась и опять бросила мерзкую палку…

Казалось, эти выходные были несколько световых лет назад; Джек тосковал по Молли, как никогда раньше. Тем не менее книга успешно продвигалась. Он писал, когда Ника была в яслях, в остальное время дня и ночи сочинял и наконец-то впервые поверил, что закончит книгу в приемлемые сроки.

День рождения Себа был уже на носу; меньше всего Джеку хотелось сейчас отвлекаться, но пришлось взять тайм-аут и сходить в магазин за продуктами и подарком.

Себ хотел цветной телевизор в свою комнату, но Джек нутром чувствовал, что старый черно-белый хоть как-то удерживает Себа от того, чтобы смотреть всякую чушь ночи напролет, и он не собирался делать это занятие более привлекательным.

Джек решил купить ему новый компьютер; старый, стоящий в гостиной, себя исчерпал.

Как-то вечером к Себу пришла Эла, чтобы помочь готовиться ко дню рождения, и Джек пошел в сарай посмотреть, как у них идут дела. Они стояли в разных углах, у обоих был смущенный и виноватый вид, пылали щеки, блестели глаза, и у Джека душа ушла в пятки.

Только не секс, подумал он. Еще рано. В воскресенье Себу исполнится пятнадцать.

— Ну что? — бодро спросил он. — Придумали, как расставить лампы?

Себ прокашлялся.

— Ага… Вроде… Мы хотели тебя спросить. Мы не можем решить.

Или им было не до того. Джек вспомнил разговор с Себом. Он пойдет к Эле, и они будут валяться в ее комнате и слушать музыку. Валяться? В ее комнате? На ее кровати? О Боже.

Они договорились, где ставить лампы. Джек наложил вето на идею притащить с чердака матрасы и разложить вдоль стен. Взамен он предложил принести с того же чердака старые ковры и расстелить их на полу.

— Только не матрасы, — сказал он.

— Ну почему? — возмутился Себ.

— Потому что я не вчера родился, — мягко сказал Джек. — Знаю я вас, парней, и не собираюсь поощрять.

Себ имел совесть покраснеть.

— О'кей, притащим ковры.

Этого мало, подумал Джек. Надо будет еще поговорить с ним.

Вечером, накануне дня рождения, он постучал к Себу в дверь. Младшие дети уже спали, а Себ смотрел телевизор. Джек подошел к двери.

— Чего? — донесся недовольный голос Себа.

Резкий запах тлеющих палочек фимиама ударил в нос.

— Можно войти?

Себ глядел настороженно, но дверь открыл. В комнате был полный бардак. Джек сбросил какую-то одежду с кресла на пол и убавил звук телевизора.

Сев в кресло, он подумал, не принесет ли этот разговор больше вреда, чем пользы.

— Чего ты хочешь? — напрямик спросил он. — Я про Элу — про тебя с Элой.

Себ плюхнулся на кровать, скрестил ноги и откинулся к стене, изо всех сил стараясь выглядеть беззаботным.

— Ну так что про нас?

— Себ, я не ребенок…

— Я тоже.

— Знаю.

Себ сощурился. Джек это проигнорировал и продолжал:

— Я вот о чем… Когда ты молод, трудно влиять на ситуацию.

— Какая еще ситуация? Мы только целовались! Отвали!

— Нет, не отвалю. Я не собираюсь запрещать целоваться. Но чувства легко выходят из-под контроля. У тебя и у нее сейчас избыток гормонов. — «И у меня тоже, спаси меня, Господи», — мысленно добавил он. — Я только хочу сказать, если что-то произойдет, нужно вести себя так, чтобы наутро не было стыдно. Не доведи ее до беды, Себ, и себя вместе с ней. Отнеситесь друг к другу с уважением. Будьте осторожны. Будьте разумны. Не допустите, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

Он встал, сунул руку в карман и что-то бросил Себу на кровать. Тот вытаращил глаза.

— На всякий случай, — сказал Джек. — Это вовсе не приглашение к глупому поступку, это просто спасательная сеть. Лучше, чтобы не понадобилось.

Он ушел, унося с собой образ Себа, с пылающим лицом уставившегося на презерватив.